Сергей, береги себя и жди. Вызов будет, будь спокоен. Будем опять вместе жить, поедем на Украину. А люди есть очень и очень хорошие. Только их мало и не скоро найдешь точный адрес, когда и как высылать вызов.
Вещи чепуха, не в вещах жизнь. Ну, будь здоров, целую тебя, мой Сереженька. Меньше обращай внимания на мелочи. Быт и мелочь едят человека.
У меня ничего нет
Шуба да 2 платья, 2 смены белья, и я не горюю.
Вот если бы ты был со мной, мне было бы очень хорошо.
Перешагивай, Сереженька, мелочи жизни. Будь духом крепче и выше людей.
Ведь ты же понимаешь их, а раз понимаешь, то и отбрось их мелочи легче.
Выживает тот, кто окраску менять умеет.
И тот, у кого большая душа и понимающий ум.
А остальное чепуха.
Не ищи помощи у людей, а ищи силу побороть препятствия в самом себе.
Ты помощник сам себе, а не посторонние люди.
Верь в себя, в свой ум, в свои силы.
И все будет хорошо.
Ксения
Мысли о современности[3]
* * *Подымается новая сила — жадно поедающая и мороженое, и белый хлеб и всякую дорогую и дешевую пищу с одинаковым усердием. Хватающая шелк, ситец, панбархат, корыта, кровати, зеркала, тубаретки, душегрейки, резиновые сапоги, с энергией, мощь которой непроверена, неизмерена, набрасывается эта сила на леса, реки, горы и озера.
* * *Металлы действуют друг на друга, как человеческие характеры, причем первые — под действием энергии, а вторые — под действием исторической энергии. А над всеми расположены электрические заряды.
(Записываю под впечатлением статьи «О делении ядер под действием нейтронов»).
* * *Тема:
человек с земли с запасом на 1000 лет улетает в космос в межпланетное пространство.
Его цель — записывать видимое. Он посещает много планет, поколения сменяются, и великая книга записей переходит из рода в род и наконец становится как бы богом.
* * *Толпе, массе, — свойственно воспринимать, впитывать в себя великие идеи и настоящее прекрасное, как земле дождь. И если сказанное по-настоящему велико, то простые люди пойдут за ним куда угодно и как угодно.
* * *Разве правда заключается для людей в том, чтобы показать им их тяготы жизни? Их черное настроение — от этих тягот? По-моему, правда — в понимании русского народа.
* * *по каким-то неизвестным мне причинам
уезжала Дарья из колхоза
* * *На русской земле
Большинство жителей — талантливых
Или смекалистых.
А мрачных с синими мыслями —
Встречала я среди интеллигенции,
А у простого народа синих мыслей не бывает
* * *Самое замечательное из живых и холодных явлений на земле —
Есть человеческое лицо
Недаром оно расположено рядом
С полушариями мозга
* * *Голубые орлы не бывают
* * *Всякое лицо и вождя, и короля, и раба, и свободного человека — прекрасно по выразительности чувств. И как ученые открывают законы физических и химических наук, так поэты судьи и художники сделают открытия в виде человека, найдя лучи радия в глазах и атомы, распады и образования в мозге человека, так как мозг наш похож на сжатую до предела вселенную, из которой выжато все пространство.
* * * Когда птенцы уходят из гнезда И остается мать одна — То удлинняются морщины на лице И белые печали на висках. * * *Господство гигантской индустрии и колоссальных машин неоспоримо создало новые небывалые рефлексы в центральной нервной системе современного человека. А раз так — то следует понятие прекрасного извлекать из людей, которые овладели машинами и пространствами, и на этом извлечении строить современную эстетику.
* * *Моими учебниками являются совершающиеся факты на улицах и в зданиях Москвы. И размышляя о виденном мною, я обыкновенно рассматриваю репродукции картин, где художник берет какой-нибудь характерный в определенное для времени мгновение факт и изображает его в образе, дает ему лицо, фигуру, платье и обстановку.
Каждое мгновение существования факт = есть существование в определенном образе мысли, меняется факт — меняются мысли. И только живопись может одеть мысль и поставить ее пред живущими в одном состоянии на веки веков. Вот поэтому я и учусь беспрестанно у свершившихся фактов на улицах и в зданиях Москвы и у мировой живописи старых и современных мне художников — отсюда и нужно исходить, если хочешь понять мои стихи.
* * *Впечатления о Российско-Голландской выставке цветов. Сентябрь, 1955
— Цветочная выставка Московской области и Голландии отражает суть народа того и другого. На русской части выставки цветов многое множество: в вазах не букеты, а тугие веники, сортов тоже много, цветы подобраны один к другому без учета форм и цвета, в общем, богатство чувств и обилие прекрасного удивляет и поражает, но все это в великом сборище безвкусицы и дикой душевной некультурности (печально и горько).
— Про Голландию я бы сказала, что чувства и душевность в голландских цветах отсутствуют. Есть декоративная красивость. Есть и поэтичные цветы, как декадентские стихи. В цветах мало природы, много искуственного, но все это подано с таким отшлифованным изяществом, с таким блеском и вкусом, что москвичи только ахают.
* * *Правда — в добре, а добро присуще русскому народу (а не царям).
Искателю правды нужно иметь индийское совершенство духа. А индийский Будда появился из цветка.
Но влияние цветов на сердца Не стоит еще вровень с железом И мы молча глядим И ворочаем думы свои. * * *Взрослые только притворяются взрослыми —
Думаете, украшения елочные они для ребят покупают? Сами себя, не хуже младенцев, забавляют, а внешне посмотришь — очки, шляпа, портфель в руках.
А у самого в кабинете — медвежата на столе. Да и эти туалетные безделушки — тоже игрушки. Человек до конца своих дней остается ребенком, только мозговые линии умножаются и углубляются к созреванию, поэтому взрослый и становится по-настоящему умным и серьезным. А к старости извилины усыхают и в старике опять начинает царствовать ребенок.
Записки из поезда «Москва — Ялта»
* * * Море требует, чтоб на него смотрели И когда ты в молчании постоишь Поглядишь на него Море разрешит полюбить себя И останется в сердце твоем. * * *Круглые шары паразитов съедают деревья (пригород Харькова).
Торчат кое-где на пашнях немецкие деревянные кресты. Появились пирамидальные тополя. Преобладает чернолесье. Вокзал Харькова. Две молодые стрелочницы с флажками встречают поезд. Гордые и румяные, как адмиралы.
* * *Гора
Медвежья гора Печально-одинокая гора Она предстала предо мной Отвергнутая прочими хребтами Стояла в море И облако дымилось на челе И солнце отражалось в море Похожее сиянием На полотенце. * * *Ялта
Листья у всех растений в месяц февраль как кожаные. Земля — почва — великолепного коричневого цвета и напоминает цыплячий пух.
Огромное дерево называется «волчьи ягоды».
Люди, живущие среди зеленой благодати, лишены восхищения. Не так, как москвичи радуются каждой веточке.
Стихотворения 1944–1946 годов
Подборка составлена по материалам тетрадей, датированных 1944–1946 годами. Большая часть произведений написана в военное время. Находясь в эвакуации, Ксения задумала написать поэму о блокаде Ленинграда и сшила себе специальную тетрадь для сбора материала. Как следует из записей, воспоминаниями с ней поделились эвакуированные сотрудники Ленинградской академии наук. Однако работа не заладилась. В самодельную тетрадь Ксения записала лишь три отрывка из жизни ленинградцев. Свободные листы тетради были пущены на черновики. Из черновиков мы взяли для настоящей подборки стихотворения «Набросок», «Садовник» и «Судьба дала мне в руки ремесло».
В «Наброске» рассказывается о событиях, произошедших в семье Ксении в 1941 году. Стихотворение автобиографично и, по сути, представляет собой оформленную в столбик дневниковую запись. После подрыва шахт в Подмосковье муж Некрасовой, горный инженер Сергей Высотский, предлагает Ксении уехать с ним в Азию. Однако та отказывается, предпочитая остаться с сыном Тарасиком в Москве.
Один из вариантов этого стихотворения под названием «1941 год» уже появлялся в печати. Впервые он был опубликован в книге «Судьба», изданной в 1981 году. Однако в напечатанном варианте стихотворение имело иной порядок эпизодов и было лишено «документальных» частей. Например, очень интересного, на наш взгляд, отрывка, в котором Ксения воспроизводит состоявшийся между ней и мужем диалог.
«Садовник» — прежде не опубликованное стихотворение. Тема садовника — одна из основных тем в поэзии Некрасовой. Вовсе не случайно в стихотворении «точки», рассыпанные перед садовником, названы не «семенами», а «именами». Земля представлялась Ксении огромным цветущим пространством, а садовник, засевающий землю, — это тот же поэт, который засевает пространство «именами», то есть, словами. Миссию поэта она видела родственной миссии садовника. Если мир — это сад, то поэт должен складывать сонеты «о навозе, и стихи о почве».
Любопытно, что стихотворение начинается отточиями. Это вовсе не пропущенная строка. Как отмечала Ксения, в своих стихах она «шла от живописи». К примеру, нетрудно заметить, что изображение людей в текстах Некрасовой всегда статичное. Она описывает увиденное так, как если бы это была картина. Отточия в тексте — это, вероятнее всего, изображения семян, лежащих перед садовником.
Обращает на себя внимание и замечательный неологизм. Некрасова активно занималась словотворчеством. Среди ее «изобретений» — «луноликие киргизята», «яблокощекий мальчик», «надшарие небес», «дарохраненье лет» и «тыквеннолунная чалма» из приведенного стихотворения.
Остальные тексты были взяты из тетради, в которую Ксения переписала все чистовики. Из них, пожалуй, самые необычные — это «Когда приходит горькая печаль» и «Судьба дала мне в руки ремесло». Два стихотворения можно считать редчайшими сохранившимися в подборках образцами «синих мыслей». («Синими мыслями» Ксения называла стихотворения с минорными финалами. Всякий раз, когда ее захлестывали тяжелые думы, она старалась либо не сочинять вовсе, либо тщательно уничтожала плоды таких «синих дум», искренне считая, что поэзия должна нести свет, а не печаль).
В одном из приведенных стихотворений Ксения с горечью констатирует, что ей приходится мастерить кукол вместо того, чтобы заниматься творчеством: «Болванов ватных хоровод изобретает разум мой и мозг». (В строчках допущена двусмысленность типа «мать любит дочь». Имелось в виду, что мозг вынужден изобретать ватных «болванов»). Нужно сказать, что подобный эпизод действительно имел место. Порой, чтобы прокормить себя, Ксении приходилось мастерить игрушки (по воспоминаниям современников, продавал Ксюшиных тряпочных кукол поэт Николай Глазков).
Отметим, что Ксения Некрасова не ставила знаков пунктуации в текстах, за исключением случаев, когда требовалось поставить вопросительный или восклицательный знак или обозначить диалоги. Поэтому везде в текстах сохранена пунктуация автора.
НАБРОСОК
Комната И в комнате я Я да сын Месячный в колыбели А от стены к стене Простерлась пустота И ужас колыхал дома И обезумевшие стекла Со свистом прыгали из рам И бились в пыль о тротуар Истерикой стеклянною звеня И у земли от взрывов бомб Вставали волосы столбом И щупальца шурша о небеса Прошаривали землю и сердца И входит муж Он в черной весь пыли И страшный скульптор Пальцами войны Из каменных пород Лик выломал его Огромный лоб С изломами тревог Повис над озером глазниц Где мира нет Откосом скул Катился подбородок вниз Но только человечий рот Ребяче прост незащищен Пред волею судьбы. — Взорвали шахты мы сейчас И затопили их Машины вывезли наверх их в Азию возьмем. По комнате Прошел И сел: — А ты? что ж, Ксенья, ты? — Я здесь решила переждать. Ты инженер Тебе опасно здесь. — Уеду я а ты с Тарасиком одна? Все как-то здесь не так Поедем, Ксенья… — Нет, Один поедешь ты Ты многим нужен Для миллионов граждан Учился ты… А я, Что мне Я мать И у зверей в почете Это имя. Я пережду врага А ты потом вернешься. — Как сын? — И к сыну подошел На склоны лба Спокойствие легло И по плечам, И по рукам. Таким смиренным он стоял, — И яснолунная Склонилась тишина Над ликом сына и отца. И стены успокоенно молчали, И потолок повис над головами И только Всхлипывали Тоненько в стакане Осколки битого стекла. в этой ясности Стоял он долго долго. 18/3—44
САДОВНИК
. . . . . . . . . Он сидит на ковре В тыквеннолунной Чалме на челе, И усы как кисти цветов По румяным щекам скользят Два коричневых глаза В седых бровях, Как осколки стекла С хитрым блеском молчат А на столе Точки Поставленные ушедшими событиями Имена Из которых родит земля Грядки великих книг Из редисок цветов и тыкв. 16 мая 1944 г.
«Судьба дала мне…»
Судьба дала мне В руки ремесло. Я научилась Куклы делать на продажу. Поэзией бестельной и бескостной Не сдвинешь с места Мельничных колес. И бросила в сердечный угол, И опечатала печатью слез Я божий дар Из вышних слов. Болванов ватных хоровод Изобретает разум мой и мозг. «Когда приходит горькая печаль…»