Король

И вышел из дома быстрыми, широкими шагами. Хозяин дома посмотрел ему вслед, и со вздохом опустился на стул, утирая лоб. И замер, глядя в пространство. Похоже, что сейчас он потерял старшего сына.

* * *

— Дура я! Ну какая я дура! Так и должно было все кончиться! Простите! Простите, девочки! Прости…Келлан. Моя вина, старой дуры. Не надо было тащить вас сюда, не надо было думать об этом народе. Твой отец, Келлан, давно это понял, потому и ушел. И я ушла, но…глупая — решила, что эти люди изменились, что возможно настал момент, когда они поняли, осознали. И что получилось? Погубила вас! Мучиться мне за то в Преисподней, знаю.

— Бабуль, прекрати…еще ничего не закончилось. Мы живы, а пока живы — надеемся.

— На что? — женщина едва слышно усмехнулась. В темноте не было видно вообще ничего, только слышно. И запах…даже несмотря на то, что наша камера хорошо вентилировалась, дышать было трудно. Фелна. Ее нога.

Гангрена. Я щупал ногу девушки, нога была толстой, как подушка, из раны, образованной пробившими кожу костями сочился гной. Фелна без сознания, потому ничего не слышала и не чувствовала, и я с горечью, но притом и с облегчением об этом думал. Пусть уйдет без боли. Уснет, и уйдет. Если призрак останется здесь, а я когда-нибудь верну свои способности — пристрою девчонку в новое тело. Хоть в какое, да пристрою.

— Неужели ты думаешь, что отсюда можно выбраться? Это Лес, мальчик. Сюда никто не может войти без его позволения, и никто не можно из него выйти.

— А как Лера вышла? — спросил я, лишь бы не молчать — Если без его позволения никто не может выйти?

— Она — принцесса! — усмехнулась женщина — Она часть Леса, и Лес часть нее. И мы выйдем — ты, и я. А вот девочки не выйдут, потому что они не Настоящие Люди. Стоит им коснуться земли — Лес тут же проснется, и… В общем — не выйдут они.

— Настоящие, не настоящие! — раздраженно бросил я — Кто им дал право считать других людей не настоящими?! Неправильными? В одном из миров были люди, которые вдруг решили, что только они — настоящие! А все остальные должны исполнять их волю, быть их рабами, удобрением на их полях! Их называли фашистами, и весь мир ополчился против фашистов, и растоптал, уничтожил их! Может и здесь такое происходит?! С ворками?

— Тут все сложнее — вздохнула женщина — Гораздо сложнее. Ну…мне так кажется. Хотя…что-то в твоих рассуждения есть. Нельзя считать одних людей настоящими, а других — нет. Это верный способ пролить кровь. Ну да ладно…перейдем к делу. Келлан, ты сильнее меня как маг…да, да, не спорь! То, что я делаю с огромными затратами силы, ты делаешь шутя, левым мизинцем. Я знаю это. Так вот — как у тебя обстоит дело с магией? Пролезь, просмотри все каналы подачи Силы — может хоть малую, хоть небольшую капельку силы сумеешь вытянуть? Если сумеешь — капля за каплей ты пробьешь канал, а за ним и другие.

— Пробовал — сознался я — Сто раз пробовал. Или двести. Ощущение такое, что вот-вот и поймаю за хвост…а ускользает. В последний раз так напрягся, что чуть в обморок не упал — пытался дотянуться до Силы. И ничего. Как это они так качественно сумели отключить?

— Умеют — снова усмехнулась бабуля — Есть снадобья, а если к ним приложить силу нескольких Хранительниц…

Помолчали. После раздумья, спросил:

— Почему Хранительницы за войну? Почему они с ними? Как так может быть?

Явственно слышимый смешок:

— Хех…Келлан, мальчик мой…никто не может жить вне рода! Нет, не так — НЕ ВСЕ могут жить вне рода. Как я. Как мои коллеги Хранительницы, с которыми мы тебя…в общем — не все могут оторваться от Рода. А те, что остались здесь — они зависимы. Кто у власти Рода, тот и диктует им волю. Или они идут прочь, в мир. А кто их ждет за Лесом? Или что… Понимаешь, маленькая община — это и хорошо, и плохо. С одной стороны, тебе все помогут, случись беда — защитят, если пришел враг. А с другой…ты должен выполнять все, что тебе скажут. Иначе община тебя отринет, и ты останешься один против всего мира. Вот они и боятся, что их прогонят. Есть-пить надо? Жить где-то? Тем более что их всех приучили к мысли о том, что имперцы только и мечтают, чтобы убить всех ворков.

— Только и дел им, что убивать ворков! — встряла из темноты Хельга — Да имперцы и думать не думают про ворков! У них без них хватает дел!

— Это точно — вздохнула Соня, и после паузы, добавила — Все заняты своими делами, все живут, как могут. Никто не помнит про ворков. Кроме тех, кого они тут достали.

— Сколько мы тут сидим? Не засекали время? — спросила Хельга, и ответом ей было молчание — Они же вроде хотели нас на следующий день…убить.

— Дня три, не меньше — мрачно ответила Соня — Видимо что-то у них не сложилось. А то, что дня три — по Фелне определяю. Нога распухла сильно, уже выше колена перешло. Это не за один день. Вчера она еще в сознании была.

— Скоро отрава испортит всю кровь — вздохнула бабуля — И тогда конец. Сами-то как?

— Мы-то чего…вы как? Зачем они вас-то так изувечили?

— Зависть, девочки — хмыкнула бабуля — В мои…не скажу сколько лет, я выгляжу почти как девочка. А все почему? Потому что сила моя выше их силы. Потому что…я умею. Они хотели узнать рецепт снадобья долголетия. А вот хрен бы им! Умру, но не скажу!

Она хрипло засмеялась-закаркала:

— Ах-ха-ха! Эдерра как старалась! Просто на дерьмо изошла, когда я ей сказала, что она сдохнет старой, морщинистой, вонючей дрянью, неспособной держать свою мочу! Потому что она мразь, для которой свои удобства важнее жизни рода! И что я никогда и ни за что не открою им рецепт, что бы они не сделали! Вот эта тварь и постаралась…ритуальным серпом всю грудь исполосовала. Все красоты лишить старалась.

— Как же вы…терпите? — тихо спросила Соня.

— А как ты терпишь? — усмехнулась бабуля — Тебе тоже досталось. Кстати, что они от тебя хотели?

— Что хотели? — голос Сони дрогнул — Хотели, чтобы я…чтобы…упрашивала мужчин…взять меня. Чтобы пресмыкалась перед ними. Чтобы…

Она замолчала, и секунд пять ничего не говорила. Затем продолжила:

— Хотели сломать меня. Они знают, что я люблю Пета…Кела. Знают, что я фактически его наложница. Как и остальные девочки. И что мы с ним… В общем — они хотели чтобы я плевала ему в лицо, потом отдалась им на его глазах — по своей воле, упрашивая, и оскорбляя его, а потом…потом чтобы я его мучила. Пытала. Тогда они меня отпустят и не изувечат. А я отказалась, потому они стали меня пороть кнутом. Я и не знала, что это ТАК больно…

Соня всхлипнула, вздохнула:

— Но я выдержала. Не согласилась. Тогда они привели Хельгу, и с ней делали то же самое. И предложили то же, что и мне. Только ей сказали, чтобы она мучила еще и меня, тогда ее сразу выведут из леса, и еще наградят. Дадут камней, золота… А она не согласилась. И ее тоже били. Нас били одновременно и заставляли смотреть.

— Как сломали ногу Фелне? — спросил я деревянным, чужим голосом. Меня трясло от ненависти. Если бы я мог, я бы выжег весь этот чертов лес! Вместе с его обитателями! Которые из светлых эльфов давно превратились в темных. Но до сих пор считают себя светлыми. Ибо так удобнее.

— Фелну привели после Хельги — безжизненным голосом сказала Соня — Фелна молодец, она ловкая и сильная, как тигрица! Нас увидела — повисла на руках, расплакалась…а когда они расслабились — вывернулась, и ногой сломала челюсть одному конвоиру. Потом еще двоих уложила. Но ее все равно захватили. А потом один из главных приказал положить ее ногу на пень, и топором, обухом ударил по голени и по колену. И смеялся — мол, теперь не помашешь ногами.

— Мне бы мой меч! — выдохнул я — Я бы им тварям показал, как гибнет спецназ! Нет — бьется спецназ! Бесы! Везде — бесы!

— Ты о чем, Пет? — спросила Соня, и я почувствовал, как рука девушки обняла меня за пояс. И тут же — рука с другой стороны. Хельга.

— Да так…ниочём — вздохнул я, и тут же перевел тему — Больно, девчонки?

— Больно — ответила Хельга — Плачем потихоньку, а так больно, что слов нет! Как огнем жжет. Но твоей бабушке больнее. Гады, такая красивая грудь!

— Она их больше всего и бесила — усмехнулась в темноте старая колдунья — А что касается боли…я умею ее отключать. Только после того, как отключишь — ничего уже не чувствуешь. Делаешься деревянная.

— Научите нас? — спросила Соня, и положила мне голову на плечо. С другой стороны — Хельга проделала то же самое. Я даже подивился — будто мысли слышат.

— Нет, девочки…так быстро не научишься — грустно ответила лекарка — Это годы и годы медитаций, годы тренировок. И не просто годы…многие десятилетия. И никакой тут магии. Просто тренированное тело, и не менее тренированный разум. Впрочем…почему бы и нет? Все равно заняться нечем. Давайте, попробуем. Тут ничего сложного, если разобраться. Надо только овладеть своим разумом и своим телом до такой степени, чтобы подчинять его своей воле. Овладев этим искусством вы сможете задерживать дыхание на полчаса, и больше, сможете очень долго не есть и не пить, не теряя сил — пока не упадете замертво. Сможете отключать боль, и все чувства, что у вас есть. Сможете остановить свою кровь усилием мысли. Много чего сможете — это зависит от ваших способностей. Итак, закройте глаза и представьте, что вы — вода…и вы должны вытечь из кожаного мешка. Найти дырочку, щелочку…и вытечь!

Я слушал бабулю и думал о том, как бы мне подороже продать свою жизнь. Умереть прежде, чем увижу смерть девчонок. Я готов даже просто умереть, чтобы они все ушли живыми и здоровыми. Готов заключить сделку с этими мразями — чтобы спасти девчонок. И при этом с абсолютной ясностью понимал — бесполезно. Эти твари не соблюдают никакие договоры, и договариваться с ними абсолютно бесполезно.

* * *

Думалось — откроют двери, я брошусь на конвоиров и убью, сколько смогу. Или меня убьют. Очень уж не хочется закончить жизнь в роли поросенка на вертеле. Только в отличие от поросенка изжарят меня живьем. Говорили, что именно так ворки поступают с предателями. И что характерно — жарят их несколько дней, время от времени подлечивая и добавляя сил. Я ведь в глазах этих ворков предатель.

Но не суждено было сбыться. Из пола выросли щупальца, и мы оказались спеленатыми, как младенцы. А потом вошли конвоиры.

Нас оттащили на ровную площадку, сделанную в виде круга. На ней кресты наподобие тех, на которых вешали мятежных гладиаторов и распинали Христа. Нас деловито привязали — всех, кроме Фелны. И я с замиранием в сердце ждал, что сотворят с девчонкой, от которой осталось только воспоминание, гниющей кусок мяса. Удивительно, но она была еще жива.

Я не слышал, о чем говорили мучители, но видел все — и как они отправили гонца, оставшись переговариваться и улыбаться. Да, они улыбались — довольные, будто на цирковом представлении. Светлые лица, красивые люди, достойные картин, или даже икон. Такими изображают ангелов — прекрасных, спокойных, лучезарных. Как они могли дойти до такого изуверства? Впрочем — тот же Гитлер очень неплохо рисовал, любил собак, и был добр к своей родне и соратникам. Хороший человек — если забыть о лагерях смерти, и о том, что он планировал убийство не просто народов, а целых рас человечества. Самые жестокие монстры, убийцы, часто выглядят очень даже респектабельными, приятными людьми. Вот и эти…чума бы на их головы!

Господи, сожги их! Сделай так, чтобы они сгорели в очищающем огне! Этим мразям нечего делать на белом свете!

Не слышит бог. Таких грешников как я ему никогда не услышать. А жаль. Девчонок-то за что? Весь их грех в том, что полюбили одного чертова попаданца, колдуна и чернокнижника. Да пару раз покувыркались с ним в постели. Разве они заслуживают такой страшной смерти?

А тем временем возле Фелны что-то происходило. Я присмотрелся…таак….привели лекарку, не иначе. Из тех, что называются Хранительницами. И чего они хранят, чертовы куклы? Спрашивал как-то бабулю, говорит — хранят обычаи и память. Но углубляться не стала. Мол, мотом как-нибудь расскажу. Но это «как-нибудь», увы, не настало. И скорее всего не настанет.

Хранительница что-то поделала — руки простирала, как я видел. Потом остановилась и стала говорить с одним из ворков. Тот кивнул, отдал приказ одному из наших конвоиров, тот рысцой убежал, а Хранительница снова наклонилась над девушкой. Наконец, появились двое ворков — они несли что-то вроде пенька с ручками. И я перестал дышать, как-то сразу догадавшись, что сейчас произойдет…

Фелну положили так, чтобы нога ее лежала на колоде, один из ворков взял топор, занес над головой…р-раз! И я вижу, как отрубленная нога девушки падает на эту сторону колоды. Длинная такая нога…

Они отсекли по самый пах, предварительно перетянув ногу выше разреза. И судя по всему не для того, чтобы помочь, совсем нет. Что смысла в том, чтобы жертва ушла из жизни без сознания? Не понимая, что ее убивают? В этом никакого удовольствия. А вот если она в сознании, да почти здорова — если не считать отсеченной ноги, тогда, да! К тому же — почему бы не показать отсеченную ногу ее хозяйке? Это же забавно!

Скорее всего, так они и рассуждали. И я не ошибся, потому что увидел — когда Фелну привязывали к столбу, она была в полном сознании. И да — ногу отсекли очень высоко. Короткий обрубок вместо ноги, загрубевший, будто после ранения прошли годы. И кость, белеющая в середине обрубка. Когда ампутируют ногу, стараются все это как-то…хмм…облагородить. Закрыть мясом, кожей. А тут — просто отрубили, как мясник у туши коровы, и не озаботились больше ничем.

Сердце мое заныло от боли…ах ты ж мой стойкий оловянный солдатик! Она все понимает, видит, слышит (они насмехались над ней и показывали отрубленную ногу), но ни рыданий, ни слезинки. Только презрительная гримаса и фраза, состоящая практически из местного мата. Ворков аж перекосило, когда они услышали, как Фелна охарактеризовала их происхождение и личные сексуальные пристрастия. Один из них подошел и ударил девушку палкой так, что рассек кожу, и по обрубку ноги потекла кровь. Распорядитель казни что-то сердито буркнул, жестом отогнал конвоира и подозвал лекарку. Та буквально за минуту закрыла рану и отошла в сторону, готовая к работе. Похоже что нас собираются пытать долго и трудно, а это штатная лекарка именно для таких случаев — чтобы не умерли раньше срока, помучились как следует.

Я посмотрел на Фелну, она почувствовала мой взгляд, посмотрела мне в глаза, и вдруг кивнула. А губы ее (я это четко видел) прошептали: «Я тебя люблю!».

Ох, черт, черт…я не заслуживаю! Я ведь точно не заслуживаю такой самоотверженной любви! Неужели все дело в колдовстве? В притягательности сильного колдуна?! Господи, покарай их! Покарай!

Собиралась толпа. На площадке, освещенной рассеянным зеленым светом, пробивавшимся через кроны деревьев, собралось уже человек пятьсот, не меньше. И впереди — вся знать. Я так предполагаю — видя, как ведут себя эти люди. Впереди — Лера, одетая в белые одежды, с короной на голове. Глаза стеклянные, с двух сторон ее поддерживают Хранительницы — молодые, крепкие женщины лет двадцати от роду.

Наконец, организаторы этой мерзости видимо решили, что все нужные уже собрались, и уже можно начинать. Тогда на помост перед площадкой для казни вышел тот самый тип, который и затеял всю эту мерзость. Он прокашлялся, и задвинул речь о том, как некие предатели и подлецы, возглавляемые агентами имперской тайной службы, решили свергнуть законное правительство Королевства Настоящих Людей, и захватить трон. Но конечно же — они оказались дураками, и не смогли одолеть умнейших из умнейших, самых дельных, самых умелых вождей Королевства, а вернее — их вождя. Который два дня назад вступил в брак с принцессой Эллерой, и стал королем Людей.

А дальше он рассказал, что подлецы — такие как я и мои «мерзкие шлюхи» — должны понести наказание, и своими страданиями искупить нанесенный вред и свои черные мысли. И тут он развил тему, да так, что мне захотелось не просто его убить, а как-нибудь страшно убить!

Этот козел сообщил, что не желает проливать кровь Настоящих Людей, и готов даровать мне и другой предательнице легкую смерть, если мы…убьем наших спутниц. Но только если их смерть всем понравится и не будет слишком легкой.

Они хлопали, кричали, радовались. Эти люди, собравшиеся посмотреть на смерть молоденьких девчонок, как на красивое представление. Они стояли и обсуждали строение тел жертв, делали скабрезные, пошлые замечания, и никому тут это не показалось странным.

А потом дали слово мне. Да, как единственному мужчине-ворку из пленников. По их разумению я должен был просить пощады и умолять этих тварей. Но я не стал умолять.

— Вы нелюди! — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал как можно громче — Вы вымираете, и я рад этому. Теперь я вижу, что зря пришел вас спасать. Вас не спасать, вас надо выжигать каленым железом, как заразу! И я призываю Создателя: Господи! Спали их своим огнем! Очисти лес от этой заразы! Прекрати войну, убей этих безумных тварей! Господи, услышь меня!

Толпа зашумела, закричала, в меня полетели камни и палки, больно ударяющие по натянутой, голой коже. И я приготовился к смерти, надеясь, что встречу ее достойно. Хоть бы уж не обгадиться, когда меня будут пытать. Почему-то мысль об этом мучила меня больше всего.

Нью-король собрался что-то сказать, открыл рот, и тут…тугая струя пламени пробила кроны деревьев и ударила по толпе! Люди вспыхнули, как поленья, политые керосином, побежали живыми факелами…и тут ударила еще струя! Еще!

А потом бамкнуло, да так, что я оглох. Фиолетовое пламя взметнулась ввысь, и огромный великан-дерево вздрогнуло, пошатнулось, пытаясь удержаться на остатках ствола, и величественно завалилось, упав на соседнее дерево и заставив его жалобно скрипеть ломающимися деревянными жилами.

Бам-м! Бам-м!

— Драконы! Это — драконы! Легион! — закричала Хельга, но тут уже и я увидел мелькнувшее в прогале между деревьями синее брюхо дракона. А еще — всадников, которые сидели на нем и бросали что-то вниз, на землю.

Бомбардировка! Это точно бомбардировка! — подумал я, а потом…потом все понял. И то, как дракониры нашли скрытый в Лесу город, и то, какую роль я во всем этом сыграл. Разменная пешка, вот кто я такой. Разменная пешка…

Глава 11

Мужчина смотрит в пляшущие языки пламени, и в его темных глазах скачет огонек отражения. Он ушел в свои мысли так, что не реагирует на то, как открылась дверь и в эту, сравнительно небольшую комнату, все стены которой завешаны картинами и уставлены драгоценными скульптурами, входит другой мужчина — высокий, красивый, статный, на лице которого застыла вечная маска всевластности. В отличие от хозяина комнаты, у которого на лице лишь покой и удовлетворение.

Но не стоит обольщаться. Тот, кто сидит у камина, на самом деле властвует над душами миллионов своих подданных, и стоит ему лишь щелкнуть пальцами — гость упадет на пол, пробитый несколькими арбалетными болтами. Стрелки, дети родовитых дворян, самые верные из верных, сидят за отдушинами по верху стены, и внимательно следят за любыми передвижениями и действиями гостей. Они никогда не промахиваются, и никогда не предадут, ибо предательство означает страшную смерть всех их родственников — до самого последнего из них. Верность должна быть подкреплена силой, иначе она ничего не стоит. Это знает и хозяин кабинета, и тот, кто к нему пришел — могущественный Советник, курирующий самую опасную и самую информированную службу Империи — Тайную службу.

— Приветствую, ваше величество! — говорит Леграс и кланяется Императору, но не в пояс, как это делают все, а слегка наклоняя голову. Это одна из привилегий Советников, самых могущественных и самых богатых людей Империи. Не считая Императора, конечно.

— Без церемоний — обрывает Советника властитель — К делу! Коротко, самое важное! И в первую очередь — о Бандите. Что с этой операцией? Вернулись драконы?

— Да, ваше величество — снова почтительно кланяется Леграс — Первая информация получена. Прилетели пока не все легионы, отправленные на задание, но уже понятно, чего смогли добиться.

Он замолкает, будто собираясь с мыслями, но скорее всего просто желая усилить эффект от новости. Император это понимает и морщит нос:

— Леграс…у тебя всегда была тяга к эффектам! Ну почему не доложить сухо, информативно, коротко? Обязательно это комедианство?

— Ваше величество — усмехается Советник — Потом скажете, что я дал мало подробностей, что можно было бы рассказать и поинтереснее! И опять буду виноват. Все-таки мы эту операцию готовили долгое время, ее успешность была под вопросом, и вообще на уровне фантазии! Я отдаю должное вашему гению — это вы ее придумали, вы дали основное направление! Я лишь разработал технические детали, не более того. Вы — великий Император!

— Оставь это — деланно поморщился властитель, которому на самом деле были очень приятны слова Советника (все люди слабы на лесть, даже лучшие из них!) — Я еще не знаю результата, а ты никак не желаешь довести информацию до своего господина! Надо тебя наказать. Отберу у тебя исключительную лицензию на поставку южных ковров. Говорят — зажрался, в деньгах купаешься. Скоро остальные советники тебя на кусочки разорвут, зубами разорвут!

— А! — Советник пренебрежительно машет рукой — Пока есть Ваше Величество, меня есть кому прикрыть. Зубы сточат! У меня, кстати, на них столько есть компромата…хватит на десять казней для каждого. Просто я понимаю, что Императору трудно работать без своих Советников, придется тащить на себе воз власти! А так бы я давно их вам сдал, мерзавцев. Шучу, Ваше Величество…это я так, для слова. Простите, перехожу к делу. Итак, агент Бандит успешно внедрился в Академию, завоевал там большой, можно сказать — огромный авторитет. Не без моей помощи, конечно, но потом он и сам как следует развернулся. То, что вы раскусили его происхождение — опять же, доказывает вашу проницательность, Ваше Величество, и факт наличия у вас острого ума, способного увидеть то, чего не видит никто другой. Как можно было в мальчишке-рабе разглядеть принца — одному Создателю известно, и вам, Ваше Величество. Я потрясен. Появление принцессы Эллеры спутало наши планы, но как нельзя лучше вписалось в общий план, сделав его гораздо более эффективным. Свадьба принца и принцессы — опять же, наилучшим образом вошло в планы нашей операции. Я был просто-таки удивлен — Вашему Величеству благоволит сам Создатель! Что бы вы ни задумали — сбывается! Могу вам только позавидовать — я не обладаю таким умом, и такой удачливостью. Да, да — я просто стараюсь идти шаг за шагом! Но не могу не восхититься вашей проницательностью, это выше моих сил!

— Выпей вина, и успокойся — усмехнулся Император — Ты любишь это белое. Только разбавь водой — неразбавленные пьют только пьяницы, и еще, это вино очень коварное. Голова ясная, а ноги не идут. А ты мне нужен в разуме и с нормальными ногами.

Император хохотнул, Леграс улыбнулся и отпил вина, вначале уполовинив его с водой из золотого кувшина, на котором был выбит летящий над кустами олень. Вино было ледяным, как и вода, что в жару очень даже приятно. Придворные чародеи работали эффективно, и кувшины на самом деле являлись охлаждающими артефактами. Кстати сказать, Император очень любил контраст — в комнате холодно, как в погребе с холодильными артефактами, а от камина идет живое тепло. Приятно! Если человек богат, он может иметь практически все, что захочет. В том числе — и любое время года в ограниченном пространстве дворца. Богатство, оно на то и богатство, чтобы исполнять прихоти хозяина. Император же был невероятно богат.

— Итак, мой господин — Леграс уселся рядом с Императором, как обычно и сидел (когда играл в «Лис и волков», или просто забавлял Властителя последними дворцовыми сплетнями) — Местные Хранительницы сочетали этих двух детей браком по законам ворков, и мы направили Бандита в самое логово воркского леса, туда, где предположительно должен был находиться центр управления Лесом.

— А откуда вообще взялась принцесса? Почему об этом не рассказываешь?

— Долгая история, я как-нибудь на досуге вам ее расскажу. Я все узнал. Вкратце — ее после смерти короля хотели тут же выдать замуж за военного вождя, а потом, предположительно, ликвидировать — чтобы не делить власть. Мои агенты в среде ворков доложили, что короля убили свои — стрелой в затылок. Ибо он начал отходить от канонов и поговаривал о том, что война бесполезна, и что надо ее завершать. Но сейчас не о том. Мы не ожидали, что Бандит так быстро доберется до цели, вначале даже этому не поверили, но штатные чародеи, которые следят за его передвижением с тех пор, как он отправился в поход, подтвердили — Бандит находится в одном из тех мест, которые как мы и предполагали, содержит в себе управляющий центр Леса, а так же — там находится и единственный город ворков. После того, как я убедился в том, что Бандит достиг цели, согласно вашему повелению отправил в это место все наши свободные драконьи легионы, общим числом сто пятьдесят единиц. Им были выданы магические артефакты, разработанные чародеем Кулагном — вы, Ваше Величество, видели действие этих шаров. Они плавят камень, сжигают деревья и плоть.

— И очень дороги! — вздохнул Император — Очень, очень дороги в изготовлении, и требуют мощной зарядки!

— Но зато эффект какой! — усмехнулся Леграс — От них нельзя спастись даже под землей! В пещере! Такой шар прожигает твердь на десятки метров вглубь! И самое интересное, встречая излучение других артефактов — взрывается, разнося все вокруг так, что и пепла не остается!

— Брр… — поежился Император — Взять бы этого Кулагна, да…башку ему с плеч. Это надо же, придумать такую гадость! И во дворце не спрячешься… Нет, как закончим с ворками, прекращаем делать эти артефакты. Как вы их назвали?

— «Фиолетовое солнце», Ваше Величество.

— Как романтично! — фыркнул Император — Да ты поэт, Леграс! Но говори дальше.

— Мы рискнули, и выиграли! Бандит оставался на месте в течение нескольких дней, там, повторюсь, где должен быть расположен управляющий артефакт Леса. Все пространство вокруг Бандита было забросано шарами, которые активно взрывались. Кроме того, драконы опустошили все свои запасы огнежелез, пройдя по этой земле очищающим огнем. В том месте не должно было остаться ничего живого! Городу ворков — конец! Артефакту управления Лесом — конец! Лесу — конец! И войне конец. Мы победили, Ваше Величество! И все благодаря вам!

— Стоп! — снова поморщился Император, теперь уже не наигранно — Где уверенность, что все уничтожено? И еще — а что с агентом? С Бандитом?

— Хмм… — Леграс слегка смутился — Ваше Величество такой…добрый, заботится о всех своих подданных. А что с ним? Погиб, скорее всего. А почему это вас, Ваше Величество, так обеспокоило?

Император внимательно посмотрел в холодные глаза Советника, недоверчиво помотал головой:

— Послушай, Леграс…у тебя когда-нибудь, хоть раз шевельнулось что-то в душе, когда погибал верный тебе человек? Человек, которого ты послал на смерть?

— Люди, Ваше Величество, делятся на тех, кто посылает, и кого посылают — медленно, после паузы ответил Советник — Если для благоденствия Империи мне нужно убить сто человек — я это сделаю. Тысячу — сделаю. Сто тысяч — сделаю. И ни разу не задумаюсь, что это люди, что у них есть семьи, что они страдают умирая. Если начну задумываться — не смогу послать на смерть, а значит — задача не будет выполнена. Что значит в масштабе страны жизнь какого-то ворка, пусть даже и королевской крови? Пусть даже он великий боец — как доносят мне мои агенты, а еще — великий маг и лекарь. Его смерть спасла сотни тысяч жизней, разве это не справедливый размен? Один — на сто тысяч? Я знаю, что вначале у вас на него были другие планы. Вы хотели его приблизить, сделать ручным зверьком на золотом поводке. Дать ему все, что он захочет, и пользоваться его услугами, как лекаря. А еще — держать при себе, как последнего короля ворков. Объединить их, подчинить себе под его рукой. Но что вышло, то вышло. Вы сделали правильный выбор, Ваше Величество. Он слишком самостоятелен, и слишком силен для нас. Мы не смогли бы его контролировать. А зачем нам бесконтрольный архимаг? И еще — есть подозрения, что он балуется некромантией. Да, да — некромантией! Потому — пусть покоится с миром.

— А ты уверен, что он мертв?

— Хмм… — Леграс задумался — Вообще-то я снял наблюдение после того, как отправил драконов по нужным меткам на карте и они достигли цели. Если Бандит находился в этом месте — ему конец. Ничто не может уцелеть там, где взорвались Фиолетовые солнца! И драконы — что может быть страшнее драконов? Секрет их желез даже если не загорится, попадая на тело человека прожигает его насквозь, или отравляет насмерть вернее любого из ядов! Кстати, скорее всего, к моменту прилета драконов он был уже мертв. Или в таком состоянии, что и ходить не может. Эти тупые ворки объявили брак принца и принцессы фикцией, потому что парень — самозванец! Идиоты…стоит только посмотреть на портрет его отца — и все станет ясно. Эти изуверы устроили публичные пытки и казнь нашему агенту и всем, кто был с ним.