Жребий некроманта 4

Старик же медленно, без суеты, принялся спускаться по трапу. При каждом шаге он опирался на тросточку с навершием в виде отлитой из серебра головы волка. Звук, с которым тросточка встречалась со ступенями, нагонял иррациональную тревогу. Дескать, сейчас дедок спустится и всем вам…

Вот этот старик и был графом Эко. Он являлся вторым по главенству человеком в нашей банде из полусотни морд. И только он знал, кем является на самом деле наш квартет. Новый Император был полностью уверен в преданности графа, так как их связывала давняя дружба. Поэтому-то мы и стали его «помощниками».

Выглядел же старик весьма солидно и благообразно. Его впалые щёки украшали густые седые бакенбарды, пронзительные светло-голубые глаза смотрели с ироничным прищуром, а широкие брови почти сходились над тонкой переносицей. В молодости он явно разбил немало женских сердец. И до сих пор благородное лицо графа располагало к себе людей. В общем, он выглядел как настоящий дипломат, который насрёт тебе в душу, а ты будешь чувствовать во рту привкус мёда.

Между тем граф спустился на палубу, немного сдвинул на затылок чёрный цилиндр, промокнул носовым платком изборождённый глубокими морщинами лоб и с усмешкой спросил:

— Ну-с, кто начнёт, господа? Что-то я не вижу на ваших лицах особого желания. Или инцидент уже исчерпан?

— Не исчерпан, — набрался смелости аристократ с разбитой бровью. Он упрямо хмыкнул и продолжил говорить с отголосками былого гнева в голосе: — Вот этот простолюдин толкнул на трапе виконта Рылова.

— Не толкнул, а случайно с ним столкнулся, сударь, — вставил я свои пять копеек.

— Помолчи, Иван, — недовольно бросил граф, смерив меня раздражённым взглядом. — Я понимаю, что ты с самого детства был весьма неугомонным мальчишкой, но по-родственному прошу тебя. Помолчи. Дай договорить господину Васильеву.

Господин Васильев, коим оказался парень с разбитой бровью, громко сглотнул и немного испуганно покосился на меня. Он явно не знал о моём «родстве» с графом. И теперь это известие слегка выбило его из колеи.

Всё же он продолжил, но уже не так категорично:

— Простолюдин столкнулся с виконтом Рыловым, а потом мы все втроём покатились по трапу. И, собственно, из-за этого я немного повздорил с этими господами. Но сейчас обуявший меня гнев отступил. И я понимаю, что произошла досадная случайность.

— Слова мудрого человека, — похвалил его граф. — Я всегда говорил, что из вас, дорогой Анатолий, выйдет замечательный дипломат. Кстати, как поживает ваш папенька?

— Неплохо. Недавно вышел в отставку. Благодарю за интерес, ваше сиятельство, — произнёс дворянин, прямо посмотрел на графа и добавил: — Позволите мне с моими друзьями откланяться? Нам нужно привести себя в порядок.

— Конечно, голубчики. Ступайте, — расплылся в улыбке Эко и через пару секунд бросил в удаляющуюся по трапу спину Васильева: — Мне искренне жаль, что ваш папенька ушёл из дипломатии. Замечательный был специалист… — и тихонько пробурчал: — Такой замечательный, что на ровном месте чуть войну с поляками не развязал.

Васильев обернулся, благодарно кивнул и вместе со своими корешами скрылся на второй палубе.

И тут граф изволил заговорить со мной. Но сперва он застегнул верхнюю пуговицу пальто и лишь затем негромко произнёс:

— Вы, Иван, не держите на них зла. Они вполне разумные молодые представители дворянства. Будь на их месте кто-то другой из нашей делегации и всё могло закончиться совсем дурным образом. Якова могли бы выкинуть за борт без суда и следствия.

— Пущай попробуют, сударь, — приглушённо выдал атаман и отчётливо скрипнул желтоватыми зубами.

— Вы, дружок, великолепно играете свою роль, — восторженно выдал граф, одобрительно посмотрев на Яшку. — Я прям каждой порой своего старого тела чувствую излучаемую вами классовую вражду. Вы в театре не играли?

— Не играл, господин Эко. Просто он от природы такой даровитый, — поспешно вставил я, украдкой показав атаману кулак. Чую, рано или поздно он допрыгается. Вздёрнут его — и дело с концом.

— Ваша светлость, позвольте нам тоже откланяться. А то ветер холодный. Не дай бог, простудимся. Да и вам лучше пойти в тепло, — разродился речью Лев и ослепительно улыбнулся.

— Спасибо за заботу, — с добродушной усмешкой сказал граф и разрешающе махнул нам рукой в чёрной перчатке. Дескать, ступайте. — Но я, пожалуй, ещё подышу свежим воздухом. Вскоре мы уже будем в степях, а там пыльно, душно и пахнет конскими каштанами.

— Мы примем к сведению, ваша светлость, — вежливо проговорил я и вместе со спутниками отправился в каюту. И на душе у меня почему-то было тоскливо, хотя вроде бы всё разрешилось благополучно. Но что-то тревожило меня…

Глава 5

Ночью мне опять снилась какая-то чертовщина. Кровь, кишки, трупы… Мелькали чьи-то силуэты, доносились низкие, вкрадчивые голоса… А потом я оказался на земляном одре и надо мной склонилась какая-то фигура. Моя рука тотчас атакующей змеёй метнулась к горлу фигуры. И тут я вполне наяву услышал надсадные хрипы. Резко распахнул глаза и проясняющимся взглядом увидел Льва, облачённого в пижаму. Он, согнувшись, стоял над койкой. А моя рука-артефакт держала его за горло. Пальцы глубоко вонзились в плоть, отчего парень надсадно хрипел, выпучив глаза. Однако он пытался оторвать от себя мою клешню, но у него ничего не выходило.

Благо, я сам быстро осознал, что происходит и отдёрнул руку. Попутно я возблагодарил бога за то, что не сработала чудесная способность моей руку. Лев был на волосок от смерти. Я мог «выпить» его магический резервуар. К счастью, подобный трюк работал только тогда, когда я бодрствовал. Поэтому парень и выжил.

Он отшатнулся от меня и просипел, начав лихорадочно потирать пострадавшее горло:

— Ну у вас и хватка… кха… Иван. Куда там стальной… Вы мне чуть кадык не вырвали. А с виду в вас не заподозришь такой физической силы.

— А вы чего вообще не спите? — хрипло выдохнул я, уставившись на побелевшие лицо Льва. На него падал косой лунный свет, льющийся из иллюминатора крошечной каюты, в которой прописались две привинченные к полу койки, квадратный столик, платяной шкафчик, раковина и сундук.

— Да я вас хотел разбудить, — проговорил парень и покашлял в кулак, прочищая горло. — А вы меня чуть не убили.

— Это нормальная реакция любого человека. Особенно утром в понедельник, — иронично заметил я, проведя рукой по влажному от пота лбу.

— Вы метались во сне и что-то бормотали. Мне подумалось, что вы видите кошмар. Вот я и решил разбудить вас, — пояснил причину своего поступка Лев и вернулся на свою койку.

— Бормотал? Это я молился за удачный исход нашего мероприятия, — насмешливо выдал я, принял сидячее положение и потянулся к графину с водой, который обосновался на столе. Наполнил прикорнувшую тут же кружку живительной влагой и залпом осушил тару. Потом довольно крякнул и глянул за иллюминатор. Там расстилалась водная гладь, таинственно серебрящаяся в лучах луны, а за ней, до самого горизонта, раскинулась безбрежная равнина. Да, этому миру далеко до перенаселения. Хотя в России и в двадцать первом веке такие пейзажи совсем не в диковинку.

Между тем Лев сварливо произнёс:

— Больше не буду вас будить, раз вы, дескать, молитвы шепчете, а не страдает от кошмаров.

— Всё верно, всё верно, — поддакнул я, снова вытянулся на койке и закрыл глаза.

Но сон не шёл. Возможно, этому досадному событию поспособствовала произошедшая неприятная ситуация, а может двухголосый храп, который доносился из-за железной переборки. В соседней каюте спали Шурик и Яшка. А мне пришлось делить каюту со Львом. Я ведь не мог поселить его вместе с атаманом. Поскольку один из них точно бы не дожил до конца плавания. Вот мне и приходилось делить жилплощадь с Андреевым. А он, между прочим, довольно звучно свистел во сне носом.

М-да, из нас четверых вышел вы замечательный квартет. Один бы свистел носом, другой — бормотал, а оставшиеся — витиевато храпели.

Улыбка сама собой раздвинула мои губы. А затем я обратил внимание на то, что в каюте как-то резко стало темно. Похоже, луна скрылась за тучами. Но когда я глядел в иллюминатор небо было совсем чистым. Хм…

Любопытство заставило меня приподняться на койке и снова посмотреть в иллюминатор. Над рекой клубился густой серый туман, сквозь который с трудом пробивался лунный и звёздный свет. Пароход шёл словно сквозь вату. Даже борт практически исчез, а он-то был всего в нескольких метрах от каюты.

Я удивлённо почесал за ухом и прошептал под нос:

— Охрене-е-еть.

— Вы что-то сказали? — сонно протянул Лев и перевернулся на левый бок, дабы быть физиономией ко мне.

— Ага. Гляньте в иллюминатор. Частенько у нас по весне такие туманы? И ведь четверть часа назад ничто не предвещало его приход, — справедливо заметил я, нахмурив брови.

— Ого! — испустил изумлённое восклицание Андреев, когда его взор вперился в иллюминатор. — Никогда не видел такого плотного тумана. Да его же руками можно мять, как снег.

— Кажется, пароход начал замедляться, — тревожно выдохнул я, почувствовав, что ход судна стал не таким шустрым. — Так и должно быть, Лев?

— Угу, — успокоил он меня. — В подобном тумане не мудрено и налететь на что-то. За зиму могли появиться новые подводные банки или мели.

— Что-то мне совсем расхотелось спать, — поделился я с дворянином и нервно дёрнул уголками губ. У меня на душе кошки заскребли.

— Тревожно что-то мне, — вторил моим чувствам Лев, достал из-под подушки револьвер, а потом, подумав, вынул из шкафа сумку с пергаментами.

— Стало спокойнее? — невесело выдал я, глянув на парня, который вернулся на койку.

— Да, — честно признался он, положив сумку на колени. — А то мало ли что…

Мне тоже хотелось схватить револьвер, но я пересилил себя. Глупо как-то. Это же всего лишь туман.

Однако вскоре до моих ушей стали доноситься приглушённые звуки…

— Слышите? — тотчас встрепенулся я, вопросительно посмотрев на практически скрытое темнотой лицо Андреева.

— Ага. Кажется, кто-то кричит… кричал, — поправился парень, так как звук стих.

В этот миг тусклый свет, льющийся из иллюминаторов, несколько раз дёрнулся, словно мимо каюты пробежало несколько человек. Не словно, а совершенно точно. Я отчётливо слышал не громкий топот их ног.

— Лев, что-то случилось. Или на пароходе есть ночные спортсмены, наворачивающие круги вокруг палубной надстройки.

— Я проверю. А вы не выходите из каюты, — решительно выдал Андреев.

— Окститесь, Лев. За меня не стоит волноваться, — отмахнулся я, вскочил с кровати и стал поспешно одеваться. Не в пижаме же мне разбираться с обрушившимися на пароход проблемами?

Впрочем, я ограничился лишь ботинками, штанами и плащом, не став надевать сорочку. И револьвер, конечно же, я тоже прихватил.

Лев, глядя на меня, оделся так же. После этого наш дуэт выскользнул в коридор.

Вокруг стояла тишина, а несколько потолочных лампочек тускло-тускло освещали однотипные двери кают и пол.

Мы бесшумно прошли по коридору и выбрались на вторую палубу. Здесь нас мгновенно окутал серый туман, который принялся холодить мигом увлажнившиеся щёки.

Андреев пожаловался, помахав перед собой вытянутой рукой:

— По-моему, туман стал ещё гуще. Я практически ничего не вижу. Даже кончики пальцев уже с трудом виднеются в этом киселе.

Он повернул ко мне голову. И тут из тумана вылетел человек, обряженный в нечто подобное чёрным кожаным доспехам. Я успел заметить, что они были шикарно подогнаны к гибкой фигуре незнакомца. И помимо них, на нём ещё обнаружился кожаный шлем с маской, которая скрывала лицо человек.

Пришелец врезался в Андреева, явно не ожидая тут кого-то увидеть. И они вместе упали на палубу. Следом по ступеням трапа глухо загромыхал вылетевший из руки Льва револьвер, а сам парень сдавленно выпустил из лёгких воздух.

Незнакомец же точно кошка вскочил на ноги и выхватил из кобуры револьвер с чем-то наверченным на дуло. Охренеть! Да это же допотопный глушитель!

Однако полыхнувшее изумление нисколечко не помешало мне нажать на спусковой крючок. Грянул выстрел. И пуля вошла точно в лоб незнакомца, который не успел воспользоваться своим оружием. Сейчас же оно выпало из его обмякшей ладони, после чего тело человека перевалилось через поручень и негромко шлёпнулось на первую палубу. Чёртов туман скрадывал все звуки, из-за чего даже грохот моего выстрела прозвучал заметно глуше, чем обычно. Ох как же всё дерьмово!

Я скрипнул зубами и бросился к вставшему на колени Льву:

— Надо поднять тревогу! Как…

Но в этот миг пароход огласила пронзительная сирена, шилом ввинчивающаяся в уши. У меня ах зубы заломило.

— Уже подняли, — прохрипел Андреев, принял вертикальное положение и стал оглядываться. — Где мой револьвер?

— Чёрт с ним! — рявкнул я и краем глаза заметил какое-то движение слева в тумане.

Я поспешно дёрнул за руку Льва и сам присел на одно колено. Миг спустя над нашими головами что-то пролетело и ударило в обшивку парохода. А затем и я выстрелил. Целился почти наугад, так как стрелок скрылся в тумане. И похоже, выстрел пришёлся в «молоко». Я не услышал болезненных стонов или криков.

Тогда я безапелляционно приказал Льву:

— Бегите в каюту графу! Ему может понадобиться защита!

— А вы? — его вопрос уже прозвучал за моей спиной.

Я понёсся по палубе следом за стрелком. Он ведь не мог далеко уйти. И надо бы взять его живым. Да и самому бы остаться в живых. А ради этого стоит воспользоваться магией. Я на бегу вывел в воздухе несколько рун и мысленно представил все остальные символы, которые входили в состав заклятия «Универсальной защиты Бога».

Через миг магия послушно окутала меня чёрной дымкой. И теперь мне можно было не бояться револьверных пуль. А тут как раз несколько кусочков свинца вылетели из тумана и ударили меня в грудь. Ну как ударили… попали в мою защиту и безвредно упали на палубу.

А я под несмолкающий вой сирены поднажал и увидел-таки спину супостата. Он во все лопатки улепётывал от меня. Но вдруг перемахнул через борт и ухнул прямо в ледяную воду. Я не увидел самого падения, но услышал характерные звуки. Туман же продолжал скрывать гладь реки. Поэтому мне пришлось опять стрелять наугад.

Пули с едва слышным плеском входили в воду, пока я их все не израсходовал. А затем прислушался. Вопила сирена, а по всеми пароходу слышались звуки торопливого бега переполошённых матросов и пассажиров. Проклятье! Даже если этот чёрт в кожаных доспехах и выжил, то я не услышу, как он плывёт.

Я с досадой ударил кулаком по борту и развеял окутывающую меня защиту. Вряд ли кто-то из налётчиков остался на судне. Косвенным подтверждением этого стал и туман. Он вдруг как по заказу принялся стремительно рассеиваться, хотя ветра совсем не было. И уже через минуту показалась луна, гладь воды и очертания парохода.

Мой взгляд с тревогой пробежался по палубе. Нет ли луж крови и десятков убитых? Слава богу, ничего такого мне не довелось увидеть. А вот вдали, на реке, я сумел разглядеть движущийся силуэт, которые выбрасывал в воздух клубы чёрного дыма. Кажется, это небольшая лодка с паровым двигателем. И её теперь хрен догонишь. А ещё через час налётчики уже будут далеко от этого места. И ищи ветра в поле.

Твою мать! Мы едва отплыли от столицы и тут уже такое дерьмо. Но ради чего было это нападение? И кто за ним стоит?

Неожиданно за моей спиной прозвучали торопливые шаги и следом раздался запыхавшийся мужской голос:

— Ох, сударь, наконец-то я вас нашёл. Господин Эко, приказал мне разыскать вас и привести к нему.

Я обернулся и увидел личного помощника графа. Настоящего помощника, а не такого, как я. Мне уже довелось познакомиться с этим импозантным мужчиной лет тридцати пяти, с острым носом и зализанными назад волосами, тронутыми на висках благородной сединой.

— Доброй ночи, сударь Петров, — воспитанно поздоровался я и следом зло пробурчал: — Хотя какая она к чёрту добрая?

— Полностью разделяю ваше мнение, — кивнул мужчина и поманил меня рукой. — Ступайте за мной, Иван. Граф желает вас видеть.

— Кто-нибудь из нашей делегации погиб? — спросил я, потопав за Петровым.

— Не могу знать. А если кто и может прямо сейчас ответить на ваш вопрос, то это только сам граф. Думается, что ему-то оперативно донесут о состоянии дел, — проговорил помощник глубоким обволакивающим голосом. Ему бы песни петь, а не в услужении у графа ходить.

Между тем мы поднялись на небольшую третью палубу и встретили по пути матросов, которые внимательно исследовали все тёмные уголки парохода. А затем Петров постучал костяшками пальцем в дверь из красного дерева.

— Войдите, — донёсся из каюты безрадостный голос господина Эко.

— Прошу, — посторонился Петров, решив остаться в коротеньком коридоре.

— Благодарю, — кивнул я, открыл дверь и проскользнул внутрь логова граф.

Да-а-а, его каюта раза в два, а то и три превосходила мою. Тут один письменный стол занимал места больше, чем моя койка.

Вот за столом-то и восседал нахмуренный Эко. Водрузив на нос пенсне, он в свете хрустальной люстры быстро что-то писал на листе бумаги. И даже при моём появлении не прекратил своего дела. Лишь приглашающе указал рукой на резной стул, который обосновался напротив его стола.

Я присел на него, закинул ногу на ногу и стал ждать слов графа. А он ещё около минуты занимался чистописанием, а потом отложил бумагу, откинулся на спинку кресла и мрачно произнёс:

— Ну-с, Иван, вам есть что сказать? До меня дошёл слух, что вы одним из первых заметили присутствие на пароходе посторонних личностей.