Жребий некроманта 4

Я кашлянул в кулак и поведал ему о том, что произошло: как мы со Львом вышли из каюты и так далее… Вплоть до стрельбы в воду и лодке на реке.

Граф выслушал меня, благодарно кивнул и тяжело выдохнул:

— Хотелось бы мне сказать, что ваш смелый поступок спугнул налётчиков. Однако, нет. Они успели провернуть свои тёмные делишки. Глава нашей делегации, князь Стрельцов, блестящий маг-менталист, сейчас лежит в соседней каюте с распоротым от уха до уха горлом. А его охрана из опытных магов и бойцов — лежит рядышком.

— Кто-то очень не хочет, чтобы наша миссия увенчалась успехом, — процедил я, сдвинув над переносицей брови. — Сколько всего мы потеряли человек?

— По первым данным всего пятерых, — поделился со мной информацией граф и стал барабанить пальцами по полированной крышке стола. — А нападающие лишились двоих. Одного убили вы, Иван, а второго наш доблестный капитан, который среди ночи решил выкурить трубку.

— Возможно, их тела что-то скажут нам. Или вы и так подозреваете, кто мог устроить это нападение?

— Подозрений много. И каждое из них может оказаться, как ложным, так и правдивым, — кисло произнёс Эко и пригладил взъерошенные остатки седых волос. — Но одно я могу сказать точно. Среди налётчиков были сильные маги воды. Они-то и сумели окутать пароход туманом. Не хочу ни на кого тыкать пальцем, но подобные трюки широко используются на Британских островах. Впрочем, это может быть и довольно грубая попытка подставить британцев.

— Угу, — согласился я, отринув мысль о прихвостнях Повелителя. Приходили ведь не по мою душу, а значит, они тут ни при чём. Да и как бы они выяснили, что я нахожусь среди членов делегации? Мы ведь с Императором тщательно скрыли моё пребывание здесь. Даже устроили моё импровизированное отбытие на весеннюю практику совсем в другое место. Нет, прихвостни Повелителя здесь точно отметаются. Тут имеют место происки иностранных агентов, которые очень не хотят, дыбы мы прибыли ко двору каана. Но что же дальше?

Я с этим вопросом в глазах посмотрел на графа. И тот легко понял, что у меня в голове. Пожевал губы и решил дать ответ:

— После смерти князя руководство миссией переходит ко мне. И я намерен продолжить её, невзирая ни на какие преграды.

— Всецело поддерживаю, ваша светлость, — с чувством выдал я, решительно сжав кулаки.

В этот миг в дверь каюты постучались. И Эко громко осведомился:

— Кто?

— Это ваш помощник, господин граф, — донёсся до нас голос Петрова.

— Входите, — разрешил старик, отправив пенсне в нагрудный карман жилета.

Мужчина вошёл и стал говорить лишь по существу:

— Ваша светлость, трупы налётчиков раздели и осмотрели. Оба имеют славянскую внешность. Татуировки, документы, шрамы и личные вещи — отсутствуют. Оружие — британского производства.

— Чего и следовало ожидать… — мрачно протянул граф, избороздив лоб глубокими морщинами. — Передай капитану мой приказ. Пусть увеличит количество дозорных. А ночью чтобы их было вдвое больше.

— Будет сделано, ваша милость.

Глава 6

На следующий день наш пароход после полудня пришвартовался к пристани небольшого городка Рыбинск. Тут матросы сгрузили пять тел на берег, где мастера-гробовщики «обрядили» их в сосновые гробы. Дальше граф Эко распорядился отправить тела в столицу и, сопровождаемый усиленной охраной, посетил телефонную станцию. Оттуда он телефонировал самому Императору. И их разговор продлился не меньше часа. После этого все вернулись на борт парохода и судно продолжило путь. Нам предстояло пройти по реке ещё дней пять.

И с каждым днём ночи становились всё теплее, а количество льдин в воде сокращалось с умопомрачительной скоростью. Так что когда пароход прибыл в пункт назначения, городок Южноград, — над нашими головами уже светило яркое солнце, но пальто ещё рано было снимать.

Южноград был крошечным городком с населением в сто-сто пятьдесят тысяч человек и раскинулся он недалеко от границы со степью. Отсюда начинался наш сухопутный путь ко двору каана. Правда, начнётся он лишь завтра.

А пока наша делегация разместилась в белокаменном особняке местного градоначальника. И он первым делом закатил знатную пирушку в честь приезда высокопоставленных гостей. Однако на пирушку позвали только родовитых членов нашей компании, а шушера вроде меня, Льва, Яшки и Шурика — осталась не у дел. Мы оказались предоставлены сами себе и собрались в небольшой душной гостиной с резной мебелью.

Яшка положил ноги на низенький журнальный столик и прохрипел:

— Всегда хотел так сделать в доме какого-нибудь аристократа.

— Убери, — приказал я ему, сидя в глубоком кресле с высокой спинкой.

— А чего? Я просто играю роль, — саркастично ухмыльнулся атаман. Однако ноги убрал и принял полулежачее положение на диванчике.

Рядом с Яшкой восседал хмурый Санек. Он бросил взгляд за окно, где наступал вечер, а затем печально вздохнул:

— Скукота.

— Поддерживаю, — вставил свои пять копеек Лев, который, заложив руки за спину, стоял возле стены и любовался висящей на ней старинной саблей с инкрустированными в эфес полудрагоценными камнями.

— Может, нам стоит прогуляться, судари? А то столько дней провели на пароходе. Надо бы и ноги размять, — азартно предложил я, убрав со лба длинную чёлку. Она в последние дни стала ужасно меня раздражать. Так и норовила в глаз попасть да выколоть его. — Граф никаких распоряжений не давал, посему, думается, мы вправе совершить вечерний променад. Как считаете, господа?

Господа страстно поддержали меня. И уже через пять минут мы покинули особняк и очутились на главной улице городка. Конечно, же Южноград не мог сравниться со столицей. Его улицы не знали брусчатки, поэтому сейчас их покрывал густой слой жирной грязи. Всё же наш квартет не стал ловить извозчика, а потопал пешком.

— А куда идём-то? — встрепенулся Александр, втягивая ноздрями воздух, пахнущий конскими каштанами и чернозёмом.

— Вон возвышается здание ратуши, — указал я в сторону строения, за которым наполовину скрылось багровое солнце. — А за ней, по-моему, уже будет городская площадь. А там — под вечер частенько представления всякие дают уличные артисты. Это мне господин Петров поведал, помощник графа.

— А где представление, там и стаканчик креплёного вина можно пропустить, — жадно произнёс Яшка и почесал кадык крепкими неровными ногтями. — Господа-то сейчас с градоначальником, небось, французское шампанское глушат, а мы чем хуже?

— Ничем, — неожиданно поддержал его Шурик, покосившись на вишню, усыпанную набухшими зелёными почками.

— Решать, всё же, Ивану, — напомнил Лев, который с прямой спиной военного вышагивал чуть впереди меня.

— Думаю, ничего страшного не произойдёт, ежели мы опорожним одну бутылочку на четверых, — вынес я вердикт, поглядывая на немногочисленных прохожих. В глаза бросалась их простая, крепкая одежда без всяких украшений, рюшечек и перьев. А ведь это центр города. В чём же ходят на окраинах? В звериных шкурах?

— Замечательное решение, сударь-с, — чуть насмешливо выдал Яшка и посторонился, пропуская повозку, запряжённую лошадью.

Повозка медленно проплыла мимо нас по узкой улочке. А следом за ней на кауром коне ехал невысокий черноглазый, черноволосый мужичок с чуть раскосыми глазами и желтоватой кожей. На его голове красовалась шапка мехом наружу, ноги скрывали шаровары, а торс прикрывала безрукавка, которая тоже была мехом наружу.

Лев подметил куда был направлен мой взгляд и негромко обронил:

— Вот нам и повстречался характерный представитель степи. И как вы можете заметить, вооружён он ятаганом и револьвером, хотя в городах имеют право носить оружие лишь дворяне, полиция и прочие служивые люди.

— Кажется, градоначальник смотрит на такие дела сквозь пальцы, — проговорил я и небрежным движением поправил котелок, который сполз на затылок.

— Чем дальше от Царьграда — тем вольнее местные аристократы трактуют законы империи, — философски сказал Андреев, устремил взгляд вдаль и обрадованно выдохнул: — А вон и площадь. Боже мой, да она покрыта брусчаткой!

— Не юродствуйте, Лев, — попенял я ему и ускорил шаг.

Вскоре перед нами раскинулась небольшая площадь, окружённая кирпичными домиками с черепичными крышами, ратушей и церковью с голубыми маковками куполов. В некоторых домиках были обустроены магазинчики и питейные заведения. И оттуда уже доносился грубый смех.

А на дальнем от нас конце площади обнаружился ярко-оранжевый деревянный вагончик кукольного театра. И народ, вряд ли привыкший к частым развлечениям, охотно стягивался к вагончику, дабы поглазеть на выступление.

Шурик с вспыхнувшими детской радостью глазами тоже устремился в сторону вагончика, а потом вдруг встрепенулся и с вопросом во взгляде глянул на меня.

— Господа, предлагаю посмотреть на представление кукольного театра, — проговорил я. — Много времени данный сеанс у нас не отнимет, так что промочить горло мы всегда успеем.

— Замечательная мысль. Искусство делает мир прекраснее, — с улыбкой произнёс Андреев. А Яшка лишь безразлично пожал плечами.

— Значит, решено, — кивнул я.

И мы стали уверенно разрезать толпу галдящих людей, среди коих шустро сновали торговцы с лотками.

Последние во всё горло орали, стараясь перекричать друг друга:

— Сладкие петушки на палочке!

— Квас! Хлебный квас!

— Свистульки из дерева! Покупай, стар и млад!

— Пирожки! Пирожки!

К Яшке внезапно подскочила замотанная в цветастые тряпки старая цыганка и прошамкала почти беззубым ртом:

— Давай погадаю, касатик. Расскажу тебе твоё будущее.

— Пошла прочь, старая! — прикрикнул на неё атаман и погрозил пудовым кулаком. — Умела бы ты читать будущее, не подошла бы ко мне!

— Логично, — хмыкнул я и иронично глянул вслед бабке. А та уже шустро смешалась с толпой.

— Ишь чего удумала… — пропыхтел Яшка, раздувая крылья орлиного носа. — С нас сейчас ещё и за представление деньги возьмут.

— Я за всех заплачу, — успокоил я прижимистого атамана и начал протискивать через толпу, которая полукольцом окружила вагончик.

Никто из горожан не посмел перечить по виду явным дворянам, так что наш квартет без проблем пробился в первый ряд. Здесь ко мне подскочил вёрткий мужичонка в золотистой жилетке и с приклеенной вежливой улыбкой. Он привычным движением протянул в мою сторону перевёрнутый котелок с засаленными полями. Я понимающе вытащил туго набитый банкнотами кошелёк, достал из него четыре пятёрки и положил их в головной убор. Мужичонка ловко мне поклонился и помчался брать плату с других зрителей. А я глянул на вагончик. Он стоял всего в двух метрах от меня.

И тут в проделанном в борту прямоугольнике показались куклы, собранные из деревянных частей.

Однако мне не удалось насладиться представлением…

Внезапно я почувствовал движение в правом кармане своих брюк. Поспешно скосил глаза и увидел чумазого мальца лет десяти. Он быстро дёрнул мой кошелёк и помчался сквозь толпу, искусно лавируя среди взрослых.

Я инстинктивно бросился за ним, оглашая воздух криками:

— Держи вора!

Но никто не собирался его держать. Мои вопли заглушал общий гомон толпы, да и народ так сразу и не смог сообразить — где вор, кто вор… Хорошо хоть люди расступались передо мной, иначе пришлось бы их раскидывать в стороны. А так — я выскочил из толпы и понёсся по площади за шустрым дьяволёнком. Расстояние между нами неуклонно сокращалось. Но он всё-таки успел нырнуть в узкий проход между домами. И погоня продолжилась по грязной вонючей кишке, пахнущей мочой.

Крыши домов почти касались друг друга и с них мне на голову капала талая вода. А из-под ног с противными воплями выскакивали облезлые коты.

Вопреки всему этому я почти нагнал воришку. Он выметнулся из прохода и оказался в глухом дворе. С трёх сторон его окружали стены домов, а с четвёртой — бревенчатая стена. Парнишка замер возле этой стены и уставился на меня перепуганными глазёнками.

А я двинулся к нему и хрипло выдохнул:

— Приятель, просто верни мне кошелёк… Слово дворянина, я не буду звать полицейских.

— А вы их, любезный, и не дозоветесь, — раздался за моей спиной глумливый мужской голос.

Я тотчас обернулся и увидел троицу бандитского вида молодчиков в потёртых суконных двубортных тужурках. Они высыпались из единственной двери, которая выходила во двор. И пара из них мигом наставила на меня дула поцарапанных револьверов.

Я возвёл очи к небесам и беззвучно выругался. Твою мать! Так глупо попасться! Как щенка развели! И какого ляда я вообще погнался за этим пацаном? У меня же денег — хоть одним местом жуй. Сдался мне этот кошель. Но въевшийся в подкорку инстинкт бросил меня в погоню. Обокрали? Конечно, надо догнать и вернуть своё. Чёртовы привычки из прошлого мира! Я ведь до сих пор если вижу полицейских, то стараюсь обойти их десятой дорогой, несмотря на то, что уже князь.

Между тем худой, как смерть, мужик с седой щетиной, окрысился чёрными пеньками зубов и насмешливо просипел:

— Проняло, барин?

— Вы ведь знаете, что с вами будет за ограбление аристократа? Каторга. А может сразу петля или колесование. Дальше перечислять? — холодно выдал я, сохраняя полное спокойствие. — Лучше исчезните и я сделаю вид, что никогда вас не видел.

— А ты не стращай нас, молокосос. Мы уже пуганные, — усмехнулся главарь. И его подручные изобразили такие же жёсткие усмешки.

Да, они ребята явно прожжённые. И место выбрали шикарное. Все окна оказались заколочены. Да и вряд ли в этих домах живут законопослушные граждане, которые потом донесут полицейским. Звук выстрела? Ну, тоже вряд ли кто-то прибежит на него. Придётся выкручиваться самому. Но сперва надо понять чего они хотят.

— И какие же у вас намерения, господа уголовники? — иронично выдал я, сложив руки на груди. — Мой кошелёк и так у вашего подручного. А больше ценных вещей при мне нет.

— Нам и твоя одёжка сгодится, — бросил главарь, сверкая недобрыми глазами, близко посаженными к перебитому носу. — Сымай её.

Я раздумчиво посмотрел на троицу грабителей. Морды решительные, зенки безжалостные. Убьют? Определённо. Понимают ли они что им за это будет? Вряд ли. Скорее всего, они считают меня каким-то залётным провинциальным дворянчиком, которого мало кто будет искать. А если и будут искать, то недолго. Вот ежели бы они знали, что я из делегации графа Эко, то хрен бы взяли меня в оборот. А уж если бы эти трое пронюхали о том, что перед ними цельный князь Белозеров, то рванули бы отсюда так, что пыль столбом стояла…

Однако они ничего этого не знали. А ежели я им поведаю об этом, то ничем хорошим для меня это не обернётся. Даже если бандиты поверят моим словам, то всё равно убьют. А потом они шустро свалят из города и надолго залягут на дне. Похоже, у меня остаётся лишь один путь…

Между тем главарь поторопил меня, грозно сдвинув брови:

— Шустрее! Чего тянешь кота за хвост?!

— Хочешь скорее посмотреть на барский зад? — усмехнулся я и метнул вспыхнувший радостью взгляд за спины бандитов.

Приём был прост, как три копейки. И стар, как говно мамонта. Но все три грабителя на мгновение отвлеклись, дабы проверить, что я там такого углядел. А мне вполне хватило этого мгновения…

Я стремительным движением руки вычертил в воздухе руну и вызвал магическую защиту, которой даже не знал названия. Она окутала меня колышущимся коконом мрака. Вот только эта магическая броня была шлепком майонеза по сравнению с «Универсальной защитой Бога». Она могла выдержать семь-восемь пулевых попаданий и защищала лишь от физических объектов. Зато это заклятие, как вы уже поняли, вызывалось всего одной руной, а это — несомненный плюс.

Для бандитов же созданная мной магия стала неприятным сюрпризом. Их физиономии вытянулись от удивления. Но они не дрогнули. Разом принялись нажимать на спусковые крючки. А их револьверы стали послушно выплёвывать пули.

Двор начали оглашать звуки выстрелов. В воздухе появился запах пороха и моего удивления. Грабители оказались действительно смелыми ребятами. Даже жалко убивать таких… Но придётся.

Я вычертил в воздухе ещё две руны и из моих рук в сторону бандитов устремились ветвистые молнии мрака. Они в мгновение ока преодолели разделяющее нас расстояние и ударили в грабителей. Те мигом завыли от боли, уронили револьверы и рухнули на колени. Магия пожирала их плоть, не трогая кости и неживую ткань одежд.

Повелитель знал толк в ужасных заклятиях. Люди выгибались в мучительных судорогах. Их глаза заволокла пелена животного ужаса, а изо ртов вылетали надсадные хрипы.

Хорошо хоть уже через десять-пятнадцать секунд их мучения закончились. А то меня стало откровенно мутить. Даже от одного только взгляда на голые кости в тужурках мне сделалось как-то не по себе. Однако меня корябала не их смерть, а способ умерщвления. Надо будет в будущем использовать более гуманные заклятия.

Пока же я обернулся и увидел мальчишку. Тот с мертвенно-бледным лицом застыл подле забора. И его до предела расширившиеся глаза неотрывно глядели на мертвецов, кои полминуты назад были крепкими мужиками. Возможно, кто-то из них был его отцом или братом, а может и дедом…

Кошелёк парнишка продолжал держать в руках. Я двинулся к нему. И влажно чавкнувшая под моей ногой грязь вернула пацана в реальный мир. Он с ужасом посмотрел на меня, затрясся и надул в штаны. На его ширинке стало расползаться характерное пятно.

Я взял кошелёк из негнущихся пальцев насмерть перепуганного парнишки и достал из него пачку мелких купюр. Присел на корточки и протянул деньги пацану: