Жребий некроманта 4

— Тоже не прошла, — мрачно ответил я, посмотрев на задумчивую мордашку девушки. Она единственная знала о том, что случилось со мной после ритуала. Мне пришлось поделиться с ней этой инфой, поскольку Анастасия была магом жизни. И я с её помощью собирался «излечить» себя. Однако до сих пор моя затея ничем положительным не увенчалась.

— Может, всё-таки поведаем о твоей проблеме папеньке? — в который уже раз предложила Анастасия, по-птичьи склонив голову к плечу.

— Пока рано. У него и так забот полон рот. Успеем ему обо всём рассказать, ежели сами не справимся, — глухо ответил я, бухнулся на кровь и накинул на себя одеяло.

Девушка же уселась на пуфик, который стоял напротив туалетного столика, а затем стала готовиться ко сну: снимать косметику и украшения.

Параллельно она принялась размышлять вслух:

— Кем же ты был, Иван, до того как амулет Повелителя стёр твою память? И кем была Елена? Вы же явно не местные. Я ещё в первый день знакомства с тобой подметила, что ты говоришь чуть иначе, нежели жители Империи. Но с другой стороны — вы оба знаете русский язык, пусть и не такой русский, к которому привыкли в нашем государстве.

— Загадка, — хмыкнул я.

— И почему Повелитель выбрал именно вас? — продолжала размышлять девушка, любуясь своим отражением в зеркале.

— Мы анекдоты замечательно рассказываем, — насмешливо выдал я, заложив руки за голову. — Знаешь, как знаменитый вор Иван Петрович спасся от виселицы? Утонул.

— Нет, Повелитель уж тебя-то точно выбрал не за умение рассказывать анекдоты, — поморщилась девушка и принялась неторопливо снимать платье. И мне сразу как-то стало не до глупых острот. Мои глаза принялись шарить по её обнажавшемуся телу, а во рту пересохло. Даже мысли куда-то улетучились. Хотя одна-то мыслишка осталась… И она крупными буквами была написана на моей лице.

Княжна, словно дразня меня, не спеша пошла к кровати, виляя бёдрами. И её восхитительная нагота заставила меня шумно сглотнуть. А она вдруг остановилась и поправила разметавшиеся по плечам волосы. Медленно! Очень медленно! Мне захотелось вскочить с кровати и сграбастать её в охапку. Однако Анастасия поняла, что чересчур затягивает и сама шмыгнула под одеяло. Тут-то я на нее и набросился аки оголодавший волк на аппетитную козочку.

Мы кувыркались не меньше часа. И во время секса я держал руку-артефакт подальше от вспотевшего нежного тела девушки. А то мало ли что… Вдруг в порыве страсти высосу её магическую энергию? Нет уж, увольте.

Между тем исполнение супружеского долга подошло к концу. И я обессиленно вытянулся на кровати. Анастасия же положила голову мне на плечо и принялась пальцем выводить на моей груди какие-то произвольные фигуры. И похожи, они-то подвигли княжну на уже порядком надоевший мне вопрос:

— Иван, а когда ты будешь учить меня создавать заклинания без использования пергаментов и магической книги? Я тоже так хочу.

— Когда сам освоюсь с ними. Мне тяжело передать то, как это происходит, — прохрипел я, скосив глаза и глянув на раскрасневшееся лицо супруги. Император поведал ей о том, что случилось в темнице, включая и то, как я завалил прихвостней Повелителя, рисуя руны в воздухе. И об участие в этом деле Яшки, она тоже знала, потому-то и терпела его присутствие в особняке.

— А ты попробуй. Расскажи, что чувствуешь… — попросила Корса… нет, уже Белозерова.

— Это сложно описать словами, — вполне искренне выдал я, уставившись в лепной потолок. — Это что-то сродни душевному выплеску, только не душевному, а магическому. Сперва надо сконцентрироваться на солнечном сплетении. Почувствовать энергию, а уже затем выплеснуть её через кончики пальцев.

— Ясно, — серьёзно прошептала девушка, ловя каждое моё слово. — А как же так получается, что даже длинные заклятия из множества магических знаков активируются всего несколькими рунами, вычерченными в воздухе?

— Не знаю, — пожал я плечами.

— Но ты же как-то используешь подобные заклятия.

— Я наловчился работать всего с двумя заклятиями. И мне неизвестно, как они функционируют, почему требуют всего несколько рун, а не весь список. Когда-то эти заклятия я видел в исполнении Повелителя. И вот теперь просто их повторяю, совершенно не разбираясь в устройстве. Однако могу предположить, что Повелитель смог сократить количество рун в некоторых заклятиях, отсюда и их малое число.

— Но это невозможно! — воскликнула княжна, приподнявшись на локтях.

И она была права. Это невозможно. А весь секрет был в том, что основную часть рун заклятия следовало представлять у себя в голове и лишь пару-тройку магических знаков приходилось выводить в воздухе. Они-то и активировали заклятие. Сам бы я никогда до подобного фокуса не додумался. Да и откуда мне было знать, что именно эти руны надо выводить в воздухе? Всё это опытным путём нащупал Повелитель. Конечно, он был тварью, но тварью гениальной.

Мне после того глубинного контакта между нашими сознаниями досталась часть его знаний, мыслей и даже ощущений. Потому-то я и смог хреначить заклятия, не используя пергамент или книгу. Да и в голове у меня поселилась не парочка заклятий, а много больше. Я скрывал это, потому что опасался неадекватной реакции близких. Во мне ведь реально будто бы сохранилась частичка Повелителя. Правда, она изрядно побледнела за эти месяцы. Однако знания не ушли.

И я постоянно тренировался, дабы в полной мере овладеть этими знаниями, поскольку творить заклятия по методу Повелителя оказалось невероятно сложно. Параллельно надо было держать в голове яркий образ множества рун, да ещё в той последовательности, которую требовало конкретное заклятие. И в то же время ещё пару рун требовалось вывести в воздухе. Короче, это вам не щи лаптем хлебать. Тут нужна была охрененная концентрация. Но у меня всё же кое-что получалось.

Тем временем Анастасия не больно укусила меня за плечо, отчего я рефлекторно дёрнулся и возмущённо выдохнул:

— Ты чего кусаешься?!

— А чего ты замолчал? И вид у тебя стал такой задумчивый. О бабах небось думаешь? — сощурила глаза девушка и весело усмехнулась. — Мы ведь заклятия обсуждали, а ты вдруг рот закрыл и молчать изволишь. Так о чём думаешь-то?

— Да, ерунда, — отмахнулся я, картинно зевнул и сонно добавил: — Пора уже и ко сну отходить.

— Пора. Но завтра мы снова поднимем этот разговор, — пробормотала девушка и вторила моему зевку. Только она культурно прикрыла ротик ладошкой, а я распахнул пасть во всю ширь. Даром что князь. Надо избавляться от подобных привычек.

И вот с такой мыслью я закрыл глаза и вскоре провалился в сон. Правда, продлился он не до утра. Посреди ночи, когда за окном светила полная луна, меня разбудил крепкий кулачок Анастасии. Она воткнула его в мои рёбра и встревоженно прошипела:

— Иван! Проснись!

Я тотчас разлепил веки и мигом понял, что весь дрожу, а моё тело покрывают капельки пота. Надеюсь, я хоть не обдул кровать! Моя рука лихорадочно метнулась к трусам и обнаружила, что они хоть и влажные, но это из-за пота, а не потёкшего «крана».

Девушка оторвала голову от подушки и взволнованно протараторила, посмотрев на меня блестящими в полутьме глазами:

— Ты опять что-то бормотал во сне. Мне это уже категорически не нравится. С этим надо что-то делать. Я так неврастеничкой стану. Спокойно изволю спать, а тут под ухом словно пономарь молитву бормочет.

— А что я бормотал-то? — хриплым со сна голосом уточнил я, пытаясь воскресить в памяти посетившие меня сновидения. — Если какие-то гадости про твой новый французский парфюм, то я так на самом деле не считаю.

— Не знаю я, что ты бормотал. Вроде и не на русском языке вовсе, — проворчала княжна и со вздохом вернула затылок на подушку. — Что с тобой происходит? Неужели тебя так впечатлили те события в темнице Три сестры?

— Видать, впечатлили, раз кошмары который день мучают, — сознался я, облизал губы и закрыл глаза.

Перед моим внутренним взором тотчас стали мелькать эпизоды увиденных сновидений. Какая-то мрачная пещера со свисающими с потолка белёсыми кореньями. Зажжённые свечи из жёлтого жира, возможно, даже человеческого. Выровненный земляной пол с бороздками, заполненными кровью. Груда обезглавленных тел. Висящие на крюках вниз головой трупы, из которых сочилась кровь, а затем капала в вёдра. Старинная книга, лежащая на столе из грубо сколоченных досок. И тень… в углу пещеры была тень. Густая и плотная, точно живая. И она не могла принадлежать человеку. В пещере никого не было кроме… меня. Между тем тень вроде бы даже что-то говорила мне. На этом-то моменте Анастасия и разбудила меня.

Фух-х-х, жесть. И это уже не первый кошмар, который мне приснился. Но вот тень я увидел впервые.

Блин, так ведь реально свихнуться можно. Мне уже становилось страшно засыпать. А ведь ещё существовала вполне правдоподобная теория о том, что это не просто сны, а воспоминания Повелителя. От этой мысли мне становилось дурно, а сердце сжимали невидимые холодные тиски. А теперь я ещё начал говорить на каком-то языке. Да и эта тень… Кажется, она пугала даже Повелителя…

Глава 4

Неделя промелькнула в изучении степняков. Их обычаев, государственного устройства и нынешних реалий. В этом нам помогали не только книги, но и важные бородатые люди, которые приходили от Императора. Они рассказали нам довольно много полезной информации. И слушали их не только я и Шурик, но и Лев с Яшкой. Правда, последний частенько засыпал под монотонный бубнёж «лекторов». И именно атаман больше всех обрадовался, когда мы в числе пятидесяти человек погрузились на пароход «Императрица Екатерина Великая» и отправились вниз по реке.

Нашу многочисленную делегацию провожали только родственники участников. Они махали нам платочками с причала и зябко кутались в пальто, поскольку этим серым, хмурым утром с севера подул холодный ветерок. И его порывы даже умудрились сорвать с головы Анастасии шляпку и швырнуть её в воду.

Шурик тотчас мрачным голосом прокомментировал это событие:

— Плохая примета, господа.

— Конечно плохая. К тратам, — насмешливо вторил ему Яшка, который вместе со мной, Львом и Саньком стоял на полубаке возле левого борта парохода. — Шляпка-то эта рублей сто, небось, стоила, а то и больше. А теперь новую надо покупать.

— Его светлость, может себе позволить такие траты, — с усмешкой заявил Лев и накинул на коротко остриженную голову капюшон длинного плаща.

— Копейка рубль бережёт, — буркнул атаман и покосился на клубы чёрного дыма, которые в серо-свинцовое небо выбрасывали трубы парохода.

— Хватит препираться, судари. Пора поговорить о деле, — строго сказал я и положил руку на стальной поручень. Даже сквозь кожаную перчатку я почувствовал лёгкую вибрацию, которую передавало всему судну машинно-котельное отделение.

— Пора, — поддакнул Лев, подозрительно поглядев на людей, которые стали покидать палубу. Под открытым небом было довольно прохладно. Вот участники делегации и спешили скрыться в тёплых каютах.

— Начнём с тебя, Александр, — посмотрел я на брата, который совсем недавно лишился своих светлых кудрей до плеч. В целях конспирации ему остригли волосы и покрасили их в русый цвет. Теперь он носил короткий бобрик и недовольную мину на ещё больше похудевшем лице.

— Моё имя Александр Хлебов. Я провинциальный дворянин из Петровска. Попал в писари к графу Эко благодаря связям отца, — без запинки выдал Шурик и покосился на Льва, ставшего блондином.

Тот перенял эстафету и по-военному чётко отрапортовал:

— Лев Крайнов. Маг земли. Нанят графом в качестве охранника, так как мой род обнищал и мне приходится хвататься за любую работу.

— А я посыльный графа. Яков Иванов, — нехотя выдал атаман, сдвинул на затылок смятый гармошкой цилиндр и почесал короткие волосы, которые из седых превратились в тёмно-русые. — Из простых людей буду. Тишком ненавижу дворян.

— А я глуповатый дальний родственник графа Эко, которого он взял с собой, дабы попытаться обучить дипломатии, — с улыбкой сказал я, поправив серый котелок. — Авось, кого-нибудь из нас возьмут в оборот подлые враги Империи. А там уж мы разыграем многоходовочку. Вы только поубедительнее исполняйте свои роли, судари.

— Я достоверно сыграю свою роль, — оскалился атаман и недобро посмотрел на Льва, словно уже примерялся как ему половчее перехватить горло парня.

Андреев даже непроизвольно потёр шею и хмуро проронил:

— Ты Яшка лучше не гляди на меня так.

— А то что? — сощурил тот глаза.

— Блестящая игра, Яков. Ты настоящий актёр, — встрял я в намечающуюся ссору и перевёл тему: — Господа, ещё раз попрошу вашей оценки. Меня точно не узнают в новом образе?

— Над вашей внешностью её светлость княжна Белозерова поработала лучше всех, — вполне искренне произнёс Лев, окинув меня внимательным взглядом.

Да, так и есть. Анастасия потрудилась надо мной — будь здоров. Она с помощью весьма стойкой краски превратила мои волосы из седых в такие же чёрные, как сердце человека, пнувшего бездомного котёнка. А потом княжна воспользовалась своей магией и заставила их отрасти до плеч. Волосы закрыли мои уши, а длинная чёлка стала падать на глаза. Но на этом Анастасия не успокоилась. Она помогла мне обзавестись небольшой бородкой-эспаньолкой. Так что теперь меня могли узнать лишь те люди, которые не один раз видели мою физиономию.

Правда, с голосом я ничего поделать не мог. По нему меня можно было вычислить. Однако вряд ли при дворе каана найдутся те, кто так уж хорошо знают меня. И имя своё я тоже не стал менять, как и имена своих спутников. Тут ведь в чём загвоздка… за неделю к новому имени не привыкнешь, а вот случайно назвать старое — запросто. И всё — раскрылся Штирлиц. Поэтому-то и было принято решение отказаться от псевдонимов. Мы лишь фамилии поменяли.

Между тем оценку Льва поддержал хмурый Шурик:

— Да, княжна сделала тебя совсем другим человеком.

Его слова прозвучали весьма двусмысленно. Но никто не обратил внимание на эту двусмысленность. Тем более я сразу же приподнято сказал, бросив взгляд за борт, где в тёмной стылой воде плавали многочисленные льдинки:

— Спасибо за ваше мнение, судари. А ещё хочется отметить, что нам всем крупно повезло, что в этом году лёд на реке вскрылся гораздо раньше. А то пришлось бы трястись в поезде несколько дней. А учитывая наше положение в делегации, купе у нас бы было не из самых лучших.

— Это точно, — протянул Александр и плотнее запахнул пальто.

— Угу, — угукнул и Яшка.

Я раздражённо покосился на атамана, почесал подбородок сквозь бородку и пробурчал:

— Угу, «судари». Добавляй «сударь» или «господин». А то пустишь под откос всё дело.

— Верно, — рьяно поддакнул Лев и возмущённо добавил, вздёрнув подбородок: — Вы, Яков, ведёте себя вопиюще нагло с представителями дворянства. Только покровительство его светлости мешает некоторым аристократам отправить вас в колодки.

— Каким это аристократам?.. — процедил атаман и буквально выплюнул: — Сударь.

— О, прогресс налицо! Не прошло и года, — обрадовался я и взглядом показал Андрееву, дабы тот на время прикрыл «варежку». — А когда мы прибудем ко двору каана, то ты, Яков, будешь обращаться к уважаемым степнякам «ага».

— Это я умею, — хмыкнул атаман, криво усмехнулся и насмешливо добавил: — Ещё «угу» у меня зело хорошо получается.

— «Угу» оставь при себе, — резко бросил я и непроизвольно глянул на крикливых чаек, которые пронеслись над спокойными водами реки. — А вот «эфенди» и «бей» запомни. Эфенди — это обращение к знатным особам: вождям племён, заслуженным магам и местным богатеям. А вот бей — больше подходит для офицеров. Уяснил?

— Уяснил, сударь, — глухо промычал атаман и дёрнул щекой.

— Но в целом, ежели кто-то из нас что-то напутает с обращениями к степнякам, то ничего страшного не произойдёт. Нам, как иностранцам, — простят, — сухо заметил Лев и потёр двумя пальцами замёрзший нос. После таких манипуляций он у него покраснел, словно парень изрядно принял на грудь.

— Ладно, пора по каютам, судари, — решил я, посмотрев на небо. Солнце поднялось уже довольно высоко, но ни фига не грело.

Спутники подержали моё решение одобрительными кивками. И под пронзительные крики снова появившихся чаек мы пересекли полубак, а затем вереницей стали подниматься по ступеням наружного трапа, который вёл на вторую палубу. Там-то и прописались наши каюты. Однако без приключений мы до них не добрались… Всё случилось уже на трапе. Чёрт бы побрал его узость и широкие плечи Яшки.

Нам навстречу стала спускаться троица высокомерного вида господ лет по двадцать пять. Двое их низ без проблем прошли мимо нас, а вот третий… Его угораздило столкнуться плечом с плечом атамана, который замыкал наш квартет. Конечно же, третий господин не удержался на ногах и с воплями покатился по трапу. По пути он сбил с ног своих приятелей. И дальше они всей ахающей и охающей троицей посчитали оставшиеся ступени трапа и в живописных позах разлеглись на палубе полубака.

Тут же послышались приглушённые смешки немногочисленных матросов. Впрочем, они быстро заткнулись и разбежались кто куда, когда увидели пунцовые от гнева рожи аристократов.

Пара дворян вскочила на ноги, прожигая Яшку бешеными взглядами. А вот третий с трудом принял вертикальное положение. Потом он болезненно поморщился, снова уселся на задницу и стал растирать колено, добела закусив нижнюю губу.

А его приятели в это время стали орать на атамана, брызжа слюной и потрясая кулаками:

— Остолоп! Увалень! Из-за тебя, морда, мы, благородные господа, все ступени пересчитали! А знаешь, что за такое бывает?.. — злобно окрысился высокий аристократ с разбитой бровью и бородкой-клинышком. — Каторга! Но сперва я хорошенечко отделаю тебя!

Рука аристократа метнулась под плащ. Видимо, за пергаментом или револьвером. Но Лев первым достал свой ствол и навёл его на удивлённо выпучившего глаза дворянина. Следом он сухо произнёс:

— Не делайте глупостей, сударь. Произошёл несчастный случай. И мы готовы в полном объёме оплатить причинённый вам ущерб.

— Да ты… да ты… — задохнулся гневом дворянин, держа руку в кармане плаща. Его лицо ещё больше налилось дурной кровью, а глаза потемнели от ярости. — Да как ты смеешь тыкать в мою сторону револьвером, ублюдок?!

— Он ещё и выстрелить посмеет, ежели вы, сударь, достанете оружие или пергамент, — твёрдо сказал я, из-за спины Льва, который стоял на трапе широко расставив ноги.

— Василий, охолонись, — вдруг подал голос тот парень, который повредил колено.

Он поднял слетевший во время падения котелок, отряхнул его и нахлобучил на голову. И во второй раз попытался встать на ноги. Сейчас это у него получилось. Правда, не без гримасы боли на лице.

Приняв вертикальное положение, он произнёс, показывая на порванные на колене штаны:

— Настоящее английское сукно. Вам придётся щедро заплатить, господа. Кто хозяин этого босяка, толкнувшего меня?

— У меня нет хозяина, — прохрипел набычившийся Яшка и исподлобья глянул на дворянина в рваных штанах.

— Да он совсем не воспитан! Дикарь! Да как ты разговариваешь с аристократом, плебей? Забыл своё место?! — бешено вскричал тот благородный, у которого из разбитой во время падения брови сочилась тонкая струйка крови.

Казалось, что он сейчас лопнет от гнева. Его грудь ходила ходуном, а рука вдруг стала быстро выпрастываться из кармана. И уже через мгновение на свет божий показалась его ладонь, с зажатой в ней рукоятью револьвера. Вероятно, он бы выстрелил. Или выстрелил бы Лев. Поскольку его палец, лежащей на спусковом крючке, уже начал плавно сгибаться. Но тут в дело вступил третий дворянин. Он метнул испуганный взгляд куда-то мне за спину, а затем вцепился в руку своего товарища и пригнул её, из-за чего дуло револьвера стало смотреть в палубу.

— Мудрый поступок, — раздался позади меня хрипловатый старческий голос со стальными нотками человека, привыкшего приказывать и распоряжаться чужими жизнями. — Освободите трап, господа, и поведайте мне о том, что тут стряслось. Ваши безобразные вопли долетели даже до кают-компании. И заставили меня прервать важное собрание. Так поделитесь же со мной истоками вашей, без сомнения, легендарной ссоры.

Старик произнёс свою речь с легко уловимой иронией, чем изрядно смутил троицу аристократов. Впрочем, его появление нас тоже смутило. Мы поспешно скатились с трапа и встали рядом с трио дворян.