Проект «Цербер»

Наоми между тем поправила подол, растягивая ткань на бедрах, замерла и уже несколько секунд смотрела на меня. «Я готова», — будто бы говорил ее взгляд.

— Может ее халат накинешь? — кивнул я на отброшенный в сторону халат и добавил, поясняя: — В одном платье будешь внимание привлекать.

Наоми вслух отвечать снова не стала. Запустила руки в свои шикарные волосы, приподнимая и разводя в стороны густые, отсвечивающие серебром локоны.

«То есть так я внимания не привлекаю?» — уловил я невысказанный вопрос.

— Ну да, действительно, — буркнул я, понимая, что глупость сморозил.

Во что сейчас ее не одень, кроме полностью закрытой паранджи, она со своими серебристыми волосами внимание без вариантов привлекать будет. А мне, похоже, босиком и в больничной одежде так и предстоит убегать.

В общем, план переодеться был хорош, но исполнение подкачало.

Так, ладно. Деньги. Мне нужны деньги — отвернувшись от сестры, стянул остатки кожаной куртки с растерзанного ей убийцы. В куртке обнаружился бумажник — только по краям чуть-чуть мокрый от крови. Внутри, вот удивительно, золотые и серебряные монеты, самые разные. Рассматривать не стал — некогда, просто ссыпал в карман. Обнаружил еще несколько непривычно длинных пластиковых карточек — причем похоже не банковские карты, а пластиковые купюры. Да, именно купюры. Несколько двадцаток, пара карточек достоинством в пятьдесят… ну да, злотых.

Кроме того, в карманах куртки нашел ключи от машины. Вот это нам может пригодиться — особенно учитывая мою больничную робу, в которой на улице буду внимание привлекать.

Посмотрел на брелоке — эмблема БМВ. Поднялся от тела, выглянул в окно. Прямо под окном густая зелень, полосой в несколько метров от стены здания, дальше забор ограждающий больницу. На другой стороне узкой улочки видны каменные дома с красными черепичными крышами, зажегшиеся недавно фонари ярко освещают вход в госпиталь. Так, мы судя по всему на втором или третьем этаже. А больница — в Старом городе, очень уж характерный вид взгляду открылся.

Неподалеку от входа в госпиталь, прямо на нешироком тротуаре, агрессивно криво припаркован черный угловатый автомобиль. БМВ или не БМВ не видно, но весьма похоже: подобная манера парковки там похоже популярная дополнительная опция вне зависимости от варианта окружающей реальности.

В окно я выглядывал просто осмотреться, собираясь после выходить из палаты и выбираться из больницы по лестнице. Но сейчас план поменялся: внизу, в холле, могут быть подельники, а мы с Наоми определенно привлекаем внимание. Окно же высокое, массивное, но открыть можно. Снизу — широкий карниз, хоть беги, а до водосточной трубы метра три.

Наоми уже подошла ближе ко мне. Смотрела не только на улицу, но и на меня. Букет неприятных чувств из ее взгляда так и не уходил, просто эмоции девушки чуть поутихли, так что я снова их чувствовал. И снова кроме ненависти и злости я ощутил заинтересованность.

Если бы еще знать, почему у нее такие эмоциональные качели, связанные со мной. Но, если бы у бабушки были борода и еще кое-что, то это был бы уже дедушка. Так что живем с тем что есть.

— Давай через окно уходить, — показал я сестре на улицу.

Вслух отвечать Наоми снова не стала, опять кивнула. Немая? Очень на то похоже, даже не шипит. И когда белоглазая ее уколоть пыталась, тоже ведь не кричала, стонала только сдавленно.

Рывком открыв тяжелую створку, я быстро выбрался на карниз, прошел пару метров и перебрался на водосточную трубу. Аккуратно — чтобы не поранить ноги, спустился вниз, замер в кустах. Трава щекочет босые ступни, но совсем некритично, реципиент видимо босиком ходил периодически.

Наоми спустилась раза в три быстрее меня — серебряным росчерком скользнула из окна, словно чередой стоп-кадров материализовавшись на карнизе, потом рядом с водосточной трубой, потом на ее середине и хоба — уже стоит рядом.

Впечатляет.

Смотрит на меня по-прежнему с явно выраженной неприязнью. Глаза сощурены, губы поджаты. Черт, как бы она мне когтями не перестегнула, судя по взгляду она едва удерживается от такой перспективы. Может быть ну ее?

Нужна ли тебе такая машина, Вовка? — спросил я сам себя. С одной стороны — сестра, младшая. С другой — оглянуться не успеешь, нашинкует как мясо на шаверму.

— Вместе расходимся или по отдельности? — спросил я ее, приняв решение.

Отвечать Наоми не стала. Она даже на вопрос не отреагировала, ни словом ни жестом. Просто крайне внимательно смотрела на меня.

— Ты вообще говорить можешь? — машинально задал я следующий вопрос.

Иногда бывает так, что сам вопрос гораздо более информативен, чем ответ. Вот сейчас так и случилось. Правда, информации я получил после этого вопроса больше о себе. Словно вспышкой глубинной памяти — в прошлой жизни я был сильный, смелый, ловкий, умелый и даже иногда в некотором роде умный. Вот только была у меня черта, портящая все — очень часто перед тем как что-то сделать, я забывал подумать.

Вот как сейчас.

Едва задал вопрос как вдруг понял, что Дмитрий Новицкий уж знал бы — может Наоми говорить, или нет. И вообще я говорю сейчас на русском, а судя по локации может должен на польском говорить. Тем более что «новый я» здесь вырос и учился, и знание польского у меня из его памяти прорезалось.

Похоже, Наоми сейчас думала об этом же. Злость и презрение из ее взгляда полностью исчезли, уступив место удивлению. Девушка-оборотень вдруг наклонила голову, глядя на меня изменившимся взглядом.

— Ты не мой брат, — то ли задавая вопрос, то ли констатируя, произнесла Наоми вдруг неожиданно звонким голосом.

Похоже, Штирлиц из меня вышел не очень. И вот что ей сейчас ответить?

Решение пришло быстро — похоже умение создавать непростые ситуации у меня выработало и умение их оперативно разруливать. Так что над ответом долго не думал:

— И да и нет, долгая история. Давай расскажу, когда свалим отсюда?

Сохраняя невозмутимость, Наоми кивнула. Больше она ничего не сказала, теперь смотрела ожидающе.

— Машина, — показал я на криво припаркованный на тротуаре БМВ. — Я сейчас снимаю с сигнализации, если откликается, перелезаем через забор и…

Так — осекся я на полуслове. На фоне всего случившегося просто забыл о том, что во время ритуала над поляной летал беспилотник Дефензивы. Если уж они за дочерями князя Лещинского следили, чтобы добыть на него компромат, то за нами в больнице — скорее всего тоже может быть наблюдение.

С другой стороны — кто мы такие и зачем мы им нужны? К тому же без машины уходить тоже вариант на троечку — сестренка-оборотень с серебряными волосами, и я — босиком в больничной робе, внимание будем привлекать определенно, до первого полицейского патруля.

— Наоми.

Сестричка-оборотень снова никак вслух откликаться не стала, просто с вопросом посмотрела на меня.

— Машина может быть под наблюдением. Но без машины мы привлекаем излишнее внимание.

«Я не знаю что делать», — так можно было интерпретировать ее пожатие плеч.

Ладно, надо уже что-то решать, секунды как песок утекают. Нажал на кнопку брелока, криво припаркованная машина коротко и бесшумно мигнула поворотниками. Отлично, я не ошибся.

— Погнали, — произнес я.

Перепрыгнули через забор, быстрым шагом перешли дорогу. Едва сев на водительское место, я осмотрелся. Органы управления в принципе знакомые, коробка передач ручная. По ощущениям — машина совсем не новая, словно из конца девяностых. Как «бумер» в одноименном фильме, только не такой массивный. Компактней, больше похоже на пятую серию, не седьмую. Похоже, но при этом в машине все неуловимо чужое. Я такого — и некоторых таких решений, как встроенный в приборную панель массивный блок с широким экраном, в подобных моделях ни разу не видел.

Вставил ключ, повернул — двигатель утробно зарокотал. Дизель. Чуть больше половины бака, отлично.

— Куда бежать, как думаешь? — спросил я у Наоми.

— В Кобрин? — посмотрела она на меня с вопросом.

Если бы я еще знал, что это такое.

— Это куда?

— Это туда, — махнула она рукой, указывая направление на восток.

— Почему туда?

— Кобрин свободный город, — с удивлением посмотрела на меня Наоми, как будто сказала что-то, что я должен понять.

— Ясно. В Кобрин, так в Кобрин.

Включил первую передачу, звучно перегазовав — очень высоко сцепление схватывает. Съехал с тротуара, развернулся и поехал по узкой улочке. Коробка передач ручная, непривычно — давно не ездил, но это как велосипед, разучиться невозможно.

За нами никто не поехал, никто из больницы не выбежал. Повернул за угол больницы, проехал пустой нерегулируемый перекресток. И даже расслабился. Ненадолго и несильно — еще ведь куча вопросов где я вообще и что мне дальше делать.

— Если нам сейчас присядут на хвост и мы вдруг разойдемся, давай определимся где встречаемся и до какого момента друг друга ждем.

— Давай на нашем месте, — моментально ответила Наоми.

— А это где?

— Ты забыл? Или ты не знаешь?

— Да.

— Что «да»?

— Не знаю и забыл. Давай потом, говорю же, долгая история.

— Броварна, у Старой мельницы.

— Это куда ехать?

Наоми повернулась к современно (на фоне остального салона) выглядящему экрану, активировала карту. Не забивая точку маршрута (умная девочка), промотала и показала мне место. Да, действительно: «Stary Młyn Wodny», есть такое место на восточных окраинах города в районе Броварна.

— Если теряемся, ждем друг-друга у Старой мельницы до завтра до рассвета, потом пробуем добраться в Кобрин по отдельности, — подытожил я, проезжая следующий нерегулируемый перекресток.

— Хорошо, — покладисто ответила новоприобретенная сестра.

— В Кобрине где встречаемся, если что?

Снова почувствовал направленный на меня удивленный взгляд.

— В посольстве Конфедерации.

— Броварна, Старая мельница. Кобрин, посольство Конфедерации. Понял, принял.

Интересно, что здесь за Конфедерация такая, чье посольство расположено в свободном городе Кобрин? Неужто южные штаты в гражданской войне уже победили?

Впрочем, сильно задуматься на эту тему не успел. Едва проехал третий перекресток, как вдруг машина оказалась в кругу света — нас высветил прожектор с небес. И практически в этот же момент узкую улочку — две машины с трудом разъедутся, впереди перед нами перекрыла пара черных тонированных микроавтобусов, встав бампер к бамперу.

Позади, из соседнего переулка раздались звуки сирены и замелькали синие огни спецсигналов. Это уже полиция, похоже чуть запаздывающая — перекресток, который мы только что проехали, свободен. Пока свободен.

Так. Похоже, приехали.

Улочка узкая, с одной стороны высокая и глухая боковая стена дома без окон, с другой фасад трехэтажного дома без витрин. Мы тут как в коробочке оказались, просто некуда бежать. Вернее, совсем некуда бежать будет, когда запаздывающая полиция нам позади дорогу перекроет.

Действовать я начал еще до того, как мозг обработал все эти мысли. Вжал в пол педаль тормоза, и пока машина с визгом резины летела вперед, теряя скорость, уже включил заднюю передачу. На автоматической коробке так не сделаешь.

Едва качнуло в момент полной остановки, как я бросил сцепление вжимая в пол уже педаль газа. «R — значит ракета!» — вспомнил я старую шутку про обозначение скоростей.

Старенький БМВ, словно подтверждая, резво покатил задом и назад. Дизель не сильно приемистый, но дури в нем много, разгоняет уверенно. Коробка уже завывает так, что впечатление — еще немного и взлетим.

— Увага! Увага!

Механический женский голос, раздавшийся в салоне, заставил меня вздрогнуть и выругаться от неожиданности.

Одновременно приборная панель расцвела красными цветами. Все тот же женский голос по-польски начал сообщать о нарушениях правил дорожного движения, что ведет к понижению социального рейтинга.

Я уже не слушал — глядя на приближающийся перекресток. Решение оформилось: проскочить пару улочек, высадить Наоми, а потом уже сдаться полиции. В то, что получится уйти от преследования я не особо верил, но хотя бы сестре нужно попробовать дать шанс.

Успел проскочить перекресток я в последний момент. Причем, когда только поехал задом, видимо в рации начали об этом кричать, так что подъезжающие машины с проблесковыми маячками ускорились. И когда я проскочил перекресток, два разогнавшихся белых универсала с надписью «Policja» влетели друг в друга. Ровно и точно в цель — причем с такой силой, что у обеих машин одновременно задние колеса над асфальтом приподнялись.

В одной из машин все были пристегнуты, во второй один человек точно ремнем безопасности пренебрег — вылетел через лобовое и полетел далеко вперед вдоль по улице.

Вечер определенно перестает быть томным. Великолепный и надежный как швейцарские часы план — отъехать пару кварталов, высадить Наоми и сдаться полиции, показался уже не таким великолепным и надежным.

«Ну дебилы!», — мысленно высказался я, провожая взглядом летящего полицейского. Можно было и вслух сказать, но механический женский голос как раз сейчас говорил про сквернословие. На польском, но слушая краем уха, будучи сосредоточенным на другом, я неожиданно все понимал. И как раз сейчас узнал, что употребление обсценной лексики тоже ведет к понижению социального рейтинга.

Куда прилетел отправившийся в полет полицейский, я не видел — уже рванул руль в сторону, зажимая тормоз. Улочка узкая, но места для полицейского разворота хватило. Взвизгнула резина, взвизгнула Наоми, мелькнули витрины в поле зрения. Как бы не разуться сейчас, или колеса не потерять. Все же не в кино, в реальности такие трюки часто заканчиваются, едва начавшись. Как может закончиться и едва начавшееся бегство. Но БМВ, хоть и старенький, вполне себе бодрый, разваливаться не собирался.

Двигатель гудел, разгоняя машину, я же лихорадочно думал куда бежать.

— Увага! Увага! — снова завел предупреждающую шарманку механический женский голос.

Чтобы не ехать обратно к больнице, свернул на следующем перекрестке. Такая же узкая улочка, но почти сразу вывела нас на широкий проспект, на котором я повернул направо.

Если ехать в сторону Кобрина, нам надо было налево, на восток. Но слева на перекресток выползал старомодно выглядящий ретро-трамвай. С визгом резины БМВ проскочил юзом по трамвайным путям, едва не потеряв управление и сцепление с дорогой.

Управление сохранил, зато похоже потерял правый задний стоп-сигнал, очень уж характерно позади хлопнуло, когда выезжающий справа на перекресток старомодный ретро-трамвай зацепил. Мгновением позже БМВ все же поймал дорогу, и я сумел избежать встречи со столбами и огораживающим тротуар высоким поребриком.

Пронзительно затрезвонило — вагоновожатый трамвая явно удивился моему появлению. Звон быстро исчез вдали, я продолжал гнать вперед — снова в луче прожектора: потерявший было нас вертолет снова завис сверху. Я продолжал давить на газ «на все деньги», как называлось это в моем мире. В этом мире, похоже, такая манера называется «на весь социальный рейтинг».

Широкий проспект вдруг раздвоился — автомобильные полосы плавно расходились вправо и влево, а впереди был мост-виадук с двумя трамвайными путями и тротуарами по краям. Машинам здесь ездить похоже нельзя, но пока я думал куда — направо или налево, время на раздумье кончилось, поэтому поехал прямо.

По сторонам замелькали ограждения, зелень деревьев, промелькнули две трамвайные остановки с провожающими нас взглядом людьми. Далеко впереди в лучах уходящего солнца виден подсвеченный красный шпиль кирхи, или как католические церкви называются. Коротко глянул на экран — Наоми, молодец, выводила наше местоположение. На карте видно, что впереди парковая зона.

Решение пришло мгновенно.

Двигатель ревел, женский голос «Уваги» механически сообщал об очередном нарушении, и все это происходило так сразу и громко, что я перешел на крик.

— Я сейчас заезжаю в парк, когда скажу, выпрыгивай из машины!

— Хорошо! — откликнулась Наоми.

Короткий взгляд на карту — слева парк небольшой, справа большой. Выбор очевиден, так что едва заметив поворот направо, я туда и свернул, вновь бросая машину в занос. И увидел испуганные глаза женщины за рулем, которая выезжала из паркового проезда. В последний момент успел крутануть руль, уходя от столкновения, после чего БМВ выбросило на тротуар, ведущий вдоль дороги.