Помоги проекту - поделись книгой:
Вот такие дела.
(М. Боярский «Далека дорога твоя»)
Шаг в неизвестность всегда страшит. Это как прыжок с парашютом — страшно, но очень любопытно. И адреналин в крови зашкаливает, отдаваясь дробным стуком в ушах. Но когда ты не один, уже не так страшно и смотришь на происходящее более спокойным взглядом.
А мы с Бураном прошли не одну битву, так что удивить нас с ним было очень сложно. Да и предполагал я, что может предстать моему взору, и на сюрпризы не рассчитывал. Однако, реальность оказалась совсем не той, что мне рисовало воображение.
Тьма казалась плотной только снаружи, но, стоило шагнуть вглубь, как она стала абсолютно прозрачной, будто ее и не было. Однако, в какое-то мгновенье я почувствовал, что на мои плечи будто обрушилась невероятная тяжесть, а в голове появился непонятный шум. К счастью, это ощущение быстро прошло, но в тот же миг щупальца тьмы устремились внутрь меня, стремясь захватить мое тело. Сморщившись от гадливости, я, тем не менее, позволил ей это проделать. Но тут же заключил клочки тьмы в коконы первостихий, чтобы она не начала разрушать тело и не сгорела во внутреннем огне благодати.
Для любого, кто теперь посмотрит на меня, я буду казаться обычным одержимым, не являясь таковым на самом деле. Ну не верил я, что пожиратели тупо тут все уничтожили! Захватили — да, но вот чтобы уничтожить… Сильно сомневаюсь. Скорее всего, подозревал я, тьма, понимая, что тут — ее последний оплот, что разрозненные остатки пожирателей, раскиданные по всему миру, уже не стоит брать в расчёт, будет цепляться за жителей провинции, как за последний источник энергии. Вот с этим я и хотел разобраться, прежде чем предать тут все очистительному огню.
Обернувшись назад, я увидел все ту же непроглядную тьму, закрывающую вид на все, что происходило вне ее. И еще я почувствовал барьер, что отделял эту зону от той, что снаружи. Нет, сломать его, чтобы выйти обратно, я смогу, но зачем? У меня совсем другие цели. Да и магия порталов тут не работала, а насыщенность эфира была такой, что, вздумай я применить что-нибудь масштабное, сразу заявлю о себе хозяевам этих мест. Даже в Серый мир перемещаться было нельзя, засекут. Так что, будем ломать и крушить всё потом, а сначала — разведка. Поищу выживших и пообщаюсь. Не может быть, чтобы никого не осталось.
Ладно, нечего время терять, поехали дальше, а там посмотрим, чем всё обернется. По какому-то наитию я накинул на себя морок странствующего, порядком потрепанного жизнью самурая. А Бурана, под его недовольное ржание, и вовсе превратил в еле ходящую клячу. Ничего, переживет. Я ещё не забыл, с какой довольной мордой он наблюдал за недавней расправой надо мной! Пусть теперь пострадает.
Согласно моим данным, провинция Ига была образована в шестьсот восьмидесятом году, в результате деления провинции Исэ. Её административный центр находился в современном местечке Саканосимокуни, части современного города Ига, куда я, собственно, сейчас и направлялся.
Большую часть провинции Ига занимали горы. Транспортная инфраструктура была не развитой. Сложный рельеф и отсутствие хороших дорог превращали провинцию в труднодоступное место. Это был слабозаселенный округ, в котором, согласно данным последней переписи населения, проживало около ста тысяч человек. До сих пор здесь царили средневековые нравы, а основным транспортом являлась обычная телега или лошадь. Встретить тут человека, одетого в старинные одежды, было проще, чем путника в современном наряде. Про телефоны и прочие блага цивилизации тут хоть и слышали, но не пользовались. Раньше сюда приезжали миллионы туристов, чтобы окунуться в быт древней Японии. Но с приходом пожирателей все контакты с внешним миром прекратились. Вошедший сюда обратно уже не выходил.
Я медленно двигался по неширокой дороге, ведущей вдоль заброшенных полей. Повсюду, куда ни кинь взгляд, царило запустение. Интересно, тут так было всегда или уже одержимые постарались? Степенная поступь Бурана действовала на меня слегка усыпляюще, и я, чтобы не задремать ненароком, предался невеселым размышлениям. События последних лет, когда я все время куда-то спешил, показали мне мою слабость. Победить — это значит быть на шаг впереди врага, а я, в основном, всегда оказывался в роли защищающегося. Мне приходится играть по навязанным кем-то правилам, все время ожидать удара. И хотя я твердо решил сменить тактику, как это воплотить в жизнь, пока не предполагал.
Ну, положим, уничтожу я эту заразу и объявлю охоту на пожирателей по всему миру. С артефактами, что позволяют их обнаруживать, проблем не возникнет. Очищу Землю, займусь обучением сторонников. Все это — грандиозные планы, которые я один точно не потяну. Мне нужен административный ресурс, нужны надёжные люди, а вот где их взять, чтобы хотя бы начать двигаться в выбранном направлении, я пока не представлял.
Хотя, один вариант все же был — женитьба на Елене. В этом случае я получаю под свою руку огромную страну, богатую всеми необходимыми мне ресурсами. Но если жениться на ней, то и с остальными тянуть не следует. А я пока решил брачный вопрос только с семьёй Хидеки (о том, к чему это привело, умолчим), с родителями остальных невест даже не успел толком познакомиться. Ну, не считая Ольги, но и там пока серьезного разговора не было. Значит, так и поступлю — по возвращению озадачусь этим вопросом. Хотя нет, сначала Буян. Без собственного пробудившегося внутреннего зверя они не выдержат моего. Их тела слишком слабы, да и с выносливостью проблемы. Мне в постели все время приходится сдерживать себя, что не может нравиться.
Мои жены должны быть сильными, а то, что есть сейчас, даже близко не приближается к идеалу. Вон, Марина с Витторией отсеялись как раз по причине слабости. Не физической, нет, они не выдержали морально. И, возможно, уйти захочет кто-то еще. Селена — так вообще, сорвалась, хотя от нее я этого ожидал меньше всего.
Дорога неспешно вела меня дальше, уже давно закончились поля, чуть в стороне осталась заброшенная деревня, куда я даже заезжать не стал. То, что там нет ни одной живой души, я и отсюда чувствовал. Можно было, конечно, использовать скрыт или полететь, но что-то останавливало меня от этого поступка. Поэтому, положившись на интуицию, я въехал в лес и продолжил двигаться, решив сделать привал, когда найду источник чистой воды. Мой волчий нюх, что еще ни разу меня не подводил, верно вел меня, и я чувствовал, еще немного — и можно будет отдохнуть.
Летевшую в меня стрелу я отбил мечом на автомате, а следом еще две, одна из которых была нацелена уже в Бурана. После чего стремительно слетел с него на землю, мысленно отдав коню приказ не лезть в бой. Убивать нападавших, кто бы это ни был, я пока не собирался.
Судя по траектории полёта стрел, напавшие на меня укрылись в густых ветвях деревьев, поэтому я, недолго думая, скользнул с тропы в чащу, старательно сканируя пространство взглядом Нави. Ага их не много, мелкий отряд из шести человек. Трое засели на деревьях, а еще трое прятались в лесу. Вот к ним я и направился, попутно долбанув ветром по сидевшим наверху. Оставшаяся троица, увидев, как с громкими воплями их подельники рухнули вниз, попутно ломая ветки, внезапно — как им казалось — выскочили из-за деревьев и принялись остервенело размахивать мечами.
Я даже не удивился, поняв, кто на меня напал. Очередные ниндзя, правда, довольно жалкие. Потрепанные черные одежды, откровенно слабые удары. В общем, кричали они, подбадривая друг друга, гораздо сильнее, чем пытались меня убить. Немного помахав мечом, я выпустил эфир и связал их воздухом. Усевшись на пенек и сложив спутанные тушки рядом с собой, я принялся их рассматривать. Хотя, собственно, смотреть там было не на что. Впрочем, моё внимание привлек тускло светящийся камень, что висел на груди у каждого из нападавших.
Легкое движение — и воздух разносит на мелкие клочки их маски, показывая мне усталые лица. Две девушки примерно моего возраста, одна — всего лет пятнадцати, и трое мужчин, давно шагнувших за полувековой рубеж. И, что было самым странным — я не чувствовал в них тьмы. И это было очень интересно. Да что там интересно — удивительно!!! Как они могли ей противостоять? Ответ напрашивался сам собой — камни, что были на них, видимо, обеспечивали какую-то защиту своим владельцам. Иных объяснений у меня не было. Ну, да ладно, хватит ломать голову, сейчас расспрошу их и все, думаю, станет ясно.
— У меня к вам два вопроса, — обратился я к злобно сверкавшим на меня глазами пленникам. — Какого черта вы на меня напали? И почему я не чувствую в вас тьму? Ответите честно — отпущу, катитесь на все четыре стороны.
— Можешь убить нас, темный, но мы тебе ничего не скажем! — прошипела одна из пленниц.
М-да, умыть бы ее и приодеть, была бы настоящая красавица. А если… Тьфу, чур меня! Хватит мне японок в гареме. У меня Хидеки есть, и, рано или поздно, Мирами появится. Так что, никаких «если»!..
— Убивать я вас не стану, мне это не нужно. А поскольку вы не хотите отвечать на мои вопросы, то в качестве платы за потерянное на вас время я, пожалуй, заберу у вас эти камешки. В моем саду камней они будут лучше смотреться, чем у вас на шеях.
Увидев, как моя рука потянулась к ее камню, злость в глазах строптивой пленницы сменилась испугом, переходящим в ужас.
— Делай с нами, что хочешь, незнакомец, но только не забирай у нас защитные артефакты! Мои люди ни в чем не виноваты… — быстро проговорила она дрожащим от страха голосом.
— Ошибочка! Если я распоряжаюсь сейчас их жизнями, значит, это мои люди. И я вправе делать с ними все, что захочу, а захотеть я могу многое. Но, чтобы я отнесся к ним хорошо, скажи мне то, что я хочу услышать, — приблизившись к ней, я взял в руки ленту, что держала камень на шее девушки и слегка потянул, намереваясь снять ее.
— Ты странный, — внезапно успокоилась она, пристально всматриваясь в мое лицо, — в тебе есть тьма, но в то же время ты — живой человек, сохранивший душу. Пояснишь, как такое возможно, и я отвечу на все твои вопросы.
— Тебе не кажется, что вы не в том положении, чтобы торговаться со мной? — возмутился я. Черт, даже в злодея поиграть не получилось! На лице у меня написано, что ли, что я такой добрый?
— И все же, — настаивала она, — и еще мне не совсем понятно, почему твои черты постоянно слегка плывут?
— А, нафиг! — махнул рукой я. Рядом все равно не ощущалось ничьего присутствия, можно было и сбросить морок.
— Наверное, потому, что это — не мой настоящий облик, — честно ответил я, рассеивая эфир с себя и Бурана.
Увидев округлившиеся от удивления глаза пленников, в которых зажегся фанатичный блеск, я на всякий случай отошел от них на пару шагов.
— Развейте путы, господин! — совсем другим тоном попросила она. — Мы не нападем.
Пристально посмотрев на нее, я принял решение и убрал эфир, что сковывал их движения. Ее спутники, не проронившие во время нашего разговора ни единого слова, застыли передо мной в низком поклоне.
— Я знаю, кто вы! — заявила девушка, так же кланяясь мне. — Только у одного человека на Земле есть дар противостоять тьме, и только у него в спутниках есть конь-дух. Вы — князь Громов, Высший маг Земли. Я от своего имени и имени моих людей прошу у вас покровительства. Примите моих слуг в слуги вашего рода. Я же, согласно древнему обычаю, готова стать вашей наложницей.
Произнося последние слова, она сильно покраснела и склонилась еще ниже.
От такого неожиданного предложения я едва не рухнул на землю под веселое ржание Бурана.
— Хватит ржать, как… к-хм, ну, в общем, хватит ржать, предатель! Вали на разведку и не вздумай никого сожрать, еще отравишься.
— Пфе! — презрительно посмотрел жеребец на меня, а потом, к чему-то прислушавшись, с шумом обламывая ветки, ломанулся в кусты.
— Так, теперь с вами… Да разогнитесь вы уже, не надо мне тут класть земных поклонов! — с раздражением обратился я к пленникам. И увидев, как нерешительно они выпрямили спины, бросил их предводительнице:
—Рассказывай.
— Господин, наш лагерь расположен неподалеку. Позвольте нам проводить вас туда, и я отвечу на все ваши вопросы в более приличествующей обстановке.
Пристально посмотрев на нее и не услышав в ее словах фальши, я согласно кивнули отправился следом за ней и ее спутниками, что быстро скрылись в чаще. Бурана я звать не стал. Эта лошадь и так меня везде найдет, фиг от него спрячешься.
Пропетляв по едва заметной тропинке минут десять, мы вышли на большую поляну, где размещался с десяток палаток. Возле походных жилищ устроились несколько женщин. Вокруг них с визгами и смехом носились дети, среди которых, на первый взгляд, не было никого старше лет двенадцати. Но, заметив нас, ребятишки быстро притихли, отступили назад, и уже через секунду буквально растворились в окружающем нас лесу. Правда, далеко они не ушли, спрятавшись среди ветвей деревьев, обступавших поляну, и я чувствовал на себе их взгляды, горящие любопытством, смешанным со страхом.
Присев на землю и с удовольствием вытянув ноги, я замер в ожидании пояснения всего происходящего. Мне стало дико любопытно, что тут делают все эти люди, и что вообще происходит на этой земле. Чуйка настойчиво убеждала меня, что после рассказа, обещанного моей непростой пленницей, наше с Бураном путешествие по этой провинции будет закончено, и я без зазрения совести смогу тут все уничтожить.
— Меня зовут Мотидзуки Нагата, я младшая дочь главы клана Нагата Дэйчи. А мои люди — всё, что осталось от знаменитой школы ниндзя Ига — Рю. Все началось около двух лет назад, когда к моему отцу пришел человек, чьи глаза дымились тьмой. Он долго разговаривал о чем-то с ним в своем кабинете, а после мы услышали звуки битвы. Ворвавшись в помещение, мы не обнаружили чужака, лишь мой отец лежал в луже крови, с рассеченной грудью. К счастью, рана оказалась не смертельной, и нам удалось его вылечить.
Но с того момента его как будто подменили. Он стал резок, перестал прислушиваться к старейшинам клана, а пытавшихся ему хоть в чем-то возразить безжалостно убивал. В клане стали появляться новые люди, такие же, как отец — холодные ко всему и со страшными глазами. Да и те, кто входил в его ближайшее окружение, тоже стали превращаться в чудовищ.
А потом отец принял заказ на устранение князя северной страны. К тому времени мы уже владели всей информацией о нем, которую нам предоставили частые гости клана. Лишь позже мы узнали, что нам рассказали далеко не все. И это послужило причиной провала задания по его устранению.
После мы долго собирали о тебе информацию и, думаю, теперь мы знаем о тебе больше, чем ты сам. Нам известно все, вплоть до любимой еды и любимой позы в постели… — при этих словах она стремительно покраснела.
— Но очередное покушение тоже провалилось, — взяв себя в руки, продолжила девушка, — что привело отца в бешенство. Тучи, что сгустились над кланом, становились все плотнее. Последней каплей стало убийство представителя императора, который потребовал, чтобы отец немедленно прибыл во дворец. И тогда нам стало по-настоящему страшно.
— Насчет покушения я помню. Тогда еще девушка потом ко мне наведывалась, Мирами зовут.
— Мирами Ичивара, — согласно кивнула моя собеседница, — дочь одного из слуг Ига-рю. Он был хорошим человеком, но тьма забрала его к себе. А она жива?
— Жива и даже более чем, но ты не отвлекайся, продолжай.
— Да, собственно, уже и продолжать нечего. Однажды ночью ко мне в комнату ворвался мой наставник и, не говоря ни слова, одел на меня камень, который тебя так заинтересовал. А после потащил к тайному выходу, ведущему за территорию клана. Там мы и встретились с теми, кого сейчас ты видишь перед собой. Оседлав коней, мы кинулись прочь с клановых земель, но ещё долго в наших ушах раздавались крики о помощи, что доносились с его территории.
Потом уже мне рассказали, что произошло с отцом и остальными. Демоны, пришедшие в наш мир, захватили их всех. За нами была погоня, но мы смогли скрыться, отчаянно петляя горными тропами, постепенно заворачивая в сторону границы провинции. Но, достигнув ее, мы столкнулись с неодолимой преградой — миновать барьер мы не смогли.
Вернувшись в лес, мы стали ждать помощи со стороны императорских войск. Но шло время, камни начали терять силу, животных в лесу становилось все меньше. Приближается зима. У нас почти закончилась еда, нет теплой одежды, совсем не осталось надежды. А на тебя мы напали, чтобы отобрать твоего коня, посчитав тебя одним из одержимых, разыскивающих нас.
— То есть, вы хотели съесть Бурана? — усмехнулся я, услышав, как возмущенно заржал подкравшийся сзади конь. — Ну, что ты так возмущаешься? Они же не со зла… — потрепал я его по морде и едва успел отдернуть руку, прежде чем он злобно клацнул внезапно выросшими клыками.
— Прости, — Мотидзуки отодвинулась подальше, с ужасом глядя в горящие алым глаза коня, а после потупила взгляд, — видеть, как голодают дети, нет сил.
— Ладно, — понимающе улыбнулся я, — мои невесты… — я заметил, как вскинулась Мотидзуки, — …считают меня законченным обжорой, и думают, что самое страшное наказание для меня — лишение вкусняшек. Поэтому, а еще и потому, что меня постоянно кидает по Земле, да и не только по ней, я недавно создал себе стратегический запас еды. Видимо, пришло время пустить его в дело.
Направив на кольцо эфир, я принялся доставать из него разнообразную снедь, которая, в большинстве своем, была выпечкой, хотя присутствовало и мясо, и немного рыбы. Ну, и куда ж без моего любимого травяного чая!
Видя все это богатство, люди с жадными глазами следили, как я раскладываю пищу перед собой, а после делаю приглашающий жест. Дважды повторять не потребовалось, обитатели лагеря быстро накрыли импровизированный стол, на огне тут же забулькал котелок с водой, в котором заварили травы. А я смотрел на них и сдержанно улыбался, внутренне содрогаясь от гнева. Дети не должны голодать, дети не должны плакать! И за каждую их слезинку, за каждый голодный взгляд кто-то мне стократно ответит, не будь я Громов!
Вновь тычок Бурана в мою спину привёл меня в чувство, хотя при этом я едва не улетел лицом в костер. Злобно развернувшись к наглому жеребцу, я уже собрался надавать ему по заднице, как увидел, что он пинает копытом какую-то полудохлую зверушку.
— Ну, и что за падаль ты сюда притащил? — возмутился я. — Не мог…
Но слова застряли в меня в горле. Это было не животное, а сгусток тьмы, по прихоти его создателя принявший форму ящерицы с длинными ногами. Подхватив эфиром эту мерзость, я приблизил ее к себе и принялся изучать, стараясь понять, что это вообще такое. Буран каким-то образом умудрился парализовать это существо, и сейчас оно было без движения, вот только управляющий контур, который я сразу обнаружил, выходил из тельца и уходил куда-то очень далеко. Сжимаю его эфиром, распыляя в воздухе. Скрываться уже смысла нет, все, кто хотел, уже знают о моем присутствии. Уверен, скоро у нас будут гости. Ну как — скоро, часов через семь-восемь, не раньше, я думаю.
— Мотидзуки, — обратился я к девушке, что не спускала с меня глаз, — за вашим лагерем следили, и теперь они знают обо мне. К утру, я думаю, на нас нападут. Если вам есть, где спрятаться, то рекомендую это сделать. А я разберусь с незваными гостями и отправлюсь дальше. Все, что мне нужно было узнать, я узнал, а дальше буду действовать по обстоятельствам.
— Ты всех убьешь? — тихо спросила она.
— Нет, не всех, — покачал головой я. — Простых одержимых можно вылечить, если их души остались целыми. Меня интересуют сами пожиратели, а не их марионетки. Тем более, без постоянной подпитки тьмы они смогут вернуться к обычной жизни. Поэтому я уничтожу самих демонов, а с остальными пусть потом разбираются имперские войска.
— Но ты примешь нас к себе? — уточнила она, плотно придвинувшись ко мне и требовательно глядя мне в глаза.
— Видишь ли, Матидзуки, — я с трудом отвел взгляд от ее груди с торчащими сосками, которые прикрывала лишь тонкая ткань верхней одежды. Девушка явно не озаботилась ношением лифчика. — Прежде, чем прийти сюда, я очень сильно поругался с главой рода. Так что, возможно, у меня теперь нет ни рода, ни титула.
— Ну и хорошо! — горячо воскликнула она. — Значит, мы создадим новый род, сильнее прежнего!!!
— К-хм, давай-ка, мы поговорим об этом, когда все закончится, хорошо? Сейчас не время и не место.
— Ты не пожалеешь, если возьмешь нас к себе, — прошептала она практически мне в губы, — такому, как ты, нужны сильные воины и верные люди рядом. И женщины, что окружают тебя, должны быть такими же! Мы сможем тебе это дать.
И, едва коснувшись губами моей щеки, она встала и скользнула к своим людям, что радостно ели и, наверное, впервые за много дней чувствовали себя сытыми и довольными. Лишь взгляд ее старого слуги, что непрерывно наблюдал за нами, выражал неприкрытое одобрение.
Посмотрев ей вслед и удивившись тому, как опять понеслись события, я направился к ручью, что бежал рядом с лагерем. Сгустившиеся сумерки практически скрывали деревья, но для меня темнота не являлась преградой. Буран опять усвистел гонять кого-то в лесу. Не знал бы, что он конь, точно бы решил, что собака! Причем, по лесу он носился с грацией слона в посудной лавке и шум издавал такой же. Иногда слышалось его возмущенное ржание, перемежаемое отчаянным писком и криками разбуженных птиц. Видимо, зачастую добыча оказывалась быстрей его, что не могло не злить своевольного жеребца. Ладно, пусть развлекается, а мне надо смыть с себя дорожную грязь, которая за несколько часов путешествия по пыльной дороге плотно въелась в одежду и кожу.
Скинув с себя одежду, я разбежался и нырнул в заводь. Вода, будучи по-осеннему холодной, сначала обожгла меня, но внутренний огонь быстро согрел тело, и я принялся плескаться, отфыркиваясь от воды как морж. Смыв с себя пыльный день, я лег на воду и прикрыл глаза. Тихое умиротворение накрыло меня, и даже раздававшиеся в стороне голоса людей не могли сбить настрой.
Завтра будет бой, завтра я, надеюсь, выполню то, зачем пришел. Но сегодня я могу позволить себе просто вот так спокойно лежать и смотреть на звезды, упираясь головой во что-то мягкое… Мягкое?! От удивления я как-то нелепо взбрыкнул и ушел под воду, пустив пузыри. Вынырнув, я уставился на ту, что прервала мое уединение.
— Ну, и что ты тут делаешь? — поинтересовался я, отплевываясь от воды и протирая глаза. М-да, похоже, ночь будет длинной, и все начнется раньше, чем я предполагал…
Глава 3
— Ну, и что ты тут делаешь? — спросил я у стоящей в воде напротив меня Мотидзуки. Одной рукой она прикрывала обнаженную грудь, а во второй сжимала что-то, напоминающую мочалку.
— Ты с дороги, простой водой нормально не помыться. Позволь, я помогу тебе.
Посмотрев на нее, я тяжело вздохнул и пошел к берегу. Усевшись на камень, я повернулся к ней спиной, дабы не видеть ее тела, и принял максимально расслабленную позу.
Легкий плеск — и по моим плечам начинает скользить мочалка, создавая легкую пену. Поначалу робкие движения постепенно набирают обороты, и вот уже все моё тело в пене, включая голову. Крепко зажмурившись, чтобы мыло не попало в глаза, я, тем не менее, успел перехватить ее проворную руку, сунувшуюся к моему паху.
— Тут не надо, — прошептал я, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на нее. С этими божественными силами мое либидо настолько выросло, что я удивляюсь, как не перепортил всех девушек, что встречаются на моем пути!
— Почему? — тихо спросила она, прижимаясь к моей спине грудью и намыливая меня спереди. — Ты должен быть чистым, поэтому расслабься и получай удовольствие. Не думаю, что тебя каждый день моют такие красивые девушки, как я!..
Издав лукавый смешок, не лишенный доли лёгкого превосходства, она слегка укусила меня за ухо, вызвав сильную дрожь в теле.
Но я держался, из последних сил, даже когда она, преодолев мое слабое сопротивление, все-таки добралась до низа и стала нежно мыть меня там, тяжело дыша мне в затылок. Легкий толчок эфира — и сверху полилась вода, смывая с меня пену. Девушка оказалась слабым магом воды.
— Почему ты сдерживаешься, почему ты не хочешь взять меня по праву сильного? Ведь ты хочешь меня, твое тело не может лгать! Зачем идти наперекор своей природе? Ты — сильный воин, самый сильный. Возьми то, что принадлежит тебе по праву! Я — достойная награда для тебя!
Ее шепот и руки сводили меня с ума. Я буквально балансировал на грани, где удовольствие и здравый смысл вели ожесточенный бой между собой. Эта сладкая пытка от ощущения ее острых сосков, которыми она терлась о мою обнажённую кожу, ее руки, что нежно гладили моего бойца, который стал точно каменный и раздулся от разрывающей его мощи… Ещё одно движение, один чувственный вздох — и моя крепость морали падет. И эта девушка познает ярость плотских утех бога!
Внезапно она остановилась и отстранилась от меня.
—Если захочешь продолжения, ты знаешь, где меня искать, — прошептала она, и я услышал плеск воды за спиной, поняв, что остался один.
Тяжело дыша, я постепенно приходил в себя, не торопясь кидаться за ней следом. А после увидел, как к воде подошел Буран и лег рядом со мной.
— Осуждаешь? — спросил я, гладя его по голове. И ничуть не удивился, когда он ею замотал, а потом как-то по-особенному фыркнул, с шумом выпустив воздух. Этим он показал все свое презрение к метаниям этих странных двуногих. Есть самка, есть ты — сильный самец, так бери ее, чего тут думать? Людские понятия о морали были чужды гордому жеребцу. Он их просто не понимал, иногда они ставили его в тупик, иногда вызывали смех, но никогда — понимание. Любят они все усложнять, когда можно все сделать проще.
— Пойми, глупый конь, — начал я, видимо, пытаясь оправдаться в его глазах, — ну, закончу я тут все дела — думаешь, она пойдет за мной? Это сейчас она хочет сбежать, а что потом? После зачистки останется земля, которой нужно управлять. Вот пусть остается и возрождает свой клан. А уйди она со мной, какая участь ее ждет? Стать простой наложницей? С её самомнением и гордостью — и оказаться на заднем плане? Долго ли она сможет такое терпеть, и через какое время начнет меня проклинать за то, что я испортил ей жизнь? Хорошее быстро забывается, а все плохое будут помнить в веках.
Был у меня в прошлой жизни один знакомый, ну как, знакомый, так, приятель приятелей. Как-то он рассказал историю про своего дядю, что жаловался на жизнь. Когда, говорил он, я выковал меч, достойный лучших мастеров мира, никто не назвал меня «Василий — кузнец». Когда я один вытащил из грязи застрявший трактор, никто не назвал меня «Василий — силач». Но стоило мне по пьяни один раз трахнуть овцу, знаешь, как меня стали все называть?
Вот так и тут, Буран — хорошее быстро уходит в прошлое. А я не хочу оставить о себе воспоминания, как о похотливом самце.
Повернув ко мне голову, конь посмотрел на меня своим насмешливым взглядом, а потом вскочил и с громким ржанием кинулся в воду, обдав меня брызгами. Хорошо чувствуя его настроение, я понял, что этот предатель считает меня дураком, и разговаривать с таким дураком, выслушивая его бред, он больше не намерен.
Повернувшись, я посмотрел в ту сторону, куда удалилась девушка, а после оделся, достал из кольца спальный мешок и улегся в него. Если между нами и должно что-то произойти, это произойдет не сегодня. Завтра будет новый день, тогда и поговорим. Сейчас для меня на первом месте дело, ради которого я бросил семью. Про дела амурные будем думать после.
Уже засыпая, я почувствовал, как ко мне в спальник нырнуло гибкое девичье тело.
Поделиться книгой: