Помоги проекту - поделись книгой:
—Да? Это для меня приятная новость. Он крайне неохотно сближается с людьми. А вы его чем-то заинтересовали. Он постоянно меня о вас расспрашивает.
—Да, он отличный парень, не то что всякие. Ох, простите ещё раз, Ваше Величество, я снова несу всякую чушь.
—Елена! — грозно нахмурив брови, напомнила она.
К счастью, в этот момент танец закончился, и я повел свою даму к трону, за которым стояла Настя, с любопытством посверкивая на нас глазами.
—Ваше Величество, — обратился я к Елене, прежде чем уйти, — а что будет с Нарышкиным?
—Его казнят, — с брезгливой гримасой ответила она. — Это же надо, древний уважаемый род — и оказался замешан в такой мерзости! Они опозорили звание русского дворянина, и я уж не знаю, ограничиться только им, или вообще выслать их род за пределы империи. Все зависит от следствия.
—А кто займет его должность? — с любопытством спросил я.
—Его заместитель, граф Шереметьев. Прекрасный человек и опытнейший политик. Думаю, он вам понравится, — с улыбкой сказала она.
—С чего бы? — удивился я. — Я стараюсь по возможности держаться подальше от дворцовых и политических интриг. Не думаю, что мне придется с ним пересекаться.
—Как знать, как знать… — загадочно произнесла она, смешливо сверкнув глазами.
—Прошу прощения, — спохватился я и поклонился. — Я непозволительно много отнял вашего времени. Прошу меня простить.
—Нам было приятно, и мы надеемся продолжить нашу беседу. Не спешите уезжать с приема.
—Как прикажете, Ваше Величество, — вновь поклонился я и отошел. Мне срочно надо было чего-нибудь выпить освежающего! Определенно, эта женщина действовала на меня, как раскаленные угли на мясо. Еще немного — и я был бы полностью готов, и можно было бы есть, предварительно макнув в соус.
Вернувшись к Селене, что увлеченно беседовала о чем-то с Давыдовым, я встал позади них и, буквально спрятавшись за спиной начальника Тайной Канцелярии, постарался не отсвечивать. Но увидев из своего убежища, что к нам приближается очередная делегация, которая, к счастью, меня не успела заметить, я мысленно застонал. А нет, походу не мысленно, раз Селена меня услышала. Не успел я вымолвить и слова, как к нам подошел дед.
—Ура! — шепотом провозгласил я. — Деда, все на вас, я уже не могу слушать бредни всяких послов! Еще чуть, и я взорвусь! Можно, я спрячусь, а вы тут сами как-нибудь?
—Иди уж, политик, — усмехнулся дед. — Опять взваливаешь на мои хрупкие старческие плечи свои проблемы.
—Если у меня в твоем возрасте будут такие же хрупкие плечи, как у тебя, то я буду счастлив! А где, кстати, Ириска?
—Да они в детский зал убежали. Там для детворы стол накрыли и игрушек навезли. Скучно им точно не будет. — ответила Селена.
—Тогда я пошел к ним. Пусть хоть лошадь из меня делают, только никакой больше политики!
Уточнив, где эта комната находится, я, накинув скрыт, пошел искать детвору.
—Рафик, Рафик послал всех нафик. Нафик послал всех Рафик. Надоело все ему… — напевал на ходу я веселую песенку. И попутно размышлял:
—Интересно, у них там есть железная дорога? А еще прикольно самолетики попускать, наперегонки! Кстати, я тогда Ириске продул 3–1. Надо отыграться… А сервизы у них, надеюсь, дорогие?!! Ух, развернемся! — злорадно потирая руки, думал я, приближаясь к заветному залу, из которого уже раздавались веселые крики детей.
—А ну, стоять!!! — услышал я за спиной обозленный голос. Оборачиваюсь и вижу стоящих Эйелен и Витторию.
—И какого черта скрыт снял?! — с опозданием спохватился я.
—Дамы, чем обязан? — поклонился я. Когда не знаешь, как действовать, действуй по правилам. Этикет — наше все!
—Госпожа Эйелен, вам не кажется, что князь совсем не оказывает нам должного уважения? — пропела Виттория, цепко хватая меня за одну руку.
—Совершенно с вами согласна, госпожа Виттория, — подхватила та, оккупировав другую руку и вцепившись в неё не хуже клеща. — Думаю, нам надо с ним непременно поговорить с глазу на глаз, вот как раз и помещение свободное наблюдается! — заявила она, кивнув на приоткрытую дверь, ведущую в комнату отдыха, судя по стоящим там столикам для чаепития.
Кинув прощальный взгляд, полный отчаяния и выражавший просьбу о помощи, на ухмылявшихся в усы Павловцев, я был бесцеремонно затащен в комнату и усажен в кресло. Дверь при этом плотно закрыли, еще и для верности подперев стулом.
—Убивать будете или насиловать? — ухмыльнувшись, поинтересовался я, глядя в их напряженные лица. — Предупреждаю — и то, и другое достаточно проблематично!
—Для начала просто поговорим, а там — как пойдет, — ответила Виттория, и Эйелен, слегка покраснев, кивнула, подтверждая ее слова.
—Что ты имеешь против нашей семьи? И в частности, против моего деда? — настойчиво спросила итальянка. — Мне крайне не понравились твои намеки на его скорую смерть!
—Против твоей семьи я ничего пока не имею, хотя, всех подробностей не знаю, может, и имею. А конкретно против твоего деда? Ну, я горячо желаю, чтобы он поскорее сдох сам, иначе я лично помогу ему устроить скорейшую встречу с его Богом.
—Но — почему?!!!
—Но потому, — передразнил я ее, — что он хотел меня убить, и причем, не единожды. Ваша итальянская семейка много моей крови попила. И то, что он еще жив, а не горит в аду, не его заслуга, а лишь нехватка времени у меня, не позволившая пока наведаться к нему лично. Но, как я уже сказал, я это сделаю в ближайшее время, тем более, что приглашение получено. И раз я ответил на твой вопрос, то и ты ответь на мой. Чего тебе от меня надо? Ты же, не сочти мои слова за оскорбление, больше по девочкам?
—Глупости, — отмахнулась она. — Этот слух запустила я сама, чтобы всякие хлыщи не лезли с замужеством. А от тебя? Замуж за тебя хочу. Ваш род стремительно набирает в мире политический вес, которого немного не достает моей семье. Плюс, благодаря родству с древним Российским Родом, нам откроется рынок Российской Империи. И пошлины будут более чем щадящие.
—То есть, ни о каких чувствах речи не идет? — на всякий случай уточнил я.
—Конечно, нет, я тебя не люблю. Ну, возможно, ты мне немного и нравишься чисто внешне, но не настолько, чтобы потерять голову. А, между прочим, браки по расчету самые долговечные! Любовь проходит, а взаимное уважение к партнеру остается. Я никогда и не рассчитывала выйти замуж по любви. И ты для меня идеальный вариант. Молодой, не урод, сильный маг, из древнейшего и богатого рода, в фаворе у Императрицы… Чего еще желать? Да на меня вся Европа смотреть с завистью будет, когда узнают, что я стану твоей женой!
—Так, я тебя понял. Что еще спросите?
—Теперь я, — дала о себе знать Эйелен. — Что ты имеешь против меня? Неужели я тебе настолько противна, что ты не хочешь со мной общаться? Я тебе честно рассказала о своих чувствах, но тебе плевать! Мне безразлично твое положение и род. Я хочу тебя, Владислава, а не князя, высшего и прочее…
—По больному бьет, засранка, — подумал я. И проговорил:
—Против тебя лично я ничего не имею. Но спешу сообщить, что все места законных жен у меня заняты. Всеми вопросами о вхождении в род занимается его глава, после рассмотрения кандидатур моими невестами и младшей женой. Окончательный вердикт выносит он. Если у вас прям есть такое огромное желание, можете переговорить с Селеной, ее вы видели, а после — со всеми остальными. Их имена, я думаю, вы и сами знаете. Иного способа нет. Правда, тут одни попытались пойти другим путем. Но уверяю, для них ничем хорошим это не закончилось!
—Нарышкины, — уверенно кивнула Виттория. — Значит, слухи не врут, и они пошли против тебя. Ясно. Хотелось бы стать, конечно, законной женой, но и статус младшей меня устроит. Ты же не собираешься заводить детишек прямо сейчас? Нет? Ну и прекрасно. Но ты, в принципе, не против нас? Если мы все решим с твоими родными?
—Решайте, — пожав плечами, ответил я. — Вы красивые девушки, почему бы и нет… Но предупреждаю сразу, при вхождении в семью вы приносите клятву роду. Попробуете после навредить кому-то из нас — умрете в страшных муках. И это не шутка. Так что, еще раз все взвесьте, нужно вам это или нет.
— Нужно, — уверенно сказала Эйелен, и Виттория подтверждающе кивнула. — Я не для того пересекла полмира, чтобы отказаться от тебя.
—Тогда делайте. Как и что — я вам обозначил, остальное сами.
Кивнув мне, они вышли, а я, недвижным взглядом сверля закрытую дверь, громко сказал вслух:
—Можешь вылезать, они ушли.
Из-за тяжелой портьеры вышла Марина, что пряталась там все время, пока в комнате были девушки. Ее я почувствовал сразу, как мы вошли, но не стал ничего говорить.
—Ну, и зачем было прятаться? — поинтересовался я, не оборачиваясь к ней. — И вообще, ты что, следила за нами?
—Нет, не следила. Я тут находилась, а потом услышала голоса и спряталась. Не знаю, зачем, это глупо, да?
— Не знаю, — ответил я. — А ты сама как считаешь?
—Ну, мы же теперь враги, наверное… Знаешь, я ведь тебя должна ненавидеть сейчас. Мой отец при смерти, если уже не умер, род потерял все, включая уважение. Моя жизнь разрушена — и все по твоей вине.
—По моей? — искренне удивился я. — Значит, я сам у себя похитил девушек, сам не захотел их отдавать, сам решил их убить. Все я, а вы — бедные невинные овечки?!!
—Пока ты не появился, все было хорошо.
—Ну, это претензии к моим родителям. Знаешь же, как это бывает? Темная ночь, голые мужчина с женщиной. А через девять месяцев рождается проблема по имени Владислав. Так что, в этом виноваты только они. Упс. Им тоже нельзя предъявить ничего, потому что они мертвы, потому что их тоже убили! Поэтому со своими обвинениями ты несколько запоздала.
—Да понимаю я, — вздохнула она, сев рядом. — И что теперь, мы враги навсегда?
—Почему обязательно враги? Ты ничего не сделала, ну, или по крайней мере, не успела сделать. А за намерения у нас не судят. Да, я злюсь, сильно злюсь, но не на тебя, а на ситуацию в целом. Что не смог вовремя защитить, позволил кому-то считать, что можно безбоязненно покуситься на мое. Хотя, я думаю, ваш пример сможет теперь охладить многие горячие головы.
—Но ты же сам разорвал наше соглашение, а это делается, если роду объявляют войну.
—Ну да, объявили, мы победили, всех спасли, злодеи наказаны. Претензий к вам нет.
—Значит, у меня еще есть шанс быть с тобой? — с надеждой в голосе спросила она.
—Условия для всех равные, — ответил я, — и ты их слышала.
—Ага, — она на секунду задумалась. — Селена, Ольга, близняшки. У меня больше информации, чем у этих куриц. Спасибо, — и, резко подавшись вперед, чмокнула меня в щеку и унеслась.
Внезапный толчок эфира — и взрыв горя обрушивается на меня как ураган.
—Сестра! — только и успел подумать я, вынося дверь на диком ускорении.
Влетаю в игровой зал. В центре вижу Ириску, что держит в воздухе двух таких же малявок, как она, возможно, чуть старше, и явно собирается сделать с ними что-то нехорошее. Рядом стоит Павел и пытается ей что-то сказать. Охрана прижалась к стене, явно боясь вмешиваться. Одно лишнее движение — и девчонки трупы.
—Братик, — повернула она ко мне заплаканное лицо. — Они говорят, что я тебе не родная, подкидыш, и вообще, недостойна тут находиться. А еще говорят, что из-за тебя убили хороших людей, и наш род давно пора с позором выгнать из России! Скажи, что это неправда!!!
—Это чьи ж такие умные детки будут?!!! — прошипел я, трясясь от ярости, глядя на ее слезы. — Видимо, пора поговорить по душам с вашими родителями….
Глава 4
—Успокойся солнышко, — осторожно приблизился я к сестре. В таком состоянии она могла натворить бед. А у меня не было желания убивать глупых детей, наслушавшихся своих родителей. А вот желание поговорить с родителями было очень сильным. Но это после. А сейчас надо было успокоить сестру.
—Конечно, они все врут! Оставь их, они недостойны ни единой твоей слезинки!
Дотронувшись до ее головы, я нежно погладил ее и почувствовал, как стало спадать напряжение в эфире. Злобно зыркнув на мелких, что довели ее до слез, я подхватил Ириску на руки, и вышел за дверь.
Боже, как же меня трясло от злости! Едва сдерживаясь, чтобы не разнести ненароком тут все на куски, я вернулся в комнату, из которой недавно вылетел и, усевшись на кресло, принялся успокаивать сестру. Ага, кто бы меня теперь успокоил… Тьма Нави периодически стала прорываться от меня в мир живых, отчего в комнате стало темно. Нет, так не пойдет. Глубокий вдох-выдох, и вот я уже не настроен убивать сразу. Послушная моей воле тьма растворилась, и я увидел на входе деда с Селеной, что не решались зайти. И правильно. Моей силе пофиг, кто ты — друг или враг. Навь выпьет всех, кто не под моей защитой.
—Что тут происходит? — нахмурившись, спросил дед. — Почему Ирина плачет? Что за вспышки эфира? Тебя вообще можно оставлять одного?!!! Не успел отойти, уже во что-то вляпался!
—Ты хоть разберись сначала, прежде чем на меня орать, — устало произнес я. — две мелкие твари повторили при сестре гадкие слова родителей о нашем роде. И я очень хочу вырвать поганые языки этих умников. Посиди-ка с Ириской, а я разыщу их. Чувствую, такими темпами мы всю аристократию России вырежем… Но уже давно пора было пройтись частым гребнем по ним! Вырождается древняя кровь, я чувствую.
—А ну сидеть! — рявкнул он. — Я сам разберусь в том, что происходит. Тоже мне, решальщик нашелся…
—Я так и знал, что вы в этом замешаны, — с этими словами вошел в комнату толстый мужик, обвешанный драгоценностями не хуже новогодней елки. Присмотревшись, я понял, что это не просто дорогие цацки, а магические артефакты. Ага, кто-то важный пожаловал…
Между тем мужик бесцеремонно плюхнулся в кресло, не дожидаясь разрешения и не соизволив представиться.
—Господа Громовы, вас, кажется, стало слишком много в этом мире! Куда не взгляни, нигде без вашего участия не обходится…
—Могу глаза вырвать! — найдя, наконец, объект для накопленной ярости, взвился я. — Тогда и смотреть нечем будет! Ты кто такой, урод?!
—Я тот, кто поставит вас, наконец-то, на место! Я тот, кому безмерно надоели наглые выскочки, не осознающие, что в высшем обществе, среди достойных людей им не рады! Я — граф Меньшиков, глава Научного магического корпуса. И это моих внучек посмела тронуть своими безродными немытыми лапами твоя так называемая сестра!..
—А-а-а, так это ты запретил исследования по слиянию разных полюсов эфира? — вспомнил я, при каких обстоятельствах слышал эту фамилию. — За сколько продался иностранцам, говнюк?
В ответ на это он небрежно махнул пухлой рукой, унизанной множеством безвкусных массивных перстней, и в мою сторону полетела сосулька размером с бревно. Но, так и не долетев, вдребезги разбилась о мой щит.
Не успел я толком и среагировать, как к его жирной шее оказался приставлен мой клинок, что я недавно вручил Селене, наученный горьким опытом последних событий.
—Только дернись, жирный кусок птичьего помета, и твоя пустая голова отделится от тела!
Тот в замешательстве уставился на нас, явно не понимая, как так вышло, что его, самого Меньшикова, поставили в крайне неудобное положение, и собираются грубо поиметь!.. По его шее зазмеилась тонкая струйка крови из пореза. Для моего меча эфирные щиты не помеха, он их просто не замечает.
—Назови мне хоть одну причину, что может заставить меня повременить с приказом прихлопнуть тебя, как надоедливую муху? — спокойно задал вопрос дед.
Но посрамленный граф лишь пучил глаза в возмущении, граничащим с ужасом, и не был способен произнести хоть что-то членораздельное.
—Селена, милая, — ласково обратился дед к эльфийке, — будь добра, отрежь ему ухо, он с двумя, похоже, плохо слышит. Только платье не запачкай, оно тебе очень идет!
Короткий свист меча и вопль боли слились в один звук. Небольшая вспышка — и рана оказалась прижженной. Крови почти не пролилось.
—Итак, во второй — и в последний раз спрашиваю: почему бы мне не отдать распоряжение убить тебя за оскорбление, нанесенное древнему и уважаемому роду? Или, может, ты хочешь дуэли? Так давай выйдем на арену и все решим! Вот только ставки озвучим. Что, не хочешь? Спешу тебя огорчить, твое желание не имеет никакой роли. Ты нанес нам оскорбление, которое смывается только кровью. Будем драться с тобой один на один. А не хочешь со мной, можешь, вон, с внуком сойтись. Он у меня молодой, горячий.
—Он будет драться со мной, — непреклонно произнес напряженным, звенящим от негодования голосом, вошедший в комнату Павел. — Я недавно сказал, что всякий, кто посмеет оскорбить моих друзей в моем присутствии, я вызову на дуэль. Поэтому я официально вызываю вас на бой! Владислав, прошу быть моим сопровождающим.
—Ваше Высочество, — склонились все, в том числе и недоуменно хлопающий жидкими ресницами Меньшиков.
—Это честь для меня, — искренне ответил я. — Но оскорбление нанесено нашему роду, и лишь род вправе ответить на него.
—Я дал слово, — нахмурился юный принц, — и намерен сдержать его. Ирину Андреевну оскорбили в моем присутствии. А так как тех малолетних глупышек наказывать я не вправе, то сойдусь в честном поединке с главой их рода, чьи слова они от невеликого ума, несомненно, и повторили недавно.
—Как прикажете, Ваше Высочество, — вновь склонили все головы, с явным уважением поглядывая на парня. А он коротко кивнул и вышел, бросив на прощание:
—Жду вас на открытой императорской арене через полчаса. Владислав Андреевич, прошу вас пойти со мной.
И выходя из комнаты, я услышал шепот Селены, что говорила явно обгадившемуся от страха Меньшикову:
—Ты же понимаешь, что при любом раскладе должен сдохнуть. Но не сразу…
Поделиться книгой: