Помоги проекту - поделись книгой:
— Не знаю. Но он, мне кажется, тратил все свои деньги на лицей. Так мне сказала Леночка. Государство тоже что-то на лицей давало, но не так много, потому что это не государственное учебное заведение. А талантливые дети, считал Владимир Петрович, должны получать самое высокое образование. То есть там должны быть лучшие преподаватели, получающие зарплату, достойную их уровня компетенций. Оборудование учебных классов и общежития тоже должно быть самое современное. Но чтобы учащиеся не возомнили о себе: мол, они избранные — было расписание дежурств по уборке помещений и мытью полов, по дежурствам на кухне. Кстати, ребят учили даже кулинарии. И питались они тем, что готовили сами под руководством опытных поваров, разумеется.
— Это вам Людмила Федосеевна рассказала?
— Это мне рассказала Леночка: она весьма увлеченный своим делом человек. Очень умная и красивая девушка. Если бы вы видели ее…
— Вы уже говорили это, — произнес Гончаров как можно равнодушнее и добавил: — Я, кстати, видел ее: обычная девушка.
Стало неловко от этой лжи самому себе, и он обернулся к двери. В этот самый момент в кабинет вошел практикант. Он положил на стол мобильный телефон. Адвокат взял его и начал рассматривать, как будто ему подсунули другой аппарат.
— А кто его отключил?
Практикант пожал плечами.
— Разрядился, вероятно. Он почти сутки в ячейке для вещдоков пролежал.
Беседин спрятал аппарат в карман своего пиджака, протянул руку подполковнику и пошагал к двери мимо практиканта, который едва успел отшатнуться.
— Все успел? — спросил Гончаров, когда они остались одни.
Петя кивнул и радостно начал докладывать:
— Проверил я всю ее галерею. Там весьма и весьма интересные фото и видеоматериалы. А на домашнем компьютере так вообще!
— А как ты в ее компьютер забрался? Такое разве возможно?
— Возможно все. Правда, там и пароль-то детский, хотя это не совсем законно. Вы ведь наверняка слышали про хакеров. А ведь я не в банковский компьютер залез, не в базу Министерства обороны. А так, из любопытства заглянул в девичий альбомчик, да и то для пользы дела.
— Для пользы, — согласился Гончаров. — Давай рассказывай, что там интересного?
— Эта девушка, очевидно, собирала компромат на всех своих знакомых… То есть на своих клиентов. Там, кстати, много узнаваемых лиц.
— Сколько конкретно лиц? Ты, Петя, будущий опер и не должен оперировать понятиями «много», «мало». Поточнее: имена, фамилии, адреса.
— Десятка два-три — я забыл посчитать. Но там и депутаты, и государственные служащие. Не всех узнал, но лица очень и очень знакомые. Кстати, там и адвокат вчерашней задержанной есть, тот, что у вас был сейчас. Лежат они вдвоем на стриженой травке совсем без одежды. Снимок сделан в Дубае, подписан: «Я и Ларик в Дубае. 2020». И, судя по всему, это не селфи, их снимал кто-то третий. Только как они в Дубае нашли место, где можно снять не только брюки, но и все остальное?
Петя засмеялся, а Гончаров вдруг понял, что этот смех ему неприятен, а скорее всего, не вызывает никаких эмоций, не волнует, как и все окружающее его сейчас — ни то, что ему говорит практикант, ни оперативные сводки за сутки, с которых у него обычно начинался рабочий день, и сама работа не интересовала его. Мысли возвращались к Лене, к тому, что произошло ночью… Он смотрел на парня, следил за мимикой его лица с таким равнодушием, как будто за всем происходящим наблюдал другой человек, а не он. Но это не удивляло, словно так и должно быть…
— …там теперь взрывотехники работают.
— Где? — не понял Гончаров.
— На месте покушения, — ответил Петр. — Поскольку покушение осуществлялось общественно опасным способом, с использованием взрывчатых средств, то этим занимается ФСБ.
— Так на кого покушались? — удивился своей рассеянности Игорь.
— На ректора Промтеха. Участковый Шишкин, который к нам собирается переходить, сказал, что вы как раз Промтехом интересовались. И вот такое совпадение.
— Ректор жив?
— Жив и здоров, но пострадала проректор. Он дал ей свою машину, чтобы она поехала в Тихвинский филиал. Только к машине подошла, и тут сразу взрыв. С ней ничего — легкая контузия. А вот водителю досталось больше. Его госпитализировали…
— И что говорят?
— Ничего. Вся информация закрыта. Это же ФСБ. Но в Сети уже появились фотки. Студенты постарались. Снимали из окон, потом все вывалились к главному входу, охрана организовала оцепление… Я видео посмотрел. Толпа беснуется, все хотят прорваться, чтобы нащелкать фоток побольше, толкаются, радуются чему-то. Но взорванную машину я все-таки увидел. Не так чтобы очень пострадала, но ремонтировать ее вряд ли будут, как мне кажется. А еще мне думается, что там было установлено безоболочковое устройство с взрывчатым веществом, граммов двести или триста тротила.
— Ты в этом хорошо разбираешься?
— Нет, но…
— Не надо ничего предполагать: в гранате «РГД-1» взрывчатого вещества сто десять граммов. Разлет осколков до тридцати метров. Так что этой проректорше еще повезло… Как ее фамилия?
Практикант пожал плечами, а Гончаров понял, что мог бы не спрашивать: ясно и так, кто этот проректор. А если это Полозова, то, возможно, это каким-то образом связано с делом бывшего ректора.
— Ипатьев со съемочной группой на место приезжал, — продолжал докладывать практикант, — так что вечером в своей программе что-нибудь обязательно покажет. Ему снимать разрешили почему-то. Хотя, с другой стороны, там студенты столько наснимали, что телевидению уже делать нечего…
Игорь достал телефон, опять собираясь позвонить Лене, но снова вспомнил, что номера ее мобильного у него нет. Он ушел сегодня на работу, оставил ее в своей квартире, не сомневаясь, что она дождется его. Даже на свой городской номер звонил сегодня, но она не подошла к телефону. Почему он так решил, ведь она ничего не обещала? Они не договаривались встретиться сегодня вечером — само собой, встретились бы и без договоренностей, а как же иначе? Не запирать же любимую девушку, хотя замок в двери его квартиры такой ненадежный…
— У нас как дела? — поинтересовался Гончаров. — То есть как дела в отделе?
— Все по-прежнему: ребята на выезде, а я на подхвате, если что, вызовут. Сегодня же пятница — подведение итогов, посидим вечерком и обсудим.
Это тоже не понравилось подполковнику: еще бы, какой-то практикант, пусть даже и сын погибшего друга, напоминает ему о традициях убойного отдела и называет опытных оперов запросто и по-свойски — «ребята».
Глава шестая
По пятницам запирались в общем кабинете отдела, накрывали стол, выставляли пару бутылочек и на пятерых под разговорчик и под закусочку не спеша приговаривали их. Эта традиция называлась подведением итогов за неделю, и родилась она задолго до того, как Гончаров появился в отделе. Тогда его задачей, как самого молодого, было пробежаться по ближайшим магазинчикам и накрыть на стол. Будущий генерал, а тогда просто коллега Корнеев так и говорил: «Давайте пустим Гончего по кругу». Гончарову быть Гончим не особо нравилось, но потом Корнеева взяли в городское управление, затем погиб начальник и друг капитан Грицай, начальником убойного неожиданно назначили Игоря. После этого по кругу никто не бегал, и все необходимое закупалось заранее. И все-таки по пятницам проходила не просто пьянка — и в самом деле подведение итогов с планированием необходимых мероприятий. Совмещение, как говорится, полезного с приятным…
В убойном было пятеро сотрудников, включая начальника; теперь осталось четверо, практиканта Петю в расчет не брали: он не пьющий совсем, к тому же Гончаров хорошо был знаком с его мамой и не хотел потом выслушивать ее упреки. Кроме того, Петя — практикант и если он пришел учиться оперативной работе, то необязательно сидеть со всеми за столом. Для себя Гончаров считал традицию уже завершенной, то есть он, конечно, мог по старой памяти зайти в кабинет в любой момент и посидеть с ребятами, но пойдут по управлению разговоры, что новый заместитель Жаворонкова фамильярничает с личным составом и даже распивает с операми спиртные напитки, что непозволительно для руководителя, стремящегося к достижению строгой дисциплины в подчиненной ему структуре органа внутренних дел.
Так-то оно так, но сегодня обязательно надо было пообщаться с ребятами на серьезную тему. Месяц прошел, как они взяли общак банды, который так упорно разыскивал генерал полиции Корнеев[10]. Точнее, взял его Игорь в одиночку: почти семь миллионов долларов — огромная сумма. Ребятам сказал, что всё пойдет в фонд, который они откроют, пообещав каждому новый автомобиль. Фонд открыли и даже купили дом под Гатчиной для семьи погибшего участкового Денисова. Но вот миновал месяц, как он пообещал подчиненным новые автомобили и не сдержал своего слова. Ребята молчат, но ведь наверняка помнят, что им обещано…
До конца рабочего дня было еще много времени, но Гончаров не выдержал и отправился домой. В квартире было чисто и пусто: никакой записки, ни оставленного номера телефона — все выглядело так, как будто ветер перемен заскочил в открытое окно, навел порядок и исчез в неизвестном направлении.
Стол был накрыт, но без бутылок, словно коллектив намекал начальству на ожидаемый серьезный разговор. Возможно, что-то было спрятано в ящиках стола, но Гончарова это уже мало волновало. Он достал из принесенного пакета бутылку «Бурбона», которую ему вручил адвокат, выставил на центр стола, объявив:
— Это за мое новое назначение. Я с вами пару рюмочек и завязываю. Не потому, что каким-то большим начальником стал, а просто у меня вроде как жизнь меняется.
— Неужели нормальную девушку встретил? — догадался капитан Иванов. — Ну, наконец-то!
Игорь пожал плечами, словно не опровергал, но и не мог подтвердить. Показал глазами на бутылку и сказал, что пятница, разумеется, хороший день и двести граммов раз в неделю навредит мало, но здоровья точно не прибавит. Он и в самом деле хотел сейчас только одного — поскорее уйти, потому что уже начал тревожиться. Понятно, что он, потерявший голову от счастья, не взял номер ее телефона. Но ведь и она тоже не поинтересовалась его телефоном и свой номер не оставила. Впрочем, найти ее не составит труда. Он знает дом, в котором Лена живет, подъезд, а там уж любой укажет ее квартиру, потому что, во-первых, она — симпатичная и приметная, а потом еще совсем недавно у нее была большая лохматая собака. И если какого-то жильца соседи вспомнить не смогут, то обладателя крупной собаки знают все.
Гончаров смотрел, как разливают виски. Но думал не о том, что происходит рядом с ним, он торопился теперь, и ему было неловко оттого, что казалось: все замечают эту спешку и его растерянность. Он выпил вместе со всеми, пожал руку каждому, но все машинально, без каких-либо эмоций. Попрощался и поспешил домой практикант. Налили еще по трети стаканчика, кто-то предложил тост за новые машины. Игорь снова кивнул. Но от него ждали не кивка, и он опомнился.
— Надо определиться, что из вас каждый хочет, — сказал он, — какую машину.
— Так мы решили взять одинаковые тачки, — доложил капитан Иванов. — У меня сосед — директор салона «Форд», и я с ним уже договорился на пять крутых «Мондео» почти по цене «Фокусов». Модель ультра-комфорт… Двухлитровые движки, кожа, разгон до сотни за шесть с половиной секунд… Камеры кругового обзора. Нам обещали установить еще рации с ментовской волной, как на оперативных машинах. Правда, каждая тачка стоит почти сорок тысяч баксов.
— Оформляйте, — кивнул Гончаров, — я оплачу, то есть мы оплатим.
Иванов посмотрел на него внимательно:
— Командир, с тобой все нормально?
Игорь кивнул, поднялся, хотел сказать что-то, но вдруг забыл, что именно.
— Мне надо срочно быть дома, — наконец произнес он, понимая, что все, что занимает его сейчас, наполняет целиком, не оставляя места ничему другому — это тревога, необычайное волнение за судьбу девушки, которую он едва знал еще совсем недавно, но которая вдруг стала так близка ему.
Он вышел из здания РУВД и увидел практиканта, который явно поджидал его.
— Ты меня ждешь? — поинтересовался Игорь. — Если хочешь, могу подвезти.
Петя задумался, а потом кивнул. И только сев в машину, произнес:
— Мама хочет пригласить вас в гости, ведь вы с папой дружили, а потом вдруг перестали к нам приходить.
— Во-первых, не вдруг перестал, — напомнил Гончаров, — твоя мама пошла в городское управление работать секретарем к Корнееву, а у меня с ним не очень хорошие отношения. Конечно, она не сразу к нему пошла, а тогда, когда Корень в высокое кресло сел, но все же. Потом работы у нас тогда было столько, что я домой-то иногда не успевал забегать: на раскладушке в кабинете ночевал. Но сейчас зайду к вам как-нибудь. Теперь у меня времени куда больше… Кстати, ты у нас почти хакер, и потом у тебя какой-то твой приятель, как ты говорил, компьютерный гений. А мне срочно надо найти одну девушку… Она пропала… может, и не пропала, конечно, но мне как-то тревожно за нее, потому что она полезла в одно дело… То есть хочет разобраться с тем, что и мне, скорее всего, не по плечу. Пока едем, попробуй мне найти телефон одного человека… Хотя я не знаю ее отчества…
— Можно выяснить место ее проживания и вычислить по сделанным ею звонкам.
— Я подожду, а пока найди мне телефон другой женщины.
— Людмила Федосеевна, подполковник полиции Гончаров вас беспокоит. Не могли бы найти полчасика для встречи со мной?
— Я даже не знаю, когда смогу. Времени катастрофически не хватает ни на что… А на какую тему вы хотели бы поговорить со мной? Сейчас уже вечер, а завтра выходной…
— Меня интересует Лена Смирнова. Вы ведь знакомы с ней.
— Какая Смирнова? Ах, Леночка! Не просто знакома, я к ней как к родной отношусь. А что с ней не так? И почему Леночкой интересуется полиция? Что-то случилось?
— Будем надеяться, что ничего не случилось. Просто она попросила помочь в одном деле. Мы договорились о встрече, но она так и не появилась. А ведь предупреждала, что это очень важно для нее.
— А я-то чем могу помочь?
— Лена просила помочь разобраться с делом Дроздова. Она сказала, что Владимир Петрович тоже не чужой вам человек.
— Не чужой, — согласилась Полозова, — и мне бы очень хотелось, чтобы он скорее оказался дома. Я и сама пыталась помочь, но моих сил не хватило… Если честно, то я просто в отчаянии…
— Так давайте объединим наши усилия.
— Я не против, только что мы можем? Я полицейских генералов просила, а вы — кто? Подполковник? Лену найти не можете, говорите, что она не пришла на встречу. А вы не пробовали ей позвонить?
— Она продиктовала мне свой номер, я записал на листочек, а теперь его не могу найти. Если вы дадите мне ее номер…
— Дать номер — не проблема. Только откуда мне знать, кто вы. Сказали, что из полиции, но я не видела вашего удостоверения. Давайте я свяжусь с ней сама, спрошу разрешения дать вам ее номер, и если она согласится, то…
Через несколько минут Полозова перезвонила:
— Связаться не смогла, но, если вы действительно полицейский, разве вам неизвестно, что со мной произошло сегодня утром?
— Известно, разумеется. И я очень рад, что вы живы и здоровы.
Но Полозова, возможно, и не услышала его слов, потому что тут же пошли гудки.
А ведь он знал, с чего надо было начинать поиски.
Игорь поднялся на крыльцо дома, в котором проживала Лена, и нажал кнопку переговорного устройства.
— Вы к кому? — донесся из динамика женский голос.
— К вам, — решительно произнес Гончаров и поднес к глазку служебное удостоверение. — Откройте, полиция.
Он остановился у стойки портье и еще раз показал удостоверение.
— Да я вас узнала, — расплылась в улыбке старушка, — это ведь вас Паша Ипатьев в своей программе показывал. А к нам зачем пришли?
— Хочу узнать, в какой квартире живет Смирнова Лена — та, у которой была лохматая собака.
У консьержки округлились глаза.
— Лена в чем-то замешана? А на вид она такая приличная девушка! Всегда здоровается. Сегодня только проскочила мимо к себе, а через полчаса обратно. С чемоданом ушла — наверно, уехала куда-нибудь. Лето ведь.
— Ничего не сказала?
— Даже не попрощалась. Я ее спросила, куда уезжает, а она только рукой махнула.
— Вот никто и не знает, куда она исчезла, — вздохнул Игорь. — Друзья, знакомые, родственники звонят… — Игорь замолчал и посмотрел на пожилую женщину: — У вас есть номер ее телефона?
— Конечно. У меня все есть на всякий случай: и номер ее мобильного телефона, и ключ от квартиры: мало ли, протечка будет, соседей снизу заливать начнет или еще что случится…
— Дайте мне и то, и другое. Сейчас вместе поднимаемся к ней, будете понятой.
Консьержка написала на листке бумаги номер телефона и протянула его Гончарову, сказав при этом:
— Мне нельзя с поста уходить. Соседей попросите понятыми.
Игорь кивнул, посмотрел на переданный ему телефонный номер, набрал его на своем мобильном. Ответил механический голос, сообщивший, что телефон абонента выключен или находится вне зоны.
На этаже квартир было много. Игорь позвонил в ближайшую. Никто не открыл, в другие квартиры он обращаться не стал. Подошел к двери Лены, на всякий случай позвонил, потом открыл ключом и вошел. Начал осмотр с кухни, но ничего, кроме посуды в шкафах и продуктов в холодильнике, не обнаружил. В большой комнате он осмотрел гардероб, полки с книгами. В шкафу на деревянных плечиках была развешана одежда, и вообще ничто не говорило о том, что Лена покидала свою квартиру в спешке.
В другой комнате, судя по всему, еще совсем недавно жил племянник Лены. В углу рабочий стол, над которым размещалась кровать, висели фотографии мальчика с лохматым маленьким щенком на руках, того же пацана с мужчиной и очень молодой женщиной — вероятно, с родителями. Тот же мальчик возле фонтана Треви в Риме держал за руку Лену… Рядом к стене кнопками крепился большой рисунок: схематично изображенная птица с расправленными крыльями, перья были пронумерованы, сверху детским почерком было написано: «У орла по девять скелетных перьев в каждом крыле и пять таких же перьев в хвосте». Игорь выдвинул ящики рабочего стола. В верхнем лежала стопка ученических тетрадей. Он открыл одну. В ней лежал сложенный лист. Гончаров развернул его.
В кармане дал о себе знать мобильный.
Поделиться книгой: