Возрождение Феникса. Том 6

— Конечно, татуировки, будь они неладны! — раздается деревянный стук. Может быть, Петрес в сердцах стукнул по столу.

— Не могу ничего предположить, батоно. Тот участник турнира очень силен. А Беркутов всего лишь Кмет. Это точно.

— Кхм, кхм. Возможно, Лунный плясун — человек Беркутова, но не он сам.

— Простите. Как это объясняет одинаковые татуировки, батоно?

— Просто Плясун нарисовал себе те же наколки, что у своего господина. Своего рода личный герб Беркутова. Тогда действительно это объясняет расхожесть сил Плясуна и сопляка.

— Мы не знаем этого, наверняка. Батоно, стоит ли рисковать?

Наступает молчание. Я успеваю взять с полки учебник по географии Кавказа и пролистать пару страниц, прежде чем «батоно» отвечает.

— Еще как стоит, Мосэ. Мы с тобой — сыны гор, настоящие мужчины и воины. Мы не боимся никакого противника и никогда не отступаем, пускай бояться «руси вания», это их удел. А мы, грузины, бесстрашны и непобедимы.

— Батоно, красиво сказано, — воодушевленно отвечает Мосэ. Он, похоже, даже прослезился. — Великие слова, батоно! Великие!

— Всего лишь наш образ жизни, Мосэ. Всего лишь путь горца, Мосэ.

— Да, батоно! Отомстите за Амирана этому «вания»!

— Всему свое время.

Фыркнув про себя, я кладу книжку на место. Ага, великие слова. Тоже мне, бесстрашные мужчины. Много бесстрашия надо, чтобы выступить в смертельном поединке против пацаненка-Кмета? Видимо, для «сынов гор» очень даже много. Пока Петрес не пришел к выводу, что я не Плясун, даже не думал соваться. А потом сразу стал храбрым воином.

— Просвещаетесь перед скорой кончиной? — раздается от двери.

Я поднимаю взгляд на княгиню Дану.

— Ищу заданную в школе литературу, — вежливо улыбаюсь. — Завтра будут спрашивать домашнее задание. Вот надеялся хоть немного наверстать.

Княгиня смеется.

— То есть, умирать вы не собираетесь, Арсений?

— Не настолько я боюсь нашего учителя по чтению, — усмехаюсь.

Новая волна звонкого смеха.

Она смелым шагом заходит в кабинет и кружит вокруг меня, словно львица вокруг антилопы. По пути хватает разные книжки со стеллажей, с любопытством пролистывает и кладет совсем на другую полку. Наконец ей надоедает наводить анархию в библиотеке Беридзе, и она прямо шагает ко мне.

— У меня к вам загадка, Арсений, — смеются карие глаза княгини.

— Приложу все силы, чтобы ее решить, — чуть кланяюсь.

— Как можно победить махрового Рыкаря юному Кмету с жива-мутацией одного лишь интеллекта?

— С помощью богов, — отвечаю честно. — Говорят, они благоволят смелым.

— Глупцам не очень-то, — возражает Дана.

— Ну вы сами сказали, что мой интеллект усилен жива-мутацией, — замечаю. — Значит, я не глупец.

Дана качает головой.

— За словами в карман не лезете. Посмотрим, как покажете себя на дуэли.

— Этот вопрос еще не решен. Дуэли может вовсе не быть.

— Вы так не думаете, — теперь и княгиня усмехается. — Да и я тоже. Петресу выгодно вас прихлопнуть.

— Жалко, что он разочаруется.

В это время на пороге возникает слуга и зовет нас с княгиней обратно в гостиную. Там собрались все собравшиеся, а также бледные «волки» Амирана — Сумрак и Плеть. Стоят парни посреди комнаты, дрожа и испуганно переглядываясь.

— Хватит двоих ребят, — говорит Багратион. — Остальные гроновцы сидят в машине на парковке. Если появится необходимость, то их позовем.

— Итак, юноши, рассказывайте, — Волконский обращается к Сумраку. — Это ведь ты пустил тот туман? С какой целью?

— Да, я, Ваше Сиятельство, — кивает демоник. — Амиран велел мне закрыть туманом нападение на Арсения Беркутова. Цель была — сбить доспех с Арсения Беркутова.

— Мяч лежал в траве, — вставляет Ричард. — А вы продолжали нападать на Беркутова. Подтверди.

С паузой, глянув на насупившегося Петреса, Сумрак произносит:

— Его Высочество право. Амирану было плевать на игру, он хотел сразить Беркутова.

— Чушь! — рычит Петрес, вскакивая. — Враки! Парень не понял игровую стратегию моего сына, а теперь клевещет на него! Я требую вернуть мне Дарико! Отдайте мою племянницу, Беркутов!

Князи молчат, видимо, пораженные вспышкой дворянина.

— Вы осыпали враками девушку, которую я защищаю, — мне тоже приходится встать. — А теперь требуете отдать ее вам, чтобы убить. Думаю, мы можем решить наш вопрос только одним способом. И его я уже предлагал.

— Я согласен, — заявляет Петрес. — Согласен, Арсений Беркутов, — он бросает взгляд на Багратиона. — Циури Томаз-дзе, разрешите провести дуэль.

— Разрешаю, — тут же благоволит грузинский князь. — Аркадий Валерьевич, похоже другого пути нет.

— Сеня, ты точно решил? — строго смотрит на меня Волконский.

— Да, Ваше Сиятельство.

— Тогда быть посему, — князь оборачивается к Петресу. — Время и место выбираете вы. Когда и где?

— Сейчас, в моей усадьбе, — недолго думает грузин.

Теперь княжеский взгляд падает на меня.

— Арсений, за тобой условия дуэли.

Ох, конечно. Сейчас и сделаю ход, который вряд ли понравится Аяно.

— Правила войстези. Закрытая комната. В помещении никого, исключая дуэлянтов и секундантов. То есть без зрителей. Видеонаблюдения тоже не будет.

— Что? Минуточку, — тут же вставляет самурайка. — Почему комната пустая? Арсений, почему без зрителей?

— Я стесняюсь, — скромно потупляю взгляд. Вообще, сказать можно что угодно. По дуэльному кодексу я устанавливаю условия и хоть тресните. — Если такие важные особы будут смотреть, боюсь у меня рука дрогнет.

— Конечно, Арсений Всеволодович, — приходит мне на выручку экспедитор. — Дуэлянты должны сражаться в хорошем расположении духа, иначе какой это суд богов?

— Кха-кха, — только хмыкает Аяно, сузив раскосые глазки. — Ну раз так нужно Арсению, мы постоим за дверью.

— Боюсь, меня это будет нещадно смущать, — добавляю красноту в щеки. — Я не смогу собраться, зная, что заставляю ждать великих княгинь. Могу поторопиться и наделать глупостей. А бой-то смертельный! Ваше Сиятельство, извините за грубость, но не могли бы вы подождать здесь, в гостиной?

Или вообще у себя дома.

Петрес не удерживается от хмыканья.

— Конечно, Арсений Всеволодович! — снова заверяет экспедитор. — Никто не влезет в суд богов. Я ручаюсь.

Аяно бросает на полицая такой огненный взгляд, что это просто чудо, что он не сгорает на месте.

— Остались секунданты, — продолжает руководить дуэльной подготовкой Волконский.

— Моим будет Мосэ Беридзе, — говорит Петрес. — Мой двоюродный племянник.

— Я буду секундантом Арсения, — вставляет Ричард.

Э-э…Дружить с принцем бы неплохо, конечно. Но с ним отношения уже развились в неплохие, а я хотел этой дуэлью убить двух зайцев.

— Простите, Ваше Королевское Величество, — поворачиваюсь к принцу. — Но я не могу позволить иностранной королевской особе выполнять столь незначительную роль. Вы мой друг и это принизит ваше достоинство.

Ричард чуть розовеет скулами. Может, польщен, может, разозлился.

— Ну ладно, — кивает принц.

А я оборачиваюсь к Волконскому:

— Аркадий Валерьевич, прошу, — я кланяюсь. Все удивленно смотрят. Выпрямившись, смотрю на молчащего Волконского. — Опять же неслыханной наглостью будет просить вас быть моим секундантом, — тяжкий стыдливый вздох вырывается из меня. — Но вы мне как отец, Аркадий Валерьевич, и только ваше присутствие поднимет мне боевой дух. Простите за дерзкую просьбу.

— Ничего страшного, Арсений, — говорит Волконский. — Ты мне тоже как сын. Я буду твоим секундантом.

— Прошу на арену, Беркутов! — Петрес едва не потирает руки.

Глава 9 — Дуэль, призывающая бога

Под место дуэли отвели спортивный комплекс за усадьбой. Несмотря на внешне небольшие размеры, в комплексе поместились раздевалки, душевые, турецкая парная, русская баня, комната с различными снарядами и зал с двумя аренами. Первая арена нас мало интересует, так как это обычный боксерский ринг. На мягком канвасе разве что Воинам удобно носы друг другу разбивать, но техниками не попользуешься. Иначе возможен пожар всего здания.

Сражаться с Петресом предстоит в стандартном аквариуме из бронированного стекла.

Еще прежде, чем войти в спорткомплекс, я потребовал пустить моих людей в усадьбу. Петрес заспорил, дескать, это пока еще его дом, кого хочу того впускаю, а русские боевики с автоматами не входят в число желанных гостей. Я уперся. Вмешались Волконский с Багратионом. Спор вылился в новый торг. Багратион давил, что суда богов пока еще не было, ничья вина не доказана, а значит, и налетчикам, как бы, здесь делать нечего. Тут влез экспедитор, мой ангел-хранитель. Коллежский асессор Виктор Борзаков витиевато заявил, что каждая сторона конфликта должна чувствовать себя комфортно, иначе будет отвлекаться на враждебную окружающую обстановку, что не способствует поиску истины и торжеству правды, в которой, как известно, сила, а Арсений находится на территории своего оппонента, выходит ему некомфортно, надо это срочно исправлять. Во время этих слов Аяно закатывала глаза и даже фыркала.

— Как же, некомфортно, — бросила она в сторону, не выдержав. — Некомфортно даже больше, чем с Полковоем один на один или в мясорубке с Абсолютом.

К счастью, слова княгини мало кто уразумел. Разве что Волконский. А Дана недоуменно посмотрела на «сестру» по семейному очагу:

— Когда это ты успела порубить Полковоя, Ая?

— Да не я, — отмахнулась самурайка, но палить меня ей невыгодно, у нас и так отношения с Бесоновыми на ахти. Поэтому княгиня просто отложила объяснение на потом: — Потом расскажу, сейчас это не принципиально уже. Всё равно Арсений у нас резко застеснялся сражаться при свидетелях.

Офигенно. Японка разве что мне язык не показала. А Дана, смекнув о ком была речь, удивленно на меня посмотрела.

В итоге пропустили только пять человек на мой выбор. Я решил, что ими будут «броненосцы»: Тимофей, Василина, Ахмат, Ренат и Ваня-Кикер. Да, не Кметы, да, не самые мощные, учитывая «Псов войны» Степанева. Зато верные, к тому же, половина «броненосцев» считает меня богом. А драться моим людям и не предстоит, надеюсь, лишь постоят на входе. Насмерть постоят, если придется.

— Кавказ, — обращаюсь к Ахмату, как главному «броненосцу». — Никто не должен войти в зал. Я получил дозволение от обоих князей — наших с Петресом сюзеренов. Если кто-то решит вломиться, задерживай. Всё равно будут переть — стреляй на поражение, если только это не будет кто-то из великокняжеских особ. Тогда палите хотя бы в воздух, чтобы я услышал о незваных гостях. Особенно это касается, — сбавляю тон. — Слепого кота.

— Понял, господин, — громадный Ахмат кланяется. — Мышь не проскочит, не то, что кот. Не волнуйтесь. Удачи в поединке.

— Удачи, господин! — горячо восклицает Василина.

«Броненосцы» и часть вооруженных грузин остаются снаружи, а мы с секундантами и Петресем наконец возвращаемся в распахнутый зал. Подстраховка нужна и на случай вторжения людей Петреса. В этом случае «броненосцы» откроют огонь, княгини с экспедитором услышат, и грузину влетит немаленько. Хотя, вряд ли он осмеется мухлевать при Аркадии Валерьевиче. Тогда уж и князя придется устранить, а это чревато огромными потерями. Слишком огромный риск для «настоящих мужчин и сынов гор».

Железные двери захлопываются за нашими спинами с громким лязгом.

— Прошу в куб, господа, — указывает Волконский на арену. Князь уже огляделся и, как старший, взял бразды руководства в свои руки. — Раз мы не позаботились об отдельном судье, то я выполню его функции. Если вы не против, Петрес?

— Не против, Ваше Сиятельство, — чуть кланяется грузин. — Судье здесь требуется лишь объявить начало боя. Ведь у нас с молодым Беркутовым смертельная дуэль.

— Хм, ну, в общем-то, вы правы, за исключением некоторых аспектов. Что ж опустим их до боя. А ты, Сеня? — просто из вежливости спрашивает Волконский. — Согласен на мое судейство? Конечно, без поблажек для кого-либо.

— Это большая честь — иметь вас не только в секундантах, но и судьях, — воодушевленно отвечаю. — А в вашем честном судействе я и не сомневаюсь.

Наконец заходим в аквариум. В центре арены я встаю напротив Петреса, Волконский занимает позицию между нами. Только Мосэ топчется как неприкаянный у барьера с внутренней стороны.

— Итак, посторонние, выйдите за периметр арены, — строго говорит Волконский, и второй секундант тут же торопится вывалиться за стеклянную дверь. — Сейчас пройдет страшный поединок. Страшный, потому что ни один из вас не собирается оставлять своего противника в живых. Ведь вы оба хотите смертельной дуэли? Никто не передумал?

— Нет, княже, — одновременно с грузином отвечаю. Наверное, это единственный случай нашего с ним единодушия в каком-либо вопросе.

— Раз это смертельная дуэль, сейчас я тоже сойду с арены, — продолжает Волконский. — И вы останетесь одни. После этого выйдет только один. Напоследок услышьте мою просьбу. Несмотря на самый радикальный из всех возможных формат поединка, я прошу вас до конца оставаться дворянами. Не допускайте подлых приемов. Не позорьте себя подлым нарушением дворянского кодекса. Просто деритесь честно до самого конца. До встречи, победитель. Начало боя я объявлю уже снаружи.

На этой красивой ноте князь выходит через приоткрытую стеклянную дверь.

— Поединщики, разойдитесь по противоположным углам, — велит Волконский. — Арсений, готов?

— Да, — киваю, отойдя спиной вперед к барьеру.

— Петрес, вы готовы?

— Готов, — дергает головой грузин, заняв позицию в другом углу.