Помоги проекту - поделись книгой:
Мы смотрим друг другу в глаза. Когти наконец потухли, Ричард успокоился.
— Спасибо, Ваше Высочество, — серьезно киваю. — За это, на самом деле, спасибо.
Ко мне с опаской подходит Серафим Григорьевич.
— Грузины в усадьбе открыли калитку в стене, — сообщает безопасник. — Они высыпали наружу и чего-то ждут.
Тут у меня звонит мобильник. Номер незнакомый.
— Беркутов, твой номер оказалось нелегко найти, — звучит хриплый голос с невыраженным южным акцентом, который я слышал лишь однажды в Волчьей яме.
— Прячусь от папарацци и эстрадных агентов, Петрес Гоча-дзе, — спокойно поясняю трудности разведки рода Беридзе. — Мне довелось выступить пару раз на чужих концертах, после этого я возымел некий интерес у светского общества.
— С другими поговоришь о своих концертах, Беркутов, — сбойнула хладнокровность у Петреса. — Князь Волконский тебе звонил? Мне тоже звонил мой сюзерен Багратион. У нас переговоры. Жду тебя в усадьбе.
Трубку сбрасывают.
Ну понятно. Пока есть возможность, Петрес хочет заманить меня к себе одного, без Волконского, чтобы запугать. Что ж, дадим высокородному джигиту такую возможность.
— Я в усадьбу, — поворачиваюсь к Серафиму Григорьевичу. — У нас с Петресом и нашими сюзеренами пройдут переговоры. Людей с собой мне не надо. Петрес поостережётся убивать меня перед приездом Волоконского. Занимайте позиции, докладывайте через сообщения об изменении обстановки снаружи.
— Так точно, господин, — кивает безопасник.
Теперь я смотрю на Ричарда.
— Ваше Высочество, раз вы выразили желание быть свидетелем, приглашаю вас с собой в гости к Беридзе.
— Хватит издеваться! — злится Ричард.
— Но вы мне не давали разрешение обращаться по-простому.
— Раньше тебя это не останавливало. С каких пор ты титульничаешь?
— С тех пор как вы стали вести себя по-мужски, — говорю. — До этого вы вели себя, как безрассудный ребенок, поэтому и обращался к вам соответствующе.
— Прекращай «выкать», Беркутов, — бросает принц.
— Раз ты разрешаешь, — улыбаюсь. — Так что? Пойдешь?
— Да-да, давай уже быстрее. Я пришел на смертельное сражение, а тут, похоже, можно помереть только от скуки.
Ступаем в сторону усадьбы.
— Ну можно было уточнить у меня, собираюсь ли я в принципе драться, — замечаю. — Если вдруг интересно, пока что всё идет по плану.
— То есть, драк уже не будет? — грустнеет Ричард.
— Почему же? — удивляюсь. — Одна намечается, но в ней твое участие не запланировано.
— Ну вот, — принц погружается в черную печаль. — Хоть домой возвращайся.
Вот так переговариваясь, мы с Ричардом добираемся до распахнутой калитки. Отряд грузин с автоматами расступается, пропускает нас внутрь и сами затекают обратно. Калитку захлопывают с гулким стуком.
Я оглядываюсь. Сама усадьба Беридзе не впечатляет громадностью и пышностью декора. Мрачненькая какая-то, хоть и необычная в плане архитектурных решений. Её необычность заключается в фасаде главного дома — выполнен в стиле неоготики «эпохи Тюдоров». Оригинальность дома возникает благодаря свободной компоновке разновысотных объемов и гармоничного минимального декора. Особое пасмурное обличье усадьбе придает башня с черным шпилем.
Основной скоп грузин остается у стены, только двое провожают нас с Ричардом в господский дом. Там в гостиной утопает в мягком кожаном кресле мрачный Петрес. Последнее, впрочем, неудивительно. У него ведь погиб сын.
Заметив нас, Петрес всё же встает. С большим промедлением. Думаю, зайди бы я один, грузин вообще бы не почесался. Но перед Ричардом пришлось проявить капельку манер.
— Ваше Высочество, Беркутов Арсений, — коротко здоровается грузин. — Присаживайтесь. Здесь и дождемся Аркадия Валерьевича и Циури Томаза-дзе, — он замечает татуировки на моем лице. Глаза Петреса гнево сужаются. — Беркутов, я правильно к вам обратился? Может, Лунный плясун?
— Как вам угодно, — пожимаю плечами.
Мы размещаемся на креслах напротив, Петрес садится обратно. Повисает тягостное молчание, которое вскоре нарушает сам грузин:
— Арсений, вы действительно думали напасть на мой род своими никчемными силами? — сразу начинает он с нападок.
— Да, — киваю. — Думал. А почему они, кстати, никчемные?
— Разве я сказал «никчемный»? — со злобой повторяет Петрес. — Простите, я имел в виду — смехотворные. А таже — жалкие, ни на что не способные.
— Это всё синонимы «никчемные», — замечаю. — Вы повторяете одно и то же.
Грузин прожигает меня ненавистным взглядом.
— Конечно, я удивлен, что у вас обнаружилось столько минометов и ракетных комплексов. Но войны выигрывают не снаряды, а люди. Вы смешны, Беркутов, что решили воевать со мной один, без союзников.
— Кха-кха, — прокашливается Ричард и словно невзначай демонстрирует загоревшиеся Когти. — А почему это без союзников? Я тут для чего, по-вашему? Гуляю возле речки?
— Вас я не брал в расчет, — признается Петрес. — Речь идет только о силах рода Беркутовы. А они…
— Смехотворны, — киваю. — Я запомнил.
— Что вы хотите, Беркутов?! — взбрыкивает грузин. — Зачем притащили свою жалкую армию к моим воротам?! Мой сын мертв, вам этого мало?!
— Верно — да, мало, — откидываюсь на спинку кресла. — Давайте подождем князей. Мне бы не хотелось повторяться.
Но первым приходит вовсе не Волконский и не Багратион. Зашедший слуга докладывает о приезде княгинь Бесоновых.
Петрес бросает испуганный взгляд на Ричарда, но принц лишь пожимает плечами.
— Я не Бесонов, — на всякий случай говорит британец. — И не знаю планы их глав.
— Проведи сюда сиятельных дам, — велит Петрес слуге. — И будь вежлив.
Вскоре являются Слепой кот, Аяно и вторая незнакомая княгиня. Выглядит, как и все жены князя Бесонова, бесподобно: стройная фигура, бледное и довольно красивое лицо и черные сапфиры вместо глаз. На меня она смотрит насмешливо.
Княгиня представляется Даной. Смутно вспоминаю ее биографию. Дана Бестия. Вроде бы она, как и Аяно, служила раньше в элитном спецподразделении Российской Империи. Видимо, князь Перун предпочитает сильных женщин. Среди его жен ни одной не то, что робкой овечки, а просто покладистой милой женушки, которая вечерами вяжет носки детишкам. Все княгини ого-го. Интересно, как Перун их приручал? Особенно любопытно насчет Софии.
Петресу приходится раскланяться перед княгинями и извиниться за недоразумение на стадионе. Всё это у него выходит скованно и грубо. Конечно, глава рода полон злости на меня. Да еще магнетизм пошаливает.
— После обсудим наши претензии, — говорит Аяно. — Мы готовы уступить очередь Арсению. Как я поняла, удар был направлен на него?
— О нет, — возражает Петрес. — Наша дружина просто защищала моего сына. К сожалению, неудачно. Как вы, возможно, видели на съемках матча, Амиран стоял на коленях, когда его хладнокровно убили.
— Не знаю, не знаю, — загадочно говорит Аяно, глянув на меня.
А я решаю не сотрясать понапрасну воздух. Пока здесь не перед кем что-то доказывать.
Следующим гостем оказывается опять не кто-то из сюзеренов. Является старший экспедитор Тайной канцелярии в чине Коллежского асессора. Высокий худой мужчина с бесцветными глазами.
— Виктор Борзаков, — представляется экспедитор. — Пришел по вопросу разъяснения учиненного непотребства на лицейском стадионе «Акела».
— Присаживайтесь, Ваше Высокоблагородие, — Петрес снова проявляет вынужденное радушие. — Мы ждем князей Волконского и Багратиона, чтобы дать объяснение своим сюзеренам.
— Тогда и я подожду, — экспедитор кивает мне как знакомому и садится на свободное место.
Через пять минут приходят и князья. Пять минут занимает приветствие, а когда все снова рассаживаются, экспедитор берет слово:
— Арсений Всеволодович, как понимаю, вы являетесь пострадавшей стороной? Вам и выносить обвинение. — О, как! Тайная канцелярия за меня играет, значит. Круто-круто.
Добавим-ка магнетизма в воздух.
— Почему это он?! — тут же взбрыкивает Петрес. — Убили
— Дарико защищала традиции Грона и мою жизнь, ибо мы с ней товарищи по ватаге, — заявляю я. — Амиран попрал устои древней игры и пытался в тот день убить меня дважды. А если на поле тронешь одного «золотого феникса» — значит, тронешь каждого. Так что считайте, что я убил Амирана.
— Глупости! — рявкает Петрес. — Амиран никого не пытался убить на поле. Это его, его убили!
— Ресторан «Черкес», — возражаю. — Меня позвал туда Амиран, незадолго до игры, затем произошло фиктивное ограбление. Налетчики стреляли из АШ-12. И целились они угадайте в кого?
— АШ — странное оружие для грабителей, — подтверждает княгиня Дана. — Дорогой штурмовой автомат. Эффективное расстояние ограничено ста метрами. Зато отлично бьет по доспеху в пределах тех же ста метров.
— Спасибо, Ваше Сиятельство, — спешно перенимает эстафету экспедитор. — Мы изучим обстоятельства нападения на ресторан. Уверен, что версия Арсения Всеволодовича будет подтверждена.
Ух ты. Да я прямо кот в сметане. Все тут за меня. Ну, разве что, кроме Багратиона. Зато экспедитор с княгинями Бесоновыми прямо подлизывают.
— Второе нападение произошло на поле, — продолжаю я. — Принц Ричард подтвердит, что мяч лежал на земле, а Амиран продолжал обстреливать меня техниками. Он целился насмерть.
— Бред, — фыркает Петрес так, что слюни разлетаются по гостиной. Княгини Бесоновы достают платки и вытирают свои личики. — Мой сын мог просто заиграться, войдя в раж. Только и всего.
— Ваш сын чуть не прикончил меня, — жестко говорю. — На глазах тысяч зрителей. Но вы продолжаете упорствовать в своем глупом оправдании бесчестности Амирана. Что же, раз род Беридзе не признает свою вину, я вижу только один способ решить вопрос, — делаю паузу. — Дуэль глав родов.
Глава 8 — Усадьба
— Погоди, Сеня, с дуэлью, — вмешивается Волконский, взволнованно вскинув руку. — Зачем же так сгоряча рубить? Зачем еще смерти? Пора закончить эту вражду. Уже погиб юноша Амиран, уже погибли многие Беридзе. По глупости погибли, по страшно большой глупости. Давайте выясним, кто виноват, и стребуем с него компенсацию. Как считаете, Циури Томаз-дзе?
— Согласен, Аркадий Валерьевич, — вынужденно говорит князь Багратион. — Здесь нужно расследование и независимое судейство. Хотя, ведь дуэль тоже суд богов. Разве нет? Сварог и Перун насквозь видят сердца сражающихся и присуждают победу самому честному и благородному дуэлянту. Так почему бы не устроить битву хотя бы двух воинов?
Дана фыркает.
— Выставите матерого Рыкаря против подростка? Вы это называете битвой воинов? Серьезно?
— Они в равных условиях, — замечает Багратион. — Оба главы, оба имеют претензии друг к другу.
— И всё же, прежде чем нагружать богов судейством, я бы сначала выслушала истца и ответчика, — замечает Аяно. — Вдруг мы сами управимся.
— Верно-верно, — кивает Аркадий.
Экспедитор лишь ведет рукой в воздухе, предоставляя решение вопроса собравшимся.
Ммм, понятно, почему Волконский против дуэли. Думает, что Рыкарь-Петрес от меня сухого места не оставит. В глазах князя я-то всего лишь Кмет, да еще импульсивный молодой подросток, пускай и гений, пускай и удачливый предприниматель. У Волконского наверняка сложилось мнение, что я достиг местных высот нахрапом, благодаря ситуативной смекалке, совсем без предварительной подготовки, а если так, то удача от меня рано или поздно отвернется. И он лишится золотоносного гуся.
Аяно точно не против дуэли, но прежде хочет разобраться в произошедшем — так самурайка сможет дополнить мнение обо мне. А этого они с Софией давно и добиваются. В смысле изучают меня, как энтомологи жука.
Багратиону же выгодно замять вопрос с меньшими для себя потерями. Поэтому он за дуэль. Как только меня кокнут, претензии снимутся.
А экспедитор просто придерживается моей линии переговоров. Его конфликт дворян, похоже, вообще не волнует, он активизируется если Бесоновы захотят меня прибрать к рукам. В этом случае я получу и от Тайной канцелярии не менее выгодное предложение. Можно этим воспользоваться.
— Предлагаю позвать свидетелей, — вставляю я. — А именно, вызвать товарищей Амирана по ватагае. Демоники Сумрак, Плеть и четыре Кмета.
— Хорошая мысль, — оживляется Волконский и смотрит на Багратиона. — Циури Томаз-дзе, эти мальчики же ваши вассалы? Организуете их прибытие?
— Да-да, — совсем не радуется грузинский князь, доставая мобильник. — Позову.
По телефону Багратион срочно вызывает «волков», затем отчитывается:
— Полчаса и все прибудут.
Волконский предлагает пока организовать небольшой перерыв в переговорах. Все встают и разбредаются по дому. В том числе и я. Нужно привести мысли в порядок. Мне позарез нужна дуэль. Покончу с Петресом, заберу пару заводов и вернусь домой. Незачем тянуть этот вопрос неделями. Вообще, перерыв тем хорош, что у грузина появилось время обдумать, а выгодна ли ему самому дуэль. Еще минуту назад он сомневался и не выразил своего мнения перед князьями. А сейчас покумекает, еще раз посмотрит запись матча, где я совсем не блещу способностями Полковоя и решит, надеюсь, в пользу поединка.
Забредаю в библиотеку со стеллажами книг. Заодно оказываюсь поблизости от ушедшего в кабинет по соседству Петреса. Стоя у стены, я слушаю, как грузин разговаривает с неким Мосэ. Слишком уж тонкие перегородки в этой усадьбе, всё слышно.
— Ты еще раз проанализировал информацию о сопляке? — спрашивает Петрес. — Понял, с кем мы имеем дело?
— Понял, батоно, — отвечает голос с сильным южным акцентом. — Он точно не Полковой, даже не Рыкарь. Техники оригинальные, явно не Ярила-база, но эти огненные вспышки не тянут на Рыкаря. Вроде бы называются Багровыми выстрелами. Я определил название по косвенным данным.
— А тот горящий доспех? — допытывается глава рода. — Очень уж похож на стихийный.
— Горящая вуаль, — отвечает разведчик. — Лишь подобие стихийного доспеха. Слабая версия, выдуманная родом Беркутовых для большей защиты своих Кметов. Не выдержит ни кумулятивного заряда, ни попадания шестидесятимиллиметровой пушки. В целом техники у парня сильные. Кмета из Ярилы-базы он сделает, но на Рыкаря не тянут.
— Значит, мои шансы велики, — задумывается Петрес. — Неужели сопляк сглупил и просто-напросто прет на рожон?
— Очень похоже, батоно.
— Остается одна неясность, — произносит глава. — Чертов Лунный плясун. В Волчьей яме сражался минимум Полковой, если вообще не Воевода. Он ведь уделал Ричарда Тюдора-Бесонова с Громовыми когтями.
— Вас смущают татуировки Беркутова, батоно?
Поделиться книгой: