Роман с предрассудками

– Так вот в чем дело! Ты обижена, что Путятин не потрудился завоевать твое расположение? Все сам решил за себя и за тебя?

Мила не ответила, но по ее лицу и так все было понятно.

– А Макс Черский, он тебе нравится? – вкрадчиво спросил Дмитрий Анатольевич.

Мила порозовела, потупилась, но кивнула.

– Хм-м-м, – задумался Дмитрий Анатольевич.

Это было неожиданное осложнение. Собственно, Максим Черский еще не перестал быть женихом Милочки Обольяниновой. Это Влад Путятин влез со своим настойчивым предложением, намекая на все кары небесные, точнее общественные, если банкир Козолупа не согласится все переиграть, и уступить племянницу новому претенденту. В принципе, Путятину можно и отказать, чтобы сдержать слово, данное Черскому, к тому же симпатичного племяннице. Но с другой стороны: идти наперекор воле могущественного Владислава Путятина – это все равно, что добровольно вызывать налоговую полицию! Он играючи разрушит репутацию не только Милы Обольяниновой, но и его, банкира Козолупа (а заодно жены, дочери, сына и тестя с тещей). Не то, чтобы почтенный банкир знал за собой какие-то грешки, но обычно Путятину не требуется причин, чтобы вонзить ядовитые зубы. Он, Дмитрий Анатольевич, так и напишет Аделаиде Константиновне и пусть сама разбирается с семейством Черских.

Дмитрий Анатольевич успокоился.

– Уверяю тебя, Влад Путятин может быть очаровательным. Немало дам… э-э-э… впрочем, это тебе знать ни к чему… в общем, завтра сама все увидишь, он обещался быть с визитом.

– А тетя? – напомнила Мила о неосведомленности Ольги Кузьминичны.

– Я сам ей скажу. Потом, – проказливо захихикал почтенный банкир Козолупа, предвкушая реакцию жены на сенсационные новости.

Глава 8

Владислав Путятин мог быть очаровательным, а мог – язвительным, тщеславным, и, что самое прискорбное, мстительным. Думаю, ни один из уважаемых читателей не поверил, что молодой миллиардер с бухты-барахты увлекся юной Милочкой Обольяниновой.

Разумеется, это отнюдь не значит, что московские мужчины, сколь бы опытными они ни были, не сдавались на милость дебютанткам. Так, еще вчера они могли срывать цветы удовольствий в ночных клубах, волочится за блестящими светскими дамами, совращать ассистенток Нины Дзержинской, а сегодня – воспылали чувствами (и не только), к девице, которая с трепетом ступает в свой первый бальный зал. К слову, обычно именно так и заканчивались дни вольницы богатых московских холостяков.

Мамаши менее удачливых дебютанток могли лишь кусать локти от зависти, и гневно вопрошая небеса, почему же именно этой юной особе выпала счастье заполучить столь лакомый денежный мешок. Но они просто плохо знали мужчин. Пара танцев, несколько утренних визитов, ужин в ресторане и вот он, холостяк, уже воображает, что влюблен, томим желанием и именно с этой юной особой хочет разделить все блага земные. А дальше – как повезет. Новоиспеченная чета могла найти точки соприкосновения и вести вполне удачную семейную жизнь. Или же, когда желание удовлетворено, разойтись по разным спальням, встречаясь лишь за обеденным столом и в свете, особенно когда главная обязанность состоятельной четы выполнена – дана жизнь наследнику.

Влад Путятин ничем особенным не отличался от прочих холостяков. Он вполне мог увлечься неопытной дебютанткой, с чем с готовностью соглашался в мужских компаниях. К тому же он прекрасно знал, что рано или поздно, ему придется жениться, дабы передать дальше по фамильному древу права на разработку обширного нефтегазового месторождения в Центральной Сибири. Но Влад считал, что его время еще не пришло, и держал свое сердце на замке, ключ от которого давным-давно выкинул. И, как ни печально это будет констатировать, его интерес к Милочке Обольяниновой был сугубо практическим: ее помолвка с Максимом Черским – вот что заставило Путятина обратить внимание на маленькую дебютантку.

Дело в том, что блестящий Макс однажды имел несчастье встать поперек дороги ужасного Влада. И тот затаил недоброе, тем более что в те давние годы Путятин был юн, и хоть уже обладал известной долей язвительности, но еще не отшлифовал ее до такой степени, чтобы подчинить всю светскую Москву (и прилегающий к ней Рублево-Успенский ареал).

Влад был слишком высокого мнения о себе, любимом, чтобы делать мелкие пакости банкиру Черскому (впрочем, походя окрестив его «этим похотливым котом черским»). О, нет! Он терпеливо ждал подходящей возможности, которая позволила бы нанести чувствительный удар по гордости и репутации банкира, в том числе и светской. Появление на авансцене всеобщего внимания юной невесты блестящего Макса дало ему эту долгожданную возможность!

Сначала он хотел просто соблазнить Милу, но после недолгих размышлений посчитал это вульгарным. Так поступил бы рядовой мстительный развратник, но сие недостойно Владислава Путятина, арбитра хорошего вкуса и безупречных манер.

Потом он подумал о том, чтобы разрушить ее репутацию. Но и этот вариант быстро отмел, поскольку было сие настолько несложным, что не стоило никаких усилий. Месть местью, но Влад дорожил и собственной репутацией гения язвительного остроумия.

Также, он здраво отдавал себе отчет, что не сможет испортить финансовое положение Милы Обольяниновой. Конечно, можно было бы поинтриговать, чтобы старый банкир Лыков изменил отношение к любимой внучке, отписав наследство кому-нибудь другому, и Макс Черский остался бы с бесприданницей на руках. Но такая афера – это было дело долгое, хлопотное, требующее глубоко влезать в дела семьи Лыковых и Козолупа.

Иными словами, всем условиям – нанести чувствительный удар по гордости и светской репутации блестящего Макса – соответствовал лишь один вариант – отбить у него невесту.

В идеале, Милочка Обольянинова должна была влюбиться в благородного мстителя. Или хотя бы заинтересоваться его местом в «золотой сотне» журнала Forbes. Но, подойдя к данному вопросу и так, и этак, Путятин ничего не добился. А местами, так добился, не того, чего хотел: пытаясь вызвать ревность юной невесты Макса Черского, он слишком долго крутился вокруг Ульяны Передерий, и она вместе со своей высокомерной мамашей возомнили, что Владислав Путятин – наконец-то! – готов расстаться со свободой. Это была серьезная промашка, и верный Нузгар Абар-Рахман потратил немало сил, разъезжая с визитами, и уверяя каждого встречного, что Влад так просто в руки не дается.

Поэтому стимулирование каких-либо чувств Путятин решил оставить на потом, а покамест одним махом принудить Милочку Обольянинову отклонить брачное предложение Максима Черского и принять – его. Для этого он даже не пожалел свои модные тесные брюки!

Логично возникал вопрос: готов ли мстительный миллиардер Путятин пойти до конца и жениться на Милочке? Разумеется, нет. Его интрига была проста и красива: девица, уже много лет обрученная с Максом Черским, появляется в московском обществе, через считанные дни отвергает блестящего жениха и принимает предложение Владислава Путятина. А затем, когда о подмоченной репутации Черского вдоволь посудачат в свете, новоиспеченный жених как-нибудь извернется и разорвет помолвку. И это будет еще одним ударом по репутации блестящего Макса – его избранница даже не сгодилась в жены Владу Путятину!

Не стоит и упоминать, что причина, по которой Мила Обольянинова приняла его предложение, должна остаться тайной. Но об этом он не переживал: семейство Козолупа будут держать рот на замке и старательно делать вид, что-де любовь случилась, да и права на разработку нефтегазового месторождения на дороге не валяются.

Конечно, в результате этой интриги репутация малышки Обольяниновой несколько пострадает. Но ее приданное настолько внушительно, а семья столь влиятельна, что она подцепить нового жениха еще до конца своего первого сезона. А, если нет, то он, Путятин, так и быть, сделает исключение, и не будет язвить на счет «дебютантки второй свежести».

Обо всем этом думал Влад, подъезжая к дому Дмитрия Анатольевича и Ольги Кузьминичны Козолупа. Его невеста, хоть и временная, заслуживала того, чтобы он посвятил ей свое драгоценное время, и все сделал по правилам, включая частые визиты. Чем черт не шутит, может ему удастся задеть сердце Милочки и тогда месть будет слаще.

На этот раз Дмитрий Анатольевич держал себя в руках, и выглядывал на улицу, скрываясь за портьерами. Впрочем, горничной Фаине был дан приказ не отлучаться от дверей и прогонять визитеров под любыми предлогами. А вот господина Путятина встретить со всеми подобающими реверансами и проводить в парадную гостиную. Почтенный банкир Козолупа был опытным светским человеком и понимал, что встреча новоиспеченных жениха и невесты должна пройти в узком семейном кругу. Он даже не предупредил супругу о неожиданном кульбите в будущности племянницы, чтобы до поры до времени нейтрализовать бурную натуру Ольги Кузьминичны.

Тем временем Ольга Кузьминична, Анжелика и Мила пребывали в некотором недоумении от отсутствия визитеров (Дмитрий Анатольевич проводил свою интригу при участии одной лишь Фаины). Точнее, племянница пребывала в некоторой задумчивости, а тетя с кузиной в нетерпении: приедет ли Нузгар Абар-Рахман и как он отреагирует на Андрея Хухарева, который в последние дни торчал в их доме, как у себя, и томно вздыхал при виде дорогуши Лики (нынче заместителя А.А. Хухарева, по особому указанию Дмитрия Анатольевича, Фаина отфутболила в первую очередь).

Невзирая на чувства верного Абар-Рахмана (а может и отсутствие таковых), Путятин счел дальновидным захватить его с собой. И действительно, едва молодые люди появились на пороге гостиной, как Анжелика, расцвела словно роза поутру. Мать, раздувшись от самодовольства, не хотела мешать потенциальному счастью дочери и уже собиралась подсесть к племяннице, возле которой расположился этот ужасный Путятин, как вдруг Дмитрий Анатольевич появился в дверях и под самыми невероятными предлогами вытащил ее из гостиной.

Скажу сразу, Ольга Кузьминична была до глубины души потрясена матримониальными планами Владислава Путятина. Дмитрий Анатольевич не поскупился на слова и эпитеты, он выступил не хуже актеров Малого театра, в красках расписывая неистовое желание Влада и целомудренное смущение Милочки.

Было немало причин, почему почтенный банкир утаил от супруги самое главное: с чего это вдруг молодой миллиардер посчитал нужным делать брачное предложение, а племянница его приняла. Возможно, потому что опасался грядущей неприятной беседы с тещей. А, скорее всего, не желал присутствовать при эмоциональном взрыве Ольги Кузьминичны, если бы она узнала, под каким ударом была репутация племянницы и всей семьи заодно. Супруга и так возбудилась сверх всякой меры, услышав потрясающие известие: Владислав Путятин – наконец-то! – попался, и захомутала его ни кто иная, как вечно краснеющая Милочка.

Когда первое цунами эмоций спало, Ольга Кузьминична начала припоминать, сколько же недвижимости в собственности у новоиспеченного жениха, насколько точны светские слухи, что его старший брат Мстислав забил на все заседания совета директоров, и какое количество родственников Путятина приближено к Гаранту Конституции.

Дмитрий Анатольевич с нетерпением ждал вопроса о Максиме Черском. Но Ольга Кузьминична уже отмела все воспоминания о нем, полагая, что с этим несостоявшимся обручением как-нибудь справятся муж, отец и мать, а ей незачем забивать голову такими пустяками. Куда важнее, что племянница теперь просватана за Владислава Путятина, лучшим другом которого является Нузгар Абар-Рахман. И в настоящее время он расположился в многозначительной близости от ее любимой дочери.

Вышеупомянутый светский повеса в данный момент ни о чем таком даже не помышлял. Влад сказал отвлечь внимание нервной кузины, так он и делал. Нузгар Абар-Рахман был прост, как репка, и настолько же красив. Поэтому дорогуша Лика уже через считанные мгновения после его появления забыла обо всем на свете, включая ужасного господина Путятина, который слишком уж по-хозяйски расположился возле кузины.

Влад был доволен (он так потом и сказал верному Абар-Рахману): Мила Обольянинова больше не шарахалась от него. Более того, она старательно слушала, что он говорил, и не вырывала руку, когда он время от времени нежно пожимал ее пальцы. Впрочем, тут нет ничего удивительного: дядя Митя сказал, что она нравится господину Путятину, и тот может ее очаровать, поэтому Милочка с готовностью ждала подтверждения того и другого. Раз уж ей предстоит разделить жизнь и ложе с этим язвительным джентльменом, то чем скорее она проникнется к нему симпатией, тем для нее же лучше.

Мила благосклонно принимала все знаки внимания, и к тому моменту, когда Дмитрий Анатольевич решил, что пора разбить оба тет-а-тет, Влад уже нежно поглаживал запястье невесты.

«Можно было не делать предложение», – самодовольно думал он, возвращаясь домой. – «Малышка готова растаять в любую минуту»

Эта мысль весьма льстила его тщеславию, а оно могло запудрить мозги даже такому хладнокровному человеку, как Владислав Путятин.

Мила Обольянинова нашла, что дядя Митя был прав: ужасный господин Путятин действительно мог быть очаровательным. Он смотрел ей в глаза, держал за руку, говорил комплименты, и притом без своей фирменной иронической усмешки. А те пару раз, когда Милочка рискнула сделать замечания о погоде и природе, он слушал ее столь внимательно, как будто присутствовал при оглашении годовых бонусов членам совета директоров.

Ольга Кузьминична, когда пришла в себя, с жаром поздравила племянницу: породниться с Путятиными и Градинерами – это же как им всем свезло! Что касается кузины Анжелики, то она поначалу расширила глаза от ужаса, но потом не могла не признать, что партия действительно завидная. Но вечером, на девичьих посиделках, она с благоговением спросила кузину:

– Как ты его не боишься, Мила? Меня просто дрожь пробивает от мысли, что он может ко мне прикоснуться и… м-м-м… не только.

Милочка честно призналась, что господин Путятин – не тот мужчина, который с первого взгляда может вызвать томление в ее сердце, но раз так повернулась ситуация, и ее будущность связана с ужасным Владом, то хочешь не хочешь, но нужно разыскать в женихе какие-то положительные стороны. Тем более что он сам старается изо всех сил.

– К тому же, Лика, ведь все могло быть куда хуже! А он красив и богат, и все постоянно напоминают мне, какое место в «золотой сотне» журнала Forbes он занимает. А какая у него белая кожа!..

Кузина не могла не согласиться, что было бы куда хуже, если бы Милой заинтересовался старый развратник Джалсамбек Байбаев. Непонятно с какого перепуга он считает себя пупом земли и подарком каждой женщине, но от его масленого взгляда просто в дрожь бросает!.. То ли дело Нузгар Абар-Рахман. После чего, девицы перешли к детальному обсуждению достоинств сподвижника Влада Путятина.

Глава 9

Так прошла неделя. Затем другая. Каждый божий день Путятин являлся с визитом, захватив с собой верного Абар-Рахмана, который с энтузиазмом отвлекал внимание тети и кузины от маневров друга. С точки зрения всех возможных правил приличия, скрывать особенно было нечего: девица была столь юна и невинна, что любой мало-мальски непрозрачный намек бросал ее в краску. Зрелище это, само собой, было на редкость соблазнительным, но постоянно находиться вблизи особы, которая пылала как пожар на буровой – удовольствие на любителя (к слову, это Джалсамбек Байбаев слыл поклонником целомудренных девственниц). Поэтому Путятин ограничивался невинными комплиментами и осторожным пожатием по-детски пухлых пальчиков.

Пара часов в обществе Милы Обольяниновой были таким испытанием для язвительной натуры Влада, что он с энтузиазмом отыгрывался на московском обществе (и прилегающем к нему Рублево-Успенском ареале). Не щадил ни правых, ни виноватых, и вскоре при виде ужасного Путятина светская публика разбегалась кто куда. Так, Шушпанцев-младший столько всего узнал о своем дурном вкусе в выборе смокингов, что уже серьезно подумывал о длительном путешествии по островам Карибского бассейна.

Именно из-за того, что Влад Путятин застращал все столичное общество, ежеминутно давая повод для сплетен, шуток и скандалов, мало кто обратил внимание на его тесное общение с Милой Обольяниновой. Почтенный банкир Козолупа отлично понимал, что утренние визиты жениха племянницы распугают всех столичных холостяков, поэтому с многочисленными намеками и экивоками, пригласил его заезжать после обеда, «как члена семьи, так сказать». На это время дня горничной Фаине было дано указание придумывать все возможные предлоги, лишь бы не пускать на порог никого постороннего. Это в их же интересах!

Во время совместных посещений ресторанов, едва завидев паркующийся «астон-мартин» миллиардера, посетители разбегались кто куда. И неслись во весь опор, надо сказать. В считанные секунды семейство Козолупа оставалось в зале в полном одиночестве, и ужин в компании Путятина могли видеть лишь официанты, да охранники.

На балах и вечеринках светская публика настолько трепетала перед Владом, что особо чувствительные гости при известии о его прибытии спешно собирались и уезжали. Некоторые хозяйки уже начали выражать неудовольствие присутствием Путятина на их мероприятиях, но, разумеется, лишь вполголоса и наедине с мужьями. Те лишь разводили руками, и умоляли жен не выносить сор из избы, поскольку никто их в открытую не поддержит, а репутация дома рухнет в одночасье, как только ужасный Влад обдумает очередную каверзу.

Почтенный банкир Козолупа пыжился от гордости, что его племяннице выпала такая блестящая партия. Но у него уже с трудом хватало сил сопротивляться нажимам неистового жениха открыто объявить о помолвке. Дмитрий Анатольевич перевел все стрелки на тестя с тещей: они-де опекуны Милы Обольяниновой, и поэтому торжественное обручение должно состояться непременно в их присутствии. Параллельно непрозрачно намекалось: племянница является главной наследницей властного Кузьмы Прокопьевича и капризной Аделаиды Константиновны, и как бы богат ни был Влад Путятин, ему не резон брать в жены бесприданницу. А именно это может случиться, если все дела сладят за спиной четы Лыковых.

Сам себе Дмитрий Анатольевич отдавал отчет, что тестю с тещей нужно дать время, дабы уладить все дела с банкирским домом Черских. Если во время этих малоприятных переговоров выйдет «Коммерсант» с оглашением помолвки, то гнев четы Лыковых падет именно на седую голову Дмитрия Анатольевича. А Ольга Кузьминична в очередной раз будет высказано все то, что еще раз напомнит ей, каким разочарованием она была для родителей.

С каждым днем Дмитрий Анатольевич все с возрастающей тревогой вглядывался в календарь, высчитывая день, когда тесть с тещей получили его письмо и пришли в неистовство (уж в этом-то почтенный банкир ни на унцию не сомневался!). Затем он прикидывал, сколько времени им понадобиться, дабы прийти в себя и осознать, какая это завидная партия, потом обдумать, как они отвергнут сговор с блестящим Максимом Черским, и осуществить сие. Еще пару дней на сборы и перелет из Лондона, и вот дражайшие родственники появятся на пороге его дома.

Что в итоге и случилось. Несколько позже, чем предсказывал календарь, но все равно слишком рано, поскольку Дмитрий Анатольевич оказался совершенно не готов к той буре, которая ворвется в двери его дома вместе с Аделаидой Константиновной Лыковой.

Глава 10

Аделаида Константиновна прибыла в московский дом своего зятя после воскресного обеда, и задним числом можно сказать – это сослужило всем проживающим в особняке хорошую службу – подкрепило силы и помогло продержаться до завтрака, поскольку был такой дым коромыслом, что до вечерней трапезы руки ни у кого не дошли.

Еще даже не пройдя мимо почтительно склонившейся Фаины, Аделаида Константиновна пыхтела так, что сразу становилось ясно – ее гнев в самом разгаре, и четыре часа авиаперелета на частном «гольфстриме» Лыковых стали серьезным испытанием для поверенного в делах семьи сэра Джеймса Тамнуса.

Владислав Путятин в сопровождении Нузгара Абар-Рахмана только что покинул столь гостеприимную для него обитель, следом за ним отчалил Дмитрий Анатольевич, справедливо рассудив, что на сегодня его роль отца, дяди и главы дома закончилась, и он может провести спокойных вечер в гольф-клубе. Так что первый удар гнева Аделаиды Константиновны пришелся на ничего не подозревающую Ольгу Кузьминичну, от ужаса превратившуюся в камень Анжелику и мгновенно осознавшую всю свою вину Милочку.

Госпожа Козолупа никак не могла понять: почему же матушка так гневается? Впрочем, это было не суть неважно, главное – улизнуть от родительского внушения. Поэтому Ольга Кузьминична попыталась применить испытанную десятилетиями и отлично зарекомендовавшую себя тактику: закатывала глаза, заламывала руки, пускала слезу, порывалась упасть в обморок. Но, увы, эти приемчики были отшлифованы на Дмитрии Анатольевиче, а вот на мать они никакого впечатления не производили. Поэтому Ольге Кузьминичне пришлось получить сполна: узнать, что она – неблагодарная дочь, нерадивая мать, ей нельзя доверить присмотр за девицами, в голове у нее ни капли разумности, а – одни бутики да сплетни. Но даже сплетни она не может запомнить и сделать из них выводы. Мать до сих пор удивляется, что кто-то позарился на столь незадачливую особу, и как она вообще смогла вырастить детей. Зато сейчас из-за своей глупости испортит им будущность!

В завершение родительского внушения прямым текстом было сказано: она, Аделаида Лыкова, еще подумает, не надо ли переписать завещание, поскольку ее терзают смутные сомнения, в нужные ли руки попадет московский филиал банка, не говоря о пакете акций лондонского (старая банкирша, не сдерживала себя, поскольку родительское внушение происходило в узком семейном кругу). После чего Ольга Кузьминична была выставлена за дверь с приказом, найти «этого дурня, ее мужа» и незамедлительно доставить его пред очи тещи.

Затем настал черед Милы Обольяниновой (Анжелика была в таком оцепенении, что распаленная Аделаида Константиновна не обратила на ее присутствие никакого внимания).

– Людмила, ты совсем разум потеряла? – без экивоков спросила бабушка. – Оставаться наедине с этим непутевым внуком Ириады Градинер! О чем ты думала?!

Аделаида Константиновна все еще пыхтела от негодования и лишь краем уха слушала сбивчивые оправдание Милочки, которые, впрочем, ей ничего нового не сообщили. Дмитрий Анатольевич, недаром служивший под началом въедливого Кузьмы Прокопьевича Лыкова, четко и по-деловому описал всю ситуацию, не утаив никаких подробностей, которых удалось вытянуть из Путятина и племянницы. Он даже честно признался: его так пугает репутация молодого миллиардера, что он не посмел даже заикнуться отказать его брачному предложению.

Может, слушала Аделаида Константиновна внучку и невнимательно, зато смотрела во все глаза. И от нее не утаилось, что при упоминании имени непутевого внука Ириады Градинер, Милочка приятно розовела.

Чего уж скрывать, за последние дни Влад Путятин провел огромную работу! Намеками, комплиментами и прикосновениями он вызвал ответную реакцию Милы. Как раз предыдущим вечером у Велепольских, ему удалось завести ее в полутемный зимний сад и заболтать так, что поцелуй стал логичным завершением его трудов. Позже он с ленивой усмешкой подумал, что помолвку можно и затянуть, если дело идет такими приятными темпами…

– Поднимайся к себе, Мила, – оборвала сбивчивые оправдания бабушка, – и никуда не выходи. Я поговорю с твоим дядей и там решу, что делать.

Что касается почтенного банкира Козолупа, то, получив истеричное sms от жены, он пару минут серьезно раздумывал: удастся ли сделать вид, что с мобильной связью были перебои, и сообщение до него не дошло? Но потом с сожалением рассудил, что придется скрываться и ночевать по друзьям долгонько, потому что теща была на редкость терпелива, если это потребуется.

Возвращаясь домой, он надеялся лишь на то, что Аделаида Константиновна выместила большую часть гнева на Ольге Кузьминичне. Нет, он догадывался, что и ему достанется за нерадивый присмотр за племянницей. Но это, так сказать, будет буря во имя приличий, поскольку даже придирчивая теща не могла не признать, что нефтяной магнат Путятин – это куда более выгодная партия, чем банкир Черский, который, к тому же, слишком любит древнюю культуру и жен китайских бизнесменов.

Дмитрий Анатольевич ошибся по всем статьям. Родительское внушение Ольге Кузьминичне было лишь увертюрой. Сбивчивые оправдания Милочки – антрактом. А на его долю выпал апофеоз.

Аделаида Константиновна со свойственной ей прямотой, не стала ходить вокруг да около:

– Дмитрий, я понимаю, что у Ольги голова чепухой забита, но ты-то никогда не страдал потерей памяти! Неужели ты не мог догадаться о причинах каверзы Влада Путятина?

– Э-э-э-э…, – от предчувствия недоброго сердце Дмитрия Константиновича рухнуло, а затем, где-то там, внизу, заколотилось, словно обеденный гонг.

– Ведь случилось это всего десять лет назад! Я не могу поверить, что у московских светских людей настолько короткая память, – Аделаида Константиновна укоризненно посмотрела на зятя.

– М-м-м-м…, – мысли Дмитрия Анатольевича метались, пытаясь охватить многочисленные светские скандалы последнего десятилетия.

– Варвара Благовещенская, – наконец сжалившись, подсказала теща.

Дмитрий Анатольевич ахнул, прикрыв рукой рот, а другой, схватившись за сердце. Теперь его мысли мгновенно окружили и вытащили на белый свет нужное воспоминание.

Случилось это не десять лет назад, а девять, да и скандала большого не было, поскольку Феоклист Емельянович и Марфа Арсеньевна Благовещенские задействовали все связи, дабы поступок их старшей дочери посчитался в московском свете всего лишь причудой. Доподлинно известно было одно – успешная дебютантка Варя Благовещенская внезапно оставила свет и приняла монашество.

Поступок дочери четы Благовещенских был сам по себе настолько необычным, что в обществе обсуждали лишь неожиданную страсть дебютантки к смирению плоти, и нравы монастырской жизни в целом. Благовещенские с готовностью подтверждали давнюю повышенную религиозность дочери. Но до того, как поступок Варвары был погребен под последующими светскими скандалами, успел пронестись слух, что причина сей причуды – драматически оборвавшийся роман и отнюдь не целомудренный.

Некоторые прямо указывали на Максима Черского. Но так как у Вареньки Благовещенской был сонм поклонников, каждый из которых хоть раз сделал брачное предложение, то блестящий Макс благополучно сделал вид, что был всего лишь одним из их числа. Таким образом, ему удалось спасти репутацию джентльмена. Хотя и упрочить имидж плейбоя.

– Влад Путятин тоже делал предложение. Да-да, он не всегда был ходячей язвой! Тогда он был молод, романтичен и влюблен, – рассказывала Аделаида Константиновна поразительные вещи. – Его предложение было отклонено, но с непрозрачным намеком, чтобы не унывал, был настойчив и продолжал добиваться своего. И пока Путятин возил букеты охапками и блистал комплиментами, Максим Черский зашел с другой стороны, причем так далеко, что обязан был жениться. И немедленно!

– Вы хотите сказать, что Варвара?.. – с горящими глазами уточнил Дмитрий Анатольевич.

– Что бы там ни было, Черский отказался жениться, – отрезала теща. – И после недолгих раздумий она приняла предложение по уши влюбленного Влада Путятина. Но кое-какие слухи уже поползли, и Ириада Градинер удержала внука от этого брака. Юнец был буквально растоптан! Его избранница, как последняя провинциальная дурочка, дала себя соблазнить столичному вертопраху, а затем не смогла быть настолько привлекательной в его глазах, чтобы удержать и женить на себе. Более того, она оказалась настолько коварной, что приняла предложение наивного Путятина, дабы прикрыть потрепанную девичью репутацию.

– Вот дела-а-а-а, – восторженно протянул Дмитрий Анатольевич.

– С тех пор Путятин и презирает дебютанток, таких невинных с виду и порочных по сути. А Макс Черский – Влад быстро докопался до личности соблазнителя! – стал для него объектом мести…

– А что Варвара? – жадно перебил зять.

Аделаида Константиновна сурово поджала губы, но все-таки рассказала, что знала:

– Благовещенские сами замяли несостоявшуюся помолвку, как только стало понятно, что Ириада Градинер в курсе злоключений их дочери. Им еще повезло, что она не ославила Варьку на весь свет!.. Думаю, удержало ее лишь опасение подмочить репутацию любимого внука, но из-за этого же не удались все последующие попытки Благовещенских найти другого жениха. У Ириады руки дли-и-и-нные!.. В итоге, чтобы хоть как-то сохранить лицо, Варвару отправили в Питер к какой-то недавно покрестившейся родственнице. Ну, а остальное ты знаешь.

Дмитрий Анатольевич переваривал услышанное. Не то, чтобы он всего этого не знал. Но до сего момента факты были разрозненными, а светские скандалы настолько частыми, что один нанизывался на другой, и подробности прошлогодних почти без остатка растворялись в памяти.

Почтенного банкира Козолупа нисколько не волновала репутация Максима Черского. Это был мужской спорт, и та девица или дама, которые решали вступить в игру на равных, могла рассчитывать лишь на свою удачу и на влияние родственников. Впрочем, обширных связей Благовещенских не хватило, чтобы захомутать блестящего Макса. Зато Лыковы лишь поманили банковским слиянием, и знаменитый светский красавец, не долго ломаясь, согласился стать мужем Милы Обольяниновой.

Куда неприятнее, что племянницу (а заодно и всех Козолупа) пытались втянуть в еще одну мужскую игру – светскую месть. И тут Дмитрий Анатольевич полностью отдавал себе отчет в том, что и он, и его дражайшая супруга должны были вспомнить историю любви Варвары Благовещенской. Уж Ольга Кузьминична-то точно! Все, что касалось дебютанток за последние лет сто, она раскопала, разобрала по косточкам и подробно обсудила с товарками. И неужели хоть каким-то боком эти светские раскопки не могли коснуться дебюта старшей дочери Благовещенских?.. Нет, он положительно разочарован в материнских талантах своей супруги.

Все это Дмитрий Анатольевич выложил теще, свалив, таким образом, ответственность за опасную ситуацию на жену. До кучи он приплел и Нузгара Абар-Рахмана, этого приспешника Влада Путятина, что отирается в их гостиных в вызывающе тесных штанах и пудрит мозги Анжелике.

Аделаида Константиновна с усмешкой слушавшая оправдания зятя, при упоминании Нузгара Абар-Рахмана нахмурилась. Они здесь что, совсем разума лишились? Ей, на рысях примчавшейся в Москву, чтобы спасти репутацию старшей внучки (а заодно и всей семьи), придется еще, и исправлять ущерб, нанесенной младшей внучке?!.. Дмитрий Анатольевич лишь скорбно развел руками и снова перевел все стрелки на дражайшую супругу.

– Никого не принимать, – резюмировала Аделаида Константиновна. – Девиц держать дома и никуда не вывозить. Ольга пусть сидит с ними и нос на улицу не кажет, пока я со всем не разберусь.

– А-а-а?.. – спросил Дмитрий Анатольевич.

– Владу Путятину пусть говорят, что девочки с бабушкой разъезжают с визитами.

– И-и-и?.. – уточнил Дмитрий Анатольевич.

– Сам сиди в банке и держи язык за зубами.

– Э-э-э… – засомневался Дмитрий Анатольевич.

– Ничего, продержался же ты пару дней и никому не рассказал про сватовство Влада Путятина. Ведь никому?!