Кланы Альфа-Луны

—. Этого кретина? — удивился Чак. До определенной степени симулакрум мог действовать вполне самостоятельно, но участвуя в таком нетрадиционном проекте, он должен принимать слишком много решений. Оставленный без попечения Дэн Мэйджбум быстро разоблачит себя. Он будет нормально ходить и говорить избитые фразы по всем правилам грамматики, но когда настанет время принимать ответственные решения, — вот тогда хороший оператор, сидя в полной безопасности в подвале здания сан-францисского филиала ЦРУ, возьмет управление им на себя.

Когда они припарковались на верхней площадке здания, в котором находилась контора Ната Уайльдера, Элвуд задумчиво произнес:

— Я вот о чем подумал, Чак. А ты сам не хотел бы поработать с Дэнни? Джонстон, и в этом ты совершенно прав, не самый лучший оператор.

Чак, застигнутый врасплох, удивленно поднял глаза на Элвуда.

— С чего это? Это совсем не моя сфера. — В ЦРУ имеется особый контингент операторов, специально обученных для работы с симулакрумами.

— Это — наш подарок тебе, — медленно отчеканил Элвуд, глядя на воздушное движение, окутавшее небо над городом подобно густому слою смога. — Таким образом ты мог бы оказаться, так сказать, бок о бок со своей супругой.

— Меня такая перспектива совершенно не вдохновляет, — поразмыслив немного, произнес Чак.

— Тогда хотя бы для того, чтобы следить за ее поведением.

— Чего это ради? — Он ощутил внезапный гнев.

— Давайте будет реалистами, — сказал Элвуд. — Для экстрасенсов из ЦРУ не составило особого труда определить, что ты до сих пор ее любишь. А нам нужен оператор, который мог бы поддерживать непрерывный контакт с Дэном Мэйджбумом. В течение нескольких недель писать вместо тебя сценарии сможет Петри. Попробуй, возьми посмотри, нравится ли тебе такая работа, а затем, если она тебе окажется не по нраву, ты всегда сможешь бросить ее и вернуться к милым сердцу сценариям. Боже, ты ведь программируешь симулакрумов вот уже столько лет; готов поспорить, что сможешь управляться с ними как бог. И ты отправишься на том же корабле, что и Мэри, вместе с ней высадишься на Альфе-III-М2…

— Нет, — повторил Чак, после чего открыл дверцу кабины и вышел на бетон площадки. — Я загляну к вам позже, спасибо, что меня подбросили.

— Ты отдаешь себе отчет в том, — сказал Элвуд, — что я мог бы просто приказать тебе принять на себя дистанционное управление симулакрумами. Я бы так и поступил, если бы счел, что это жизненно необходимо для твоего же собственного блага. Так, скорее всего, и есть на самом деле. Вот что, я сделаю так — затребую у ФБР досье на твою жену и внимательно с ним ознакомлюсь. В зависимости от того, что она из себя представляет… — он сделал неопределенный жест рукой. — На основании этого я и приму окончательное решение.

— А каким же человеком должна она быть, — возмутился Чак, — чтобы я присматривал за ней глазами симулакрума ЦРУ?

— Женщиной, стоящей того, чтобы ты к ней вернулся, — ответил Элвуд и захлопнул дверцу кабины. Петри включил двигатель и гиролет взмыл в предвечернее калифорнийское небо. Задержавшись на какое-то время на крыше, Чак проводил его взглядом.

Мышление в стиле ЦРУ, язвительно заметил он про себя. Что же, придется теперь привыкать и к этому.

Но в одном Элвуд все-таки был прав. Он действительно запрограммировал очень многих симулакрумов, умышленно делая из них краснобаев, способных убеждать чем угодно. Если он возьмет на себя дистанционное управление, он сможет не только успешно справиться с Дэном Мэйджбумом или как еще там его называют; он сможет — и эта мысль заставила его задержаться на крыше, — он сможет превратить симулакрума в тончайший инструмент — автомат, который мог бы управлять, подчинять своей воле и даже, да-да, даже морально развращать всех, находящихся радом с ним. Сам он, Чак Риттерсдорф, не мог бы быть таким изощренным; только в своем искусстве он был подлинным мастером.

Дэн Мэйджбум, в руках Чака, мог бы достичь очень многого во взаимоотношениях с Мэри Риттерсдорф. И никто об этом не знал лучше, чем его босс, Джек Элвуд. Неудивительно, что именно Элвуд и предложил это.

Но в этом было и нечто потенциально недоброе, даже зловещее, что отталкивало Чака. Он съежился при мысли об этом, интуитивно ощущая непорядочность такого подхода.

И все же, он не мог так просто, походя, отвергнуть столь заманчивое предложение; все вокруг — сама жизнь, существование на Земле — было далеко не таким уж безупречно честным и искренним.

Решение, скорее всего, состояло в том, чтобы дистанционный контроль над симулакрумом взял на себя кто-нибудь, на кого он мог положиться. Петри, например. Кто-нибудь, кто смог бы действовать при этом в его интересах.

И тогда в голову пришла мысль — а в чем же собственно состоят мои интересы?

Погруженный в раздумья, он машинально, ничего не замечая вокруг, начал спускаться по входной рампе. Потому, что еще одна мысль как-то совершенно незаметно проникла в его сознание, нечто, самым коренным образом отличающееся от всего того, что предлагал его босс Джек Элвуд.

Вот о чем он задумался: есть только одно, чего можно достичь в сложившихся обстоятельствах. Симулакрум ЦРУ, находящийся практически все время рядом с Мэри на далеком спутнике планеты, вращающейся вокруг совсем иной звезды… Среди страдающих всевозможными психозами членов столь же свихнувшегося общества. При таких исключительных обстоятельствах может произойти нечто совсем уж неожиданное.

Подобную мысль он еще не мог обсудить с кем бы то ни было; по сути, он понял, что ему трудно четко сформулировать ее даже самому себе. Тем не менее, здесь были свои совершенно очевидные преимущества перед самоубийством, а он почти что преуспел в этом.

При таких обстоятельствах я вполне мог бы убить ее, сказал он себе. С помощью творения ЦРУ, вернее «Дженерал Дайнэмикс». Юридически у меня были бы весьма неплохие шансы на то, чтобы отвести всякие обвинения, поскольку симулакрум, управляемый на таком расстоянии, вынужден многое предпринимать по своей инициативе; его автономные цепи часто вырабатывают решения, приоритет которых в результате оказывается выше приоритета инструкций. В суде я всегда смогу оправдаться, сославшись на то, что симулакрум вышел из повиновения и действовал по собственной воле; и я могу подобрать бесчисленное количество различных актов, протоколов и других чисто технических документов, неопровержимо доказывающих, что симулакрумы частенько такое откалывают… Вся история деятельности ЦРУ полным-полна таких недоразумений и провалов в критических ситуациях.

К тому же все бремя доказательств того, что это именно я давал соответствующие инструкции симулакруму, ляжет на сторону обвинения.

Он подошел к двери в контору Ната Уайльдера; она отворилась и он вошел, все еще погруженный в раздумья.

Пришедшая так неожиданно в голову идея в равной степени могла оказаться как очень неплохой, так и никуда не годной. Достоинства ее можно было оспорить — хотя бы с точки зрения нравственных норм, не говоря уже о чисто практических моментах. Но, в любом случае, это была такого рода мысль, которая единожды зародившись, уже не забывается, как «идея-фикс» так глубоко укореняется в сознании, что ее уже не в силах отогнать.

Подобное убийство, разумеется, никоим образом, даже теоретически, не могло бы стать «идеальным преступлением». На него тотчас же падет подозрение; окружной или федеральный следователь — кто бы ни проводил расследование по делам, подобным этому — догадается и притом очень быстро, что произошло на самом деле. Как и репортеры гомеоагентств, среди которых немало обладающих самыми проницательными умами во всех Соединенных Штатах. Не подозревать что-либо и доказать это — вещи абсолютно разные.

И еще до известной степени он мог бы прикрываться плотной завесой сверхсекретности, которой постоянно окутана деятельность ЦРУ.

Между Землей и системой Альфы, больше трех световых лет. Расстояние поистине невообразимое, слишком большое, при обычных обстоятельствах, чтобы совершить столь тяжкое преступление. Многочисленные искажения электромагнитных сигналов, возникающих при их прохождении через гиперпространство, могут вполне обоснованно учитываться как постоянно действующие факторы. Мало-мальски толковый адвокат может только из этого извлечь совершенно неопровержимые доводы в пользу своего подзащитного.

А Нат Уайльдер как раз и был таким адвокатом.

Глава V

Тем вечером, после того, как Чак пообедал в ресторане «Голубой Лис», он позвонил домой своему боссу Джеку Элвуду.

— Мне хочется взглянуть на создание, которое вы называете Дэном Мэйджбумом, — осторожно сказал он.

На небольшом экранчике видеофона лицо босса расплылось в улыбке.

— Вот и прекрасно. Нет проблем — возвращайся в захудалую конуру, где ты поселился, а я доставлю туда Дэна в «блохе». Он здесь, у меня дома. Моет посуду на кухне. Что заставило тебя принять решение?

— Да, в общем-то, ничего определенного, — сказал Чак и дал отбой.

Вечером, когда включилось дряхлое, скрытое освещение, квартира, в которую он вернулся после разговора с Элвудом, произвела на него еще более удручающее впечатление. Тяжко вздохнув, он присел и стал дожидаться Дэна.

И почти сразу же услышал голос в коридоре, голос мужчины, справлявшегося о нем. А затем в его сознании сформировались мысли слизистого грибка с Ганимеда.

«Мистер Риттерсдорф, в коридоре какой-то джентльмен разыскивает вас. Пожалуйста, откройте дверь и пригласите его».

Чак подошел к двери и отворил ее. В коридоре стоял мужчина средних лет, невысокий, с выпирающим под пиджаком старомодного костюма брюшком.

— Это вы Риттерсдорф? — сердито спросил мужчина. — Тьфу, ну и развалина! Полным-полно всяких кошмарных инопланетян — как же могло случиться, что сюда забрался жить землянин? — Он вытер носовым платком раскрасневшееся, лоснящееся от пота лицо. — Я — Банни Хентман. Вы ведь сценарист, верно? Или я все перепутал?

— Я — составитель программ для симулакрумов, — сказал Чак. Это, разумеется, затея Мэри; она хочет быть уверенной в том, что у него будет высокий доход, достаточный для ее содержания.

— Как это вы не узнали меня? — ворчливым тоном произнес Хентман. — Разве я не знаменит? Или, может быть, вы не включаете телевизор? — Даже не пытаясь скрыть свое раздражение, он с яростью выпускал все новые и новые клубы сигарного дыма. — Итак, я здесь. Я здесь. Хотите работать для меня или нет? Послушайте-ка, Риттерсдорф, — я не привык долго упрашивать. Но ваша стряпня совсем недурна. Должен это признать. А где же ваша гостиная? Или мы так и будем стоять в коридоре? — Он увидел через полуоткрытую дверь квартиру Чака и сразу же сделал шаг вперед, прошел мимо Чака и исчез из вида.

Быстро соображая на ходу, Чак поспешил вслед за ним. Очевидно, от Хентмана будет нелегко избавиться. Но, по сути дела, он ничего не терял от его присутствия. Это даже станет прекрасной проверкой, насколько хорошо сработан симулакрум Дэн Мэйджбум.

— Вы понимаете, — сказал он Хентману, затворив за собой входную дверь, — я не так уж активно домогаюсь этой работы.

— Верно, верно, — закивал Хентман. — Я знаю. Вы — патриот, вам нравится работа по снаряжению комплектов «Я — шпион». Послушайте-ка, — он указал пальцем в сторону Чака, — я в состоянии платить вам втрое больше, чем они. И у вас будет куда большая свобода выбора тем. Хотя, естественно, за мной последнее слово, какими материалами пользоваться и как наиболее точно выразить ту или иную идею. — Он с ужасом глядел на обстановку квартиры Чака. — Вот это да! Напоминает мое детство в Бронксе. Вот что я хочу сказать — это и есть настоящая бедность. Что же это с вами стряслось, неужто жена обчистила вас до нитки в уплату за согласие на развод? — Глаза его, такие умные и полные сострадания, вспыхнули на мгновенье. — М-да, в самом деле вы дошли до ручки. Я знаю это по себе. Три раза разводился, и всякий раз это обходилось чертовски недешево. Закон всегда на стороне женщины. Вот ваша супруга — она весьма привлекательная женщина, но… — Он сделал неопределенный жест рукой. — Сам не пойму. Какая-то она холодная. Вы понимаете, что я имею в виду? Слишком рассудительная. Не завидую вам. Когда имеешь дело с такой женщиной, то хочется быть уверенным, что не последует никаких юридических подвохов с ее стороны. Вы понимаете, что я имею в виду — хочется ограничиться обычной любовной связью без официальных документов. — Он изучающе посмотрел на Чака. — Но вы относитесь к тому типу мужчин, которые женятся. Я в состоянии это понять. Вы стараетесь вести честную игру. Женщина же, такая, как она, способна топтать вас обеими ногами. И делать вас более плоским, чем задница червя.

Раздался стук в дверь. И в то же мгновенье в сознании Чака снова сформировались мысли слизистого плесневого грибка с Ганимеда, Лорда Бегущего Моллюска.

«Второй посетитель, мистер Риттерсдорф. На этот раз гораздо моложе».

— Прошу прощения, — сказал Чак Банни Хентману, прошел к двери и отворил ее.

— Кто это здесь занимается телепатией? — пробурчал сердито Хентман у него за спиной.

При виде Чака молодой человек с энергичным лицом, очень приятной наружности и безукоризненно одетый по самой последней моде от «Братьев Хардинг», произнес:

— Мистер Риттерсдорф? Меня зову Дэниел Мэйджбум. Мистер Элвуд просил меня зайти к вам.

Это была в самом деле хорошая работа — он ни за что не догадался бы, не знай об этом заранее, что перед ним стоит симулакрум. Поняв это, Чак пришел в неописуемый восторг.

— Пожалуйста, — сказал он, — проходите. — И пропустил симулакрума в свою убогую квартиру. — Мистер Мэйджбум, это знаменитый телевизионный комик Банни Хентман. Узнали? Ох-ха-ха, бум-бум-тарабумбум, тот самый Хентман, который выбегает на сцену, вырядившись огромным кроликом с глазами, глядящими в разные стороны, и хлопающими ушами.

— Весьма польщен, — произнес Мэйджбум, протягивая руку. Гости Чака обменялись рукопожатиями, одновременно оценивающе приглядываясь друг к другу. — Я много раз смотрел ваше шоу. Настоящее пиршество для гурманов, наполненное весельем и смехом.

— Да, да, — только и пробормотал Банни Хентман, сердито глядя на Чака.

— Дэн, — пояснил он, — наш новый сотрудник. Я впервые с ним встречаюсь. — Затем добавил. — Теперь я буду работать вместе с ним.

— Н-н-не, — энергично запротестовал Хентман. — Работать вы будете только на меня — до вас это еще не дошло, что ли? У меня с собой контракт. Я велел своим юристам подготовить его. — Все еще продолжая хмуриться, он стал шарить в кармане пальто.

— Я вам помешал? — спросил Мэйджбум, осторожно отступая на шаг-другой. — Я могу заглянуть к вам попозже, мистер Риттерсдорф. Чак, если вы не против, чтобы я вас так называл.

Хентман пристально на него посмотрел. Затем, пожав плечами, начал разворачивать контракт.

— Вот. Глядите, сколько вам будут платить. — Он ткнул в бумаги огрызком сигары. — Может ли та компания, больная шпиономанией, платить вам что-нибудь подобное? Вот что я имею в виду: что может быть патриотичнее, чем заставлять всю Америку умирать от хохота в такое непростое для нее время? Это поднимает моральный дух народа и тем самым способствует победе над «комми». По сути, это куда патриотичнее, чем то, чем вы занимаетесь; эти ваши симулакрумы — все они такие трусливые дуболомы. Брр, мороз по коже проходит от омерзения, которое они у меня вызывают.

— Полностью с вами согласен, — сказал Дэн Мэйджбум. — Однако, мистер Хентман, имеется и другая сторона медали. Вы не станете возражать, если я отберу у вас несколько секунд драгоценного времени, чтобы разъяснить иную точку зрения. Мистер Риттерсдорф, Чак выполняет работу, которую не в состоянии делать никто другой. Программирование симулакрумов — особое искусство. Без умелого программирования, они ничего из себя не представляют, чурбаны стоеросовые, да и только, и кто угодно, даже ребенок, в состоянии отличить их от живых людей. Но, соответствующим образом запрограммированные… — здесь он улыбнулся. — Вам, наверное, никогда не доводилось видеть кого-либо из симулакрумов Чака в деле. Это трудно себе представить. — Он задумался на мгновенье, затем добавил. — Мистер Петри тоже неплохо знает свое дело. По сути, в некоторых отношениях, даже лучше.

Теперь стало совершенно ясно, что именно Петри запрограммировал этого симулакрума. Он не удержался от того, чтобы прорекламировать свое искусство. Чаку не удалось сдержать улыбку.

— Может быть, мне следовало бы нанять этого самого Петри, — угрюмо произнес Банни Хентман, — если он настолько хорош.

— Для ваших целей, — сказал Мэйджбум, — Петри был бы, пожалуй, получше. Мне известно то в сценариях Чака, что вам так нравится, но загвоздка вот в чем — у него нет должной стабильности в работе. Сомневаюсь, в состоянии ли он постоянно поддерживать высокое качество выпускаемой продукции, как это ему придется делать, удовлетворяя ваши запросы. Тем не менее, в качестве одного ингредиента среди многих…

— Да заткнитесь же, — раздраженно бросил Хентман Мэйджбуму, затем повернулся к Чаку. — Мне не очень-то нравятся эти трехсторонние переговоры. Не могли бы мы перейти куда-нибудь в другое место?

Дэн Мэйджбум явно раздражал Хентмана. Похоже было, он учуял что-то неладное.

В сознании Чака снова появились мысли слизистого грибка.

«Сейчас в здание входит та прелестная девушка, которая, как вы справедливо заметили, даже не удосужилась провести операцию по искусственному увеличению сосков. Мистер Риттерсдорф, это она вас разыскивает; я сообщил ей, чтобы она поднималась».

Банни Хентман, очевидно, тоже принял мысленное уведомление слизистого грибка и громко простонал в отчаянии:

— Неужели нет никакой возможности переговорить с глазу на глаз? Кой черт теперь сюда суется? — Он повернулся лицом к двери, вперил в нее свирепый взгляд.

— Мисс Триест не будет вмешиваться в ваши переговоры, мистер Хентман, — заметил Дэн Мэйджбум, а Чак тут же на него уставился, удивившись, что у того уже сформировалось определенное мнение в отношении Джоан. Но ведь он управлялся дистанционно — Чак сразу же об этом догадался. Очевидно, дело было не в предварительном программировании. Петри руководил симулакрумом из здания ЦРУ в Сан-Франциско.

Дверь отворилась, и в квартиру нерешительно вошла Джоан Триест. Теперь на ней был серый свитер поверх платья с узким лифом и широкой юбкой в оборках, она была в туфлях на высоких каблуках на босую ногу.

— Я побеспокоила вас, Чак? — спросила она. — Мистер Хентман, — восторженно произнесла она и густо зарделась. — Я смотрела вас сотни раз и считаю вас величайшим из всех ныне здравствующих комедийных артистов. Вы такой же великий комик, как Сид Сезар и другие эстрадные актеры прошлых лет. — Глаза ее блестели, она подошла к Банни Хентману, встала совсем близко к нему, но тщательно следя за тем, чтобы, не приведи господи, ненароком не притронуться к нему. — Вы — друг Банни Хентмана? — спросила она у Чака, делая ударение на слове «вы». — Жаль, что вы не сказали мне об этом.

— Мы пытаемся, — простонал Хентман, — заключить деловое соглашение о сотрудничестве. Итак, как же все-таки мы поступим? — Обильно потея, он начал мерять шагами крохотную гостиную. — Я сдаюсь, — объявил он. — Я не могу подписать контракт с вами — об этом не может быть и речи. У вас слишком много знакомых, они не дадут вам возможности плодотворно работать. Писателям полагается быть отшельниками, в одиночестве стучащими по клавишам машинки.

Джоан Триест не затворила за собой дверь в квартиру, и теперь через порог свободно и неторопливо перекатывался волнами слизистый грибок.

«Мистер Риттерсдорф», мысленно обратился он к Чаку, «у меня к вам срочное дело, которое нужно обсудить наедине. Не могли бы вы пересечь коридор и зайти на минутку в мою квартиру? Пожалуйста».

Хентман повернулся ко всем спиной, взвизгнул от негодования, затем прошел к окну и стал глядеть вниз.

Ничего не понимающий Чак последовал за слизистым грибком в квартиру, располагавшуюся напротив.

«Закройте дверь и придвиньтесь ко мне поближе. Я не хочу, чтобы другие улавливали мои мысли».

Чак молча повиновался.

«Этот ваш гость, мистер Дэн Мэйджбум», мысли грибка теперь еле-еле прослушивались, «никакой не человек. Он — искусственное создание. Он не обладает личностью — им дистанционно управляет другой человек. Я счел необходимым предупредить вас об этом, ведь вы, как-никак, мой сосед».

— Спасибо, — произнес Чак, — но мне уже это известно. — Однако, теперь ему было не по себе. Да и не удивительно, если вспомнить, какие мысли появлялись в последнее время. — Послушайте-ка, — начал было он, но слизистый грибок перебил его.

«Я уже просмотрел ваше сознание», не замедлил уведомить он Чака. «Агрессивность по отношению к супруге, а также стремление ее умертвить. У каждого разумного существа рано или поздно могут возникать подобные побуждения, и в любом случае, было бы просто неприлично с моей стороны обсуждать их с кем-либо посторонним. Подобно священнику или врачу, телепат обязан…»

— Давайте не будем развивать эту тему, — сказал Чак. Осведомленность слизистого грибка в его намерениях выставляла их в совершенно новом свете; пожалуй, было бы весьма неблагоразумно продолжать об этом думать. Если следователь вызовет Лорда Бегущего Моллюска в суд…

«На Ганимеде», торжественно провозгласил слизистый грибок, «возмездие освящено законом. Если вы мне не верите, скажите своему адвокату, мистеру Нату Уайльдеру, чтобы он проверил это. Я никоим образом не порицаю ваши намерения; подобные побуждения неизмеримо предпочтительнее прежнего влечения к самоубийству, что абсолютно противоестественно».

Чак собрался было покинуть квартиру грибка, но тот остановил его очередным пакетом мыслей.

«Подождите. Еще одно. В обмен на мое молчание… всего лишь любезность с вашей стороны».

Значит, все не так просто. И не удивительно, ведь Лорд Безумный Моллюск настоящий бизнесмен.

«Я настаиваю, мистер Риттерсдорф, — продолжал грибок, — чтобы вы согласились на работу, предложенную вам мистером Хентманом».

— А как же моя работа в ЦРУ? — спросил Чак.

«Ее придется оставить. Вам удастся сохранить обе работы». Мысли грибка были уверенны и недвусмысленны. «Сидя…, э…, сразу на двух стульях».

— На двух стульях? — Он явно имел в виду совместительство. — Откуда вы позаимствовали это выражение?

«Я знаток земного общества, — уведомил его слизистый грибок. — Насколько я себе представляю, на ЦРУ вы сможете работать, ну, скажем, днем, а на Банни Хентмана — ночью. Чтобы поддерживать такой напряженный ритм жизни вам понадобятся особые медицинские препараты, стимулирующие деятельность высшей нервной системы, из группы гексаамфетаминов, запрещенные на Земле. Тем не менее, я их вам предоставлю. Имея большие связи за пределами этой планеты, мне не составит особого труда раздобыть их. У вас вообще отпадет потребность во сне, как только метаболизм мозга начнет стимулироваться…»

— Шестнадцатичасовой рабочий день! Да идите Вы лучше в полицию со своим доносом.

«Подумайте немного, — возразил слизистый грибок. — Ведь результатом станет то, что вы воздержитесь от убийства, зная, что ваши намерения заранее известны властям. Поэтому и не станете уничтожать эту порочную женщину; вы откажетесь от первоначального замысла и сохраните ей жизнь».

— А откуда вам известно, что Мэри — «порочная» женщина? — спросил Чак, подумав еще при этом, что вообще понимает в земных женщинах этот слизняк с Ганимеда.

«Из ваших мыслей я узнал о великом множестве мелких садистских ухищрений, с помощью которых миссис Риттерсдорф портила вам жизнь все эти годы; это поистине дьявольская манера обращения. Из-за этого вы стали тяжело больным человеком и не в состоянии правильно воспринимать реальность. За примерами не надо далеко ходить. Проанализируйте, как вы упорно отказываетесь от весьма выгодной работы, которую предлагает мистер Хентман».