Помоги проекту - поделись книгой:
Вера в то, что озера и прочие водоемы служат входами в подземный мир духов, основана, по всей вероятности, на частых смертях от утопления в местности, где потоки быстры и опасны. Мать, которую обманом заставили утопить ребенка, сама бросилась в воду и попала в Страну Духов, как в случае с Марувой в сказке, о которой мы поговорим ниже.
Но есть и более простой способ. Некоторые африканские племена верят, что духи будто бы обитают в священных лесах. В этом случае никакие физические препятствия не мешают людям проникнуть в их убежище, хотя, разумеется, делают это они на свой страх и риск. Жюно приводит интересную историю, действие которой происходит в Мачакени, неподалеку от Лоренсу-Маркиша[24]. В течение нескольких лет люди радовались небывалым урожаям, но со временем стали пренебрегать своим долгом и перестали совершать приношения духам. И вот однажды, как обычно, посадив батат и сахарный тростник в плодородную почву у подножия холмов, люди обнаружили, что посевы их не взошли. Напуганные перспективой голода, они поднялись на холмы и посадили батат и тростник там, но и на этот раз ничего не взошло. Через некоторое время, спустившись в долину, обнаружили, что их покинутые поля принесли обильный урожай, но собрать они его не смогли. Никто не мог вырыть из земли батат, никто не мог сорвать банан с дерева. Появившиеся духи стали преследовать людей, и те рады были унести ноги. Женщины, отправившиеся в лес за хворостом, обнаружили в дупле дерева пчелиный улей. Всякий, кто пытался просунуть в дупло руку, чтобы набрать меда, ломал ее у запястья. Единственной, кто избежал этой участи, была дочь вождя, Сабулана, отказавшаяся подходить к дереву. Она связала охапки хвороста для своих товарок и помогла им водрузить их на голову. Когда женщины вернулись домой, Сабулана посоветовала им «бросить кости» (проконсультироваться с предсказателем), чтобы узнать, как поправить дело. Предсказатель велел Сабулане отправиться в священный лес и принести жертву. На следующее утро все жители деревни собрались возле леса, но лишь одна Сабулана осмелилась войти туда. Она обнаружила духов, сидящих на поляне, словно вожди племен, собравшиеся на совет. Духи спросили девушку о цели ее прихода, и она ответила им песней, которая для нас особого смысла не представляет:
Предкам так понравилась песня Сабуланы, что они попросили девушку пропеть ее еще раз. Затем они (видимо, без дальнейших расспросов) одарили ее съестными припасами и позвали своих детей, велев тем донести груз не только до края леса, где ждали жители деревни, но и до самой деревни. Через некоторое время у всех женщин чудесным образом зажили руки. Вскоре Сабулана вернулась на поляну, где сидели духи. «Ступай и скажи своим людям, – начали вещать духи, – что они согрешили: они возделывали землю и собирали урожай, но забывали воздавать нам почести. Теперь пусть они придут со своими корзинами и мешками и каждый заберет столько пищи, сколько сможет унести на своей голове, потому что они наконец вознесли нам молитвы… Мы гневались на наших детей, ибо они питались сами, но не совершали приношений. Как ты думаешь, кто помешал вашим посевам взойти? Это сделали мы, оттого что вы грешили снова и снова».
За свои заслуги Сабулана и ее мать стали вождями.
Совершенно отличная и весьма любопытная концепция мира духов представлена в зулусской сказке «Унана Боселе». Двоих детей, а впоследствии и их мать проглотил слон. «Очутившись в желудке слона, женщина увидела обширные леса и большие реки, а также множество холмов. С одной стороны высились скалы; здесь множество людей выстроили себе целые деревни; и было там много собак и много скота; и все это было внутри слона; здесь же женщина увидела и своих детей».
Короче говоря, по словам Тэйлора, перед нами описание зулусского Аида. Эту историю можно с некоторыми поправками причислить к категории сказок, которые мы рассмотрим несколько позже, – это истории о людях и животных, проглоченных, а затем извергнутых чудовищем. Однако вместо того, чтобы ждать помощи извне, женщина сама проложила себе путь на свободу после того, как вместе с детьми отведала внутренностей слона. Дети пожаловались матери, что ничего не ели до тех пор, пока она не пришла, «она же сказала: «Почему же вы не пожарили это мясо?» А дети сказали: «Если бы мы прикоснулись к этому чудовищу, оно наверняка убило бы нас!» – «Нет, – ответила мать, – это чудовище умрет, а вы останетесь живы!» Женщина разожгла огромный костер, потом отрезала у слона большой кусок печени, поджарила его и поела вместе с детьми. Потом они снова отрезали кусок мяса, поджарили его и съели. Все люди, что находились в брюхе у слона, смотрели и удивлялись: «Поглядите, они едят мясо слона, почему же мы голодаем?» Женщина сказала: «Да, да, слона можно есть!» Тогда люди стали отрезать себе мясо и есть его».
Этот довольно отталкивающий инцидент процитирован в полном объеме, поскольку он часто повторяется в историях о животных. Результат был предсказуем.
«Слон сказал другим животным: «После того как я проглотил женщину, я чувствую себя больным; мои внутренности просто разрываются от боли!» (В другой версии сказки говорится, что стоны слона были столь ужасны, что все животные, кормившиеся в разных частях леса, пришли узнать, что происходит.) «И животные сказали: «О Вождь, может быть, тебе так плохо оттого, что слишком много людей скопилось у тебя в желудке?» Через некоторое время слон умер. Женщина разрезала плоть слона ножом, а ребро разрубила топором. Первой из брюха слона вышла корова. «Му-у, – сказала она, – наконец-то мы видим землю». Спасенные люди преподнесли женщине различные дары, коров, коз и овец. Она выбралась из слона вместе со своими детьми и стала очень богатой».
О мертвых, обитающих в подземном мире, рассказывают предания о Умкатшане и Ункаме, а также сказка об Унтомби-япанси. Унтомби-япанси была дочерью вождя, который также имел сына, Усильване, и еще одну дочь – Усильванеказану. Судя по всему, Усильване занимался черной магией, хотя рассказчик определенно об этом не говорит. Однажды Усильване вернулся с охоты, принеся с собой детеныша леопарда, и сказал: «Это моя собака, дайте ей молока; смешайте его с вареной кукурузой и сделайте кашу; кашу давайте холодной, чтобы животное могло есть, ибо оно умрет, если кормить его горячей пищей». Слуги выполнили все приказы Усильване, леопард подрос и окреп, к ужасу людей, которые не уставали повторять: «Он сожрет нас! Усильване станет
Унтомби-япанси нашла тело сестры и выбежала из хижины, чтобы рассказать обо всем родителям. Усильване бросил в нее свое копье, и оно уже готово было пронзить тело Унтомби-япанси, но в отчаянии девушка воскликнула: «Разверзнись, земля, чтобы я могла войти!»[26] Земля разверзлась и поглотила ее, а Усильване, совершенно сбитый с толку, вернулся домой. До самого вечера Унтомби-япанси шла под землей, история не говорит, что именно она там увидела. Затем девушка прилегла поспать, а на следующее утро снова пустилась в путь. В полдень она вышла на землю и, поднявшись на холм, возвышавшийся над полем ее отца, громко закричала: «Это лето скорби! Усильване убил Усильванеказану, обвинив ее в смерти леопарда». Старая женщина, услышавшая слова девушки, повторила их соседям, и вождь велел убить ее за «клевету на сына вождя». То же самое повторилось на следующий день, на этот раз жизни лишился старик, услышавший крик Унтомби-япанси. Но на третий день все люди услышали голос девушки, они подбежали к ней и спросили: «Что случилось?» Унтомби-япанси рассказала им все. Жители деревни отправились в дом Усильване, схватили его и привели к вождю, спрашивая, какого наказания достоин злодей. Отец, охваченный горем, стыдом и отчаянием, велел всем выйти из хижины и закрыть двери, внутри остались лишь он, его жена и сын. Потом вождь поджег дом. Судя по всему, Унтомби-япанси пришла к отцу вместе с жителями деревни, потому что, перед тем как отдать приказ, отец повернулся к ней и сказал: «А ты, Унтомби-япанси, отправляйся к своей сестре (замужняя сестра до сего момента не упоминалась) и живи с ней, ибо я и твоя мать сгорим вместе с этим домом, мы не желаем больше жить, потому что Усильванеказана мертва, и мы хотим умереть вместе с ней… Возьми нашего мула, сядь на него и езжай. Когда ты будешь на вершине холма, ты услышишь, как ревет огонь, пожирающий деревню, но не оглядывайся, езжай дальше».
На пути к краалю сестры Унтомби-япанси встретила
В первой главе упоминались некоторые африканские аналоги сказок, типичным образцом которых в Европе является сказка братьев Гримм «Фрау Холле». Она строится на мифологической основе, которая почти утрачена в английском варианте, где древняя богиня Хольда, или Хульда, превратилась в безымянную «старую ведьму», а девушка вместо того, чтобы упасть в колодец, оставляет родительский дом, чтобы найти себе работу. В африканских вариантах сказки несчастные или притесняемые люди ищут защиты на небе.
Существует несколько типов подобных сказок. В роли героини может выступать падчерица, страдающая от жестокого обращения со стороны мачехи, ищущей лишь предлога, чтобы избавиться от нее. Это может быть девочка, страшащаяся гнева родителей из-за какого-то проступка, или же одна или несколько жен, страдающих от ревности своих соперниц. Примечательно, что в то время, как в народных сказках довольно часто фигурирует ревнивая вторая (третья и т. п.) жена, жестокая мачеха встречается редко: в целом к детям в полигамной семье все жены относятся как к своим, а сводные братья и сестры живут в гармонии. Две истории о мачехах, которые я отнесла к этой категории, пришли из Западной Африки. Они отличаются от прочих тем, что почти не упоминают мир духов. В сказке народа хауса мачеха посылает девочку к реке Багаджун, которая считалась обиталищем ведьм-людоедов, в надежде, что падчерица никогда не вернется оттуда. В другой истории (народа темне) девочку отправили с поручением к Дьяволу, возможно – в раннем варианте сказки – в иной мир, хотя в позднем тексте на это указаний нет, а в роли Дьявола (сказку рассказывают в английской колонии Сьерра-Леоне, поэтому выражение это явно заимствованное) мог выступать лесной демон. Возможно, ранее это был дух предка, обитающий в лесу: в этом случае связь с миром духов очевидна.
В другой сказке хауса есть любопытная вариация. Первая ее часть (как и начало сказки чвана «Холле») относится к категории сказок об ограх. Мать, чья дочь была убита и съедена оборотнем-гиеной, собирает ее кости и отправляется с ними в деревню, «где лечат людей». По пути ее ждут различные испытания, которые она успешно преодолевает. В деревне она ведет себя вежливо и выполняет все указания, которые ей даются, и ее дочь возвращается к жизни. Вторая жена, полагая, что ее уродливая дочь таким путем сможет похорошеть, намеренно убивает ее и, собрав кости, отправляется в ту же деревню. Но там она ведет себя в точности как избалованная и сварливая девочка из сказки «Фрау Холле» и получает награду по заслугам – дочь ее «вылечена плохо», фактически женщина получает только половину дочери с одним глазом, одной рукой и одной ногой. Та же довольно странная идея встречается на противоположном конце континента. В сказке чага, о которой я уже упоминала, женщина обманом заставила соперницу утопить ребенка. Но, увидев, что ребенок вернулся к матери здоровым и еще более красивым, чем прежде, она решает намеренно утопить свое собственное дитя и получает его назад с одной рукой и одной ногой. Представление об этих половинчатых существах, судя по всему, распространено по всей Африке.
В большинстве вариантов этой истории девочка встречает по дороге различные испытания, обычно их три (как у нас огонь, вода и медные трубы). Первая девочка успешно проходит все испытания, а вторая терпит неудачу. Иногда от девочек требуют оказания услуг – в некоторых случаях довольно отталкивающего характера. Так, в одном из вариантов старая женщина, страдающая от кожного заболевания, просит омыть ее язвы и нарывы или – еще хуже – очистить ей глаза, слизав гной. Иногда, какв сказке «Дорога на небо», решающим оказывается отношение девочек к тем, кто указывает им путь. Так, в истории «Волшебные яйца Дьявола» (темне) первая девочка вежливо и уважительно отвечает говорящим мотыгам и одноглазому человеку. Сказка хауса «Как бедная девочка разбогатела» рассказывает об испытании самообладания: дорога идет мимо молочной реки, медовой реки и жарящейся на огне птицы, представляющих собой немалое искушение. Первая девочка, полная решимости выполнить данное ей поручение, проходит мимо. Другая поддается искушению. Иногда девочке поручают сделать что-то определенное (ведьма из сказки хауса просит девочку помыть ее, Дьявол велит очистить ему голову от блох) или же заставляют работать в течение длительного периода, как это сделала фрау Холле. Далее, по завершении всех испытаний, героине нужно либо выбрать себе подарок, либо решить, каким способом она отправится домой. Дьявол народа темне велит девочкам сделать выбор из четырех яиц: первая берет самое маленькое и, разбив его, обнаруживает там несметные богатства; ее сестра, напротив, выбирает самое большое, где обнаруживает пчел, змею, хлыст и огонь, которые убивают ее и ее злую мать. Колдунья хауса дает каждой девочке по корзине с указанием, когда их следует открыть, – одна девочка послушно следует этим указаниям, другая нарушает их и погибает.
В варианте чага старая женщина спрашивает: «Чем мне ударить тебя – горячим или холодным?» Принцип выбора не объясняется, но правильный ответ – очевидно, «холодное». Девочке, которая выбрала этот вариант, старуха велит погрузить руки в горшок; вынув руки из горшка, девочка видит, что они унизаны браслетами. Следует также отметить, что в двух случаях удача сопутствует той девушке, которая отказывается от пищи, предложенной духами. Этот эпизод встречается и в других мифологиях.
А теперь рассмотрим историю о Маруве, которую и по сей день рассказывают чага.
Маруву и ее маленькую сестру отправили в поле, чтобы присматривать за бобовыми побегами. Наступил жаркий полдень, и Марува, испытывавшая сильную жажду, спустилась к озеру Кининго, чтобы напиться. Ее маленькая сестра осталась одна. Тут на бобовое поле пришла стая павианов, но малышка была слишком напугана, чтобы прогнать их. Вернувшись, Марува обнаружила, что весь урожай погиб. Она ужасно испугалась, думая, что отец побьет ее, поэтому она побежала обратно к озеру и прыгнула в воду. Ее сестра вернулась домой и рассказала обо всем матери. Та пришла к озеру и увидела, что Марува не утонула, а плавает в воде. Мать позвала:
Марува отвечала:
Мать снова спела свою песню, но дочь ответила теми же словами, а затем утонула. Мать вернулась домой.
Опустившись на дно озера, Марува обнаружила, что там живет множество людей, а дома их похожи на те, что стоят в ее деревне. Люди предложили ей еду, но она отказалась от нее. Желая знать, чем они могут угостить ее, люди спросили: «Что ты ешь дома?» – и Марува ответила: «Горькие фрукты и рвотный корень!» Девушка провела на дне озера много дней и все это время ничего не ела. Жила Марува в доме одной старой женщины, которой по хозяйству помогала маленькая девочка. Когда девочка вышла, чтобы набрать травы для коз, старуха сказала Маруве: «Ты можешь пойти вместе с ней, но смотри не помогай ей – пусть она сама делает свою работу». Марува, однако, не последовала совету, она нарвала травы и сама несла охапку на спине, отдав ее девочке, только когда вдали показался дом старухи. То же самое случилось, когда они пошли за водой и за хворостом. Девочка очень полюбила Маруву. Однажды она сказала ей: «Тебе нельзя долго оставаться здесь; как только ты привыкнешь к жизни в этой деревне, ее жители начнут плохо обращаться с тобой. Иди и скажи старухе, что ты скучаешь по дому, и попроси ее отпустить тебя. Если она скажет: «Как мне выпустить тебя – через навоз или через огонь?» – скажи: «Пожалуйста, выпустите меня через навоз, матушка!» Марува сделала так, как было сказано, и вышла на землю через дыру в навозной куче в хлеву. Очутившись в мире людей, Марува обнаружила, что она не только чиста, но и вся с ног до головы украшена металлическими цепочками и бусами. Она пришла к родительскому дому. Увидев, что дома никого нет, девушка спряталась в загоне для скота. Через некоторое время пришла мать, чтобы взять калебас с молоком, увидела Маруву, узнала ее и протянула руку, чтобы коснуться дочери. Но Марува закричала: «Не трогай мои украшения!» Женщина выбежала из дома и позвала мужа: «Эй! Мбоньо! Мбоньо!» – и попросила его принести из загона для скота бутыль с молоком – то есть обратилась к мужчине с довольно необычной просьбой. Тот сперва отказался, но потом, подозревая, что за просьбой жены что-то кроется, отправился в загон и увидел там Маруву, которая также запретила отцу трогать ее украшения. Отец понял, что у дочери есть серьезная причина держать родителей на расстоянии. Он привел овцу и подарил ее дочери, «чтобы та вышла во двор и он мог полюбоваться на нее.
Получив в подарок овцу, Марува вышла во двор в своих ослепительных украшениях, которые получила в озере Кининго. Все жители деревни собрались, чтобы посмотреть на Маруву».
Дочь соседа была очень завистлива. Услышав, что Марува принесла с собой украшения, она побежала к озеру и прыгнула в воду. Очутившись на дне озера, она съела все, что ей предлагали, а попав в дом к старухе, последовала ее совету и предоставила маленькой девочке самой делать всю работу. Однажды девочка сказала ей: «Нам здесь нелегко приходится, лучше попроси, чтобы тебя отпустили домой». Потом она дала девушке тот же совет, что и Маруве, сказав только, что нужно попросить старуху выпустить ее домой через огонь. Когда завистливая девушка вернулась в свою деревню, «в ее теле был спрятан огонь». Она спряталась в хлеву, как Марува, которая первой увидела соседку. Она протянула к ней руку, но из тела девушки вдруг вырвалось пламя. Она бросилась бежать, ныряя по пути в реки и ручьи, но не могла погасить огонь. Она молила каждую встреченную реку о спасении, но никто не мог помочь ей. Наконец она прибежала к Намуру и умерла в реке Сере. До сего дня никто, кому знакома эта история, не пьет воду из этой реки.
К этой же категории сказок относится история о Пауке, которую рассказывают племена Золотого Берега.
Однажды во время неурожая Ананси, или Анану (Паук), и его сын Анануте искали пищу в буше и Анануте нашел кокосовый орех. Только он собрался расколоть его и полакомиться мякотью, как орех вдруг выскользнул из рук и укатился в крысиную нору. Анануте пополз за ним и вскоре очутился в обществе трех чрезвычайно грязных духов – черного, белого и красного, которые не мылись и не брились чуть ли не с сотворения мира. Духи спросили Анануте, что ему нужно, и очень удивились, услышав, что он так старается из-за одного-единственного ореха. Духи накопали на своем поле немного ямса и отдали его Анануте, велели почистить клубни, сварить кожуру и выбросить прочь сами клубни. Анануте так и поступил и обнаружил, что кожура превратилась в очень вкусный ямс. Он оставался под землей три дня, у него было вдоволь еды, и он сильно поправился. На четвертый день он попрощался, спросив, может ли он отнести немного ямса своим родным. Духи дали ему большую корзину, доверху наполненную ямсом, проводили его и научили такой песне:
Духи предупредили Анануте, чтобы он никому не пел эту песню, разве только когда останется наедине с самим собой. Как обрадовались домашние, увидев Анануте целого и невредимого, да еще нагруженного ямсом, которого семье хватило на долгое время! Когда запасы ямса истощились, Анануте снова отправился к духам. Поскольку он старательно следовал их указаниям, они позволили ему приходить так часто, как он того пожелает. Отца снедало любопытство, и он тоже захотел пойти к духам, но сын – зная характер отца – не хотел и слышать об этом. В следующий раз, когда запасы пищи подошли к концу, Ананси проснулся ночью, проделал дыру в мешке сына и наполнил его золой. Идя по дорожке из золы, Ананси смог нагнать сына прежде, чем тот добрался до места. Молодой Паук, видя, что отец настроен решительно, велел ему самому идти к духам, дал несколько советов и отправился домой. Нет нужды говорить, что Ананси произвел на духов чрезвычайно плохое впечатление. Стоило ему увидеть их, как он разразился смехом, принялся отпускать нелестные замечания относительно внешнего вида духов и даже предложил им подстричь бороды. Затем он имел наглость попросить ямса. Духи дали ему немного ямса, велели почистить его, сварить кожуру, а сами клубни выбросить. Но Ананси сказал себе, что он не такой дурак, и положил клубни в горшок. Прождав долгое время, он обнаружил, что клубни остались сырыми, тогда он попробовал сварить кожуру и она превратилась во вкусные клубни. Перед тем как Паук отправился домой, духи научили его своей тайной песне, и Ананси принялся распевать ее во весь голос, как только выбрался из норы. Тут все тело его «запылало, голова оторвалась, и Паук умер». Духи, не желая доходить до крайности, вернули Ананси к жизни, но он продолжал петь и на второй, и на третий раз, тогда они пришли за ним, отобрали у него ямс и устроили Ананси хорошую взбучку. Соседи Ананси, узнав о произошедшем, прогнали его из деревни.
Существует еще одна группа легенд, которую стоит упомянуть: в этих историях месть за совершенное убийство осуществляется при помощи птицы или другого существа, обычно, хотя и не всегда, отождествляемого с душой жертвы. Существует великое множество вариантов этих историй; одним из самых интересных является зулусская история «Уньенгебуле», в которой муж в порыве гнева убивает жену и хохолок из перьев, который она носила в волосах, превращается в птицу. Муж снова и снова убивает птицу, но она возвращается к жизни и наконец рассказывает об убийстве родителям погибшей женщины. Менее известную версию истории рассказывает народ кинга, живущий у северной оконечности озера Ньяса. История называется «Перо цапли» и повествует о том, как два юноши отправились в дальнюю деревню, чтобы навестить родственников. Один из них носил в волосах перо ворона, другой – перо цапли. На склоне холма юноши увидели девушек и спросили: «Девушки, который из нас вам больше нравится?» – «Нам больше нравится тот, кто носит перо ворона», – ответили девушки. Та же история повторилась во второй и в третий раз. Тогда юноша, отчаявшийся добиться внимания девушек, предложил своему товарищу поменяться перьями, и тот согласился. Когда они дошли до следующего холма, они снова встретили девушек и повторили свой вопрос, но ответ теперь был другой: «Нам больше по душе тот, кто носит перо цапли». Тогда неудачливый юноша воскликнул: «Они все презирают меня, им больше нравишься ты, а я уродлив и никогда не найду себе жену!» Ревность терзала его сердце. Через некоторое время юноши подошли к пересохшему руслу реки в глубоком ущелье. Затаивший злобу юноша предложил товарищу вырыть яму, чтобы добыть немного воды. Когда яма была уже с рост человека, завистливый юноша столкнул товарища в яму и засыпал ее землей. Потом он отправился к родственникам в деревню. Пробыв в гостях некоторое время, юноша вернулся домой. В деревне его, разумеется, спросили, где товарищ. «Я не знаю, – ответил злодей, – он отстал от меня; наверное, он еще в дороге». На следующий день родители пропавшего юноши снова поинтересовались, где их сын, и опять получили тот же ответ, который на некоторое время удовлетворил их. Но когда сын не появился ни вечером, ни на следующее утро, родители встревожились. Тут они заметили птицу, сидящую на ограде крааля и поющую: «Ваш сын пропал; товарищ похоронил его в яме». Услышав это, родители снова спросили юношу: «Где ты оставил своего друга?» – но молодой человек опять принялся уверять их, что товарищ задержался и наверняка появится на следующий день. Очевидно, родители не были уверены, что правильно поняли птицу, потому что приняли заверения преступника и стали ждать следующего дня. Юноша не вернулся домой, вместо него снова появилась птица и опять запела свою песню. Тогда родители пропавшего спросили юношу, о чем, по его мнению, поет птица. «Да она просто пьяна и несет чушь!» – ответил тот. Минул еще день, и птица снова прилетела. На этот раз отец с матерью решили пойти выяснить, что случилось. Они встретили людей, видевших, как двое юношей спустились в ущелье, но вышел оттуда только один. Родители отправились к ущелью, заметили, что в одном месте земля свежевскопана, принялись рыть и нашли тело сына. После этого они схватили убийцу, вырыли другую яму и похоронили его там.
В истории не уточняется, что это была за птица, но в первоначальном варианте она, несомненно, являлась олицетворением души погибшего юноши.
Глава 6
Герои
Насколько нам известно, в африканской мифологии нечасто встречается Герой, который одновременно являлся бы Демиургом, создателем всего сущего, а в другом аспекте трикстером – хитрецом, обманщиком. В преданиях чаще фигурирует существо, обладающее лишь некоторыми из этих качеств. Хубеане (Хобиана) племен бавенди и бапеди, который, как говорят, был сыном первого человека и творцом других человеческих существ (некоторые называют его первым предком и творцом неба и земли), наделен многими чертами хитреца и ловкача. Особенно ярко эти качества проявляются в зулусском персонаже Хлаканьяне, который также наделен магической способностью к перевоплощениям, но, судя по всему, не принимал никакого участия в создании мира. В современном варианте сказки это человеческое или квазичеловеческое существо. Есть, однако, признаки, указывающие на то, что Хлаканьяна может вести свое происхождение от животных, а некоторые из его приключений в фольклоре банту приписываются Зайцу. Заяц никогда не выступает в роли Демиурга, но Паук, главный трикстер Западной Африки, фигурирует в легендах яо, рассказывающих о сотворении мира, а народы конго и дуала, живущие на территории Анголы, связывают Паука с небом. Рождению Хлаканьяны сопутствуют некоторые чудесные обстоятельства, они же окутывают рождение Райангомбе, героя фольклора кизиба: оба начали говорить еще до того, как родились, а последний сразу после появления на свет съел целого буйвола. Хубеане демонстрирует комбинацию хитрости и истинной или притворной глупости, которая напоминает о Тиле Уленшпигеле и Насреддине. Ум его главным образом проявляется в способности избегать ловушек.
Похожие истории рассказывают о Галикалангье. Этот персонаж знаком племени вахехе, живущему к северу от озера Ньяса, а также племенам аньянджа и яо, населяющим территории, расположенные южнее озера. В этих историях мать героя еще до рождения ребенка обещает отдать его Демону[27]. Однако выполнить свое обещание ей не удается, поскольку ребенка, как оказалось, не так легко застать врасплох. Ребенок хитер, но все его уловки – это исключительно меры самозащиты, злые шутки над окружающими не его конек.
Мы уже упоминали Тсуи-Гоаба, вождя Раненое Колено – обожествленного героя готтентотов. Неизвестно, можно ли его отождествлять с Хейтси-Эйбибом. Если тождества не существует, следовательно, последнего нужно считать самостоятельным героем. Впрочем, сейчас, к сожалению, уже слишком поздно восстанавливать связующие звенья между записями отдельных рассказчиков.
Рождение Хейтси-Эйбиба можно назвать чудесным, он был наделен способностью к перевоплощениям. Он сражается с врагом человечества, Гаунабом, или Га-го-рибом (Низвергающим), в обычае которого было швырять людей головой вперед в глубокую яму: он обычно сидел возле ямы и бросал вызов каждому проходящему мимо, требуя кинуть камень ему в лоб. Но камень рикошетировал, убивая метателя, так что тот падал в яму. Наконец слухи о том, что таким образом погибло уже много людей, дошли до Хейтси-Эйбиба, и он отправился к Гаунабу. Отказавшись бросить камень по требованию Гаунаба, он вскоре отвлек его внимание и кинул камень, ударивший Гаунаба ниже уха, «так что он умер и упал в свою собственную яму. После этого наступил мир, и люди жили счастливо».
В другой версии рассказывается об этих двух персонажах, гонявшихся друг за другом вокруг ямы и поочередно кричавших:
Наконец Га-гориб столкнул Хейтси-Эйбиба в яму. Но тот попросил яму: «Поддержи меня немного!» – и она держала его, пока он не выбрался. Они снова принялись гоняться друг за другом вокруг ямы. Хейтси-Эйбиб снова упал и снова выбрался, но на третий раз в яму свалился его соперник, который «оттуда не выбрался». «С того дня люди вздохнули свободно и избавились от своего врага, потому что он был побежден». Некоторые отождествляют Га-гориба с Гаунабом, врагом, ранившим Тсуи-Гоаба в колено.
Эту историю рассказывают и про Тсуи-Гоаба, а также, что еще более примечательно, про Шакала. Это позволяет предположить, что Хейтси-Эйбиб, как и другие герои, в первоначальном варианте истории был животным. Шакал – любимый герой готтентотского фольклора, и многие из его подвигов банту приписывают Зайцу.
Рассказывают, что когда-то Хейтси-Эйбиб дружил со Львом и они часто вместе охотились. Лев был более успешным охотником, но Хейтси-Эйбиб обычно изобретал какую-нибудь уловку, чтобы выманить у Льва большую часть добычи, а затем высмеивал Льва за его спиной. Дочь Льва, которой он приносил добычу, начала страдать от голода. У Хейтси-Эйбиба тоже была дочь. И вот в один прекрасный день дочери встретились у источника, куда они пришли за водой. Дочь Льва присела, чтобы наполнить свои кувшины, но дочь Хейтси-Эйбиба потребовала уступить ей место, а когда та отказалась, дочь Хейтси-Эйбиба принялась насмехаться над неудачливым охотником Львом, говоря, что Хейтси-Эйбиб перехитрил его. Придя домой, дочь Льва рассказала обо всем своему отцу, и тот на следующий день, во время охоты, стал заботиться о сохранности своей добычи. Тогда Хейтси-Эйбиб сказал: «Эти две девчонки поссорят нас – лучше убьем их обеих!» Лев согласился и убил свою дочь, а Хейтси-Эйбиб снова обманул его, колотя палкой по шкуре, на которой он спал, а дочь его в это время где-то пряталась. Когда Лев узнал об обмане, он погнался за Хейтси-Эйбибом и его дочерью, но они сумели ускользнуть и нашли прибежище под землей. В отчаянии Лев стал умолять Хейтси-Эйбиба вернуть дочь к жизни, что тот в конце концов и сделал.
Пирамиды из камней, встречающиеся по всей Южной Африке, называют могилами Хейтси-Эйбиба. Судя по их количеству, ловкач умирал не раз и все время возвращался к жизни. Блик цитирует любопытную сказку «Пожиратель изюма».
Хейтси-Эйбиб и его семья, странствуя, достигли некой долины, где обнаружили в большом изобилии спелые ягоды той разновидности, что именуется «дикий изюм». Хейтси-Эйбиб поел этих ягод и тяжело занемог. «Я чувствую, что жить мне осталось недолго, – сказал он своему сыну Урисебу, – когда я умру, накрой мое тело камнями… и прошу тебя, не ешь ягоды с деревьев в этой долине. Ибо если ты поешь их, то умрешь так же, как и я». Жена Урисеба сказала: «Твой отец заболел, потому что поел ягод из этой проклятой долины. Давай скорее похороним его и уйдем отсюда».
И вот Урисеб и его жена похоронили Хейтси-Эйбиба, засыпали его могилу камнями, как он просил, и ушли. Вскоре, готовясь расположиться на ночлег, они вдруг услышали, что из долины доносится «какая-то песня». Потом они различили слова:
Жена, заметив, что шум исходит от могилы старика, послала Урисеба посмотреть. Через некоторое время он вернулся и сообщил, что видел следы, похожие на отпечатки ног его отца. Тогда жена сказала: «Это он» – и велела Урисебу подкрасться к отцу и отрезать тому отступление к могиле, «а когда ты поймаешь его, не давай ему ускользнуть».
«Он сделал, как было сказано, и Урисеб и его жена очутились между могилой и Хейтси-Эйбибом и схватили старика. «Отпустите меня! – взмолился тот. – Я умер, я могу заразить вас!» Но жена Урисеба сказала мужу: «Держи хитреца!» Хейтси-Эйбиба привели домой, и здоровье его с того дня было крепче прежнего!»
У Хубеане способность воскресать после смерти уступила место поразительной изобретательности, направленной на ускользание от смерти. О Хубеане говорят, что он был сыном Рибимби (Рибиби, Левиви), первого человека, но рождение его было самым обычным и ни с какими чудесами не связано. Сначала он отличился своей феноменальной тупостью – Хубеане буквально воспринимал даваемые ему указания и выполнял их наоборот. Так, однажды он вместе со своей матерью отправился собирать бобы. Мать нашла в бобовых зарослях спящего бушбока (лесную антилопу), убила его и положила на дно корзины, засыпав животное бобами. Потом она отослала Хубеане домой с корзиной, сказав ему: «Если по дороге встретишь кого-нибудь, кто спросит тебя, что ты несешь, отвечай: «Бобы моей матери», а сам помалкивай, что там бушбок». Разумеется, по дороге домой Хубеане встретил соседа, который поинтересовался, что у мальчика в корзине. Хубеане ответил: «Я несу бобы моей матери, но сам-то знаю, что в корзине бушбок».
Когда Хубеане подрос, его отправили пасти овец и коз. Однажды он наткнулся на мертвую зебру. Когда вечером жители деревни спросили его, где сегодня кормилось стадо, Хубеане ответил: «У черно-белой скалы». Вернувшись на следующий день к тому же месту, он увидел, что гиены уже грызут скелет зебры. Когда вечером ему задали тот же вопрос, он ответил, что повел овец к «гиеновой скале». Люди, уже изрядно озадаченные накануне «черно-белой скалой», ничего не могли понять, поэтому на следующий день несколько человек отправились вместе с Хубеане и, к своему недовольству, обнаружили, что потеряли ценный запас мяса. «Когда ты в следующий раз увидишь тушу мертвого животного, – сказали они Хубеане, – забросай ее ветками, а сам беги в деревню и зови людей». На следующий день Хубеане камнем убил маленькую птичку, забросал ее ветками и созвал всю деревню – нетрудно представить себе разочарование ее жителей. Несколько человек взяли на себя труд объяснить Хубеане, что он должен был привязать птичку к поясу и принести ее домой. В следующий раз Хубеане попытался проделать это с убитой им антилопой – при этом туша животного волочилась по земле и шкура его была безвозвратно испорчена. Короче говоря, Хубеане был источником постоянных огорчений для своих родных и остальных жителей деревни. Однажды отец отправился вместе с ним, чтобы присмотреть за стадом, а сын заявил, что на вершине высокой скалы есть вода. Когда отец поднялся на скалу, Хубеане выдернул колышки, облегчавшие подъем. Потом Хубеане побежал домой и съел обед, приготовленный для отца, потихоньку наполнил опустевший горшок коровьим навозом, вернулся к скале, помог отцу спуститься и притворился, что всего лишь бегал взглянуть на стадо. Когда Хубеане и отец вернулись домой, Хубеане принялся упрекать слуг за то, что они так медленно подают на стол обед. Если вы не поторопитесь, сказал он им, обед превратится в коровий навоз – что, собственно, и случилось.
Эта и другие подобные проделки наконец вывели отца и жителей деревни из себя, и они решили избавиться от Хубеане. Сначала они подсыпали яд в его пищу, но он настоял, что будет есть только из миски своего брата; потом они вырыли яму на том месте, где обычно сидел Хубеане, утыкали дно острыми кольями и прикрыли яму ветками. Но Хубеане пришел и сел в другом месте. Тогда жители деревни спрятали человека в связку тростника, чтобы он мог проткнуть Хубеане копьем, когда тот подойдет поближе. Но Хубеане снова что-то заподозрил и выбрал эту связку, чтобы попрактиковаться в метании дротиков. Поняв, что они никогда не смогут застать Хубеане врасплох, окружающие решили оставить его в покое.
В ранних формах мифа Хлаканьяна, вероятно, фигурировал как Заяц или существо из семейства куньих. В одной из историй, пересказанных Каллауэем, говорится, что одним из имен героя было Укаиджана (Маленькая Ласка), «да он и был похож на ласку…». Однако, поскольку Ласка не является главным героем зулусского фольклора, ее появление можно объяснить более поздним искажением мифа. Каллауэй считает, что Хлаканьяна – это существо, напоминающее нашего Мальчика-с-пальчика. Хлаканьяна начал говорить еще до рождения, а появившись на свет, сразу выходит в крааль, садится среди людей и ест мясо. Он надувает своих родителей и других жителей деревни, но встречает с их стороны больше терпимости, чем Хубеане. Покинув дом, Хлаканьяна встречает людоедов и одерживает над ними победу. А вот любопытный эпизод, который может указывать на то, что когда-то Хлаканьяна фигурировал в мифологии в роли культурного героя[28]. Выкопав несколько съедобных клубней, он отдает их своей матери, чтобы та приготовила их к обеду. Мать съедает клубни сама, а когда Хлаканьяна требует вернуть клубни, мать отдает вместо них горшок для молока. Этот горшок он одалживает мальчикам, которые доят коров в разбитые глиняные черепки. Один из мальчиков разбивает горшок и, выслушав упреки Хлаканьяны, отдает ему взамен ассагай (копье с железным наконечником). Хлаканьяна продолжает серию обменов, каждый раз получая предмет большей ценности взамен утраченного. Мена заканчивается, когда Хлаканьяна получает боевой ассагай, а «то, что он с ним сделал, я расскажу в другой раз». В этой истории примечательны два момента. Во-первых, Хлаканьяна является в некотором роде двигателем прогресса: он предлагает горшок для молока вместо черепков, ассагай для резки мяса вместо тростинок с заостренными краями, топор для рубки хвороста, который женщины, вероятно, ломали руками, и т. д. Во-вторых, та же история, правда с несколькими вариациями, рассказывается о Зайце, который встречает людей, работающих деревянными мотыгами, и предлагает им мотыги железные, а также вручает людям стрелы с железным наконечником вместо деревянных.
У кизиба мы встречаем более земного, близкого людям героя по имени Киби – могучего охотника, пришедшего вместе со своими собаками из Уньоро. Похожей фигурой является Мбега в Узамбара – основатель клана вождей Вакилинди. Эти персонажи могут служить типичным примером миграции более прогрессивных представителей коренного населения. Но не будем останавливаться на этой проблеме, а перейдем к мифу, представляющему огромный интерес. Он встречается не только на территории, населенной народами группы банту, но также и за ее пределами. Герой истории часто безымянный, впрочем, басуто называют его Мосаньяна или Литаолане. Тэйлор включает эту историю в категорию мифов о природе, считая ее драматизацией процесса смены дня и ночи: солнце, поглощенное тьмой, вновь появляется, торжествующее и невредимое. Современные специалисты сомневаются, что подобный феномен может быть персонифицирован примитивными племенами. Я не буду пытаться разрешить эту проблему, а просто расскажу историю о Мосаньяне.
Люди – несомненно, население всего мира, по крайней мере, в этом убежден рассказчик – были проглочены чудовищем по имени Холумолумо, вместе с людьми в его брюхо попал скот, собаки и домашняя птица. Единственной, кому удалось спастись, была беременная женщина, которая вымазала себя золой и укрылась в загоне для телят. Холумолумо заглянул в крааль, но принял женщину за камень, «ибо от нее пахло золой», и не тронул ее. Он дошел до горы, возвышавшейся у деревни, но не смог перешагнуть ее, потому что плотно поел, и присел отдохнуть.
Через некоторое время женщина родила ребенка. Она оставила его буквально на несколько минут, чтобы принести еды. Вернувшись, она обнаружила не ребенка, но взрослого мужчину, вооруженного копьем. «Эй! А где же мой ребенок?» – спросила женщина, а мужчина ответил: «Это я, матушка!» Он спросил, куда делись все люди. Мать ответила, что всех их, а также скот, собак и птицу проглотил Холумолумо. Мужчина спросил, где сейчас этот Холумолумо. «Выйди и посмотри, сын мой». Мать взобралась на ограду крааля, указала на ущелье, открывавшее вход в долину, и сказала: «Та огромная туша, что закрывает все ущелье, и есть Холумолумо».
Сын взял копья и, несмотря на мольбы матери, отправился взглянуть на чудовище, то и дело останавливаясь по пути, чтобы наточить свои копья о плоские камни. Увидев юношу, Холумолумо открыл рот, чтобы проглотить его, но не смог подняться и дотянуться до юноши, который тем временем обошел чудовище кругом и дважды вонзил в него копье. Холумолумо умер.
«Потом юноша достал свой нож, но мужчина в брюхе Холумолумо закричал: «Не режь меня!» Юноша отошел и воткнул нож в другом месте, тут уже корова сказала: «Му-у!» Потом залаяла собака, закричал петух. На этот раз юноша проявил упорство и разрезал-таки брюхо чудовища, из которого вышли все люди и животные».
Они сделали юношу своим вождем. Но, как всегда, нашлись среди людей завистники. Они решили убить вождя. «Давайте схватим его, – сказали они, – разожжем большой костер и бросим в огонь». Но «когда злые люди попытались схватить вождя, он ускользнул от них, они поймали другого человека и бросили его в огонь». Возможно, это надо понимать так, что вождь прибег к помощи магии и злодеи были введены в заблуждение. «А вождь спросил: «Что вы делаете с этим человеком?»
Тогда заговорщики решили вырыть яму на том месте, где обычно сидел вождь, но тому удалось избежать ловушки – правда, не как Хубеане, который отказался сесть на свое любимое место, а потому, что вождь был чудесным образом предупрежден. Потом вождя пытались столкнуть с обрыва, но «он сбежал, и люди сбросили в пропасть другого человека», которого вождь впоследствии вернул к жизни.
Когда заговорщики предприняли свою последнюю попытку, вождь уже не сопротивлялся, а позволил убить себя. «Говорят, что его сердце выскочило из груди и превратилось в птицу».
Это пример ясного и логически связного изложения. Некоторые из деталей этой истории могут быть заимствованы из других историй. Процесс взаимозаимствования вообще присущ народным преданиям. Иногда герой избегает смерти, иногда, пройдя через смерть, он возрождается к жизни. Порой он выходит из всех передряг целым и невредимым и «с тех пор живет счастливо», наслаждаясь заслуженными почестями.
Быстрое взросление героя Мосаньяны (хотя рождение его само по себе не чудесно) напоминает нам о Хлаканьяне. Любопытный вариант ронга приписывает аномальное рождение герою Бокеньяне, чья мать, первый предок нанди, обварила кипятком голень, из которой и появился ребенок. Создавая свои истории, народ словно хочет донести до нас мысль, что герой-освободитель, способный на подвиги, которые не под силу среднему человеку, не может явиться в этот мир обычным способом.
Мы уже упоминали о существовании историй о герое, который первоначально был животным. К числу таких историй можно причислить и ту, что представляет собой очень древнюю форму легенды, распространенную ныне среди народа не, живущего на территории Берега Слоновой Кости. В этой истории волшебный калебас проглотил всех людей и животных, за исключением одной овцы, которая позднее принесла ягненка. Когда ягненок подрос и окреп, он боднул калебас и разбил его.
Чудесное рождение мы видим в случае с Галикалангье, который во всех остальных отношениях не имеет ничего общего с Мосаньяной, за исключением неоднократного спасения от смерти, в этом он напоминает Хубеане. Здесь обстоятельства, предшествующие рождению, совершенно иные и варьируются в нескольких версиях сказки. Впрочем, все версии сходятся в том, что мать обещает свое дитя некоему существу, которое помогает ей выпутаться из трудного положения, – в данном случае это Гиена. Женщина собрала в лесу хворост и понимает, что не сможет поднять тяжелую вязанку на голову; Гиена предлагает свою помощь и спрашивает, что она получит взамен. С поразительной готовностью женщина обещает отдать свое еще не рожденное дитя. Не успела женщина дойти до дому, как ребенок появился на свет, потребовал положить его в глиняный черепок и поджарить
Герой Качирамбе племени ньянджа, тоже несколько раз избежав смерти в очень схожих обстоятельствах, прощает свою мать и убивает Гиену. Точки соприкосновения с легендой о Хубеане очевидны. Столь же ясно видны и отличия.
Герой Райангомбе по своему рождению напоминает Хлаканьяну и Галикалангье. В остальных отношениях он отличается от прочих героев. Райангомбе побеждает одного прославленного воинаи глотает другого, атот, проложив себе ножом путь на свободу, убивает Райангомбе. Эта история может представлять собой более позднюю и изрядно искаженную вариацию мифа.
Глава 7
Мифы о природе
Мифы о природе не занимают такого значительного места в африканском мировоззрении, как в мифологии других континентов. Африканцы рассказывают истории, в которых Солнце, Луна и прочие небесные тела играют определенные роли, говорят и действуют как человеческие существа. Племя нама верит, что все небесные тела некогда были людьми. Истории эти призваны объяснить происхождение и характер природных феноменов. Однако, как мы уже успели убедиться, большая часть легенд о сотворении мира ограничивается рассказом о появлении человека или животных и ничего не говорит о происхождении мира, как такового.
В середине прошлого столетия Макс Мюллер и Джордж Кокс выдвинули теорию, согласно которой мифы являются образными, метафорическими описаниями заката, рассвета, бурь и других явлений.
Брейсиг отмечает, что – во всяком случае, на наиболее древних, примитивных этапах развития мышления – божественные или героические фигуры не являются олицетворением сил природы, хотя могут позднее, так сказать задним числом, отождествляться с ними. Так произошло, вероятно, в древнем Вавилоне с Мардуком, которого иногда называют богом Солнца и который одновременно ассоциируется с созвездием Тельца. Сомнительно, чтобы подобное отождествление имело место в той части Африки, которую мы сейчас изучаем. Те боги пантеона Уганды, что более всего походят на силы природы, могут являться обожествленными духами предков.
В Африке широко распространены сказки, называемые некоторыми учеными искаженными мифами о Природе, но с полной уверенностью этого никто утверждать не может. Вот один из самых популярных эпизодов в историях о Зайце: в голодное время Заяц и Гиена решили убить своих матерей и съесть их: Гиена выполняет договор, а Заяц прячет свою мать, втайне передавая ей пищу до тех пор, пока Гиена не узнает об обмане и убивает мать Зайца. В то же время в фольклоре эве есть история, которую Майнхоф считает вариантом – возможно, более древней формой – сказки, рассказанной выше. Солнце и Луна решают убить своих детей. Что послужило причиной этого решения – история не объясняет, а лишь намекает, что Солнце и Луна хотели устроить пир. История также не уточняет, к какому полу причисляются Луна и Солнце. Судя по всему, в данном случае это женщины. Солнце убило своих детей и съело их вместе с Луной. Последняя же спрятала своих детей в огромном кувшине для воды и позволяла им выходить только по ночам. Вот почему Солнце до сих пор бездетно, а отпрысков Луны – звезд – можно видеть на небе каждую ночь.
Ту же историю рассказывают сомалийцы о двух женщинах – красной и черной, в данном случае черная женщина обманывает красную. Это может быть, как полагает Майнхоф, эволюцией мифа о Солнце и Луне, приведенного выше, который дошел до народов группы банту и раскололся со временем на различные варианты. С другой стороны, можно предположить, что эволюция мифа шла другим путем и что версия банту с ее главными героями-животными, напротив, является наиболее древней формой. Могло случиться и так, что два или даже три мифа возникли независимо, а затем оказали влияние друг на друга.
В третьей главе мы уже отмечали, что Луна иногда ассоциируется с появлением Смерти в мире. В готтентотской легенде Луна, хотя и не называется определенно Творцом, посылает Зайца к людям с важным сообщением. У банту Луна в такой ипостаси не фигурирует, этот миф мог сложиться под хамитским влиянием или быть заимствован у бушменов. Последние считали Луну существом, приносящим несчастье, и говорили, что «лучше не смотреть на Луну, когда охотишься… а матери наши все время повторяли нам, что от Луны добра не жди». Считается, что «медвяная роса», которую можно увидеть на листьях поутру, стекает с Луны, эта роса «нейтрализует действие яда, что находится на наконечниках наших стрел, и дичь оживает… Лунная вода – вот что исцеляет ее». Но «лунная вода» не оказывает должного эффекта, если охотник, стреляя в животное, не смотрит на Луну.
У бушменов существовал обычай приветствовать нарождающуюся Луну следующими словами (произнося их, бушмены закрывали глаза руками): «Кабби-а! Возьми мое лицо, а взамен отдай мне свое!.. Отдай мне свое лицо, с которым ты, умерев, возрождаешься к жизни! Дай мне свое лицо, чтобы я мог заменить тебя, когда ты исчезаешь!»
У бушменов существует куда большее количество мифов, рассказывающих о небесных телах, чем у банту. Они рассказывают две разные истории о Луне. В одной говорится, что некогда Луна была кожаной сандалией, принадлежащей загадочному существу – богомолу, который зашвырнул ее на небо. Другая история гласит, что «Луна – это человек, который навлек на себя гнев Солнца, и оно пронзило его ножом (то есть лучами). Солнце все кромсало и кромсало Луну, пока от нее не остался крошечный кусочек. Человек-Луна жалобно просил Солнце пощадить его ради детей (в бушменской мифологии Луна – существо мужского пола), и Солнце смилостивилось. Когда Луна становится полной, Солнце снова начинает наносить свои удары».
В случаях, когда банту персонифицируют Луну, они говорят о ней как о мужчине, а Вечерняя звезда (Венера) считается его женой. Аньянджа говорят, что у Луны две жены, проводя различие между Утренней и Вечерней звездами. Чекечани, Утренняя звезда, живет на востоке и кормит своего мужа так плохо, что он чахнет с того самого дня, как приходит в ее дом. Когда же он является на запад, к Пуикани, та кормит его хорошо и супруг начинает полнеть. Гирьяма называют «планету, видимую близ Луны»
Земледельческие племена банту вряд ли обращают большое внимание на звезды – за исключением разве что своих основных ориентиров – Плеяд и Ориона, в отличие от племен, занимающихся охотой и скотоводством. Поэтому у банту нет обыкновения давать имена небесным телам, кроме Юпитера. В Нижнем Конго сложили маленькую песенку о трех звездах в поясе Ориона, который африканцы называют «охотником»
Познания о звездах у готтентотов очень напоминают бушменские. Не будем здесь обсуждать вопрос о том, заимствовали ли готтентоты что-то у бушменов или хамитов. Хан говорит, что Плеяды (Хунусити), пояс Ориона (называемый Зебрами), альфа Ориона (Лев) и Альдебаран были известны этим племенам еще до их разделения. Плеяды считаются женами Альдебарана. Однажды они попросили мужа подстрелить для них трех зебр, сказав, что он может не возвращаться домой, если не сделает этого. Альдебаран взял с собой лишь одну стрелу и, выстрелив, промахнулся. Он не мог забрать стрелу, потому что с другой стороны Зебр подкарауливал Лев. «А поскольку жены запретили ему возвращаться без добычи, он не мог отправиться домой и всю ночь просидел на земле, дрожа от холода и страдая от голода и жажды».
Покомо, называющие Плеяды вимия, различают мужские и женские
По мнению готтентотов, некоторые звезды в Гиадах – это сандалии и накидка Альдебарана (которого они именуют Аоб (Супруг), а две меньших звезды в созвездии Ориона – это его лук.
Бушмены называют планету Юпитер Сердцем Рассвета. У него есть жена по имени Коньиунтара, теперь это созвездие Рысь. Однажды Сердце Рассвета принес ребенка, спрятал его под листвой, думая, что жена найдет младенца, когда выйдет собирать коренья. Но еще до того, как пришла жена Сердца Рассвета, ребенка обнаружили животные и птицы. Каждый по очереди предлагал себя в качестве матери, но ребенок отказал всем. Наконец пришла Гиена. Она очень обиделась, что ребенок не выбрал ее, и отравила «бушменский рис» (личинки муравьев – излюбленная пища), которые хотела собрать Коньиунтара. Последняя же, найдя ребенка, взяла его на руки и отправилась со своей младшей сестрой на поиски «муравьиных яиц». Найдя отравленные яйца, она отведала их и превратилась в львицу. Она убежала в заросли тростника, а Гиена, приняв ее облик, заняла место Коньиунтары в доме. Младшая сестра последовала за Коньиунтарой в заросли, умоляя ее покормить ребенка. Еще дважды младшая сестра приносила ребенка в заросли тростника, а Гиена тем временем жила в хижине, не узнанная мужем. На второй раз Коньиунтара сказала сестре: «Больше не приходи ко мне, я не узнаю тебя». Девушка вернулась домой и тем же вечером, когда зять попросил ее сыграть с ним в игру Ку (в которой женщины ритмично хлопают в ладоши), она сердито ответила: «Оставь меня в покое! Пусть твоя жена, старая гиена, хлопает для тебя!» Мужчина схватил копье и вскочил, чтобы убить Гиену, но та успела выскочить из хижины. Убегая, Гиена наступила в костер, горевший у хижины, и обожгла ступню, поэтому она до сих пор хромает. На следующее утро Сердце Рассвета и его свояченица отправились в заросли тростника, взяв с собой стадо коз. Девушка велела зятю и другим людям остановиться, а сама позвала сестру. Львица выпрыгнула из зарослей, подбежала к сестре, а потом бросилась к козам. Она схватила одну из них, после чего муж и остальные схватили львицу. Затем они забили коз и обмазали Коньиунтару содержимым их желудков – популярное в Африке лекарство, – а потом терли ее, пока не удалили все волоски с ее кожи, и Коньиунтара снова обрела человеческий облик.
Эта история имеет несколько общих черт с историей племени хоза: мать, утопленная колдуном, приходит, чтобы накормить ребенка, и муж в конце концов возвращает ее к жизни.
Млечный Путь, рассказывают бушмены, появился благодаря девушке, принадлежащей к «древнему народу». Она зашвырнула на небо пригоршню золы. Впоследствии не без ее участия появились звезды – она бросила на небо съедобные коренья, называемые
Бушмены полагали, что Солнце и Луна некогда были людьми и жили на земле. Их присутствием на небе мы обязаны таинственному «древнему народу», который «раньше населял землю». Солнце жило среди этих людей, пряча свет под мышкой. Когда оно поднимало руку – вокруг светлело, когда опускало – на землю опускалась тьма. Однажды дети по наущению своих матерей подкрались к Солнцу, когда оно спало, и совместными усилиями забросили его на небо, чтобы оно «освещало все вокруг». После этого Солнце «стало круглым и больше уже не было человеком».
Здесь мы не встречаем никакого намека на то, что Солнце и Луна были супругами. Этого взгляда придерживаются племена нанди и чага, у которых есть общее присловье: «Сейчас (то есть на закате) Вождь Солнце отдает свой щит жене».
Африканцы, называющие свое верховное божество Ирува (Солнце), могли позаимствовать это имя у масаи. Они проводят четкую границу между Ирувой и духами предков, ассоциируя первого с Солнцем. Существует даже некоторое подобие культа Солнца: на закате они четыре раза плюют на восток – в этом видно влияние масаи – и читают короткую молитву: «О Ирува, защити меня и мою семью!» Новую луну приветствуют подобным же образом. Гутманн считает, что такого рода церемонии представляют собой отголоски первобытного культа солнца. Однако мне кажется более вероятным, что они были заимствованы у масаи и наложились на культ духов банту.
Судя по легендам, Ирува наделен атрибутами солнца. Известна сказка о Киязимбе, который «был очень беден» и, доведенный до крайности своим бедственным положением, отправился «в страну, где восходит солнце». По дороге Киязимба встретил старую женщину, которая, выслушав его историю, спрятала его в складках своей одежды и полетела на небо, где стояло полуденное солнце. Там, на небе, Киязимба увидел людей и вождя, который велел забить быка и уселся пировать со своими приближенными. Старуха, личность которой остается загадкой, попросила вождя помочь Киязимбе. Вождь благословил его и отправил домой, и с тех пор Киязимба жил в довольстве. Еще более удивительная история случилась с мужчиной, потерявшим всех своих сыновей, одного за другим. Однажды он в гневе и отчаянии сказал: «Какое право имел Ирува убивать всех моих сыновей? Я пойду и пущу в него стрелу». И вот он отправился к кузнецам, и те выковали ему железные наконечники для стрел. Мужчина наполнил стрелами свой колчан, взял лук и сказал: «Я отправлюсь на край земли, где встает солнце, и, когда я увижу его, выпущу в него стрелу!» Он отправился в путь и шел, пока не увидел огромные врата. Здесь он стал ждать восхода солнца. Вдруг раздались голоса: «Скорее! Открывайте ворота, чтобы Король мог пройти!»
Мужчина увидел приближающихся людей и, испугавшись, спрятался в зарослях. Люди снова закричали: «Дорогу Королю!» – и появилось Солнце. Слуги Солнца сказали: «Что за смрад здесь, словно бы прошел сын Земли?» Они принялись обыскивать все вокруг, нашли мужчину и привели к Королю, который спросил: «Откуда ты пришел? Что привело тебя к нам?» Мужчина ответил: «Ничего, господин, – печаль заставила меня покинуть дом. Я сказал себе: «Пойду и умру в зарослях». Король сказал: «Нет, ты говорил, что хочешь убить меня! Стреляй же!» Но мужчина не осмелился поднять лук. Тогда Король спросил его, чего он хочет. «Ты, о Вождь, и сам знаешь». – «Ты хочешь, чтобы я вернул тебе детей? Вот они, – и Солнце указало себе за спину, – забирай их и ступай домой».
Мужчина посмотрел и увидел своих детей, но они так изменились, стали такими красивыми, что он едва узнал их и, поколебавшись, сказал: «Нет, господин, они твои. Пусть они останутся здесь, с тобой!» Тогда Солнце сказало: «Ступай домой, и я дам тебе других детей взамен этих. А по дороге домой ты найдешь еще кое-что».
По пути в свою деревню мужчина нашел много слоновьих бивней, которые впоследствии продал и на вырученные деньги купил много скота, а через некоторое время у него родились сыновья.
Еще одним природным явлением, которое всегда привлекало внимание людей, является радуга. Ее считали живым существом – как правило, змеей – и, что примечательно, страшились, полагая, что радуга может оказывать дурное влияние. Народ луанго верит в добрую и злую радугу, но не считает ее змеей, а лишь ассоциирует радугу с ней. Народ эве видит в радуге отраженный на небе образ великого змея Аниево, который выходит, чтобы покормиться или поискать воды в облаках. Обычно он обитает в муравейнике, из него он выходит после дождя и туда же возвращается. Если Аниево нападает на человека, то тут же пожирает его. По этой причине радуга и муравейники ассоциируются со смертью. Если же найти место, где конец радуги касается земли, можно сразу разбогатеть, поскольку только здесь можно найти бусины «аггри». Бусины эти поистине бесценны, поскольку сейчас их уже никто не делает, их можно только вырыть из земли, например из старых могил. Народ племени субия также ассоциирует радугу с муравейниками, хотя и отождествляет ее не со змеей, а с неким «прекрасным животным». Если человек случайно встретится с этим животным, он должен как можно скорее бежать от него по направлению к солнцу, поскольку только в этом случае животное не увидит его. Если же человек побежит от солнца, животное немедленно заметит его и убьет. Африканцы говорят, что те, кто соблюдает необходимые меры предосторожности, могут увидеть, как это животное выходит из муравейника и резвится со своими детенышами.
У зулусов много рассказов о радуге, которую они называют либо «животное», либо Лук Королевы или, скорее, Свод – часть дома Королевы Неба. Некоторые африканцы почему-то отождествляют радугу с овцой, а другие верят, что она обитает в воде. Епископ Каллауэй передает рассказ одного из африканцев: «Я был в поле, когда пошел дождь. Потом небо прояснилось и в реку спустилась радуга. Затем она вышла из реки и ступила на мое поле. Я, владелец поля, бросился бежать, как только увидел, что радуга приближается ко мне и слепит мне глаза. Она словно хлестнула мне по глазам красным цветом. Я убежал с поля… потому что очень испугался. «Я заболел… но чем я болен?» – спросил я у жителей моей деревни, а люди ответили мне: «Радуга и есть болезнь. Если она коснется человека, с ним случится что-то плохое». И вот после того, как радуга выгнала меня с моего собственного поля, мое тело стало таким, как теперь, – оно все покрыто волдырями».
В начале сезона дождей в тропиках – в особенности там, где, как в Натале, он совпадает с наступлением жары, – люди часто страдают от нарывов, причиняющих сильное беспокойство, или от каких-то столь же болезненных недугов.
Чага рассказывают интересную историю о Доробо, который отправился к Богу просить скота и, придя к тому месту, где радуга касается земли, остался там и молился много дней. Однако скот так и не появился. Когда наконец Доробо понял, что все его молитвы были напрасны, «его сердце разгневалось», он взял свой меч и перерубил радугу. Половина ее осталась на небе, а другая – упала вниз и ушла в землю, оставив глубокую дыру. Несколько человек, осмелившихся спуститься в эту дыру, обнаружили, что она ведет в страну столь прекрасную, что они решили остаться там. Но этих людей скоро изгнали оттуда львы – история не уточняет, удалось ли людям убежать и что сталось с ними впоследствии. Когда в чудесную страну прибыла новая группа поселенцев, они обнаружили, что те, кто пришел сюда до них, исчезли. Услышав рычание львов, люди сочли за благо ретироваться. С тех пор больше никто не осмеливался спускаться в дыру.
Рассказывают, что молодые воины из племени масаи убили радугу, которая однажды ночью вышла из озера Наиваша и сожрала весь скот в деревне. В третью ночь воины раскалили на огне наконечники своих копий и стали поджидать появления радуги, а потом вонзили копья ей в затылок – единственное уязвимое место.
В легенде племени кикуйю Радуга (Мукунга Мбура) выступает в роли Пожирателя, упомянутого в предыдущей главе. Когда герой уже готов убить Мукунгу Мбуру, последний говорит: «Не руби мое сердце мечом, а то я умру, открой мой мизинец… проделай в нем большую дыру». Юноша так и поступил, и все люди и скот, проглоченные Радугой, вышли из раны, подобно тому как коровы вышли из пальца ноги в истории «Масило и Масилоньяне». А вот еще одна черта, которая роднит эту историю со сказками о великанах-людоедах, о которых мы поговорим в следующей главе: решено было наконец убить Мукунгу Мбуру, чтобы он больше не пожирал людей, как раньше. Воины порубили его на куски, и один кусок упал в воду. Воин пришел домой и сказал, что он убил Мукунгу Мбуру, от него осталась лишь одна нога. «Но завтра, – сказал воин, – я пойду, достану ногу из воды и сожгу ее». Однако, придя на следующий день, воин увидел, что вода ушла, а на обнажившейся равнине паслись лишь коровы и козы. «То, что осталось от Мукунги Мбуры, взяло всю воду и ушло очень далеко, а животные, которых он не взял с собой, остались».
Из мифов, связанных с громом и молнией, возможно, самым примечательным является миф о Птице-молнии, хорошо известный из рассказов зулусов. Впрочем, и племя базиба тоже считает, что молнии порождает стая ослепительно-ярких птиц, которых посылает на землю Кайюранкуба, дух, повелевающий бурями. Гром – это оглушительный шум их крыльев. Иногда на земле, там, где ударила молния, находят тушки птиц. Они высоко ценятся знахарями, считающими их неотъемлемой частью могущественных талисманов. Но Птица-молния также отождествляется с птицей вроде цапли, которую буры называют «теневой» птицей (Scopus umbretta, молотоглав). Африканцы верят, что, если разорить гнездо этой птицы, пойдет дождь.
Гром персонифицируется гораздо чаще, чем молния. Его иногда считают оружием или инструментом – чага называют его Топором Бога, а народ, обитающий в Нижнем Конго, утверждает, что этот топор сделал кузнец, живущий в центре Каконго. Гром – Нцази – любит охотиться с двенадцатью парами собак. Один африканец рассказал Деннетту о том, как однажды лично видел собак Нцази. «Шел дождь, я и мои товарищи укрылись под навесом, когда вдруг засверкала молния и загремел гром. Звук грома был поистине устрашающим, а потом появились псы Нцази. Они схватили нашего товарища, который неосторожно вышел из-под навеса».
О чем-то подобном рассказывала Гутманну старая женщина из племени чага. Она утверждала, что видела Бога (Ируву) в облике человека, но «большого, размером с корову». Одна половина его тела сияла белизной, другая была алая, как кровь. У него был хвост, который также был окрашен в белый и красный цвета. Примечателен тот факт, что небесные обитатели также часто предстают в рассказах хвостатыми.
Поделиться книгой: