Помоги проекту - поделись книгой:
– Спасибо, Мария Степановна. Впредь буду осторожен. Мое отношение к вашей семье никак не изменится. А скорее наоборот. Приятно иметь дело с умными людьми.
На том и разошлись. Вернее, пошли в зал, где уже все было готово к танцам. Перед началом дискотеки я успел шепнуть Фитцнеру, чтобы он не наделал глупостей и скрывал свои чувства к Неклюдовой.
Далее начался ад. Юля, Лиза, Шаховская, Екатерина Браницкая, Митусова, Головина и еще несколько девушек не дали мне пропустить ни одного тура. Хорошо, что не пришлось танцевать со всеми дамами, присутствующими на приеме.
Обратил внимание, что женские наряды очень разнообразны. Дамы просветили меня, что в столице многие уже перешли на греко-римский стиль платьев. Более легкие ткани, с открытыми руками, не такие пышные и громоздкие юбки. Лично мне новая мода была куда приятнее, да и снимать такое платье наверняка удобнее, чем старые убожества. Про это я, конечно, говорить не стал, но новые фасоны похвалил. У мужчин все было примерно так же. Кто-то носил кафтаны и кюлоты старого образца. Другие переходили на английский стиль, надев пиджаки и нормальные штаны. Кроме разговоров о моде, меня втянули в беседу о новых играх, предстоящем турнире и рождественских конкурсах. В основном усердствовали новгородские дамы. Ранее я их особо не баловал своим присутствием и долгими разговорами. Пришлось выслушать и ответить каждой, какую бы чушь они ни несли.
Фитцнер меня послушал и станцевал с Неклюдовой всего два танца. Да, губа у Томаса не дура. Через пару лет Анна станет просто ослепительно-красивой. Сейчас еще заметна некоторая подростковая угловатость, но когда все нальется в нужных местах, то это будет просто оружие массового поражения, для мужчин конечно. Здесь неожиданно нарисовался еще один Ромео. Молодого Ушакова пленила Екатерина Браницкая. Наверное, сыграла роль ее победа в шашках, хотя она была еще и весьма симпатичной девушкой. Но и вариант богатства ее семьи тоже исключать нельзя. В данное время это считается нормальным. Да и в моей реальности не только девушки искали себе обеспеченную партию, парни тоже разные бывают. На мой взгляд, Екатерина еще ребенок, но в здешних реалиях – уже девица если не на выданье, то почти. Мама ее задумчиво поглядывала на танцующую дочь и на сияющего Ушакова. Сдается мне, что уже в ближайшее время у нее будет весь расклад по состоянию, родственным связям и прочим, нужным для правильного жениха компонентам.
Давно я так не уставал. Причем вымотали меня как морально, так и физически. Наверное, никогда я не отвечал на такое количество вопросов, еще и вперемежку с танцами. Это какая же подготовка у местных дворян, которые без всяких экстази под отвратную музыку готовы отплясывать часов по пять-шесть подряд? Домой вернулся полностью вымотанный. Моих сил хватило помыться, и далее я рухнул в кровать. Первая ночь в Новгороде, когда мы с Юлией обошлись без близости. Похоже, она устала не меньше.
– Костик, ну что случилось? Совсем пропал, не заходишь в гости. А дочкам почему не звонишь? – задает вопрос моя мама.
Сидим на кухне в ее доме, как всегда, пьем чай с пирогами. Мама смотрит на меня, подперев рукой подбородок, и грустно улыбается. Заметил, что у нее появились новые морщинки и волосы стали совсем седые. Хочу что-то ответить, но не могу, картинка начинает расплываться, будто порванная пленка в старых кинотеатрах. А затем я остаюсь в абсолютной темноте, и самое страшное – не чувствую своего тела. Будто мой разум заперт в какую-то капсулу. Начинаю задыхаться и пытаюсь закричать, но не могу.
Открываю глаза, делаю пару вдохов, немного успокаиваюсь и сажусь на кровати. Из окна струится лунный свет, за стеной потрескивают дрова в печке. Это сон. Просто сон. Или, наоборот, я сплю или лежу в коме, а все, что сейчас вокруг меня, и есть сон. Подошел к окну и прислонился к нему лбом. Мне периодически снится мама, дочери, моя прошлая жизнь, но как-то урывками, без конкретики, и часто я забываю сон уже через минуту после пробуждения. Прошлую жизнь я помню. О дочках и маме вспоминаю постоянно, но стараюсь задушить тоску бурной деятельностью и физическими нагрузками. Сегодняшний сон какой-то слишком реалистичный, и я никак не могу успокоиться.
– Костья, что случилось? Приснился плохой сон? Тебе уже было так плохо, когда ты разговаривал с кем-то во сне. Но это было давно, и я думала, все прошло, – произносит подошедшая Юля, которая прижалась к моей спине своим телом.
Отвечать ей не стал. Постояли еще некоторое время. Не знаю, знак это или нет, но в любом случае я ничего не могу сделать. Буду и дальше действовать по своему плану. О чем думала супруга, не знаю, но вот брожение двух ладошек по моему телу как бы намекало о направлении ее мыслей. Развернулся, поднял на руки эту юную провокаторшу и отнес в кровать. Угомонились мы примерно через час. Даже молодые и здоровые организмы требуют отдыха.
Утром я откровенно филонил. Полноценную зарядку не делал, ограничился небольшой разминкой. Юля спала и не думала вставать. Вышел в соседнюю комнату и через нее попал в купальню. Ну, по крайней мере, там был рукомойник с зеркалом, пара тазиков и деревянная бадья, заменяющая ванну. Как еще обозвать такую комнату, не знаю. Надо озаботиться медной ванной, хотя не уверен, что они уже появились на свет. Если нет, значит, озадачу Астафьева производством. Помнится, медник, которого притащил Афоня, справился с изготовлением шаров, пусть займется ванной, хи-хи. От Афанасия с Харламовым давно не было вестей. Надеюсь, что все в порядке. Мы с ними о связи особо не договаривались, и жестких временных рамок у них нет.
Одеваюсь я сам. Матерюсь, правда, как сапожник, особенно над этими рейтузолосинами, мать их за ногу. Еще добивает меня местная обувь. Пора начинать одеваться, как удобно, а не как принято. Подштанники типа семейников я уже ношу, чем очень удивил Юлю. Все забываю подкинуть их женской бригаде идею нормального белья. Сонная Юля в сопровождении служанки как раз продефилировала умываться.
После завтрака хотели приступить к работе нашей любительской редколлегии, но сразу не получилось. У кого-то слишком длинный язык. Поучаствовать в таком, несомненно, нужном процессе изъявили желание Митусова с Неклюдовой. И конечно, прибежали два наших Ромео – Фитцнер с Ушаковым. В итоге полчаса потратили на хрен пойми что. Пока я не объявил, что мы с Новиковым начинаем, а остальные по мере сил помогают. Либо мы уединяемся в моем кабинете, и тогда нам точно никто не помешает.
А Новиков профи с большой буквы. Я не был знаком с газетчиками в своем времени, но пустозвона и любителя от человека, знающего свое дело, отличу. В итоге присутствующие дамы, а особенно Митусова с Браницкой (кто бы сомневался) дали несколько дельных советов.
Название «Вести» мы так и оставили. Логотип пока не придумали. На первой полосе было небольшое приветствие Новикова, как главного редактора, где он описывал формат издания. Хотя формата как такового пока не было. Но главное – начать. Также на первой полосе была заметка о необходимости начатых реформ. Особо не умничали, а привели примеры, статистику и небольшие выкладки. Конечно, материал еще придется согласовать с Павлом или цензурой, которую ввели всего пару лет назад, но получилась доходчиво и необычно для нынешнего времени. Статью предстояло написать мне вместе с Александром, Новиковым, Шульцем и Хоффманом. Последний, как оказалось, был непосредственным участником разработки проекта денежной реформы, который начали составлять по приказу Екатерины еще года три назад.
Далее больше половины полос, которых решили напечатать пока шестнадцать, были посвящены поездке Александра в Новгород. Новиков очень грамотно разбил поездку на несколько отдельных статей – впечатления о дороге, встреча жителями Новгорода наследника престола, рождественские гуляния, детский праздник, описание нового вида лыж и креплений коньков, турнир по шашкам с победой Екатерины Браницкой, а также небольшой пост о приеме у губернатора.
Когда будущий редактор все это успел написать, не знаю, вроде постоянно был с нами, может, ночами работал. Хотя с ним приехал секретарь, наверняка он и делал основную работу. Еще по совету наших дам решили написать отдельную статью по новым правилам шашек. Там же будет описание женских нарядов для катания и игры в петанк. Мне его никто не показывал, даже изображения скрывали заговорщицы. Судя по хитрым лицам Лизы, Юли и Шаховской, готовилась какая-то провокация. Но это их женское дело, надеюсь, что рамки приличий они не переступят. В итоге правила для шашек, описание лыж, коньков, платья для петанка выйдут отдельным приложением. По совету Браницкой решили, что необходимо еще приложение, посвященное детским конкурсам. Меня особо попросили напечатать стишки и шутки-прибаутки, которые произносил Дед Мороз. Мы и так планировали детское приложение, но позже. Значит, придется загрузить Новикова дополнительной работой. Я сам тоже кое-что напишу, типа коротких сказок и историй. Для себя решил добавить еще немного рекламы, описание нового канцелярского набора, а также указать на последней полосе адрес лавки, вернее уже магазина Астафьева с нашей продукцией. В самом конце обсуждения Головина предложила написать заметку о посещении Свято-Юрьева монастыря и его историю. Все присутствующие одобрили эту затею.
Составлению первого номера нашей газеты посвятили почти целый день. Прерывались только на обед. Вечером же нас ждал музыкальный вечер, который организовала Митусова и местные фанаты музыки. Фортепьяно и оркестр я воспринял нормально. Но опера, или что здесь понимают под ней, в исполнении какого-то жеманного типа педерастического вида и толстой тетки, вызвала откровенно негативную реакцию. Об этом меня после окончания концерта спросила Митусова.
– Константин Павлович, – начала она, когда мы сидели в гостиной и пили чай, – вы не любите музыку и пение?
– Я люблю музыку, правда, немного иного рода. Мне ближе военные марши. – После этих слов все присутствующие заулыбались. – А вот по опере я в сомнениях. Зачем мне слушать жуткие вопли на итальянском или французском языке?
Александр начал смеяться, в чем его поддержали Васильчиков и Фитцнер. Остальные же отреагировали по-разному. Особо были возмущены Юля и Головина, как большие любители оперы.
– Объяснюсь, дабы меня не приняли за невежду. Я живу в России. Говорю и думаю на русском. И хочу слышать песни тоже на родном языке. И это касается не только оперы, но и театра. Все эти надуманные эмоции и чувства, выдавливаемые, как дерьмо при запоре, да еще на французском, просто ужасны. – После такого сравнения Александр уже откровенно ржал, его поддержали все мужчины.
Но женская часть почему-то не веселилась, кроме Митусовой с Браницкой, которые с трудом сдерживали смех. Молодежь была искренне возмущена.
– Складывается впечатление, что кроме Мольера[59], Реньяра[60]и немного Сумарокова, в театрах нет другого репертуара. Про стиль актерской игры я уже сказал. Опера вообще для меня дикость. У нас огромная страна, с разными наречиями и историей. Неужели нет песен на великорусском, малорусском или белорусском языке?
– Но ведь это простонародная и мужицкая культура. Вы еще предложите брать пример со скоморохов, – это Головина вдруг вспомнила, что она бывший адепт европейской культуры.
– Уважаемая Варвара Николаевна, если мы будем продолжать делить людей на простонародных и высокородных, то лет через пятьдесят-семьдесят в стране действительно будут жить два абсолютно разных народа. А с учетом того, что ваша культура к русской не имеет никакого отношения, то именно дворяне станут в своей собственной стране инородным телом. Пока простой народ темен и неграмотен, а буржуазии как таковой нет, это неопасно. Но по мере возрастания самосознания простых людей, а также влияния купцов, промышленников и банкиров, инородное тело просто станет лишним. Его просто удалят и выкинут на свалку истории. Пример таких событий вы сейчас можете наблюдать во Франции. Но боюсь, что в случае России казнью нескольких тысяч человек дело не ограничится. Наших потомков просто уничтожат физически, и сбежать удастся единицам. Мужиков банально больше, чем дворян, в сотни раз. Это будет нескоро. Но чем больше мы будем считать свой народ говорящими животными, а о собственную культуру вытирать ноги, общаясь между собой на французском, копируя, как обезьянки, все, что идет из Европы, тем ближе этот самый Судный день.
Народ перестал смеяться и улыбаться. Все молча смотрели на меня. Что-то Остапа понесло. Не отошел я еще от сна и нервничаю, вот опять утратил контроль. Но нужно закончить свою речь на более позитивной нотке.
– Я не призываю завтра отказаться от оперы, французской или итальянской комедии. Но попробовать создать хор русской песни – дело богоугодное. Еще нужен нормальный русский театр, с доморощенными актерами и постановщиками, имеющий в репертуаре спектакли, поставленные по отечественным произведениям. Более того, театр должен быть общественным, допускаться в него должны все сословия, и простолюдины тоже. Господин Новиков может вам рекомендовать десятки неплохих литераторов, которые могут стать драматургами для нового русского театра.
Редактор усиленно закивал. И начал перечислять современных гениев русской словесности и поэзии. Остальные были под впечатлением от моих слов. Через какое-то время все начали собираться по домам.
Глава 17
Это день я решил полностью посвятить службе. Сначала особому взводу, а далее уже роте, командование которой никто не отменял. В мое отсутствие всем распоряжался Томас, но с учетом того, что он постоянно отвлекался, надо посмотреть, чего он там накомандовал. Встал пораньше, слегка размялся, умылся и пошел в кабинет. Там уже был накрыт завтрак. Быстро перекусил под тусклый свет. Надо что-то решать со светом, в зимнее время требуется просто огромное количество свечей. И все равно достаточного света они не дают, а вот запах гари и духота – это главная проблема, особенно когда скапливается множество людей. В расположение взвода выдвинулись с Дугиным, Первушиным и Филипсом.
В усадьбе была рабочая обстановка, ждали только меня. Пробежались на лыжах, после размялись в зале. Что такое разминка перед началом физических нагрузок, уже знали и активно применяли. Немного топорно и по-детски, на мой взгляд, но это дело наживное. Руппрехт, который стал главным по учебной части, внимательно слушал мои замечания. Уверен, что со временем он их переработает и усовершенствует, благо практики у него хватает. Пока я предложил мяч, набитый песком, несколько новых упражнений с палкой и на растяжку.
В тренировочном зале пофехтовали с Карлом на шпагах. По его словам, прогресс есть, но заниматься надо чаще. У десятка была своя программа, разработанная этим фанатиком всего колющего и режущего. Сегодня осваивали метание ножей и нейтрализацию часовых. Во втором виде резьбы по живому урок давал Первушин. Я покинул усадьбу после обеда, десяток же должен был продолжить тренировки на силовые упражнения до вечера. Если не прибудут люди, за которыми послал Иван, то придется искать других учителей.
Перед отъездом состоялся разговор с Руппрехтом, инициатором которого был немец.
– Ваше высочество, это, конечно, не мое дело, но как вы собираетесь решать женский вопрос во взводе? – огорошил Карл.
– Какой женский вопрос? – спрашиваю изумленно.
– Наша казарма расположена в удалении от города. Пока людей мало, но в скором времени их будет несколько десятков. Насколько я понял, вы создаете новую часть и рекрутируете молодых людей, как солдат, так и офицеров. К тому же многие из них не отличаются кротким нравом. Если в казарме или близ нее вы поселите семейных работников, которые будут обслуживать людей, то возникнут большие проблемы с их женщинами. Наши ребята все холостые, через пару месяцев такой жизни начнут бросаться на любую юбку. Маркитанток рядом нет, в город бегать далеко. Поэтому необходимо заранее продумать этот вопрос.
– Вот о бабах я думал в последнюю очередь. Карл, мне нужно посоветоваться с более опытными сослуживцами, а ты со своей стороны тоже подумай. В ближайшее время обсудим и примем решение. Мне здесь насилие и прочее непотребство не нужно.
Вот не знаю, как сейчас обстоит дело с интимной жизнью у солдат и офицеров. Старые солдаты в массе своей семейные. Офицеры же женятся в более солидном возрасте. Как выходят из ситуации молодые? Надо переговорить с фон Миллером, подполковник человек знающий. Надеюсь, он не упадет в обморок от такого вопроса.
Еще огромная проблема – это обмундирование. Нет нормальной тренировочной формы. А на улице, даже несмотря на зиму, у нас планируются практически ежедневные тренировки. Такая же проблема с обувью. Если легкую форму для помещения сшили, а ичиги нашли у местного купца, торговавшего с Казанью, то с зимней экипировкой сложнее. Здесь хорошую идею предложил Дугин: нанять людей со стороны, в том числе можно найти и выкупить крестьян, владеющих профессией сапожника или портного. Как вариант – поискать мастеров среди солдат полка, пообещав им деньги с привилегиями и перевести в особый взвод.
– За выполнение предложенного отвечает советчик, – произношу под смех десятка, переиначив выражение про инициативу. – Завтра непременно займись поисками.
В роте все было спокойно. Часть старослужащих солдат была на отхожих промыслах. Молодые ходили в караулы на рогатку и ночные обходы города. Не стал пока лезть со своими идеями, все равно времени нет. Занялся бухгалтерией и прочей бумажной работой. Жалованье платили вовремя, деньги на особый взвод уже поступили, происшествий и дезертиров не было. Тишь да гладь. И уже в сумерках выдвинулись к Астафьеву. По городу я передвигался в сопровождении Кузьмы с Саввой и Дугина. Понятно, что вряд ли мне угрожает покушение в ближайшее время, но лучше не рисковать. Ильина я прикрепил к Путевому дворцу. Организация охраны, особенно внутри, была полностью на нем. Караул, который состоял из солдат моей роты, также подчинялся псевдолакею. Первушин перебрался в усадьбу, но иногда продолжал меня сопровождать.
Чем хорош Новгород, так это небольшими расстояниями и своей компактностью. До дома купцов добрались минут за десять. В двухэтажном особняке с большим подворьем жил женатый Василий и пока холостой Григорий. Семен уже полностью перебрался в столицу и перевез семью. Комитета по встрече с хлебом и солью не было. Братья знали, что я подобных вещей не люблю, поэтому сразу приступили к делу. Обсуждали все в гостиной. Там и стол больше. Да и самовар хозяева организовали, все-таки зима – с дороги самое оно чаю выпить. Деловой мебели в нынешнее время явно не хватает и позволить себе рабочий кабинет может не каждый. Если у Екатерины был достаточно прогрессивный для этого времени рабочий секретер, то купцы использовали обычный стол. Со светом зимой тоже были колоссальные проблемы. Смеркается рано, окна небольшие, множество свечей нещадно чадят, и воздух не очень приятный, плюс духота. Я до сих пор к этому не привык, а местным все равно. С другой стороны, им просто не с чем сравнивать. Во дворце еще более-менее, там пространства большие и кое-какая вентиляция присутствует. А вот в других помещениях все гораздо хуже.
Начали кропотливо обсуждать все текущие и будущие дела. Если с производством канцелярской продукции все ясно, то по лыжам и конькам были вопросы. Василий хотел подмять все под себя. Я его отговорил, ознакомив с системой кооперативного предприятия. И предложил создать что-то типа артели из нескольких семей мастеров, с условием общего руководства Астафьевых. Огромных денег на лыжах не заработаешь, а так одним маневром возможные конкуренты переходят в разряд компаньонов.
– Ты, Василий, мысли шире. При производстве любой продукции заработок ниже, чем на ее продаже. Зачем мелочиться и плодить недовольных? Все равно мы не можем запретить мастерам изготавливать лыжи. Лучше привлечь их на свою сторону. А продавать изделия будешь уже сам. И вообще, начинайте привыкать оперировать другими объемами, – обращаюсь уже ко всем братьям. – Лыжи и коньки – только начало. Создадим работающую артель, далее будем расширяться. У меня очень большие планы на производство мебели. Для начала деловой, вроде всяких секретеров и письменных столов. Еще государству требуется бумага в огромных количествах, и эта потребность растет с каждым годом. На артели мы проверим дееспособность такой работы, а в следующем году приступим к производству мебели и еще других моих задумок. Заодно решим, кто из артельщиков полезен и оправдал доверие. По бумажной фабрике надо начинать думать уже сейчас.
При слове мебель и особенно бумажная фабрика Семен подобрался, как кот перед прыжком. Он понимал, что моя персона предполагает выход на главного покупателя бумаги – государство. Решили фабрику по производству бумаги ставить в Новгороде. Сырья хватает, земля не очень дорогая, столица рядом. Вопрос упирался в механизацию производства. Я сразу отмел идею работать по старинке. Но нюансов бумажной мануфактуры не знали ни я, ни братья. Решили найти в столице поставщика готовых станков и в дальнейшем заняться их усовершенствованием.
– Семен, я совсем упустил. Как обстоят дела у нашего Левши?
– У кого? – не сразу понял меня старший Семен. – А, вы про каретника? Перед моим отъездом он прибегал и сообщил, что у него практически все получилось. Но сейчас зима и тяжело проверить, как будет двигаться повозка.
– Давай не будем тянуть. Сам я прибыть в столицу не могу. Организовывай приезд, вернее переезд Силантьева со своими поделками в Новгород. С вас организация мастерской и поиски помощников, если они понадобятся. – Средний брат кивнул в знак согласия, я же продолжил: – Пусть мастер соберет мне легкую повозку, проверим ее ход. Поэтому все необходимые инструменты и станки везите сюда, времени искать их в Новгороде не будет. Дело это нужное и, главное, очень прибыльное в будущем. Только ты особо не рассчитывай на привилегии и прочие вкусности. Будем привлекать к каретному делу еще компаньонов. Нельзя подминать под себя полностью такие направления. Мы не только компаньонов найдем, но и вторую компанию-конкурента создадим. Пусть между собой борются за покупателя. Может, придумают какие-нибудь неведомые доселе в мире механизмы.
Потратил на обсуждение всех действующих проектов и новых задумок часа три. Была еще одна идея, лежащая на поверхности. Судя по тому ажиотажу, с которым местная детвора встречала простейшие игрушки, их был явный дефицит. Даже Александру понравилась игра «Медведь-кузнец», а он точно не имел проблем с игрушками в детстве. Это направление поручили младшему брату. Сошлись во мнении, что артель из нескольких мастеров – это наиболее приемлемый вариант. Больших затрат создание мастерской не потребует, а в случае отсутствия спроса можно быстро свернуть дело.
От ужина и чаепития, предложенного миловидной хозяйкой дома, отказался. Сослался на то, что меня ожидают брат и жена. Тем более Ольга, так звали жену Василия, была месяце на седьмом-восьмом беременности. Для меня было дикостью напрягать женщину, находящуюся в положении. Главное, местным об этом не говорить, а то сочтут за психа, сами женщины в первую очередь. Здесь свой взгляд на подобные вещи. Крестьянки вообще чуть ли не сразу после родов начинают работать. И никакого декрета у них нет, во время беременности тоже работают. Мрут, правда, как мухи, но кого это волнует. Наверное, только меня и нескольких докторов во главе с Блоком. Договорились, что следующая встреча в полном составе будет во время приезда Павла, который проследует на коронацию через Новгород.
В Путевом было многолюдно и шумно. Еще при входе обратил внимание на несколько возков, значит, у нас гости. Прошел в свои комнаты, Дугина послал за слугой, чтобы принесли горячей воды. Через полчаса умытый и одетый в чистый кафтан (дома я мундир не ношу) вышел к гостям.
Сегодня был вечер петанка. Играли прямо в гостиной, где слуги подготовили площадки. Среди гостей были не только Митусова с Неклюдовой, вокруг которой вился Томас Фитцнер, но и почти половина бывших на приеме у губернатора дворян. Поздоровался с теми, кто меня заметил, и присел в уголке. После такого насыщенного дня мне было точно не до игр. Сижу, пью разбавленное вино и наслаждаюсь зрелищем. Тут ко мне подсаживается Александр Салтыков. Я сам давно хотел с ним пообщаться, человек он очень интересный, но пока не получалось.
– Ваше высочество, разрешите быть откровенным и получить столь же откровенный ответ? – Молча киваю в ответ. – Я обратил внимание, что вы не любите всяких словесных кружев, поэтому спрошу прямо. Помогите понять, отчего Александр Павлович очень прохладно относится к моей персоне?
Ну ничего себе у него вопросы. Этого я ему, конечно, не сказал, а изобразил мыслительный процесс.
– Вы слишком умны, а мой брат противоречив и скрытен. Может, он просто еще не принял решение приблизить вас к себе. Плюс неоднозначная фигура вашего батюшки. Вернее, его заслуги, которые весьма сомнительны, а желание быть рядом с троном и вершить судьбы людей излишне откровенны и навязчивы. – Думаю, Салтыков не ожидал настолько откровенного ответа. – Вы же просили откровенность за откровенность.
– Это было очень неожиданно, – ответил князь.
К его чести, эмоции он контролировать умел. Конечно, из колеи я его выбил, но Салтыков сразу собрался и не показал никакого смущения. Может, слегка покраснел.
– Я сам не понимаю, по каким качествам Александр выбирает окружение, и вряд ли он мне расскажет. Могу сказать одно – что вы или Кикин устроили бы меня рядом с братом гораздо больше, нежели два сомнительных поляка и не менее странный Строганов. Что касается вашего батюшки, то давайте называть вещи своими именами. Человек он неплохой, но его заслуги перед Отечеством переоценены. С другой стороны, пользы от него больше, чем вреда, что не всегда скажешь о многих людях его ранга. Времена, когда ваш отец был нашим воспитателем, прошли, многое изменилось. Сейчас мой брат совсем иначе смотрит на личность Николая Ивановича. Думаю, Александр переводит свое отношение к князю на вас. И сдается мне, что брат увлечен вольтеровскими и прочими революционными идеями гораздо больше, нежели это положено наследнику российского престола. Он, конечно, перебесится, но пока этим пользуются люди, которые его окружают. А вы этим идеям, насколько я понял, не подвержены или грамотно скрываете. А значит, общих интересов у вас меньше.
Эк я завернул. Немного помолчали. Салтыков усиленно думал. И он действительно думал, а не делал вид.
– Большое вам спасибо. Трудно оценить, как вы мне помогли, – произнес он через несколько секунд.
– Пожалуйста, Александр Николаевич. Лучше с умным потерять, чем с дураком найти. – Не знаю, известна ли уже эта пословица, но, судя по мимике князя, она его не удивила. – Вы можете всегда рассчитывать на мою поддержку.
– Вы очень добры ко мне. Еще раз искренне благодарю.
С меня не убудет, а союзники, тем более умные и грамотные, никогда не помешают. Лесть одинаково действует на любого человека. Мне не жалко, а князю приятно.
Тем временем игроки сделали перерыв. Оказывается, играли дуплетом на выбывание. Как всегда, к победе шла моя Юля, у которой просто не было конкурентов. Лиза в их команде выполняла роль статиста. Вскоре должны были состояться полуфиналы и финал. Пока же народ разбился на группки. Александр, игравший в команде с губернатором, был окружен мужской компанией. К нашему с Салтыковым обществу добавились Юля, Лиза и Шаховская. Дамы были разгорячены, румяны, было видно, что игра доставляет им бездну удовольствия. Лакеи разносили напитки и канапе. Кто-то прошел в уборные. Кстати, я практически в день своего заселения приказал сделать нормальные туалеты. Не привык я ходить на горшок. В результате в Путевом дворце было несколько вполне себе нормальных уборных, как мужских, так и женских. Понятно, что предназначены они были исключительно для господ, и до нормальной канализации еще очень далеко. Но первый шажок был сделан. Следующим в списке бытового комфорта у меня шел водопровод. Посмотрим, что из этого получится, голландский инженер пока мог порадовать только чертежами.
– Как прошел день? – спрашиваю Юлю.
– О, сегодня у нас был день медика, – отвечает моя жена и улыбается.
Лиза с Шаховской поддержали ее улыбками.
– Вы играли в доктора и больного? – не понял я.
В ответ все трое начали надо мной откровенно смеяться. Не скажу, что вид смеющихся симпатичных девушек мне не понравился, поэтому просто ждал пояснений.
– Нет. У нас сегодня были осмотры доктором Блоком, – отвечает Юля, насмеявшись, – ты же увез лучшего доктора столицы с собой. Вот мы и договорились сегодня обсудить с доктором свое здоровье.
Перерыв закончился, и наши фанаты петанка ринулись на площадку. Как и ожидалось, победу одержали Юля с Лизой, которые в финале победили дуэт Головина – Кикин. Далее стандартный уже ужин в той же компании. После ужина дамы немного помузицировали, и все начали расходиться по домам. Назавтра у гостей запланировано посещение Хутынского монастыря. В общем, вставать всем рано. Я же решил посвятить весь день взводу.
С утра мне удалось вырваться из Путевого дворца, пока все еще собирались в дорогу. А далее стандартный маршрут до усадьбы, лыжи, разминка, тренировка с Руппрехтом. Поел весьма вкусной каши с будущими спецназовцами. Что понравилось, Богдан Фитцнер и Филипс приняли мое пожелание не отрываться от своих бойцов. Панибратства никакого не было и в помине, но питаться с собственными солдатами из одного котла стало нормой.
Вообще, мне не понять ситуацию, когда в армии мало того что солдат кормят всякими отбросами, так еще безбожно наживаются на них и морят голодом. Вернее, сама ситуация не нова, удивляет спокойное отношение к ситуации нормальных командиров типа фон Миллера и более высоких чинов. Ладно бы были паркетные генералы, так ведь нет. Многие понимают ситуацию, но решать ее кардинально не хотят. Может, боятся потревожить кого-то высокопоставленного, наживающегося на армейских заказах. Суворов говорил про интендантов, которых надо вешать, но про казни армейских воров я не слышал. Очень много еще предстоит сделать в нашей армии, чтобы навести элементарный порядок. А сколько рекрутов гибнет и бежит по дороге к месту службы? Сколько солдат умирает от болезней? Меня периодически охватывало бешенство и желание кого-то убить, когда я слушаю все эти истории. Понимаю, что это не мои эмоции, а реципиента, но и меня бесит такой цинизм.
После обеда был час на отдых. Пообщался с десятком, рассказал им про планы на тренировки. Объяснил, что от них, по сути, зависит, будет ли в России новый вид войск. Предложил подумать об обмундировании и оружии. Что можно добавить, а от чего, наоборот, отказаться. Народ вроде как проникся. Офицерам льстило, что они могут стоять у истоков нового рода войск. А солдаты были польщены, что интересуются их мнением. Надеюсь, что-то совместно придумают. Хотя народ в массе своей молодой, но многие служат не первый год и успели повоевать. Руппрехт сразу сказал, что необходим хороший интендант. Вопрос, где найти нормального интенданта? Да еще, чтобы особо не болтал и не пил. Десяток-то мы отбирали не только по физическим навыкам, но и по другим параметрам.
После отдыха опробовал местные гири с гантелями. Надо признать, что все не так уж плохо. После поднятия тяжестей и короткого отдыха отправились на стрельбы. От души пострелял из ружья и пистолета. После окончания огневой подготовки вернулся в Путевой дворец.
На въезде, перегороженным шлагбаумом, дежурила пара солдат, вторая двойка грелась в сторожке. Во дворце никого не было, только снующие туда-сюда слуги. Накормить, напоить, обстирать, убрать мусор за десятками людей тоже нелегкая задача.
После умывания прилег на кровать и не заметил, как уснул. Разбудила меня Юля, которая вернулась с поездки и была переполнена впечатлениями.
– Костья, ты знаешь, что мы были еще в одном старом русском монастыре? – начала делиться своими впечатлениями Юля. – Есть в русских церквях и монастырях что-то успокаивающее и величественное. Сразу ощущается духовная связь, дошедшая до нас сквозь века от предков.
Мне вот реально плевать на архитектурные красоты и на духовную связь. Насмотрелся я на этих бородатых и толстопузых связистов в рясах. Жене я об этом говорить не собираюсь, зачем лишний раз показывать себя откровенным циником. Тем более Юля напридумывала себе про архангела Михаила, было бы нелогично насмехаться над церковью. Да и настоящих духовных отцов сейчас больше, чем откровенных приспособленцев из моего времени. А желание супруги проникнуться русской культурой я всячески поддерживал, поэтому засунул свой скептицизм поглубже.
– Это не только духовная связь. Одно время именно монастыри стали очагами сохранения русской культуры и истории. Многие стали оплотом сопротивления врагам Руси. Я очень рад, что ты так серьезно относишься к русской культуре и обычаям, – отвечаю Юле.
Мои слова принцессе понравились. Заулыбалась и прямо засияла. Хорошая она девушка, надеюсь, и дальше ее характер не испортится. Мне пока тяжело полностью осознать, что представляют наши с ней отношения. Брак – это понятно. Я не совсем ориентируюсь в местных реалиях, но мне кажется, что наши отношения более душевные, что ли. Может, потому что я вижу в ней личность, а не только инкубатор по производству наследников. И мне кажется, что многие обращают внимание на наши отношения. Наверняка и завидуют. Как бы в будущем не стали гадить, если уже не начали. Юля по молодости может не заметить некоторых нюансов. Надо будет с ней провести потом беседу по выбору правильного окружения. Ее фрейлина Анна Жегулина производила приятное впечатление, но это малый круг ее общения. Это ко мне бесполезно людей подсылать, все уже это поняли. А вот если захотят кого-то внедрить в окружение супруги, я проконтролировать не смогу.
И мне действительно нравится настрой Юли и Лизы. При поддержке Головиной они всерьез погрузились в историю России. Благо увлекаться есть чем. С учетом фонда, развитие которого они не переложили на управляющих, а сами следили за всеми процессами, думаю, и увлечение историей у них надолго. Надо подкинуть им идею создания какого-нибудь кружка любителей истории и старины. Желающих принять участие в подобном начинании наверняка будет немало. Тому же Карамзину еще только 30 лет и все его труды впереди.
С Александром удалось поговорить на следующий день. С утра я опять уехал в усадьбу. Хотя встал с трудом. В полдень вернулся в Путевой. После обеда у нас были запланированы коньки. Пока народ перемещался к залитой площадке, мы с Александром прогуливались по парку и беседовали. Рядом с площадкой сложены дрова для костров, поставлены кресла, столики и приготовлены пледы.
Под ногами скрипит снежок, на улице легкий мороз, день сегодня был пасмурный, но не снежный. Еще достаточно светло, хотя около площадки слуги уже зажигают факелы, чтобы наши фигуристы не попадали в темноте. Впереди метрах в пятнадцати идет охрана, в виде четырех конногвардейцев, которые постоянно сопровождали брата по Новгороду и посменно ночевали во дворце. В арьергарде топали Савва с Кузьмой. Мы с Александром выглядим так же контрастно, как наша охрана. Он в епанче поверх мундира, двууголке и вообще весь такой официальный. Конногвардейцы также в мундирах и епанчах, хотя холодновато для такой погоды. Я же одет в удобный костюм, типа охотничьего, в белую бекешу и бобровую шапку. Моя охрана одеждой больше похожа на каких-нибудь зажиточных казаков или гайдамаков. В первую очередь папахами и темными бекешами. Это я решил одеть свое сопровождение в подобную одежду, народ не возражал, а наоборот, с радостью принял обновки. Для особого взвода уже заказал похожее обмундирование вместе с теплыми сапогами и башлыками. Летнюю и осеннюю форму тоже сейчас обсуждаем. Убедился уже прямо на службе, что нынешняя форма очень неудобная. Тем более для особого взвода нормальная форма и обувь так же важны, как и вооружение.
– Хочу поблагодарить тебя за необычные впечатления. Если быть откровенным, то не могу вспомнить, когда веселился и отдыхал душой, – начинает разговор Александр. – Я рад, что изменил мнение и поддался на уговоры Лизы. Ехать не хотел, да и отец возложил на меня много дел.
Он сегодня на удивление расслабленный и веселый. В обед много шутил, особенно над своей неуклюжестью на льду. Возможно, действительно небольшая передышка и отсутствие толп придворных пошли ему на пользу.
– Иногда полезно сменить обстановку. Плюс много новых впечатлений, связанных с дорогой, новым городом, новыми людьми.
– Да, впечатлений мы набрались надолго. Но ты хочешь поговорить со мной не для того, чтобы похвастаться новыми играми или конкурсами.
– Скрывать не буду. Есть несколько мыслей, которыми хочу с тобой поделиться.
Александр развернулся четко по-военному, даже с некоторой долей позерства, и мы зашагали в обратную сторону. Ну, любит человек покрасоваться в мундире, у всех есть свои слабости.
– Мне нужно, чтобы ты поддержал некоторые мои идеи, – продолжил я разговор. – И в первую очередь это касается дел военных. Я понимаю, что спорить с нашим отцом – дело неблагодарное. Но нельзя допустить, чтобы преобразование армии, которое он задумал, навредило толковой идее. Ограничение срока службы солдат и офицеров, прекращение произвола в отношении нижних чинов, новый устав, изменение рекрутского набора, создание дополнительных родов войск, строительство казарм, внедрение шинелей – это нужные вещи.
По мере понимания, что я говорю, брови Александра от удивления непроизвольно поползли вверх. Не мог я знать сути готовящихся преобразований. По крайней мере, таких подробностей. С другой стороны, сами реформы готовились давно, только Павел провел их слишком быстро. Заодно ошибок наделал из-за своей торопливости.
– Так вот, – не даю брату себя перебить, – наша задача состоит в том, чтобы всякая сволочь типа Кушелева, которая в жизни пороха не нюхала, не загубила правильные начинания. Я и так еле отговорил отца от повсеместного внедрения формы прусского образца. Чую, что торчат за этим ушки кого-то из его окружения, кто хотел получить подряд. Это же какой жирный кусок – переодеть и переобуть чуть ли не всю армию. Еле удалось переубедить Суворова не подавать в отставку из-за этой прусской формы. Если бы эти шакалы съели Суворова, то Чичагова убрали бы сразу. На флоте можно украсть даже больше, чем в армии. Пусть играют в свои игрушки с гатчинцами и обряжают их хоть в сутаны. Надо муштровать гвардию, им полезно, а то совсем мхом зарастут. Но загубить действительно нужные реформы в угоду внешнему лоску – просто преступление. Не менее преступно взирать на это и ничего не делать.
Я сделал паузу, чтобы перевести дух. Александр смотрел на меня уже менее удивленно. Наверняка прокручивал в голове какие-то расклады. Я совершенно не знал, что сейчас происходит в Совете. Главное, не давить на наследника, но и получить от него четкий ответ, поможет он или нет, необходимо. Собравшись с мыслями, я продолжил:
– Еще крайне важно создать комитет по новым вооружениям. Пока наше оружие не отстает, а в артиллерии даже превосходит европейцев. Но это пока. Англичане, французы, голландцы и пруссаки стремительно шагают в новую эпоху. Эпоху развития промышленности. Мы, в отличие от них, не просто отстаем, а топчемся на месте. Наши спесивые и глупые вельможи до сих пор считают свои состояния в душах крепостных. Основной же источник дохода видят в продаваемом зерне. А надо считать в количестве рудников и выплавляемого металла, произведенных тканях, выпущенных на наших заводах и фабриках готовых изделий. Мы продаем в Европу зерно, пеньку, деготь и воск, как сто, двести или триста лет назад. Нам же везут готовые поделки и продают втридорога. Лет через десять-пятнадцать мы отстанем без всяких шансов их догнать. Но в производстве оружия этого допускать нельзя. Надо выделить деньги и испытывать в армии разного рода новинки, пусть самые странные, с точки зрения сегодняшнего дня.
Поделиться книгой: