Знаменитые дела судьи Ди

Второй уровень контроля определялся практикой доносов. Любой служащий имел право подать жалобу на своего начальника в вышестоящую инстанцию. Он даже вынужден был поступать так ради собственной безопасности, поскольку нес ответственность за судебную ошибку в той же мере, как и его начальник, — «действие, выполненное по приказу» не являлось веской причиной для оправдания перед китайским законом. Если, к примеру, невиновный арестант умирал под пытками, то смертный приговор мог быть вынесен и самому судье, приказавшему подвергнуть его пытке, и стражникам, исполнившим этот приказ, и начальнику стражи, следившему за ними.

И самым мощным фактором, удерживающим судебную власть от злоупотреблений, было общественное мнение, что делает честь демократическому духу, который всегда был присущ китайцам, несмотря на самодержавную форму их древнего правления. Все заседания суда были открыты для народа, и весь город знал и обсуждал дела, расследуемые в суде. Жестокий или деспотичный судья очень скоро мог бы восстановить против себя жителей вверенного ему района. Многочисленный китайский народ был высокоорганизованным сообществом людей. Помимо таких исходных объединений, как семья и род, существовали более широкие организации профессиональных гильдий или цехов, торговые ассоциации и тайные братства. Если народные массы объединялись в своем желании навредить некоему правителю, то подати в этом округе начинали сдаваться не вовремя, регистрация населения могла стать безнадежно запутанной, дороги переставали ремонтироваться; и уже через несколько месяцев на сцене мог появиться цензор, чтобы начать должностное расследование.

В настоящем романе ярко описано то, как тщательно судья должен стараться демонстрировать широкой публике, что он справедливо вершит правосудие.

В целом самым большим недостатком такой системы было то, что в этой пирамидальной структуре слишком многое зависело от верхушки. Когда нравственные критерии столичных сановников портились, то гниение быстро распространялось на нижние уровни. Оно могло какое-то время сдерживаться справедливым провинциальным губернатором, но если центральная власть оставалась слабой чересчур долго, то это все-таки оказывало отрицательное воздействие и на окружных правителей.

Такое общее ухудшение обеспечения правопорядка стало очевидным в последнее столетие маньчжурского владычества в Китае. Поэтому не удивительно, что иностранцы, наблюдавшие за жизнью Китая XIX века, не слишком благосклонно отзывались о китайской системе правосудия.

Вторым недостатком судебной системы было то, что на наместника округа возлагалось чрезмерно много обязанностей. Он был постоянно перегружен работой, и если не трудился с утра до ночи, то ему приходилось перекладывать значительную часть текущих дел на плечи подчиненных. Люди, подобные судье Ди из нашего романа, умудрялись справляться с такой огромной нагрузкой, однако можно себе представить, что менее способный или усердный человек вскоре стал бы полностью зависимым от штатных служащих своей управы, таких, как старший писец, начальник стражи и т. д.

Эти маленькие люди были наиболее склонны к злоупотреблению своей властью. При отсутствии строгого контроля со стороны судьи они начинали увлекаться разного рода вымогательствами, запугивая людей, причастных к преступлению. Эта мелкая сошка остроумно описана в настоящем романе. Вдобавок ко всему стражники и служащие управы были отменными лентяями, совсем не расположенными делать лишнюю работу, они неизменно стремились урвать то тут, то там хоть пару медяков. Тем не менее порой эти люди могли быть удивительно добрыми и человечными, не лишенными к тому же своеобразного чувства юмора.

Можно добавить, что должность наместника округа была ступенькой на пути к более высокой должности. Продвижение зависело только от реально выполненной работы, и срок службы на одном месте редко превышал три года, поэтому даже ленивые или посредственные правители прилагали все усилия, дабы произвести впечатление «радетелей и отцов родных», надеясь на последующее более высокое назначение.

Однако в общем и целом система работала хорошо. Самые вопиющие нарушения принципов правосудия в китайской истории касались случаев политических и религиозных гонений; впрочем, если проявить объективность, подобные нарушения легко найти в истории любой страны. В завершение процитируем сэра Джорджа Стаутона, талантливого переводчика китайского Уголовного кодекса, отдавшего дань уважения древней китайской системе правосудия. И не забывайте, что эти слова были написаны в конце XVIII столетия, когда центральная власть (династия маньчжурских завоевателей) уже разложилась, то есть в данное время злоупотребления властей стали многочисленными. «Есть очень существенные основания для веры в то, — заявляет этот осторожный обозреватель, — что как вопиющая несправедливость, так и многократные злонамеренные деяния, зачастую фактически совершаемые лицами любого звания или положения, в конечном итоге не остаются безнаказанными».

Роберт ван Гулик

Действующие лица

Этот список был составлен переводчиком с китайского для удобства читателей.

Следует отметить, что в Китае фамилия предшествует личному имени.

ГЛАВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Ди Жэньцзе — судья и наместник Чанпина, округа в провинции Шаньдун. Упоминается как «судья Ди» или «судья»

Хун Лян — старшина судебной управы Чанпина, доверенный советник судьи Ди. Упоминается как «старшина Хун» или просто «старшина»

Ма Жун, Дао Гань, Цзяо Тай — помощники судьи Ди

ЛИЦА, СВЯЗАННЫЕ С ДЕЛОМ О ДВОЙНОМ УБИЙСТВЕ НА РАССВЕТЕ:

Пан Де — староста деревни Шесть Ли, где были совершены эти убийства. Упоминается как староста Пан

Сяо Сань — его помощник

Гун Ванде — хозяин постоялого двора в деревне Шесть Ли, где останавливались обе жертвы

Лю Гуанчжи, Шао Лихвай, Чжао Вэньчжуань — странствующие торговцы шелком из провинции Цзянсу

Ван — возчик

Госпожа Ван — его вдова

Цзэн — владелец гостиницы в Божественной деревне

Цзянь Цзюн — староста Божественной деревни

Лу Чжанбо — управляющий шелковой лавки в Божественной деревне. Упоминается как «управляющий Лу»

ЛИЦА, СВЯЗАННЫЕ С ДЕЛОМ О СТРАННОМ ТРУПЕ:

Хо Гай — староста деревни Хуанхуа, где было совершено это убийство. Упоминается как «староста Хо»

Би Сюнь — лавочник из деревни Хуанхуа, жертва преступления .

Госпожа Би — его старая мать

Молодая госпожа Би — урожденная Цзю, его вдова. Упоминается как «госпожа Цзю»

Тан Децзун — академик. Упоминается как «академик Тан»

Ду — студент академика Тана

Сю Детай — студент академика Тана

ЛИЦА, СВЯЗАННЫЕ С ДЕЛОМ ОБ ОТРАВЛЕННОЙ НОВОБРАЧНОЙ:

Хуа Госян — бывший судья провинции, удалившийся от дел и живущий в Чанпине. Упоминается как «господин Хуа»

Хуа Вэньцзюнь — студент, сын господина Хуа и супруг несчастной новобрачной. Упоминается как «Вэньцзюнь»

Госпожа Ли — мать новобрачной

Барышня Ли — новобрачная

Ху Дзебинь — студент, приятель Вэньцзюня. Упоминается как «студент Ху»

Госпожа Ху — его мать

Чжень — старая служанка из особняка господина Хуа

ПРОЧИЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Йень Либэнь — императорский цензор, появляется только в главе 29

Глава 1

Судья Ди назначен наместником Чанпина; возле управы собираются люди, чтобы сообщить о своих бедах

Многих прельщает высокое положение судьи и правителя, Но мало кто понимает все сложности судейской службы: Он смягчает суровый приговор, как завещали наши законодатели, И избегает излишней жестокости изощренных философов. Один справедливый судья может принести счастье тысячам семей, Одно слово «правосудие» подразумевает мир и покой всего народа. И далее, читатель, ты узнаешь достоверную историю Образцового поведения судьи Ди, наместника округа Чанпин.

Как правило, ни одному преступнику не удается избежать законного наказания. Но именно судье надлежит решить, кто виновен, а кто невиновен. Таким образом, если судья честен и справедлив, то люди в его округе будут жить в мире и довольстве; а если люди довольны, то и поведение их будет приличным и благонравным. Исчезнут все проходимцы и бездельники, все клеветники и скандалисты, а все порядочные люди спокойно займутся своими делами. И если порочный человек вдруг решит обосноваться в таком округе, то он по доброй воле исправится, поскольку увидит своими собственными глазами и услышит своими собственными ушами, как строго соблюдается закон и как непреклонно вершится правосудие. Следовательно, можно сказать, что исправление простых людей обуславливается добросовестностью и неподкупностью правителя; никогда еще бесчестному чиновнику не удавалось улучшить нравы подвластных ему людей.

Разумеется, честный правитель не должен брать взяток и причинять вред людям, но его добродетель характеризуется не только отсутствием этих отрицательных склонностей, но и наличием определенных положительных качеств, а именно, находясь на государственной службе, надобно делать то, что никто иной не может или не осмеливается сделать, и, руководя людьми, следует восстанавливать справедливость и наказывать злодеев, которым никто иной не сможет или не осмелится вынести наказание. Дабы обнаружить и уличить преступника, скрывающегося среди честных людей, и разобраться в сложных интригах чиновничьего мира, судья должен быть беспристрастным и проницательным. Его девиз должен быть следующим: «Наглядно демонстрировать справедливое возмездие, определяемое самими Небесами, которые никогда не ошибаются даже на самую малость». Судьи, отвечающие таким высоким требованиям, должным образом почитались нашими верховными правителями со времен далекой древности.

Однако попадаются и такие правители, которых можно подкупить взятками или которые, боясь, что потеряют свое положение, если быстро не разберутся с огромным количеством дел, выносят поспешные вердикты, опираясь на полученные под пытками признания или малоубедительные улики и показания. Такие чиновники не сумели воспитать себя должным образом, и потому их нельзя назначать на руководящие должности. Такие люди наверняка не смогут воспитать достойные качества и в своих подчиненных, а значит, дать мир простым людям.

В часы досуга, листая древние и новые книги и изучая разнообразные исторические документы, я встречал массу диковинных историй, повествующих о криминальных делах, разрешенных судьями былых времен. Немногие из них, однако, могут сравниться с тем, кто описан в нашем романе.

Данная книга повествует о сложных судебных расследованиях, загадочных преступлениях, потрясающем детективном мастерстве и удивительном умении распутывать самые трудные дела. Она повествует также о разных людях: одни идут на убийство, надеясь прожить до конца дней в ореоле святости; другие совершают преступления, стремясь приумножить свои богатства; третьи встают на преступный путь, нарушая священные брачные узы; четвертые случайно встречают смерть, выпив не предназначенную для них отраву; и о людях, которые, неудачно пошутив, навлекают на себя серьезные подозрения и с трудом избегают сурового наказания, несмотря на свою невиновность.

Все эти дела, возможно, никогда не были бы с честью доведены до конца, если бы не оказались в руках знающего и усердного судьи, способного в случае необходимости, изменив свой голос и наряд, провести тайное расследование, а порой даже сыграть роль духа Загробного мира ради того, чтобы раскрыть преступление, исправить зло и уличить преступника, — то есть успешно завершить самые загадочные и необычные судебные разбирательства.

Итак, хотя весенний ветерок располагает к праздности, мне совершенно нечем убить время, поэтому я решил поведать читающей публике сию достоверную историю. Не осмелюсь утверждать, что рассказ об этих поразительных событиях способен послужить неким предостережением и таким образом улучшит людскую нравственность, но рискну предположить, что его внимательное прочтение поможет скоротать часы досуга.

* * *

Как сказал поэт:

Уже покрыла пыль веков отчеты этих дел, запутанных и странных, Но мы по-прежнему восхищаемся судьей, раскрывшим их: Бескорыстный и проницательный, он отличался безупречной нравственностью, И люди будут вечно помнить его, как поборника высшей справедливости.

Настоящая книга описывает некоторые свершения наместника округа, который жил в эпоху знаменитой династии Тан, в первой половине седьмого века нашей эры.

Сей правитель родился в городе Тайюань, столице провинции Шаньси. Его фамилия была Ди, а имя — Жэньцзе, хотя он и взял литературный псевдоним Вайюин. Будучи человеком кристальной честности, выдающегося ума и житейской мудрости, он в должное время был назначен на высокий пост при императорском дворе, а его откровенные и смелые доклады на Высочайшее имя помогли преодолеть многие кризисы в государственных делах. За преданную службу он был позднее назначен губернатором провинции, дважды исполнял обязанности канцлера, а также ему был пожалован титул правителя Ляна.

Его знаменитые деяния в свое время были занесены в официальную «Историю Танской династии», и благодаря этому все заинтересованные лица могут легко ознакомиться с данными материалами.

Однако многочисленные факты, связанные с началом карьеры Ди Жэньцзе, известного в те времена как судья Ди, были лишь бегло упомянуты или даже вовсе опущены в официальной истории. Такие подробности можно отыскать во второстепенных исторических документах, что хранятся в местных архивах городов, где он исполнял обязанности судьи, и в других подобных источниках. Тем не менее эти малоизвестные факты являются весьма интересными. Благодаря им мы сможем понять, какого глубокого уважения достоин судья Ди. Эти факты показывают, что, неизменно оставаясь преданным слугой императора, Ди Жэньцзе был также мудрым правителем, который сочетал необыкновенную остроту ума с великодушием и обостренным чувством справедливости, что позволило ему великолепно справляться с обязанностями окружного судьи и раскрыть множество таинственных и запутанных преступлений.

Вследствие всего этого данное повествование будет затрагивать только ранний этап карьеры судьи Ди, возвращая нас в те времена, когда он был назначен наместником округа Чанпин.

Вступив в должность, судья Ди сразу же взялся за дело, направив все свои силы на выявление нарушителей порядка, защиту законопослушных горожан и разрешение текущих судебных дел.

Четыре верных помощника исправно помогали судье Ди выполнять эти многотрудные и обременительные обязанности.

Его главным помощником был Хун Лян, старый слуга семьи Ди, который знал судью Ди еще ребенком. Несмотря на пожилой возраст, Хун Лян тем не менее отличался отвагой и точно исполнял любую опасную и деликатную работу, поручаемую ему судьей, проявляя при этом отменное здравомыслие и природный дар к расследованию преступлений. Судья Ди назначил его старшиной суда и считал своим доверенным советником.

Для особо опасных дел, связанных с арестом преступников, судья Ди использовал двух других помощников — Ма Жуна и Цзяо Тая. Прежде они были членами «лесного братства», а проще говоря, разбойниками с большой дороги. Как-то раз судья Ди с надлежащим эскортом отправился в столицу по важному государственному делу, и эти головорезы вдруг выскочили на дорогу, решив ограбить их. Судья Ди сразу понял, что Ма Жун и Цзяо Тай, по всей видимости случайно вставшие на путь воровства, были людьми героического склада, и во время вышеупомянутого нападения они убедительно показали ему свое мастерство в боевых и военных искусствах. Судье Ди показалось, что стоит попытаться перевоспитать этих людей и привлечь их к себе на службу, дабы они помогали ему в исполнении его государственных дел; ведь их таланты можно было бы направить на благие цели. Поэтому судья Ди не стал вытаскивать из ножен свой меч, а просто строго приказал им отказаться от дурных намерений. Вслед за тем он доброжелательно поговорил с ними, чем глубоко тронул сердца Ма Жуна и Цзяо Тая, и Ма Жун почтительно сказал:

— Мы оба обратились к столь презренному занятию лишь потому, что столкнулись с вопиющей несправедливостью и обнаружили, что империя ввергнута в пучину беспорядков, а при дворе служат порочные чиновники. Мы могли рассчитывать в этом мире только на нашу силу да знание военных искусств, но обнаружили, что эти наши способности никому не нужны, и поэтому нам волей-неволей пришлось стать разбойниками. Но раз уж вы, ваша честь, отнеслись к нам по-человечески, то нашим единственным намерением с этого дня будет стремление служить вам верой и правдой и повсюду следовать за вами, дабы тем самым доказать вам нашу благодарность за благосклонное внимание, оказанное нам вашей честью.

Вот так и появились у судьи Ди эти два храбрых помощника.

А четвертым помощником стал исправившийся мошенник и бродяга Дао Гань. Он исправился задолго до встречи с судьей и уже служил в управе посыльным, выполняя особые поручения. Но так как много людей имело на него зуб и старые враги постоянно досаждали ему, то он пришел искать защиты у судьи Ди. Последний по достоинству оценил разносторонние способности и редкостное хитроумие этого человека и назначил его своим четвертым помощником. А вскоре Дао Гань стал близким другом старшины Хуна, Ма Жуна и Цзяо Тая.

Приступив к исполнению своих новых обязанностей в Чанпине, судье Ди обнаружил, что эта четверка способна оказать ему огромную помощь. Они старательно проводили для него тайные расследования, и собранные ими сведения помогли судье Ди разрешить немало запутанных уголовных преступлений.

* * *

Однажды судья Ди сидел в своем личном кабинете, примыкавшем к залу судебных заседаний, и занимался обычными текущими делами, когда вдруг до него донесся удар гонга, висевшего при входе в управу. Уведомленный таким образом, что появилось дело, требующее его рассмотрения, он поспешно надел официальное платье и шапку и, выйдя в зал суда, сел за высокий судейский стол. Перед помостом с его столом уже выстроились двумя рядами — справа и слева — служащие управы: писцы, секретари, стражники и прочие блюстители порядка. Глянув в сторону входной двери, судья Ди увидел человека лет сорока. Тот казался крайне взволнованным, и лицо его блестело от пота. Переминаясь с ноги на ногу, мужчина непрерывно бубнил о том, что ему нанесли ужасную обиду.

Судья Ди приказал двум стражникам подвести к нему этого человека. Когда тот опустился на колени перед столом, судья Ди обратился к нему с такими словами:

— Кто ты такой и какая вопиющая несправедливость заставляет тебя так страдать, что ты бьешь в гонг, не дождавшись часа, на который назначено судебное заседание?

— Вашего ничтожного слугу зовут Гун Ванде, — почтительно произнес тот, — и живу я в деревне Шесть Ли за южными воротами города. Поскольку дом у меня довольно большой, а семья малочисленна, то значительную его часть я использую как постоялый двор. Уже более десяти лет я спокойно занимаюсь этим промыслом. И вот вчера ближе к вечеру к нам зашли два странствующих торговца шелком. Они сказали, что живут в провинции Цзянсу, а сейчас просто ездят по нашим краям, продавая свой товар. Время было уже позднее, и они решили остановиться у меня на ночлег. Видя, что они сильно устали с дороги, я, разумеется, предоставил им комнату. Поужинав, они продолжали мирно беседовать, попивая вино, как это могут удостоверить несколько очевидцев. А сегодня утром, незадолго до рассвета, оба эти торговца вновь отправились в путь.

А потом часов в девять утра ко мне неожиданно явился наш деревенский староста Пан Де и сообщил, что на обочине дороги перед рыночными воротами обнаружены два трупа. «Эти два человека, — сказал он, — останавливались на ночлег в твоей гостинице; значит, ты и убил обоих, чтобы завладеть их деньгами, а потом перетащил трупы к воротам рынка». Обвинив меня в таком подлом деле, он и слова не дал мне сказать в свою защиту, быстренько притащил эти два трупа к моему постоялому двору и бросил их прямо у входа. Вслед за тем он начал орать и угрожать мне, говоря, что если я хочу замять дело, то должен отдать ему пять сотен серебряных слитков[7]. «Эти торговцы ночевали в твоей гостинице, и потому, очевидно, ты и убил их, а потом перетащил тела к рынку, дабы скрыть следы преступления», — повторял он. В страшной тревоге я, не медля ни минуты, побежал в судебную управу, чтобы просить вашу честь восстановить справедливость.

Слушая этот рассказ, судья Ди смотрел на человека, преклонившего колени перед его столом, и думал, что он определенно не похож на опасного преступника. С другой стороны, совершено тяжкое преступление, и невозможно, конечно, разобраться в нем на основании заявления одного этого мужчины. Поэтому судья Ди сказал:

— Ты утверждаешь, что являешься законопослушным жителем нашего округа. Почему же тогда староста Пан с ходу обвинил тебя в преступлении? Мне с трудом верится в то, что ты действительно являешься той невинной овечкой, какой прикидываешься. Я хочу выслушать старосту Пана, дабы проверить твой рассказ.

Затем, подозвав одного из стражников, судья велел ему срочно доставить в управу деревенского старосту, и вскоре в зал суда ввели мужчину средних лет. Лицо его покрывали морщины, и одет он был в синее платье. Преклонив колени перед судьей, он сказал:

— Я, Пан Де, староста деревни Шесть Ли, почтительно приветствую вашу честь. На вверенной мне территории произошло убийство. Сегодня утром я обнаружил трупы двух мужчин, лежавшие на обочине дороги перед воротами рынка. Поначалу я принял их за простых бродяг, однако решил расспросить живущих по соседству людей, и все они как один сообщили, что эти странствующие торговцы останавливались прошлым вечером на ночлег на постоялом дворе Гуна. Поэтому я поговорил с Гуном, заметив, что, несомненно, он сам и перетащил эти трупы к рынку, убив своих постояльцев с целью грабежа.

Конечно, Гун заявил, что оба торговца покинули его гостиницу до рассвета. Но в это время по той дороге уже проходило довольно много людей, и никто из них не сообщил, что видел каких-то подозрительных чужаков. Более того, опрос людей, живущих около рынка, показал, что никто из них не слышал никаких криков о помощи. По-моему, эти факты убедительно доказывают, что жертвы были убиты ночью ь гостинице Гуна и потом он самолично перетащил их к воротам рынка, стремясь таким образом отвести от себя подозрение. Так как виновный уже здесь, я прошу вашу честь возбудить против него дело.

Судья Ди решил для себя, что доводы старосты Пана вроде бы не лишены оснований. Но, еще раз оценивающе посмотрев на Гуна, он опять-таки подумал, что этот человек вряд ли мог быть жестоким преступником, хладнокровно убивающим людей ради денег. После некоторых размышлений судья сказал:

— Вы двое сделали противоречащие одно другому заявления. Я не могу ничего решить, пока не проведу соответствующее дознание. Расследование будет продолжено на месте преступления.

Велев стражникам увести Гуна Ванде и старосту Пана, он приказал сделать все необходимое для продолжения судебного разбирательства на месте преступления.