Ретроспект: Исток

Один из опытных вскоре сел рядом с молчащим Листом и начал его подначивать.

- Оба, глянь братцы, новичок у Звездочета, это ж надо. Ты стрелять то хоть умеешь, или тебя старшой с соски кормит?

Лист неопределенно кивнул, даже не посмотрев в сторону насмешника.

Тертого это задело, но он дружески хлопнул его по плечу:

 - А ты ничего, науку знаешь. Правильно, только дурак станет называть свое имя первому встречному поперечному. А не слабо тебе, хлопец, прогуляться до вон того дома напрямки через бурьян? – он наклонился поближе - Рюкзак с хабаром у меня там лежит на крыльце, обронил я его ненароком, хотел забрать да только что-то завелось, в доме, а что не разберу, глаза то уже старые, не то что у тебя. Ну, так как? Ты мне рюкзак, а я тебе скажем, выверт?

Лист поискал глазами Звездочета, и не найдя, молча снял автомат с предохранителя и скользящим шагом, точь в точь как его наставник, бесшумно прошел через ломкий сухой бурьян, присев осторожно миновал едва заметную «обманку» и направился к крыльцу. Тертые даже головы повытягивали стараясь ничего не упустить, следя за зеленым и делая между собой ставки. Внезапно Лист прыжком перелетел через крыльцо, перекатился через голову и исчез в темном проеме дверей. Сначала было тихо, а потом раздалось пронзительное визжание, переходящее в резко бьющий по ушам ультразвук, несколько выстрелов, и сталкеры схватившись за автоматы застыли в напряжении. Но через окно вылетел рюкзак, а Лист не спеша вышел через дверь, волоча за крыло здоровенного нетопыря. Протискиваясь боком и сдирая облупленную от дождей съёжившуюся краску на покосившихся от времени столбиках крыльца, он миновал коварный «трамплин», но обратной дорогой не пошел, обошел участок высокого бурьяна у едва заметно пылящей «карусели», перепрыгнул через ров обтянутый ржавой колючей проволокой, и вскоре достиг ветеранов.

- Щенки у нее, жалко стрелять было, а вот это пришлось убить, оно их сожрать хотело.

Ветераны одобрительно загудели и начали подтрунивать уже сконфуженного насмешника:

- Ну что, Хворост, отдавай новичку выверт, все как договаривались.

 - Слушай сюда, хлопец,  вот тебе, рожок, нет, два и разошлись.

Лист отрицательно закивал головой:

- Ты сказал выверт, а я как раз Сидоровичу за ствол должен, хоть он и заклинил.

- Давай-давай, Хворост, раскошеливайся, будет слабо в другой раз новичков на слабо брать, сам, небось, забыл, как на пузе то ползать?

Хворост рявкнул на бывалых:

- Хватит вам уже, а с ним я сам поговорю. Правильно, хлопец?

Тут толпа расступилась, и появился Звездочет.

- Что за шум без мордобоя?

- Да, в общем, ничего, твой молодой прогулялся к Берте, забрал рюкзак Хвороста, а он юлит как выворотник.

- Лист, это правда?

Лист как всегда молча кивнул.

- Я сказал сидеть на месте, что тут неясного?

Один из сталкеров дружески ткнул Звездочета в бок:

 - Да не костери ты так своего Листа, он все мастерски сделал даже я не прошел бы лучше. Обычно зеленуха ловится на первую же «обманку», и мы его потом вытаскиваем часа через два, когда его там вдоволь натрясет. Ну, или в «трамплин» на крыльце попадет и его закинет в гущу бурьяна, что бы была наука держать глаза раскрытыми и не щелкать варежкой. А твой салага все сделал без сучка и задоринки, в общем, прошел по всем правилам.

- Прошел? – спросил Звездочет, подходя ближе к подопечному.

- Выдать тебя Звездочет шибануло где-то спозаранку, сказали же - прошел, побывал в гостях у Берты и спер хваленый рюкзак Хвороста, да еще нетопыря сшиб ненароком -  зашумели сталкерюги, смакуя разборку.

Звездочет повернулся к хмурому Хворосту:

- На что вы договаривались?

- Ну, я говорю, возьми два рожка, а он не берет, отдавай, мол, выверт.

- Ну так и отдавай.

- Так это, больно много будет, Звездочет, выверта то. Два рожка в самый раз.

Звездочет помрачнел:

- Хворост, я сейчас самолично скормлю тебя твоей же Берте. Ты Листа как отмычку, без согласия старшего послал вперед, не предупредив, что там сидит слепыш. Да ляд с ней с Бертой, не впервой такое, но ты, сволочь хитрозадая, даже словом не обмолвился, что там может быть гнездо нетопырей, а теперь еще и выкручиваешься перед честными бродягами как бандит перед долговцем?

- Да кто же думал, что он дойдет то? Я это так, для смеху. Больно он у тебя смурной.

- Кобальт – позвал Звездочет, высматривая кого-то в толпе – не подсобишь?

Приземистый Кобальт подошел к Хворосту и вывалил содержимое рюкзака на землю.

- Вот твой выверт, Лист, а вот три рожка Звездочету в компенсацию за использование его отмычки. Хворост, ты что-то хочешь добавить?

- Да нет, чего уж там, раз обещал, то отдаю – сморщился Хворост.

- А вот у меня есть – ответил Кобальт и отвесил Хворосту затрещину – это за то, что ты нетопыря прозевал, завтра часовых можно было бы закапывать, за ночь он бы всех их высосал. В общем, так, иди сейчас и посмотри, нет ли там еще парочки таких же.

- Кобальт, да неужели я…

- Давай-давай, топай ногами, заодно и суку свою убери, и вправь жалко слепышей.

Звездочет стукнул Листа по плечу и рукой указал путь в направлении Периметра. Лист закинул на плечи тощий рюкзак, поправил кривой калашников и пошел вслед ведущему.

Проводник старался не выходить на потресканную и разбитую бесчисленными гусеницами бетонную дорогу, а Лист запоминал приметные аномалии. Периметр хоть и казался на расстоянии вытянутой ладони, но идти до него было еще порядочно.

- Зачем он так?

- С кем, с новичками? Потому что это полезно. Не стоит быть таким непроходимо доверчивым и верить первому попавшемуся сталкеру, даже если он из одного клана. Тут надо десять раз перепроверить, чем согласится, старательно взвесить все за и против, прикинув собственные силы, возможности и риск.

- Нет, я о слепой собаке, Берте, зачем он ее держит на привязи?

- Ну а что ей, по хутору что ли шляться? Так ее первый же попавшийся сталкер пристрелит и все. Хворост ее подобрал где-то полуживую, да и выходил, а она хоть дура дурой, но в стаю не вернулась, а осталась с ним. Слепышей приручить невозможно, пробовали уже, да только толку из этого никакого, все равно в стаю убегают. Ну а эта осталась, вот и таскается теперь с ним по Зоне. Вообще она не злая, просто природа у нее такая, к человеку предельно агрессивная. Но слепыши видят иначе, глаз то у них нет, может что-то и разглядела она в Хворосте, хотя гнилой он человек, трусоватый. Любит над молодыми подшутить, про эту его шутку с рюкзаком весь Кордон знает, а я как-то и не подумал, что он к тебе прицепится. Ты как рюкзак унес из под носа у Берты?

- Да я в избу как прыгнул, так меня «трамплин» все-таки зацепил и так подбросил, что я кубарем полетел и прямо на нетопыря напоролся, он щенков в угол загнал, а Берта на цепи была и не могла дотянуться. Я ему прямо в голову выстрелил, сам даже не успев ничего толком понять. Он кусаться полез, пришлось добивать, пока автомат не заклинило. Я к дверям, а щенки пищат и за мной ползут, ну я их и вернул Берте, и пока она их на радостях вылизывала, подцепил рюкзак стволом, в избу втянул и через окно выбросил.

- Ума хватило наверх посмотреть? Нетопырь любит прыгать на спину, за шею раз укусит и все, готов, в смысле парализован, ну а большего ему и не надо. Верткий, он зараза, особенно в воздухе. Действительно, Бог любит дураков, он ведь запросто мог тебе в глаза кислотой плюнуть, а потом добить. Зачем с собой потащил?

- Так интересно же знать что это такое, вот и хотел спросить.

Звездочет внезапно рухнул на землю и откатился, в сторону уходя с линии огня. Лист повторил его маневр прежде, чем успел увидеть опасность, перевернулся на спину и начал лихорадочно выискивать цель.

- По деревьям, по деревьям бей! – закричал Звездочет, отползая к кустам. Лист, следуя за ведущим, пополз в сторону колючего терновника, что густо разросся на обочине дороги и успел заметить размазанную тень, что мелькнула над головой. Мерно забухал винторез и он благополучно закатился в терновник, раздирая руки до крови, прикрывая лицо.

- Ну как, Лист, все еще интересно? – выдохнул проводник.

- Что это?

- Баньши, дух такой в Ирландии есть. Ну, вот и здесь есть свои баньши, только встреча с ними куда опаснее. Оглушат волной и поминай как звали, кровоизлияние в мозг. Нетопыри ночью, баньши днем.

- А почему не гарпии?

- Потому что. Все, улетела.

- Я их не вижу, Звездочет.

- Их никто не видит, их чует только голем, по особой излучающей волне, да и то, не всегда. Кстати, в отличие от нетопырей, баньши летают звеньями, где летает одна, там и другая недалече, так что залёживаться особо не рекомендую, засекут и начнут бить всей эскадрильей. Потому вперед за мной и верти головой, пусть она лучше закружится, чем ее оторвут.

Прислушиваясь к завыванию ветра, вжимаясь в прелую траву и останавливаясь при каждом подозрительном шорохе, они ползли вдоль спасительной полосы терновника до тех пор, пока Звездочет не объявил, что баньши отошли. Стараясь не спускать глаз с обманчиво беспечной синевы, они вылезли у самого КПП внешнего Периметра, что представлял собой бронированные ворота в сплошной скале бетонного кольца, что уходила в обе стороны, настолько хватало глаз.

Проводник предостерегающе поднял руку и подозвал Листа.

- Двигайся строго за мной, солдаты фиксируют передвижение моего аларм-маячка, твоего в общей базе пока что нет, потому запросто могут шмальнуть, особенно сейчас, после прорыва безвести.

- Звездочет, ты еще не устал отвечать на вопросы? – спросил Лист рассматривая громаду Периметра и прикидывая на глаз ее высоту.

- Это ненадолго, если дойдем живыми, то попрошу Лысенко выдать тебе персональный голем, а в нем есть вся база по аномалиям и существам зоны, будешь изучать в свободное время. Но это не заменит живого опыта.

- Что такое безвесть?

- Безвесть, Лист, это изнанка пространства, все кто в нее попадает, исчезает, потому и безвесть. От нее одна защита, количество людей. Чем больше людей находится вместе во время прорыва безвести, тем крепче ментальная, мысленная, что ли, оборона, тогда она не сможет разрастись до критической черты и пожрать пространство.

- Типа черной дыры?

Звездочет отрицательно помахал головой, переступил через красную линию у входа КПП и поднял руки. По нему скользнула быстрая линия сканера и в сторону глухо отъехала небольшая створка, в углублении которой находилась панель, состоящая из узкой прорези и дисплея спрятанного за толщей тяжелого пуленепробиваемого стекла. Звездочет вынул свой личный жетон и вложил в щель. На дисплее высветилось фото и короткая информация о носителе жетона. За стеной зажужжали приводы, и открылась узкая дверь, в которую с трудом мог протиснуться человек. Проводник шагнул в проход, держа руки на виду.

- Что-то ты не торопился, Звездочет.

- На похороны успею.

На встречу вышел военный в темном камуфляже без знаков отличия и жестом позвал Листа. Лист поднял руки и по нему скользнула линия сканера.

- Это и есть твой носитель информации? – оценивающе посмотрел на него военный.

- Он самый и давай без бюрократии, полковник. Напои, накорми, а потом и в пыточную камеру волоки. Устали как черти.

- Можно подумать мы тут у тещи на блинах были, да ладно, проходи, рад видеть, разведка.

- Определи ка его к Старику, пусть посмотрит, он и так на ногах только благодаря стимуляторам стоит, можно сказать вырвали из лап смерти.

Лысенко подозвал солдата:

- Сталкера сопроводить в лазарет и передать Старику, он знает что делать.

- Есть товарищ полковник. Разрешите исполнять?

Лысенко отпустил военного, и Лист вопросительно посмотрел на Звездочета.

- Все нормально, оставь вещи на проходной и ступай к врачу.

- Ну что, по пять капель и поговорим по душам?

- Давно пора, с самого утра мотаюсь как слепой пес и ни крошки во рту.

– 05 –

Горький дым струился из переполненной пепельницы, поднимаясь кольцами к потолку. Постукивая карандашом по столу, Лысенко отсутствующим взглядом смотрел за окно, где солдаты пытались загасить горящий странным зеленым пламенем смятый и оплавленный поцелуем безвести БТР. Естественно, безуспешно, пламя горело, несмотря на все усилия, и будет гореть до тех пор, пока все не истлеет в пыль.

- Странные дела Звездочет, весьма странные. Грузовик этот, стая, прорыв безвести на самом краю Периметра. Если бы не служил я здесь безвылазно пять лет, хрен бы я в такое поверил. Но Зона она, знаешь, и не таких выворачивает на изнанку, тут даже убежденные материалисты, не верившие до этого ни в черта, ни в бога, в корне меняются. Не влезает Зона в мерки атеизма, как ты ее туда не запихивай. Сколько светочей науки в Зоне умом тронулись, не смотря на всю их веру в торжество человека и пересчитать невозможно. А что говорить про нас, простое пушечное мясо Периметра? Одна безвесть чего стоит, деструкция пространства, мать ее, тут не то, что в Зону «экологического бедствия», в Господа Бога поверишь, только бы пронесло. И хоть я простой полковник, нечета некоторым, – он наклонился вплотную к Звездочету - но у меня такое впечатление, что все вот это ниточка одной непонятной для нас цепочки. Кому то, или чему-то  очень не хотелось, что бы Лист дошел живым. А интуиция она в Зоне сам знаешь.

Он развернул голограммный дисплей и пододвинул жетон Листа разведчику:

- Насколько я смог понять из тех крох, к которым получил доступ, жетоны такого образца создавались с учетом всех возможных вариантов, что бы информация в нем была защищена даже в том случае, если он окажется в руках вероятного противника. Что нес Лист - неизвестно, полный допуск к жетону есть только у высшего командного состава, так что чем смог, тем и помог, а большего сделать не могу, хотел бы, но не могу.

Он отвернулся к окну, в котором от горевшего БТР не осталось уже ничего кроме трухи, которую спешно заливали стабилизирующим репеллентом бойцы из химзащиты.

 - Мои люди не сунутся глубже моста, даже под угрозой расстрела. Да мне самому до самой смерти будет сниться, как в туман уходит танковая колона и все, исчезает, исчезает с радара, исчезает со спутника, как будто и не было ее никогда. Сколько тысяч людей мы положили в первом прорыве, а, Звездочет? Кому об этом знать как не тебе, ведь кажется, тебя именно из-за этого разжаловали ко всем чертям, чуть к стенке не поставили за то, что ты назвал верхом идиотизма посылать туда людей. Но послали, а что им оставалось еще делать?

Старик, пожилой седой военврач, сидевший на краешке стола, подошел к пепельнице, смял окурок и снова уставился в карту зоны, весь центр которой занимало одно большое пятно.

- В первый раз сталкиваюсь с такой амнезией, а повидал я их на своем веку, вы уж поверьте. Физически он нормален, истощен до крайности, но нормален, а вот психика изнурена до предела, и если учесть слова полковника, то могу предположить что это некий механизм защиты данных. Как бы абсурдно это не звучало.

- Абсурдно, Старик? Да что может быть абсурднее безвести на самом краю Периметра? Не успей сюда вертушки с тополями, то сейчас бы нас заливали репеллентом, а может просто забросили к чертовой матери и отодвинули Периметр от греха подальше. Списали бы вчистую, семьям принесли соболезнования, вручили красный флаг и траурную ленту героя и все, потому что неизвестно кто остался после безвести человеком, а кто выворотник. Так что высказывай свои соображения, вдруг это спасет и наши шкуры.

Старик поправил очки и бросил распечатки на стол:

- Как я сказал, физически пациент здоров, я накачал его стимуляторами, подключил к ассенизатору и к утру он будет как новый. Но вот психика слишком сложная вещь, что бы вот так сгоряча что-либо решать. Будь у меня больше времени, я бы выдал точное заключение, но времени, как я понимаю, у нас нет. Сейчас сказать могу одно: под воздействием неизвестного фактора личность пациента претерпела изменения, говоря проще, ее словно стерли и как осуществить обратный процесс, не имею ни малейшего представления, во всяком случае, официальной науке это неизвестно. Однако базовые рефлексы, навыки, такие как речь, самосознание себя, поведение в социуме остались неповрежденными. Что скажешь, Звездочет?

- Парень явно прошел в прошлом очень хорошую школу, это видно из того как быстро он усваивает правила выживания в Зоне, впитывает как должное то, что многие оттачивают годами - умение двигаться, ориентироваться и действовать в экстремальных ситуациях. Я бы не выпускал его из поля зрения, продолжал и дальше натаскивать его как разведчика, нас ведь по пальцам пересчитать можно, а Зона, вон она какая, это только в масштабах республик свободных она маленькая точка на карте.

- Дело говоришь, вот пусть и остается с тобой, глядишь, что и прояснится и с медальоном и с Севастополем. Толковых, хороших сталкеров мало. Военных, пригодных для того что бы воевать по всем правилам военной науки, стоять в оцеплениях и брать города, много, а вот сталкеров мало. Хоть и проводит Минобороны набор, пять лет уж как прошло, но до сих пор нет программы подготовки сталкеров. Для того что бы стать сталкером мало просмотреть хроники и вызубрить показания големов с погибших, надо почувствовать Зону под боком, вдохнуть ее в себя, под выбросом побывать. Но все это ты понимаешь уже тут, в Зоне. Со времени второго прорыва, после того как полетели головы в генштабе и старых, маразматичных генералов на пенсию спровадили, кое-что таки изменилось наверху и стали особисты втихую набирать сталкеров из анормалов, тех, кто может самостоятельно существовать в аномальной Зоне. Обычный человек ведь не может долго находится в поле зоны, психика едет, а анормалам ничего, по сторонам поглядывай, да и собирай себе втихую артефакты во благо отечества. И не то что бы зря, за найденные и сданные артефакты ваш брат сталкер получает очень хорошие деньги. Даже профессия такая появилась - сталкер. Смех один, но кое-что даже рассекретили и предали гласности, ролики крутили по центральным каналам, отредактированные конечно: «сталкеры на службе отчизны». Общественность обрыдалась, народ остался горд за своих героев. Знаешь сколько после этого романтиков и мечтателей в военкоматы кинулось?

- Ну да, сплошная романтика, суровая мужская служба. Думаю, что среди этих романтиков зарубежных гостей было намного больше.

- Их легче отлавливать на порогах военкоматов, чем на подступах к Зоне, где мы стреляем без предупреждения. Такая вот петрушка, Звездочет, и никаких ответов. До сих пор так никто и не знает, как и отчего возникла Зона. Официальная версия - Зона возникла в результате экологической катастрофы спровоцированной иностранными спецслужбами во время путча в 1991, для того что бы основные силы были переброшены на локализацию угрозы. По хронологии оно так и было, и сам помнишь, какие силы были стянуты в район бывшей тридцати километровой зоны.

- Что, не помешало американцам высадиться в Севастополе и Грузии для поддержания страждущей демократии при попытке государственного переворота.

Лысенко опять нервно закурил, отмеривая шагами узкую комнату:

- Демократы, конечно же. Просрали государство, развратили страну, не без помощи тех же коммунистов, от которых осталось только название. Вспоминать страшно в какой нищете жила тогда страна, очереди эти, дефицит, громадные суммы, разворовывавшиеся по швейцарским счетам. Но, слава Богу, остались настоящие, идейные, которые вышли из тени и переломали об колено хребет всей этой братии. Старое правительство двинуло в отставку, начало реформ и тут война. Или как это сейчас называют Севастопольский инцидент.