Путь златой секиры

Из-за кузницы великанов показалась фигура, от которой у северянина мурашки по спине забегали. Увенчанная знакомым черепом, она до жути напоминала человеческий скелет где-то локтей в пять высотой; «кости», издавая при движении легкий скрип и почти неслышное позвякивание, цветом походили на молодую весеннюю траву.

– Это… что? – выдавил Бран.

– Тело – en Kee'borg, это голем такой, ну а голова – моя, – ответил Череп Ахха своим прежним голосом. – Ах-ха, как же приятно иметь возможность двигаться самому! вам такого не понять… Замечательные у них мастера, ах-ха, люди на такое не способны… Теперь я точно ваш должник, ах-ха – вы сделали куда больше, чем мы договаривались с самого начала.

– Ну, СДЕЛАЛИ – местные… Мы лишь доставили тебя сюда.

– С ними я уже рассчитался, а с вами – нет. Не люблю быть в долгу, ах-ха. Так что придется провести вас прямо в Цитадель Эддара, а то и помочь в битве.

– Так идем! – заявил Стейн. – Поговорить и в дороге можно…

Сказано – сделано. Встали да пошли, вот и все сборы.

– Слушай, а как тебя называть-то теперь? – спросил Бран. – «Череп Ахха» как-то неудобно…

– Ах-ха, раньше это вас не беспокоило. Да и имя мое вам без надобности.

– Как скажешь, Ахх, – согласилась Соня.

Череп лишь скрипнул зубами…

Дорога была вымощена плоскими белыми плитками, однако благодать сия продлилась всего лишь до небольшой, но бурной речки. За подвесным мостом (в отличие от своего собрата у Железных Врат, этот был вполне надежен) тянулась неровная и каменистая тропинка, каких в горах – тринадцать на дюжину. Тропинка спиралью взбиралась вверх, порою приходилось буквально ползти на четвереньках.

– Это и есть Тропа Ястреба? – поинтересовался Бран возможно более вежливым тоном.

– Еще нет. Доберемся после полудня, ах-ха…

– И ты хотел протащить нас здесь вчера ночью, в темноте?!

– Ну, вы ведь так спешите… Ах-ха, живые всегда спешат, я помню; но до чего же это подчас раздражает, если бы вы знали!

Здесь гэл благоразумно предпочел прерваться и поберечь дыхание. Ахх не возражал.

Вскоре после полудня, как и было обещано, тропинка закончилась. Действительно закончилась – у самого края пропасти. Отвесные стены в полусотне шагов от края уходили в плотный серо-бурый туман, явно не такой, как на рассвете на заливных лугах у реки…

– Выглядит чертовски неприятно, – изрекла Соня.

– Ощущения – еще хуже, ах-ха, – «утешил» ее проводник. – Но…

– Да-да, знаю – «след ведет туда». Ну и как спускаться?

– Проще не бывает. Прыгай, и все тут; Переход – внутри. Ах-ха, разбиться ты не разобьешься… если выживешь.

– Прыгаем вместе? – спросил Бран.

– Не советую, ах-ха, – возразил голем. – Поодиночке больше шансов уцелеть, авось один и доберется. Мне-то ничего не грозит, я со Смертью уже рассчитался… ах-ха, но вы – иное дело.

Соня сплюнула в пропасть. То ли ей показалось, то ли туман чуть приподнялся навстречу плевку, и тут же отпрянул на прежнее место. Положительно, ей не нравился этот способ путешествия…

– Эх, – выдохнул Стейн, – два раза не умирать!

– Ах-ха, я бы этого не сказал…

– Ну так отправляйся первым!

– Как угодно. – Оттолкнувшись от края металлическими конечностями (трудно было назвать их «ногами» или «лапами»), Ахх ринулся вниз и спикировал в туман. Тот жадно сомкнулся за ним, словно это были прозрачные, теплые и ласковые воды южных морей, куда многие так любят нырять с высоты – не затем даже, чтобы добыть из глубин драгоценный жемчуг или кораллы, а просто ради удовольствия…

Покачав головой, воительница последовала его примеру. Северянин и гэл задержались лишь на пару мгновений.

Скорость. И ветер, как крупный песок, небо швыряет в лицо. Птица усвоит полета урок, едва лишь покинув яйцо. Для человека ж – иные пути в небо открыла судьба; крылья ему помогла обрести дерзкая похвальба.

Скорость. И ветер, бьющий в глаза, похож на струю воды. Воды не той, что чиста, как слеза – но той, что мутна, словно дым. И жажду водой этой не утолить, она пьянит, как вино – отрава для тех, кто рожден не был жить меж небом и твердью земной.

Скорость. И ветер ударом меча срезает слова с языка. И рвется одежда по швам у плеча – в крыло обратилась рука. Воздух – опора, прочнее скалы, пронизывающий плоть; летящим не надо даров дней былых, их дар – это сам полет!

Глаза Брана казались осколками вечернего неба, глаза Стейна – клочками снежных облаков. Соня, вздохнув, отвела взгляд, понимая, что сама выглядит примерно так же… не от мира сего.

– Ах-ха, смотрю я, этот Переход вам дался куда легче. Потихоньку привыкаете?

Скрипучий голос уничтожил очарование без следа.

– Не дождешься, – отрезала воительница. – Куда нам дальше?

– На восток, – сообщил проводник, – ах-ха, и держите оружие наготове – рубежи влияния Цитадели в двух шагах отсюда.

Последнее было видно невооруженным взглядом: за их спиной равнина была покрыта обычной желтовато-зеленой степной травой, не слишком сочной и густой, ибо весна давно прошла. Впереди же – не в двух шагах, но действительно невдалеке – начиналась земля, где трава имела синевато-зеленый оттенок. Причем трава даже на вид была очень жесткой, кривые лезвия в полтора локтя длиной, конечно, уступили бы мечу, а вот косы, даже хорошей, здесь хватило бы лишь на десяток-другой взмахов.

Соня пристроила свою секиру на плечо, в точности как Стейн. Гэл беззвучно усмехнулся – занятно они смотрелись бок о бок, рослая рыжеволосая воительница и массивный коротышка-северянин в рогатом шлеме; но Бран знал, строй, на который обрушились бы два их топора, продержался бы недолго. Сам он надеялся, что с двумя мечами смотрится грозно, а не глупо: длинный клинок он повесил на пояс спереди справа, как и положено по гэльским обычаям, а «Рассекающую Камень» – за спину.

Сине-зеленая трава действительно оказалась очень жесткой, вдобавок острые ее края до крови царапали незащищенную кожу. Высокие сапоги Сони и Стейна служили им достаточной защитой, а вот Брану в его башмаках из козлиной шкуры приходилось туго. В конце концов он оторвал от плаща пару широких полос и обмотал ими ноги от щиколоток до колен; выше были штаны, пропитанная жиром и солевым раствором шерсть не то что травы, стрел на излете не боялась.

Гэл соорудил обмотки и усмехнулся:

– Точно как у древних готов.

– Ага, тебе б еще пару пудов мяса набрать, отрастить бороду в две косы, медвежью шкуру на плечи да шипастую булаву в руки – и копия, – рассмеялась Соня.

– И глаза перекрасить, – добавил северянин. – У готов карие, редко серые, а синих вовсе не бывало.

– Ах-ха, а заодно вплести в волосы несколько железок и костей вместо шлема, – внес свою лепту Ахх.

Покуда, паче чаяния, ему не предложили отрастить рога и хвост, Бран быстро перевел разговор на иную тему:

– Слушайте, это не Цитадель там, к северу?

– Нет, – проводник даже не соизволил взглянуть, – это лишь старое, ах-ха, давным-давно заброшенное лунное святилище.

Воительница остановилась.

– Что ты сказал?

– Ну вот, – громко шепнул Стейн Брану, – сейчас начнется… Как до боя дойдет, лучше напарницы и желать нельзя, но вот с этими ее лунными заскоками сам на луну выть начинаешь. А уж если сказочки о самой себе и Богине Луны травить начнет…

– Кажется, одна такая сказочка тебе некогда очень понравилась, – не оборачиваясь, заметила воительница.

– А как же, – не стал отрицать северянин, – это когда ты у нее отбила четверых из семи мужей, а потом на коленях умоляла забрать обратно, потому как они тебя…

Гэл расхохотался.

– Соня, чего ж ты мне этой истории не рассказала?

– Случая не было, – совершенно спокойно ответила та, – Стейна я просто дольше знаю. Так что ты там насчет Луны говорил, Ахх?

Проводник со скрипом передернул плечами.

– А чего говорить, ах-ха? Старое, заброшенное святилище. Стоит тут испокон веков. Никому не мешает, никому не помогает, ах-ха, и никому даром не нужно.

– Мне – нужно. Ночью, конечно, лучше бы, да времени нет; так что давайте прогуляемся туда. Или подождите меня здесь.

– Ах-ха, это же просто глупо…

– Ты еще помнишь, что говорил насчет тех великанов? – злорадно ухмыльнулся Стейн. – С Соней это верно вдвойне. Когда чего-то решила – кол на голове теши, не отступится.

– Ты мне тоже нравишься, – кивнула воительница. – Ну так как?

– Ладно, прошвырнемся чуток…

Святилище действительно было заброшено невесть когда – не осталось и следа от резных деревянных и костяных статуй и масок Богини, серебряных светильников, обрядового инвентаря жрецов… Лишь вытесанная в алтарном камне чаша была наполнена чистой водой.

– Подождите снаружи, – бросила Соня через плечо, – к тебе, Ахх, это относится в первую очередь.

Скрип металла был единственным ответом.

Отложив оружие, воительница медленно разделась донага, набрала в горсть воды, смочила губы и опрокинула остаток себе на голову.

Прошло много лет с тех пор, как она впервые встретилась с Богиней Луны. Разные народы людей и не-людей называли ее по-разному, и одни воплощения Богини казались им добрыми, а другие – наоборот; Соня не мнила себя причастной к высшей мудрости, оставляя сии тонкие материи магам и жрецам, но хорошо знала, что в жизни все имеет свои темные и светлые стороны. В первую очередь – сама жизнь.

Богиня Луны для нее не являлась ни идеалом, к которому надлежит стремиться всем сердцем, ни кумиром, которого надо установить на пьедестал и регулярно смазывать различными драгоценными приношениями, ни владычицей, которая направляла бы ее шаги и думы, ни покровительницей, которая защищала бы ее от опасностей и снабжала оружием и знаниями.

Нет, все было куда как проще, хотя многие наверняка сочли бы сие положение вещей невероятным, а самый рассказ о нем – ересью и поношением светлого образа божества.

Соня всего лишь во время оно оказала Богине услугу, и с тех пор сотрудничала с ней. Возможно, конечно, что оказанная услуга и обратила Соню в неприкаянную странницу меж миров и времен; но даже если так, воительница не сожалела об этом.

Развязав сверток, она положила на алтарь свое приношение – статуэтку серебряного дракона. И произнесла Слова, смысла которых не понимала никогда, но правильно выговаривать – за столько-то раз! – научилась.

Хотя снаружи стоял ясный день, Соне показалось, что небо потемнело, на нем зажглись точки далеких звезд, а сверху в святилище заглядывают серебристые лучи луны. Еще мгновение – и она твердо уверилась, что это не было иллюзией.

Потому что перед нею, как много раз до того, стояла Богиня.

«Облик – не стар, не молод, вечная мудрость в глазах, и серебро в волосах; вокруг же – небесный холод. Сила ее велика и власть не знает пределов – но только преданных делу коснется ее рука. Дорогой своею идет Хозяйка Полночного Света, и быть не нужно поэтом, чтоб в небе увидеть ее…»

Эти слова принадлежали одному из менестрелей прошлого, которому выпало на долю повстречаться с Богиней в светлом ее облике Лунной Госпожи. Сходство не было полным, однако достаточным, чтобы Богиню в случае чего узнали бы и те, кто не видел ее, а слышал лишь стихи…

– Здравствуй, дитя мое. Ты выглядишь усталой.

– Это случается. Ничего страшного.

– Ты принесла мне дар?

– Если пожелаешь принять его. Мне кажется, эта фигурка имеет к тебе какое-то отношение.

– Ты не ошиблась, Соня. Это Лунный Дракон и Плод Забвения, ключ от страхов былых времен и памяти времен грядущих. Я принимаю твой подарок. А теперь расскажи, что за обет сейчас на тебе – я вижу Знак.

– О, история простая. Мои друзья и я должны вырвать двух пленников у очередного… колдуна, или кто он там. Главный бой – сегодня, быть может, завтра. Иного обета на мне нет.

– О нет, есть; вокруг тебя – иные Знаки… Тебе предстоит войти во Врата Смерти, и Река Времени, по которой ты столь долго плыла, на этот раз может забрать свою добычу.

– Мне не на что жаловаться, – слабо усмехнулась Соня, – я прожила не худшую жизнь. Но никто и ничто не сделает меня своей добычей, пока не одолеет! Удавалось такое немногим. А за предупреждение благодарю.

– Не стоит, дитя мое. Мне хотелось бы помочь тебе…

– Не хочу обижать тебя отказом, но я всегда справляюсь сама.

– Хорошо, назовем это ответным подарком. Возьми, – в руке Богини Луны возник крошечный, едва в пол-пальца, пузырек. – Внутри – Вода Жизни. Тебе известно, что с ней делать в случае нужды.

– Благодарю еще раз, – молвила Соня, принимая подарок. – И кто теперь у кого в долгу?

– Для ровного счета пусть будет ничья, – улыбнулась Богиня, исчезая вместе с серебристым сиянием и статуэткой дракона.

– Ах-ха, и как ты ухитрилась заставить святилище действовать? – встретил ее вопросом проводник.

– Уметь надо, и иметь нужные… знакомства.

Воительница прекрасно знала, что это не было объяснением, но не могла позволить себе потерять такой случай обратить против колдуна обычные средства колдунов – умолчание, игру слов и полуправду. С лязгом закрыв челюсть, Ахх деловито повернулся к Брану и Стейну; те преспокойно развалились на траве и ждали, опытным воинам привычно отдыхать, пока можно, потому что потом наверняка будет нельзя.

– Ах-ха, если вы закончили прохлаждаться, можно идти.

Некоторое время они продвигались молча. Степь оставалась неизменного сине-зеленого цвета; вокруг не было не то что живой души, но даже следов, что здесь когда-либо имелись таковые. Заскучав, Бран тихо засвистел какой-то мотивчик. Земля, словно откликаясь, задрожала. Гэл прекратил свистеть, но дрожь усилилась, и где-то вдалеке послышался топот.