Подруга подколодная

— Вера Николаевна, — обернулась Светлана и тут же поднялась со стула. — Примите мои искренние соболезнования.

Мать и невеста покойного обнялись.

— Ты уже познакомилась с Женей? — спросила Вера Николаевна, как только Нежельская отцепилась от нее.

— Да, мы пообщались немного, — ответила я за Нежельскую.

В глазах Светланы промелькнуло недоумение. Еще бы, она-то думала, что ведет беседу со следователем прокуратуры, а тут вдруг такое отношение ко мне со стороны матери Георгия. Но я не стала ничего объяснять ей, перебьется. Несмотря на расположение к ней Веры Николаевны, Нежельская мне не понравилась. В ней была какая-то фальшь.

— Ну что ж, — я поднялась из-за стола. — Я оставлю вас, пожалуй, наедине. Света торопится, а вам нужно поговорить.

— Куда ты уходишь? — спросила ее Вера Николаевна.

Но я уже не стала выслушивать объяснения Светланы и покинула кухню. Костя и Жанна в гостиной выпивали за маленьким столиком. Пили водку «Абсолют».

— Вот, — как бы оправдываясь передо мной, сказал Жемчужный. — Присоединишься?

— Чуть позже, — пообещала я. — Нам поговорить надо, Костя.

— Как скажешь, — он поднялся с дивана. — Мама уже освободила свою комнату, если хочешь, пойдем туда.

— Нет, я думаю, нам лучше прогуляться, — ответила я, делая ему встречное предложение. — Ты не против, Жанна?

— О чем ты говоришь, Женя, — она уже изрядно захмелела. — Нет, конечно.

Костя, как обычно в таких ситуациях, уже прекрасно изучив меня, не стал задавать никаких вопросов, направился вслед за мной в прихожую, накинул куртку и вышел на лестничную площадку. Я на ходу надела плащ.

— Случилось что-нибудь? — озабоченно поинтересовался Жемчужный, заглядывая мне в глаза.

— Убили твоего брата, — ответила я.

— Жень, я серьезно. Что еще произошло?

— Тебе этого мало? Хочешь еще происшествий?

— Я вижу, ты не в настроении, — вздохнул он. — Не хочешь поделиться со мной?

— Хочу. Только давай не будем терять время понапрасну, поговорим обо всем по дороге.

— А куда мы едем? — спросил он, спускаясь за мной вниз по лестнице.

— У меня имеется желание для начала познакомиться с Надеждой Сякиной, — изрекла я. — Она не сменила фамилию?

— Насколько мне известно, нет. А о чем вы говорили со Светой?

— Она считает, что Георгия убила именно его бывшая жена.

— Да? Интересно, — протянул Жемчужный. — Ну-ка, ну-ка.

— Ее версия такая, — обстоятельно начала я излагать эту версию Жемчужному. — Гоша и Надя всю жизнь цапались друг с другом, дошло даже до такой степени, что она его буквально возненавидела. Ко всему прочему они при разводе, насколько я поняла, не до конца поделили какое-то там имущество, и это до сих пор является камнем преткновения между ними. А вчера вечером Гоша как раз собирался встречаться с бывшей супругой и вести разговор на данную тему. Что ты скажешь по этому поводу?

К месту нового проживания Надежды Сякиной мы с Жемчужным отправились на автобусе. Он сказал, что так будет значительно удобнее и быстрее, тем более что она живет не так уж и далеко. На мою тираду, закончившуюся вопросом, обращенным к нему, Костя ответил не сразу. Несколько минут молча размышлял.

— В принципе, Света все верно сказала, — произнес он наконец, — отношения моего брата с женой нельзя было назвать идеальными. Даже мне это известно. Ссоры между ними были практически ежедневными. Но дошло ли дело до ненависти? Не могу сказать ничего определенного. Вполне возможно, что Нежельская преувеличивает, основываясь на элементарной женской ревности. Дело в том, что Гоша обладал одним уникальным качеством. Он умел легко и непринужденно сглаживать неприятные инциденты. Со всеми, и со своей женой, думаю, в том числе. Гоша был гибкий в этом смысле человек. Что касается раздела имущества, тут тоже все верно Света сказала. Этот процесс у Гошки с Надей затянулся. По какой причине и что именно они недоделили, я просто не знаю, но сам факт подтверждаю целиком и полностью.

— А что ты скажешь о самой Свете Нежельской? — поинтересовалась я, увлеченная разговором, совершенно не замечая красот города Воронежа, мелькавших за окном автобуса.

— Она со странностями, скрывать не стану, — признался он. — В их отношения с Гошкой я не вникал досконально, но могу сказать, что они не питали друг к другу очень глубокой любви. Но это только мое мнение, — сразу добавил он.

— И тем не менее они собирались пожениться, — напомнила я.

— В этом нет ничего странного. Гоша нередко совершал поступки необъяснимые и неадекватные. И понятные одному ему.

— А Нежельская?

— Она, подозреваю, под стать ему. Два сапога пара.

На этом наш разговор с Жемчужным временно прекратился, так как мы наконец достигли места назначения. Сякина жила в большом двенадцатиэтажном доме, практически в самом центре города. Изобилие различных супермаркетов и шопингов в прилегающей к дому территории было полным.

— Чья это квартира? — поинтересовалась я у Жемчужного.

— Какая? — не сразу понял он мой вопрос.

— Та, в которой сейчас живет Надежда?

— Иринина, — ответил он.

— Это еще кто такая?

— Надина сожительница, — с усмешкой произнес он. — Тебе же говорили, что она лесбиянка.

Мы вошли в подъезд и смело направились к лифту. Костя, как он сам признался, дважды был здесь с Георгием и потому прекрасно знал, где находится нужная нам квартира.

Дом и в самом деле был комфортабельный. Широкий зеркальный лифт, исключительно чистые лестничные площадки, каждая из квартир оснащена домофоном.

— И живя в таком доме, Надежда еще крохоборится из-за сякинского имущества? — поразилась я.

— Увы, да, — вынужден был признать Костя.

— Чем же Гоша таким ценным владел?

— Распутной душой, — последовал ответ. — Больше ничем.

Костя надавил кнопку звонка, и мы замерли перед стальной дверью в ожидании.

— Кто? — послышался мелодичный голос из динамика домофона спустя минуту.

— Надя, это я, — ответил Жемчужный. — Костя.

Щелкнул замок, и стальная дверь растворила перед нами зев квартиры. На пороге в прозрачном пеньюаре стояла сама Надежда Сякина. Я поняла, что это она, уже потому, что Костя назвал ее по имени. Годков ей уже перевалило за тридцать, но она старательно поддерживала себя в форме, кося под студентку. Волосы у нее были обесцвечены, глаза карие, нос прямой, усыпанный едва заметными веснушками. Миниатюрный ротик с ярко накрашенными губами слегка растянут в улыбке. Подобной улыбкой она наверняка не раз пользовалась как средством обольщения мужчин. А теперь исключительно женщин. Под розовым пеньюаром на ней ничего не было надето, и я бросила косой взгляд на Костю. Как он отреагирует на подобный финт.

Но Жемчужный остался совершенно равнодушным к прелестям бывшей жены своего брата. Во всяком случае не подал никакого вида, что его это заинтересовало.

— Привет, Кастет, — буднично произнесла Сякина, как будто виделась с Жемчужным буквально вчера. — Проходите.

Она отступила чуть в сторону, давая нам возможность проникнуть в квартиру.

— Это Женя, — представил меня Костя, когда мы уже очутились в прихожей. — Моя невеста.

— Симпатичная, — оценила меня Надежда, а мне даже стало как-то не по себе от ее взгляда. Будто бы она прикидывала, достойная ли я для нее партнерша.

В гостиной Сякина предложила нам сесть и осведомилась:

— Хотите выпить?

— Можно, — не стал отказываться Жемчужный, а я благоразумно промолчала.

— Что именно? — уточнила Надежда.

— Пиво есть? — полюбопытствовал он.

Вместо ответа она прошла к бару и извлекла оттуда три банки баварского пива. Поставила на низенький столик рядом с диваном.

— Угощайтесь.

Костя взял две банки сразу, обе открыл и протянул одну мне. Я, поблагодарив его, взяла пиво и сделала глоток. Пиво было приятным и прохладным.

— Я рада за тебя, Кастет, — произнесла Сякина, следуя нашему примеру. — Вот и ты наконец обрел счастье в этой жизни. Когда свадьба?

— Точную дату пока не определили, — скороговоркой ответил он, не желая лишний раз вводить меня в ступор. — Решаем.

— Желаю удачи, — Надежда призывно подняла баночку, и мы дружно выпили.

После второго глотка я прокашлялась, якобы поперхнувшись. Но Костя совершенно правильно истолковал мой намек. Дескать, пора переходить к теме нашего визита.

— Надь, тебе известно о том, что произошло вчера? — как бы между прочим, только для того, чтобы поддержать беседу, спросил Жемчужный.

— Ты имеешь в виду убийство Гоши? Конечно, известно, — Сякина наслаждалась пивом и всем своим видом показывала, что о смертях и убийствах ей сейчас хочется говорить меньше всего на свете.

— На похороны придешь?

— А зачем? — удивилась она. — С недавних пор Гоша мне, слава богу, был уже никто. Зачем же мне идти на похороны к постороннему человеку.

— А мы с Женей, собственно говоря, приехали к тебе из-за него, — сказал Жемчужный, не забывая и сам, подобно бывшей родственнице, потягивать пиво.

— Как это? — без особого интереса спросила Надежда.

— Мы проводим частное расследование, — пояснил Костя, без лишней скромности обозначив и свое участие.

— Понятно, — протянула наша собеседница. — В сыщиков решили поиграть. Ну, желаю успеха.

По ее губам пробежала легкая усмешка. Мне подобная гримаса не очень понравилась. Впрочем, как и предшествующие ей слова.

— Напрасно ты так, — видимо, Жемчужного ее слова тоже задели за живое, и он оскорбился до глубины души. — Между прочим у Жени и лицензия на этот счет имеется.

Конечно, лицензия лицензии рознь, но в целом он был прав, да и опыт у меня в расследованиях кое-какой имелся. Не дилетантка.

— Будете меня допрашивать? — Надя развалилась в кресле, как барыня.

— Если можно, — наконец решила подать голос я.

— Давайте, — она перевела взгляд на меня.

— Когда вы последний раз видели Георгия?

— Около месяца назад, — сделала она признание. — Но не так давно он звонил мне. Может быть, на прошлой неделе.

— Зачем? Что он хотел?

— Это не он хотел, — засмеялась Сякина. — Это мне было нужно. Он никак не желал отдавать мне мою часть нашего совместного имущества.

— Что за часть? — я вела допрос Надежды сухо и беспристрастно.

— Во-первых, машина, — начала она, загибая пальцы. — Мы приобрели ее на общие деньги, те, которые нам на свадьбу подарили как с моей стороны, так и с его. Во-вторых, дача. Здесь даже я больше денег вложила в покупку, нежели он. И наконец, квартира. Она всегда была его, конечно, но, прожив с ним достаточное количество времени, я, полагаю, имею право на определенную долю.

Надежда Сякина и впрямь была меркантильна. Странно, что она еще не припомнила стоимость государственной земли, на которой строился дом Веры Николаевны.

— Он что же, вам ничего вообще не отдал? — полюбопытствовала я.

— Почему же? — Надя допила первую баночку пива и направилась к бару за второй. Заодно и нам захватила. — По мелочи я сама все сразу забрала. Телевизор там, магнитофон, кое-какие собственные вещи, но меня интересует вопрос в целом.

— А Гоша что вам говорил по этому поводу?

— Тянул резину. Расставаться с имуществом он ни в какую не хотел и предлагал мне компенсировать мою часть наличными. Я была не против. Но он что-то очень уж долго лапшу мне на уши вешал. Погоди, говорил, немного, сейчас, мол, денег у меня нет, но вот скоро… И так истекал один назначенный срок, затем другой, третий и так далее. В суд обращаться я не хотела. Веру Николаевну жалко. А зря, наверное. Он, если бы не помер, до пенсии меня за нос водил бы.

— Вы вчера с ним встречались? — задала я вопрос в лоб.

Сякина сначала замерла, так и не донеся баночку с пивом до рта, затем улыбнулась во всю ширину, на какую была способна, и произнесла с насмешливой интонацией:

— Вижу, уже кто-то насвистел вам в уши обо мне разных нехороших вещей. Интересно, кто? Светка или, может быть, Аня. Впрочем, какая разница? Да, я должна была увидеться с Гошей вчера вечером, тем более что именно так мы и договаривались с ним, когда он звонил в последний раз, но встреча вчера не состоялась.

— По каким причинам?

— Я приехала к ним домой минут двадцать восьмого. Вернее, я только подъехала к дому и посмотрела на окна. Света не было, и я решила, что там никого нет. Подниматься и проверять мне было, откровенно говоря, лень, но я все же позвонила Гоше в квартиру из телефона-автомата. Трубку никто не снял, хотя я ждала ответа сравнительно долго. После чего я уехала.

Я мысленно сопоставила время и поняла, что Сякина подъехала к месту преступления, как раз тогда, когда Вера Николаевна отлучилась ненадолго в магазин. И предположительно в то же самое время и был убит Георгий. Света в окнах действительно быть не могло. Отсюда можно сделать вывод, что либо Надежда и в самом деле рассказывает нам правду, либо она и есть убийца. Интересное кино получается.

— А почему вы сами не зашли в квартиру? — спросила я ее. — Ведь у вас же имеется ключ?