Подруга подколодная

— Жанна, у меня сразу вопрос, который кажется мне наиболее важным. Не вел ли Георгий себя в последнее время как-то странно?

— Он все время вел себя странно, — грустно сообщила Жанна.

— Это я уже поняла. Но я имею в виду, не был ли он чем-то обеспокоен, именно в последнее время?

— Трудно сказать, — произнесла Жанна. — Гошка такой человек был, если его что-то и беспокоило, если у него и возникали проблемы личного или производственного характера, он старался никогда никому этого не показать. Все скрывал за эдакой шутовской маской. А говоря откровенно, в последнее время мы с ним редко виделись. Маму я приезжала навещать, но Гоша дома появлялся нечасто.

— Может быть, он звонил тебе в последние дни, делился чем-нибудь?

— Нет, ничего такого не было.

Похоже, Жанна мало чем могла помочь мне. Она общалась с покойным Георгием реже всех остальных.

— А у кого могли быть ключи от этой квартиры, не подскажешь? — Я надеялась, что хоть этой информацией она владеет.

— Не подскажу, — разочаровала меня Жанна. — Гоша мог дать ключи любой из многочисленных своих пассий. Следователь тоже этим интересовался в первую очередь. У мамы было два ключа, но недавно она отдала запасной мне. Сказала, на всякий случай. Вот так, говорит, Гошка исчезнет на несколько дней, а со мной мало ли что может случиться. Страшновато ей уже одной было оставаться.

Последние слова Жанна произнесла, бросив взгляд на Костю, как бы оправдываясь перед ним за поступок матери.

— Да! — вспомнила она. — У Эльвиры есть свой ключ. И у Светы, наверное, есть.

«Странно, — подумала я. — Если домработница имеет свой ключ, то почему она звонила в дверь, когда пришла сегодня утром, а не открыла ее сама?» Костя, похоже, подумал о том же самом, потому как после слов сестры он бросил на меня многозначительный взгляд.

— А у Нади есть ключ? — спросил он.

— Я не знаю, Кость, — ответила ему Жанна. — Может, и остался, а может, тот, который у меня сейчас, раньше принадлежал ей.

— Надо выяснить, — произнес вслух Жемчужный.

Я мысленно согласилась с ним.

Наш разговор был безжалостно прерван еще одним вторжением. Кто-то надавил на дверной звонок и не желал отпускать его до тех пор, пока хозяева квартиры не откликнутся.

— Я открою, — сказала я, поднимаясь с кресла и направляясь в прихожую.

Пока я шла, звонок прервался лишь на мгновение и заверещал снова пуще прежнего. Я открыла дверь. Наверное, если бы на пороге оказался мужчина, я сильно бы удивилась. Видно, начала постепенно привыкать к женскому обществу.

Девушка, стоящая передо мной, нельзя сказать, чтобы была очень красивой, но она, несомненно, была броской особой. Ярко накрашенные раскосые глаза, алые полные губы, коротко остриженные русые волосы. Ко всему прочему дамочка имела еще и широкие скулы, которые она зачем-то подчеркивала румянами темно-бордового цвета. Одежда на ней тоже была броской. Джинсовая куртка, выглядывающая из-под нее пестрая блузка и мини-юбка, больше напоминающая набедренную повязку. Обута она была в высокие сапоги.

— Вы кто? — сразу набросилась на меня она.

За сегодняшний день я уже устала представляться особам женского пола, некоторые из которых видели во мне исключительно потенциальную соперницу.

— Я расследую убийство Георгия Эдуардовича Сякина, — сухо сообщила я ей.

— А, так вы из милиции, — облегченно вздохнула она. — Вера Николаевна дома?

— Вы — Нежельская? — догадалась я.

— Да. Светлана Игоревна.

— Проходите, — тон мой донельзя был официальный.

Она разулась, сунула ноги в тапки и мимо меня прошла в гостиную.

— Привет, Жанночка, — бросила она, затем заметила Жемчужного. — Костя! Рада тебя видеть. Как ты уже понял, Гошка все-таки допрыгался.

— Светлана Игоревна, — окликнула ее я, стоя у нее за спиной. — Мне бы очень хотелось пообщаться с вами.

— Я не против, — она обернулась ко мне.

— Лучше тет-а-тет, — я указала рукой на дверь в кухню и осведомилась у Жанны с Костей: — Вы не будете возражать?

— Конечно, нет, — ответил за обоих Жемчужный.

Спрашивать у самой Нежельской, будет она возражать или нет, я не стала и, не оборачиваясь, двинулась в кухню. Она, ни слова не говоря, направилась вслед за мной. Я прикрыла дверь и жестом предложила ей сесть.

Света Нежельская чувствовала себя здесь как дома. Она извлекла из сумочки пачку «Винстона» и небрежно бросила ее на стол. За сигаретами последовала и зажигалка.

— Я знала, что это случится, — произнесла Света, не дожидаясь моих вопросов.

— Почему? Вы — ясновидящая?

— Тут не нужно иметь сверхспособностей. При том образе жизни, который вел Гоша, подобный конец был неизбежен. Нельзя врать абсолютно всем без разбора и оставаться при этом безнаказанным.

— Звучит, как угроза, — сделала я вывод из ее слов. — Может, хотите еще и чистосердечное признание сделать?

— Мне не в чем признаваться, — Нежельская тонкими пальцами с ярко-красными ногтями извлекла из пачки сигарету и не спеша сунула ее в рот. — Я не убивала Георгия, если это вас интересует.

— У вас есть ключ от этой квартиры, Светлана?

— Разумеется, — она инстинктивно дотронулась до своей сумочки. — Он у меня всегда с собой. Может быть, вы не знали, но мы с Гошей собирались пожениться. Причем как можно быстрее.

— Я уже в курсе, — ответила я.

— Так чего же вы хотите? Почему у меня не должно быть ключа от квартиры своего жениха?

— Разве я сказала, что его не может быть? — возмутилась я. — Просто мне непонятно, почему вы позвонили в дверь, имея при себе ключ.

— Я так делаю всегда, — обыденно произнесла она. — И так мы изначально договаривались с Гошей. Сначала я звоню, а уже затем, если никто не открывает, отпираю дверь ключом.

Довольно простое объяснение и похоже на правду. Но мне, честно говоря, Светлана не нравилась. Скорее всего из-за того, что она не выглядела убитой горем невестой. Напротив, Нежельская вела себя так, будто ничего страшного не случилось. Короче говоря, она была равнодушной. Смерть Георгия Сякина не явилась для нее трагическим событием. Мне это было непонятно.

— Почему вы не приехали с утра, Света? — спросила ее я. — Были чем-то заняты или не сразу узнали об убийстве.

— Об убийстве я узнала ночью, — как ни в чем не бывало сообщила она. — Вернее, часов в пять утра. Но для меня это все равно ночь. Мне позвонила Жанна и сказала, что Гошу убили.

— Понятно, — отозвалась я. — Так в чем же дело? Насколько мне известно, вы живете где-то по соседству.

Какое-то время Нежельская молча курила. То ли она собиралась с мыслями, то ли вообще задумалась о чем-то своем.

— Я думаю, лучше рассказать вам все сразу, — произнесла наконец она. — Ведь рано или поздно правда все равно выйдет наружу, и мое молчание можно будет неправильно истолковать. Дело в том, что вчера мы с Гошей поссорились. Крупно. Сейчас, конечно, все это выглядит по-дурацки, но вчера…

— Из-за чего вы поссорились? — перебила ее я.

— Из-за его секретарши. Из-за этой шлюхи, которая вешается на всех без разбору. Георгий начал крутить с ней роман. Я сначала терпела, думала, у него это временное, но с каждым днем их отношения усложняли наши. Вчера я не выдержала и сорвалась. Высказала ему все, что думаю о его персоне, и мы расстались. Больше я Гошу не видела. А когда утром позвонила Жанна и сообщила о трагедии, я решила, что это уловка. Гоша надумал со мной помириться и подговорил сестру таким идиотским способом заманить меня к нему домой. Подобные трюки были в его стиле. Правда, Жанна никогда бы не согласилась участвовать в таком фарсе, но спросонья я не придала этому значения. Потом прошло какое-то время, Гоша не звонил, и я заволновалась. Позвонила ему на фирму, но там мне сказали то же самое, что и Жанна. Стервоза его и сказала. Тогда-то я и поняла, что это не шутка. Ну, и сразу примчалась сюда.

Интересно. Значит, между влюбленными вчера была ссора. Подобное обстоятельство наводило на некоторые размышления. Всю ли правду сказала мне Нежельская или о чем-то предпочла умолчать? Например, о вчерашнем визите сюда на квартиру Сякиных в отсутствие Веры Николаевны и о манипуляциях с телефонным шнуром, приведших к смерти Георгия. А почему нет? На роль убийцы, в моем представлении, Светлана Игоревна вполне подходила.

Она как будто прочитала мои мысли.

— Только не думайте обо мне плохо, — произнесла она, затушив сигарету в пепельнице. — Я не способна на убийство человека. Да и выгоды мне никакой нет от смерти Гоши. А ссора… Ссора — это, по сути, пустяк. Тем более, если хотите, я могу открыть вам страшную тайну.

— Очень хочу, — призналась я. — Обожаю чужие тайны.

— Я знаю, кто убийца, — выдала Нежельская, грациозно облокачиваясь на спинку своего стула.

Глава 4

— Что вы говорите? — прищурилась я. — Так расскажите мне скорее, кто же этот человек.

— Это Надя, — Светлана Игоревна закинула ногу на ногу и взяла в руки свои сигареты. — Его бывшая жена.

Нежельская произнесла это таким уверенным тоном, что я готова была поверить ей. И поверила бы, будь я дилетанткой в подобных делах. Но, к сожалению, мне нередко приходилось выслушивать, как подозреваемые вовсю старались оклеветать другого.

— Вы из чего-то конкретного делаете подобные выводы, Светлана Игоревна? — с улыбкой обратилась я к ней. — Или исключительно на почве ясновидения?

Как ни странно, но она нисколько не обиделась на меня.

— Я говорю так, потому что знаю, — уверенно произнесла Нежельская. — Тем более, что вчера вечером Гоша должен был встретиться со своей бывшей женой.

— Откуда вы знаете? — сразу навострила я уши, как собака, почуявшая свежий след.

— Гоша сам сказал мне об этом. Мне, говорит, сегодня еще предстоит встреча со своей благоверной женушкой. Он хоть и был с ней в разводе, но все время величал ее так. По старой памяти, наверное.

— Во сколько вы вчера виделись с Гошей? — выстрелила я.

— Около часу.

— И после этого вы уже?..

— Нет, — вздохнула она. — Это была наша последняя встреча.

— Ясно, — молвила я. — А для чего он хотел увидеться со своей супругой? Бывшей, разумеется.

— Раздел имущества, — коротко ответила Нежельская.

— Они что, его до сих пор не поделили? — уточнила я, в глубине души начиная сомневаться в словах Светланы.

— Выходит, что так. Но подробностей я не знаю. Вам лучше спросить об этом саму Надю. Если возникнет желание, конечно.

— Возникнет, — заверила ее я. — Но меня интересует сейчас другое. Их вчерашняя встреча не повод для убийства, а вы, Светлана Игоревна, так смело утверждаете, что это дело рук именно его жены.

— Вы не знаете, как они жили, — фыркнула Нежельская. — Цапались постоянно, как кошка с собакой. Она ненавидела Гошу всеми фибрами своей души. Так что она не только убить его могла, но и порезать на куски.

— Ужас просто, — сделала я вывод. — А зачем же она тогда за него замуж выходила?

— Любила, наверное, — предположила Светлана. — Но раньше. Когда еще плохо знала, с кем связалась.

— Скажите, Светлана Игоревна, — обратилась я к ней, — а у Надежды был свой ключ от этой квартиры?

— Кажется, да, — ответила она, секунду подумав. — Гоша не отобрал его у нее, а зря, выходит.

— А почему не отобрал?

— По глупости, — с этими словами Нежельская бросила выразительный взгляд на свои наручные часы.

— Вы торопитесь куда-то? — осведомилась у нее я.

— У меня встреча в двенадцать, — ответила она и добавила: — По работе.

— А кем вы работаете, если не секрет?

— Я — топ-модель, — гордо произнесла Нежельская.

Ну, надо же! Ни за что бы не подумала. Оказывается, Георгий Сякин собирался жениться на живой топ-модели. Любой простой обыватель мог позавидовать ему. Правда, теперь уже завидовать было нечему.

— Я только приехала узнать, как самочувствие Веры Николаевны, — пояснила Светлана, хотя я ее ни о чем не спрашивала. — Могу представить, какой это удар для нее. Пережить собственного сына.

Нежельская, сама того не подозревая, изрекла вслух мои собственные недавние мысли.

— Как она?

— Держится молодцом, — успокоила я волнение Светланы за состояние здоровья несостоявшейся свекрови.

— Это хорошо. Передадите ей привет?

— Передам.

— Скажите, что я забегу еще вечерком. Тело ведь вернут сегодня?

— Обещали.

Я внимательно всматривалась в лицо Нежельской и старалась понять, что же она все-таки за человек. Сякина она вряд ли любила по-настоящему. Тогда, что ей было от него нужно? Денег? Но он вроде бы был человек далеко не богатый. Приложила она руку к его трагической гибели или нет? Надо будет обязательно поинтересоваться у других о ее характере. У того же Жемчужного, например. Он-то мне точно не соврет.

Вере Николаевне видно на роду было написано прожить еще очень долго. Стоило нам с Нежельской переговорить о ней, как она собственной персоной не замедлила появиться на пороге кухни. Вид у нее был немного посвежевший. Сон и в самом деле пошел на пользу организму.

— Здравствуй, Светочка, — она подошла к Нежельской сзади и положила ей морщинистую в прожилках руку на плечо.