Хальдор из Светлого города

– Я серьезно говорю, Хальдор.

Хальдор резко сел и с откровенной злобой посмотрел в ясное лицо мальчика.

– А вы не боитесь, – спросил он, – что я предам вас, как предал своего мастера?

– А это неважно, – ответил барон просто. – Брат останется братом, что бы он ни сделал. – Он немного помолчал и добавил – И нет ничего сильнее этого.

Книжек начитался, подумал Хальдор и равнодушно возразил:

– А дружба, «сие священное чувство», господин барон?

Барон не заметил иронии, которая кровавой каплей просочилась сквозь марлевую повязку безразличия.

– Товарищ – это больше, чем друг, – уверенно сказал он.

Хальдор с нехорошей усмешкой отвернулся. И увидел дракона. Лохмор, широко расставив лапы на перекате, увлеченно плевал в воду огоньками и смотрел, как они гаснут. Не такое уж я дерьмо, неожиданно для себя подумал Хальдор.

Барон тронул его за локоть.

– Хальдор…

О боги Собачьей Долины, да не хочу я, не хочу я в Светлый Город! Не хочу я совершать подвиги! И по трущобам бродить я тоже не имею ни малейшего желания. Я хочу спокойно умереть в Лесу. Своей смертью. Вот под этой эеленой сосной.

Хальдор глубоко вздохнул.

– Хорошо, – сказал он. – Я стану вашим братом, и вам не придется об этом жалеть.

К его удивлению, барон слегка покраснел. Он вытащил нож.

– Дай руку, – сказал он решительно.

Хальдор, не раздумывая, повиновался, и барон полоснул его ножом по запястью.

– Да вы что! – вскрикнул Хальдор.

Барон прикоснулся губами к ранке и, зжмурившись, лизнул крови. Хальдор, опустив ресницы, смотрел, как барон смущенно обтирает окровавленный рот и сует ему свою крепкую детскую руку.

Хальдору стало нестерпимо жаль уродовать это смуглое запястье, но барон произнес сквозь зубы:

– Режь!

Потом они перетянули надрезы полосками чистой ткани, обнаруженной в кармане у барона. Хальдор с непривычной для себя заботливостью наматывал тугой лоскут. Внезапно он забыл о баронском титуле. Он увидел, что перед ним стоит, вздрагивая пушистыми ресницами, мальчик, младший его на семь лет. Просто мальчик, темноволосый и тоненький.

Мысли барона были заняты совсем иным. Он тихонько вздохнул и сказал:

– Представляешь, мы будем с тобой бороться за справедливость. Ты будешь весь в черном. Сквозь прорези полумаски будут сверкать твои дерзкие ярко-синие глаза. В руке у тебя разящий клинок, неотвратимый, как само Возмездие… – Барон чуть понизил голос. – Самый главный тиран Светлого Города спит. И вдруг черная тень скользнула в его спальню. Насмешливый голос с металлической ноткой произносит: «Молись богам, несчастный, но вряд ли они помогут тебе, ибо пришел я, Черный Мститель!»

Хальдор бросил на барона туманный взгляд, мысленно представив себе этого совенка в трущобах Светлого Города.

– А на центральной городской площади мы поставим статую мастера Гисли, – сказал ему Хальдор.

17.

– Хальдор… – пробормотал мастер Гисли и заплакал светлыми слезами.

Он сидел на кухне своего дома в квартале Четыре Цвета. Сидел он, навалившись на стол, который был захламлен мелкими объедками, копившимися здесь не один день. В кухне крепко пахло сивухой и портянками.

Гисли с натугой встал. Физиономия его пошла бурыми и фиолетовыми пятнами, рот стал мокрым и съехал на сторону. Гисли пошарил у себя за спиной и неверной рукой нащупал край стола, в который и вцепился, чтобы не упасть. Хальдор смотрел на него, словно издалека. За те три месяца, что они не виделись, Гисли ухитрился постареть на несколько лет.

– Так ты живой, сынок, – снова забормотал мастер.

Хальдор с неподвижным лицом шагнул к столу, попутно отцепил от себя дрожащие красноватые пальцы Гисли и плеснул в грязный стакан скверно пахнущей бормотухи. Гисли следил за ним, и в глазах его светилась тихая, глуповатая радость. Хальдор глотнул вина. Мастер вдруг засуетился и стал причитать, что вот, нечем даже накормить гостя с дороги.

– Денег ну совершенно нет, – добавил он плаксиво. – Почему-то на винище всегда что-то находится, а вот на остальное – нет, парадокс нашей жизни…

И он жалко улыбнулся.

Хальдор поставил стакан, облизывая губы.

– Ну и гадость, – сказал он.

Гисли украдкой заискивающе погладил его по плечу. Хальдор дернулся, почувствовав прикосновение прыгающих пальцев, и вдруг заметил, что барон сморит на него. Потом барон перевел взгляд на Гисли, обвел глазами низкий закопченный потолок, грязные сковородки и тазы, налепленные кое-как на стенные крюки, жирные пятна и бесчисленные объедки, к которым Гисли время от времени прикладывался, обнаружив еще один съедобный, с его точки зрения, фрагмент. Губы барона по-детски припухли и дрогнули, словно он собирался плакать. Хальдор быстро схватил его за руку.

– Вам плохо, – сказал он. – Уйдем отсюда.

Гисли встревоженно вытянул шею.

– Ты хочешь уйти, Хальдор?

– Ты же видишь, что ему дурно.

Гисли уставился на мальчика, растягивая мокрый рот в угодливой улыбке. Барон несколько секунд стоял неподвижно, загипнотизированный отвращением, а потом вдруг вскрикнул: «Хальдор!» и уткнулся лбом в его плечо. Бывший подмастерье сердито мотнул головой.

– Гисли, – сказал он, – сгинь куда-нибудь с глаз.

Мастер всем своим видом выразил готовность исчезнуть навсегда и начал суетливо двигать табуретки и перебирать посуду. От каждого резкого звука барон содрогался всем телом.

– Ну все, уходим, – решительно заявил Хальдор.

Он потащил барона наверх, в ту комнату, где когда-то жил и работал. Только сейчас Хальдор стал понимать, что никогда больше не сможет считать этот дом своим. С того момента, как ему удалось милостью Леса пройти сквозь стену, что-то в нем изменилось. И если бы сейчас за ним прислали из Дома Корпораций с предложением дать ему, наконец, статус мастера, он бы отказался.

Барон еле стоял на ногах. Он был мужественный и выносливый мальчик, но для того, чтобы жить в Светлом Городе, нужно было обладать мужеством иного рода.

Хальдор откинул одеяло с кровати, на которой проспал одиннадцать лет.

– Ложитесь и постарайтесь заснуть.

Барон осторожно поднял на него глаза.

– А ты?

– Обо мне не думай. Я здесь вырос.

Барон снял ботинки растянулся на кровати, пролежал ровно минуту и приподнялся.

– Но ведь нельзя же так жить, – сказал он беспомощно.

Хальдор пожал плечами.

– Тут почти все так живут.

– И ты бы тоже…

Хальдор отмолчался. Барон с тяжелым вздохом улегся снова. Хальдор прикрыл его тощим одеялом.

– Возьми себе, – уже сонно пробормотал барон и ткнул ему в ладонь ракетницей. – На всякий случай.

Ракетицу им всучил перед самым их уходом в Северный Город неутомимый Лоэгайрэ. Он притащил ее в последний момент, отобрав, видимо, у смуглого охотника и получив от него подробные консультации – как этим пользоваться. «В комплекте обычно две ракеты – зеленая – контрольное время, и красная – сигнал тревоги. Зеленую мы уже потратили на испытаниях. Если понадобится помощь, стреляйте от стены красной. Может быть, это вас спасет… – Лоэгайрэ поморгал и сердито добавил: – Я лично буду очень переживать. Очень.»

Хальдор сунул ракетницу в карман и спустился обратно, на кухню. Одинокий Гисли безмолвно ронял слезы в заросшую нежной плесенью кастрюлю. Распухшие красноватые глаза его обратились к Хальдору с кротким укором. Хальдор сгреб его за ворот и подтащил к себе.

– Пьянчуга старый, – с ненавистью проговорил он. – Идиот. Ты один воняешь как целый фургон с отходами недельной давности.

– Хальдор… – пробубнил мастер. – Хальдор, не бей меня. Если бы ты знал, как мне плохо жилось тут без тебя.

– Скотина. До чего же ты себя довел, – сказал Хальдор, сильно встряхнув мастера. Тот покорно вжал голову в плечи. – Убил бы гадину…

Он оттолкнул от себя Гисли, но не рассчитал сил. Гисли перелетел через всю кухню и ударился спиной о стену. Рот его расплылся.

– За что?! – выкрикнул он плаксиво. – Я тебя вырастил! Я тебя как родного!..

– Заткнись, – процедил Хальдор. – Заткнись, дурак. Парнишка, который спит наверху, – настоящий барон. Понял?

– Насто… То есть как – барон? Ты что, служишь теперь барону, Хальдор? Я так горжусь тобой… Я тебя как родного…

Он увидел бешенство в светлых глазах своего подмастерья и угас, проныв напоследок несколько бессвязных фраз. Хальдор поймал взгляд, подобострастный и робкий, и вдруг что-то обрушилось в его душе. Он подошел к Гисли и прижался к его плечу головой, как делал очень давно, лет девять или десять назад, когда мастер бывал в хорошем настроении и риск получить от него по шее был минимален.

Гисли сказал грустно, неожиданно трезвым голосом:

– Я совсем уже старая развалюха.

– Глупости, – сказал Хальдор. – У тебя золотые руки. И завтра мы заберем тебя с собой.

– В Желтые Камни?

– В Лес. И пожалуйста, протрезвей к утру, хорошо?

18.

Барон проснулся раньше всех. Он спустился на кухню и увидел, что пьяница Гисли и несостоявшийся Черный Мститель спят на полу, разметавшись и беспокойно всхрапывая. В распахнутые окна свистел холодный утренний ветер. В кухне выстуженно пахло объедками. Барон опустился возле Хальдора на колени и потрогал его руку.

– Хальдор, проснись, – сказал он вполголоса.

В ответ послышалось отвратительное ругательство, произнесенное сонным, невнятным голосом. Барон слегка побледнел и закусил губу, но до него быстро дошло, что ругательство прозвучало безотносительно и, вероятно, являлось составной частью образа жизни.

– Хальдор, эй, – повторил барон.

Хальдор открыл глаза и, улыбнувшись, сел, подтянув колени к подбородку.

– Как спалось? – спросил он.

– Ты что, всю ночь провел на полу? – поинтересовался барон.

– Подумаешь, – отозвался Хальдор.

Барон оглянулся на Гисли. Ему явно было не по себе.

– Ты хочешь забрать его отсюда?

– Если вы не против, – тихонько сказал Хальдор.

– Нет, с какой стати…

– Я на вашем месте был бы против.

Барон, слегка вздохнув, подумал, что и он, будучи на своем месте, не в восторге от такой компании, как Гисли.

Хальдор грустно улыбнулся.

– Поверьте, этот человек был когда-то достоин лучшего.

Они шептались, сидя на полу друг против друга. Гисли заворочался и тоненько застонал. Хальдор встал на ноги, пошуровал кувшином в жестяном баке, где на дне оставалось немного тухлой воды, и вылил ее мастеру Гисли на голову.

– Хальдор, собачий сын! – заорал Гисли, подскакивая. – Чтоб у тебя руки отсохли…

Он заметил барона и осекся. Хальдор коварно усмехнулся.

– Рекомендую, господин барон. Мой хозяин, член Ордена Путеводной Нити, мастер Гисли. Добрейшей души человек.

– Я с ним строго, – оправдываясь, сказал Гисли. – А ведь иначе никак, господин барон. Никак иначе.

Мальчик покраснел. Ему вдруг показалось, что над ним насмехаются. Хальдор непринужденно пошарил во всех ящиках и кастрюлях и вторично убедился в том, что есть нечего. Морщась от крепкого болотного духа, он плеснул себе в лицо вонючей воды из бака и поспешно вытерся подолом рубашки. Потом он нашел в кармане штанов ракетницу и зарядил ее.

Гисли, моргая, следил за ним. Ему становилось решительно не по себе при виде величия, к которому поднялся его бывший подмастерье. Вдруг неприятная мысль пришла ему на ум.

– Хальдор, а ведь тебя все еще разыскивают.

– Ну-ну, – отозвался Хальдор свысока.