Хальдор из Светлого города

– Я серьезно говорю, – обиделся мастер. – Этот офицер, которому ты по башке дал, оклемался и стал кричать, что жизни не пожалеет, но разыщет тебя и спросит по большому счету.

– Так и сказал? – фыркнул Хальдор.

– Да. Он, ну, этот офицер, вскочил с постели…

– С какой еще постели?

Мастер помялся и после некоторого колебания честно сказал:

– Когда ты удрал, Хальдор, я уложил офицера в постель, растер ему виски… А что мне оставалось? Я же тебя не осуждаю, что ты удрал…

– Они тебе всю рожу расквасили, а ты им виски растираешь…

– Так что же мне оставалось? – повторил Гисли. – Я же дал им слово, что извещу их, если ты только объявишься.

Хальдор сел к столу и оперся щекой о кулак.

– Слушай, а где сейчас Раварта?

– О, Раварта… Она вышла замуж за младшего командира мокрушинского поста. И покрасила волосы в желтый цвет.

Хальдор невольно улыбнулся.

– И не здоровается при встрече, да?

– Угадал.

Хальдор встал, медленно оглядел кухню, понимая, что видит ее в последний раз. И еще он понял, что ничего не хотел бы взять отсюда на память.

– Ну что, – сказал он. – Уходим?

Гисли не спрашивал, какова их конечная цель. Хальдор сумел пробиться куда-то наверх и все же вернулся, чтобы забрать его к себе – это ли не счастье? О чем еще спрашивать?

На Мокрушинском посту их задержали. Это было тем более неожиданно, что накануне они прошли без единого вопроса, совершенно свободно. За ночь караул сменился. Новый начальник, состоявший, судя по символам на пряжках плаща, в Ордене Каскоголовых – организации, созданной по образу Ордена Шлема, но для нижних чинов, – проявлял на своем посту бдительность и рвение. Он повелительным жестом приказал всем троим задержаться в караульном помещении и приступил к дознанию. Мастер Гисли сообщил, что он – мастер Гисли и что идет он в кабак, чтобы расслабиться после трудовой недели. Разве рабочему человеку нельзя уже и расслабиться? Стражник выслушал его с интереом, но потом ему пришла в голову замечательная идея обыскать барона и изъять у него кинжалы. Барон, который никогда прежде не сталкивался с подобными идеями, от неожиданности впал в полную растерянность. Стражник начал лениво отстегивать баронские кинжалы, небрежными движениями швыряя их на стол. Барон беспомощно смотрел на Хальдора, но молчал – и Хальдор не выдержал.

– Не распускай руки, сволочь, – злобно сказал он.

– Заткнись, до тебя очередь не дошла, – отозвался стражник.

Хальдор обругал его и изготовился к драке. Гисли страшно засуетился и заметался между обоими, хватая за рукав то одного, то второго, пока стражник не хватил его кулаком в переносицу. Хальдор взял со стола два кинжала. Стражник прыгнул на него и повалил на пол. С улицы примчались еще несколько блюстителей. Гисли слабо зашевелился в углу. Хальдор, который неудачно метнул оба ножа и теперь кое-как уворачивался от ударов, краем глаза заметил его и крикнул:

– Гисли, давай к наружной стене!

Мастер осторожно двинулся к выходу, прижимаясь спиной к стенке караульного помещения. Барон отбивался от наседающего на него громилы, и кровь заливала левую половину его лица. У него была рассечена кожа на лбу. Ударом ноги барон ловко перевернул стол, отгородив стражников от раскрытой двери.

Гисли выскользнул на улицу и побежал, все время заносясь вбок, по мокрушинским переулкам по направлению к внешней стене. Барон сорвал с себя пояс и пряжкой засветил стражнику по лбу. Пока тот приходил в себя, Хальдор выскочил из комнаты, и оба друга принялись запирать двери снаружи, продевая в дужки замка пояс и застегивая его на мертвую пряжку. Это должно было удержать блюстителей на одну-две минуты. Хальдор знал мокрушинские трущобы достаточно хорошо, чтобы успеть сгинуть в них так, что потребуется по крайней мере час на то, чтобы найти их следы. Плохо было только одно – он был ранен в грудь под правой ключицей и терял силы.

Схватив барона за руку, Хальдор потащился по жидкой грязи к баракам, где жили строители. Их привозили издалека, с Восточного Берега, и расселяли вдоль внешней стены. Все эти люди говорили на непонятном языке и дружно ненавидели светлогородцев. Однако Хальдер справедливо полагал, что стражников они ненавидят еще больше и потому вряд ли вступят с ними в переговоры.

Они прошли мимо ящиков, сложенных замысловатыми штабелями, спугнули двух женщин, которые, судя по всему, припрятывали в кучах мусора ворованные сковородки, и неожиданно перед ними открылась стена. Хальдор с грустью подумал о том, что второй раз пройти сквозь кирпичную кладку ему не удастся. Он давно уже понял, что дело было не в нем – дело было в том НЕВЕДОМОМ, кто услышал тогда его мольбу, обращенную к Лесу. Он не знал, кто был там, за стеной. Знал он только то, что сейчас за стеной никого нет и надеяться можно только на веревочную лестницу. А до нее еще нужно добраться.

Вскоре они увидели мастера Гисли, который ждал их среди пыльных лопухов. Барон уже почти тащил Хальдера на себе. Им пришлось несколько удалиться от стены, потому что тропинку перегородил могучий сарай, черный от времени, на котором висела зеленая доска с облупившейся надписью: «СКЛАДЫ. ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ ЗЕЛЕНОГЛАЗОЙ БЛОНДИНКИ».

Неожиданно они услышали неподалеку голоса разъяренных стражников, которые, положившись на теорию вероятности, рыскали по Мокрушам. Хальдор на ходу выволок из кармана ракетницу и, подняв руку вверх, с усилием нажал на тугой спусковой крючок. Победно шипя, красный огонек взлетел над стеной и умчался в Лес, где и канул. Хальдор до крови закусил губы. Он видел, что барону не дотащить его до стены, стражники нагонят их раньше.

– Слушай, Хельги, – хрипло сказал Хальдор, впервые называя барона по имени. – Беги вперед.

– А ты?

– Я сам.

Барон упрямо потянул его дальше.

– Мы все равно не успеем перебраться через стену, – сказал Хальдор. – Кто-то один должен остаться на свободе, слышишь?

Стена была уже рядом. В пыльных лопухах лежала веревочная лестница, по которой они проникли в Город. Сзади топали стражники. Судя по выкрикам, доносившимся из соседнего переулка, скоро они должны были выскочить прямо сюда.

Внезапно стена шевельнулась и медленно раскрылась, как ворота, пропускающие телегу с запряженной в нее лощадью. И в проеме этих «ворот» они увидели девочку лет девяти, черноволосую и светлоглазую, в красном платье с продольными золотыми полосами. Ее волосы были заплетены в четыре косы. Она стояла, широко расставив босые ноги и разведя в сторону руки, обращенные ладонями к стене.

– Альдис! – крикнул барон.

– Скорее, – отозвалась девочка, задыхаясь. – Я видела ваш сигнал. Я не смогу долго так держать стену.

Хальдор с силой оттолкнул от себя барона.

– Беги!

– Скорее, – повторила Альдис. Глаза ее туманились, она дрожала от наряжения, как струна.

Стражники орали уже совсем близко. Хальдор с трудом побежал к стене. Ему только казалось, что он бежит; на самом же деле он еле шел. Воздух вокруг был сухой и горячий и чересчур густой, он все время ударял по лбу и над ушами. Хальдор увидел, что барон и мастер Гисли уже скользнули в спасательную щель. Он хорошо понимал, куда ему нужно идти, продираясь сквозь плотный воздух. К ясной и чистой вертикальной полоске леса, к двум детским лицам брата и сестры. Хальдор слабо кивнул им, чтобы их успокоить – он знает, он понимает, куда ему идти. Барон дернулся, словно хотел вернуться, но кто-то удержал его. Хальдор не понял, кто именно. Он видел теперь только одно лицо брата, белое, с багровой полосой подсыхающей крови из раны над левой бровью.

Неожиданно разрыв в стене содрогнулся.

– Я не могу больше держать! – хрипло закричала Альдис. – Я не могу больше!..

Беззвучно сомкнувшись, стена ушла высоко в небо. Грязные разводы, трещины, покрывшие кирпич, лохмотья мха и расковырянной плесени – Хальдор видел их хорошо. И не было больше ничего, кроме этой глухой стены. Ни барона, ни Альдис, ни мастера Гисли. Хальдор качнулся и упал перед ней лицом вниз.

19.

Словно тяжелый тряпичный мяч ударил его по голове, и сил после этого не осталось. Можно сколько угодно знать, что вокруг стоит толпа непонятно галдящих оборванцев с мокрушинской окраины и разъяренных стражников, но если ты потерял много крови и собрался умирать, ты все равно останешься один во всей вселенной.

Его куда-то поволокли. Он хотел попросить, чтобы ему дали умереть спокойно, но на жалобное мычание пленника никто из стражников не отреагировал, и Хальдор снова погрузился в свой полет сквозь вечность.

Полет был оборван скоро и грубо. Хальдор с отвращением понял, что брошен на доски пола в караульном помещении – том самом, откуда они с бароном только что так блистательно вырвались. Господа стражники облили его водой и теперь с интересом смотрели сверху вниз – что дальше будет. В розовом тумане Хальдор увидел туповато-оживленную физиономию начальника мокрушинского поста. Он сидел боком на столе, покачивая ногой в сапоге. Вероятно, симпатичный мужик, вдруг ни с того, ни с сего подумал Хальдор. Он слегка завозился в грязноватой луже воды.

– Ага, живой, – радостно рявкнул симпатичный мужик и махнул кому-то рукой.

Сверху обрушилась щедрая водная лавина. Она была холодная, мешала дышать и конца ей не предвиделось. Когда Хальдор счел себя уже утонувшим, пришло спасение – ведро опустело. Он шумно перевел дыхание. Это вызвало новый приступ самодовольства у симпатаги Каскоголового.

– У меня не сдохнешь, – сообщил он.

хальдор с трудом покосился на сапог, болтавшийся слева от него. Под сапогом он обнаружил ножку стола и уцепился за нее. Подержавшись немного, он набрался мужества и сел. Каскоголовый дружески помог ему, подхватив его за шиворот.

И тут дверь поста раскрылась, и вошла женщина. Хальдор даже задохнулся. Она была прекрасна – стройная, с пышными ярко-желтыми волосами, с огромными фальшивыми рубинами в ушах, в чем-то белом, полупрозрачном, пронизанном золотыми нитями. Высокий пояс из мягкой золотистой кожи перетягивал неотразимо гибкую талию. А далее – море синих воланов и туфли. Туфли на прелестно постукивающих каблучках.

Женщина щебетала. Голос у нее был чуть хрипловатый, загадочный. Небрежно повернувшись спиной к восхищенным солдатам, она обращалась к командиру поста, называя его «милый». Он перестал качать ногой и выпустил Хальдора. Это была его жена. Он гордился ею. Она была пленительна, и все ему завидовали.

Даже умирая, Хальдор не мог не узнать это лицо – одновременно детское и порочное. Машинально он пробормотал ее имя – Раварта. Женщина, вздрогнув, прекратила щебетать и уставилась на мокрую окровавленную личность, скорчившуюся на полу возле стола. Хальдор заметил, что в ее глазах мелькнул страх. «Почему? – тупо подумал он. – Ведь ей-то нечего бояться». Раварта отвернулась от него, покусывая губу.

Произошло то, чего она постоянно опасалась: из небытия вынырнула эта тень. Хальдор. Два человека могли рассказать ее мужу правду о ее прошлом – ничтожный пьяница Гисли, если его еще не доконала белая горячка, и исчезнувший неведомо куда Хальдор. Ну, Гисли-то она быстро поставила на место, перестав с ним здороваться, и он принял это, как должное, чурбан. А Хальдор… Свалился на ее голову – грязный, растерзанный, весь в кровище… Сейчас брякнет что-нибудь, и ее жизнь, с таким трудом налаженная, опять пойдет под откос.

Но у Хальдора не было сил на то, чтобы что-либо брякнуть. Он снова закатил глаза, проваливаясь в неизвестность. Раварта поглядела на него, покачивая головой и ощущая приятную тяжесть своих серег. «Бедняга, – подумала она, – откуда ты взялся и где ты был все это время? Недалеко же ты ушел…» Она вдруг увидела его на кухне дома Гисли: молчаливо уткнувшись в тарелку, он что-то устало жует, даже не замечая, что она опять забыла посолить лапшу. Если разобраться, никто не относился к ней лучше, чем Хальдор. Муж не в счет. Муж просто не знает, кто она такая и откуда. Он-то думает, что она горничная из почтенного ремесленного дома, которая потеряла работу, сирота и т. п. А с Хальдором они одного поля ягоды. Дети городской помойки.

Только молчи, заклинающе подумала Равата, обращая свой мысленный призыв к бесчувственному Хальдору. Я все устрою, если ты будешь молчать.

Хальдор потерял точку опоры и тяжело рухнул на бок, ударившись головой о ножку стола.

– Милый, – заговорила Раварта. сверкнув улыбкой, – а это что за труп?

– А… – ответил Каскоголовый. – Скандалист один. Допрыгался. Мне показалось, что он по приметам похож на одного мерзавца, которого разыскивают… Тебе это неинтересно.

Раварте это было неинтересно. Она присела на стол рядом с ним и выдохнула ему в ухо:

– Я тебя люблю.

– Поговорим дома, хорошо?

Каскоголовый бережно отстранил ее от себя.

Она слезла со стола, деликатно стукнув по доскам пола каблучком. И тут же отдернула ногу.

– Кровь! – воскликнула она. – Тут все в кровище! Великие боги, у вас тут человек умирает!..

Она склонилась над Хальдором и порывисто перевернула его на спину. У него посинели губы. Раварта яростно посмотрела на четверых солдат, стоявших возле входа.

– Ты! – сказала она одному из них. – Живо топай, куда я скажу! – Она немного подумала: – Дровяные склад, Тупик номер 6, дом восемь. Спросишь человека по имени Торир Рыжая Бороденка. Тащи его сюда, это врач.

Солдат нерешительно посмотрел на командира. Женщина с нажимом добавила, не повышая голоса:

– Живо.

Солдат вышел. Остальные сочли за лучшее последовать его примеру. Своим верным чутьем они уловили приближение семейной сцены между командиром и его женой, а присутствовать при этом было бы излишним.

– Милый, – сказала Раварта совершенно иным голосом, как только последний из них скрылся за дверью. – Я знаю этого человека. Я только забыла, как его зовут. Он приходил иногда в наш дом, ему давали заказы. Это портной, он отлично шьет…

– Я не понимаю тебя, – сказал Каскоголовый. – Чего ты хочешь, Раварта? Это преступник, его место в…

Тонкая ладонь грациозным движением закрыла ему рот.

– Город не может разбрасываться мастерами. Давай пошлем за магистром Ордена Путеводной Нити в Дом Корпораций. Если он заплатит, отдай Хальдора ему.

– Как, ты сказала, его зовут?

Раварта слегка смутилась.

– Да, я вспомнила. Его зовут Хальдор.

– Это он. – Каскоголовый посмотрел на раненого.

– Кто – «он»?

– Тот скандалист, который при задержании ударил по голове капитана Кьетви и скрылся. За него назначена награда.

– Магистр заплатит нам больше, – уверенно сказала Раварта.

Каскоголовый задумчиво опустил голову.

– Ведь капитана все равно сейчас нет, – добавила жена. – Он и не узнает. Сходи к магистру.

– А солдаты?

– Скажешь им, что парень умер. Делов-то, – заявила Раварта, незаметно для себя сворачивая на знакомую дорожку уличного говорка. Горничные из порядочных домов так не разговаривают, и она вовремя прикусила язык. Но Каскоголовый только рассмеялся.

– Тебе нужно поменьше бывать в казарме, малышка, – сказал он.

Он слез со стола и немного потоптался над Хальдором.

– Знаешь, а ты права, – сказал он. – Загляну-ка я к магистру. Попытка не пытка, а деньги нужны.

Оставшись наедине с Хальдором, Раварта стремительно залезла в ящик стола, где, как она знала, ее муж держал флягу с чистым спиртом. Она приложила флягу к носу. «Потянет», – пробормотала она и принялась приводить Хальдора в чувство. Он тяжело застонал, недовольный и раздосадованный тем, что его опять зацепили ржавыми крючьями и поволокли неизвестно куда из сонного небытия. Но тащи его настырно, и вот снова появляется перед глазами мутный свет, потом возникают в розовом тумане темные очертания и, наконец, прорисовывается лицо необыкновенно красивой женщины. И эта женщина называет его по имени.

– Хальдор, – повторяла она, – Хальдор, это я, Раварта…

– Я узнал тебя, – ответил Хальдор. Или подумал.

– Ты только не говори никому, что мы знакомы, хорошо? – торопливо проговорила она. – Я тебя вытащу. Мне ужас как повезло, ты себе не представляешь, я ведь замужем. Сейчас придет один тип, он жуткая сволочь, но зато отличный врач. Он тебя вылечит. Я его знаю. Он у меня роды принимал.

– У тебя были дети? – хрипло шепнул Хальдор.

Раварта уложила его на полу поудобнее. Возле самых глаз он увидел белый шрам, пересекающий ее тонкое запястье. Вернее, два шрама – один толстый, грубый, второй как ниточка.

– Были, – неохотно сказала Раварта.

Он прикрыл глаза и увидел ее сидящей на низкой табуреточке перед тазом с нечищенной картошкой: босую, растрепанную, в ситцевом платьишке.

– Помнишь, как мы с тобой… начал Хальдор.

– Да лежи ты! – в сердцах прикрикнула Раварта.