Игры с судьбой. Книга третья

— А что, нет? — усмехнулся Да-Деган.

Глаза Хэлдара словно метнули пару небесно — синих молний, на губах возникла легкая улыбка, что не спешила исчезать.

— Знаешь, — проговорил он, — ты многого не подозреваешь о его способностях. Порою это похоже на чудо, на какое — то непонятное надувательство, может быть, на ловкий фокус. Иногда он способен сделать из тебя что-то совершенное иное. Словно подселить в твое тело чужую душу!

Да-Деган легонько усмехнулся.

— Хэлдар, — заметил он, — пора перестать быть таким восторженным юношей!

— Когда я сидел над твоими чертовыми планами, — признался мужчина вдруг, — мне помогал Рэй. Нет, он ни черта не смыслит в кораблестроении. Он не знает большинства базовых расчетов. Он в этом не разбирается, совершенно! Но в его власти из середнячка сделать гения!

— Ты так думаешь, потому что влюблен! Дали небесные! Я хорошо знаю властителей! Да им по силам сделать из гения — ничтожество, но наоборот?!

— Поговори с ним! Он один знает, на что способен. Спроси!

9.

Солнце нещадно пекло, взобравшись к зениту. Ветер трепал белоснежные пряди, бросая в лицо пригоршни мелкой пыли. Полдневный жар выпивал силы, но было немыслимо отсидеться где-то в тенечке, в холодке.

Да-Деган посмотрел на невысокого, крепкого парня шествовавшего несколько впереди. В каждом движении сквозила грация крупного и слегка ленивого зверя. И все же при ярком дневном свете он выглядел совсем не так, как в сумеречном свете Эрмэ.

Да, гордый и заносчивый, опасный и ловкий, жестокий, гневливый, с юным лицом и совершенным телом, тем не менее, он казался лишенным того ореола, который не давал на Эрмэ ни на секунду расслабиться и передохнуть.

С Хозяина словно сняли корону, и здесь на Рэне, он предстал не Императором, а обычным эрмийским мальчишкой. Впрочем, Да-Деган понимал, как опасно заблуждаться на этот счет.

Даже без многочисленной охраны, одетый в простую, без особых изысков одежду, он заставлял людей оборачиваться и смотреть вослед. Но стоило Императору поймать чей-то взгляд, как лицо любопытного моментально бледнело.

Разные глаза смотрели на незнакомый мир с выражением высокомерного превосходства и дикой, первобытной ярости.

И самому Да-Дегану вместо того, что б находиться рядом, отчаянно хотелось раствориться на просторах Вселенной, сбежать, затерявшись малой песчинкою среди миллиардов звезд. Да не для того звал Хозяина.

Глядя на удивленные лица случайно встретившихся контрабандистов, их раболепно — низкие поклоны Да-Деган усмехался и вздергивал голову, обжигая надменным взглядом ледяных глаз. Знал, что через пару часов город будет гудеть, словно взбудораженный улей, что остатки теплых чувств, еще порой испытываемых к нему, канут в Лету, но остановить его это не могло.

Запах опасности будоражил кровь, заставляя сердце биться и чувствовать себя живым! И только немалая порция адреналина могла вернуть легкий румянец на щеки и улыбку на лицо, потому, что как всегда, в присутствии Императора сердце покрывалось толстой ледяной коркой. Странное это было состояние, будто живой мертвец шел он по улицам, лишь иногда, на краткий миг становясь собой.

Вспомнилось лицо Рэя, в момент прощания, как поймал мальчишка его ладонь в свои руки. Вспомнился долгий — долгий взгляд. Казалось — что-то хотел сказать Рейнар и не стал ничего говорить. Только сжал ладонь и ушел следом за Хэлдаром. Властитель!

Но если поставить рядом с Императором, будет казаться слаб, словно новорожденный котенок, пробующий мягкие, непослушные лапы. Хотя…. Ни разу не довелось видеть Рейнара в гневе. Всегда мягок, как речная волна, всегда спокоен, как тихий залив. Кто знает, на что способен мальчишка, когда в душе полыхают молнии? Да лучше и не знать! Потому, как и покорность Судьбе и кротость обманчивы. Долго не понимал отчего так. А мальчишка просто не позволял себе гневаться понапрасну, туманить разум черной мутью. Сжимал пальцы, кусал губы, удерживая вспышки ярости, и всегда находил достойный ответ.

Только успел бы ответить юноша владыке Черного трона?

Внезапно усмехнувшись, Да-Деган почувствовал — успел бы! Просто не позволил бы напасть на себя внезапно.

Скользнув взглядом по спине Императора поспешно отвел взгляд. Боялся, как бы не угадал Хозяин направления его мыслей, не почувствовал бы намерений. Скрутил бы голову Хозяину, да сдерживал себя. Знал, без Хозяина одному против Локиты выстоять трудно, почти нереально.

Вспомнилась их с Рейнаром вылазка к Вероэсу. Вид на ночной, сияющий фонарями город, что открывался из окон медицинского центра. Удивленное лицо Вера, обрадованного их визитом.

Почти до самого утра сидели, вспоминая былое, смеялись, шутя легко. Словно кануло настоящее в пучину, словно снова вернулось былое. И мальчишка смеялся с ними, бессовестно сияя глазами, не отказываясь от предложенного вина и скромного угощения.

Лишь на пару минут остались наедине Вер и Рэй, на мгновение перед прощанием. Что сказал медику мальчишка, что сделал, этого он не знал, но надеялся. Слишком уж довольно улыбался мальчишка, уходя. Слишком весело и маслянисто сияли его глаза.

'Не бойся, все будет хорошо!

Не бойся! Легко сказать. А ведь только от чар юноши сейчас зависело и его будущее, его жизнь, его Судьба. Да и не только его.

Что б сказал Император, узнав кто так верно служит ему? Кто стал правой рукой. Доверял бы, зная? Вот уж это навряд ли! Но обрадован был бы безмерно.

Да-Деган устало вздохнул. Не хватало воздуха, зной плавил воздух и мостовую, сжигал травы, лишая их малахитовых оттенков и меняя их на тона седого янтаря.

Император обернулся, ударил взглядом, усмехнулся. Нет, ему зной был нипочем. Впрочем, что зной чертушке, привык жить в пекле!

И кроме того, в глазах Императора плясали отблески такого огня, что от одного взгляда становилось жарко! И по спине бежали мурашки, как от озноба.

Свернув в 'Каммо', под защиту прохладных стен, Император снова обернулся и посмотрел в глаза Да-Дегана.

— Говоришь, улететь он не мог? Твои люди дежурили в порту и проверяли всех?

Да-Деган покорно склонил голову.

— Мой господин, Катаки бросил все дела. Он сам, лично досматривал всех подозрительных личностей. И из-за того, случился не один скандал. Контрабандисты с Раст-Танхам недовольны проверкой, но и корабли мы тоже досматривали тщательнейшим образом. Если этот раб еще на Рэне, он никуда не денется от нас.

Губа Императора презрительно приподнялась. Да-Деган, склонив голову, добавил:

— На Рэне один порт, господин. К тому же, золото развязывает языки лучше пыток. Ареттара в порту не видели. А уж я всю Рэну переверну, но постараюсь найти наглеца!

Император снова усмехнулся.

— Не зарекайся! — произнес негромко, присаживаясь за столик около окна.

— Господин?

Император снова презрительно скривил губы, прищелкнув пальцами, подозвал официанта, попутно нагнав жути на мальчишку.

— Я не верю, что Ареттар жив, — продолжил Император, принимаясь за молниеносно появившиеся на столе яства. — Давай начнем с того, что ты очень плохо знаешь Локиту. Леди не оставила ему шанса выжить вдали от меня. Аретт мой раб. Он привязан ко мне. Если б он был жив, он вернулся бы — рано или поздно. Сам бы приполз на брюхе и лизал бы ноги, только бы я его простил и позволил быть рядом. — Император выдержал паузу, глядя в серо — стальные глаза Да-Дегана, и усмехнувшись, добавил. — Он мертв. И пусть покоится с миром.

— Но, мой господин….

— Тот, кого видят — не Аретт, — задумчиво добавил Император. — Во-первых, несмотря на инъекции сыворотки юности, он сейчас должен выглядеть глубоким старцем. Сыворотка работает десять, от силы двенадцать лет. Во-вторых, зная его, я скажу так, этот кобель, лишенный возможности волочиться за дамами, должен был проклясть такое существование. И еще! Он никогда не бросил бы на произвол судьбы сына. Это, пожалуй, главное! Ты не знаешь, на что готов был певец, лишь бы его щенок жил. В этом он схож с нами, воинами.

Вздохнув, Император, снова обратил внимание на содержимое тарелки, неторопливо выбирая лучшие кусочки. Казалось, что за маской непроницаемого, высокомерного существа тихо грустит человек. Странный, непостижимый, но оттого вдруг сжалось сердце, и ударила в голову красная пульсирующая кровь, окрашивая щеки неярким румянцем.

Император же ничего не замечал. И впервые Да-Деган видел, что странные разные глаза могут казаться пустыми и лишенными огня. Не было этого ярого пала, ненависти, злобы. Сожаление? Только разве способен Император на сожаление?

— Но это хорошо, что дал мне повод приехать на Рэну, — заметил Хозяин Эрмэ.

Да-Деган промолчал. Мгновения хватило, что б снова овладеть собой, справившись с волнением. Теперь он смотрел на Императора с интересом, но без огня во взгляде.

— Я всегда рад служить….

Император махнул рукой.

— Заткнись, Дагги, — заметил без ярости. — Сиди и слушай! Что про тебя мне Локита только не пела! Перечислять не стану, устанешь быстро. Но ненавидит она тебя люто. Эх, и ненавидит! Попадешься ей — голову потеряешь. Я, конечно не совсем дурак, вижу, куда ты метишь. Трон влечет! Ой, как влечет трон, как манит! Теплое местечко. Только сил у тебя его удержать за собой недостанет. Даже если и взберешься!

Да-Деган чуть заметно усмехнулся, но это не осталось незамеченным. Хозяин усмехнулся в ответ и быстро облизнул четко очерченные губы.

— Вот что, — заметил хозяин негромко, — ты мне тут не лыбься, если с головой желаешь не расставаться. Локита, стерва, мечтает вернуть трон!

— Пусть мечтает, — отозвался Да-Деган легкомысленно, поправив локоны. — ты же ей этого не позволишь?

Император усмехнулся в ответ.

— Локки, стерва, отдала приказ об обновлении флота Лиги. В воздухе носится аромат войны. Огромные средства вкладывают в кораблестроение, в производство оружия. Она пошла против нас с тобой, дорогуша. Чуешь, чем запахло? Кого в первую очередь щипать начнут. Не Иллнуанари ли с господином Да-Деганом во главе?

— От Шайтан!

— Вот те и Шайтан. Она своего не упустит. Натравит Лигу на Иллнуанари и слопает. А потом столкнет и с Эрмэ. И пока верные мне воины будут зализывать раны, попытается вырвать власть.

— Но откуда это известно?

— Один из помощников Локиты приволок ее переписку с доверенными лицами мне.

Император поднял взгляд и посмотрел в лицо Да-Дегана пристальным долгим взглядом. Усмехнувшись, пожал плечами.

— Значит, так, — заметил Хозяин вполне спокойно. — Берешь свой флот и разносишь к чертовой матери Та-Аббас и Юбианай, в безразлично какой последовательности. Локита не должна успеть укрепить свои позиции. Если самые крупные верфи Лиги будут в руинах — получишь Шеби. Недели тянуть не стану, сам ее тебе привезу! Ну а вместе с тем получишь право унаследовать трон. Устраивает?

Да-Деган опустил взгляд. Тонкие пальцы, украшенные кольцами пробарабанили по столу.

— Обещаешь? — проговорил он с мягкой улыбкой.

В глазах Императора снова разгорелось пламя — всепожирающий пал, огненный шквал, ударило под дых, обрывая дыхание. Ударило, но не убило.

Император смотрел внимательно, не отводя взгляда, буквально пожирая взглядом.

— Ты дерзок, рэанин, — заметил Император, — просишь то, чего пока не заслужил. И ведь знаешь, что обманываешь меня слишком часто. Обещаешь, хвостом метешь! Счастье твое, что с флотом Аюми я могу подождать…. Вот только скажи, зачем? Думаешь, получишь трон Эрмэ раньше, чем я успею дотянуться до твоего горла? Напрасно….. Напрасно, Дагги! Ладно, живи пока, и не дрожи коленями. Мне того хватает, на что ты действительно способен. Врешь ты много, но служишь верно. Несмотря на желание большего. Плох тот король, что не желает стать Богом.

— Мой господин!

Император слегка дернул плечом.

— Заткнись, говорю! А предложение у меня к тебе такое. Пока я жив, на трон не целься. Как приберем Лигу к рукам, поделим поровну. На первое время тебе хватит, да и я себя ущемленным не почту.

Рука Императора внезапно коснулась плеча Да-Дегана, поймала белоснежный локон. Накрутив его на палец, Хозяин заставил рэанина приблизиться к своему лицу, так, что жаркое дыхание обожгло лицо.

— Замечу, что козни строишь — придушу! — проговорил внезапно ласково, едва не касаясь губами мочки уха. — А еще лучше — рабом сделаю. Так что смотри, думай и выбирай!

Нежно прикоснувшись пальцами к щеке Да-Дегана, Император спрятал взгляд за длинными ресницами, губы тронула легкая улыбка. Но меньше, чем через пару секунд Хозяин презрительно фыркнул и оттолкнул рэанина от себя.

Злость ударила в голову. Хотелось ударить в ответ, растоптать и унизить, а вместо того только улыбнувшись, пожать плечами, поправляя локоны прически.

'Ты еще ответишь за все… обезличенная фраза, пустая, но только она и успокаивала. Хоть успокоить его гнев не могло ничто в мире.

Сидя рядом, гордо подняв подбородок, Да-Деган едва сдерживал лихорадочную дрожь, прошивавшую тело.

'Аретт мой раб. Он привязан ко мне'. За одни эти слова за одну эту фразу готов был вцепиться в глаза. Привязан! Еще как привязан! Словно скованы одной цепью — раб и Господин!

И почему понесло назад на Эрмэ? Зачем? Мало переболел разлукой? Пусть навязанной, чуждой его душе тоской? Разве не тянуло его к Хозяину, словно железо к магниту? Разве не был бы рад избавиться от навязанного ему сумасшествия? Разве не хотелось бы снова стать собой?

Только вот и был собой лишь с Императором рядом. И петь бы мог, услаждая слух, если б не такая искренняя, из самого сердца — ненависть! Если б не память об унижении и слезах. Если б не было сердце растоптано в ошметки!

И снова, заставив себя улыбнуться, он посмотрел в разномастные глаза.

— Мой господин, — прошептал, накручивая локон на палец, — я и так предан, как… раб. Куда уж больше — то?

10.

А и, правда — куда?

В собственном доме не найти укромного уголка! Никуда не скрыться, подглядывают зеркала, а яркий свет стегает по лицу. Не сбежать от неприятного гостя.

Третий день Император на Рэне. Третий день развлечение за развлечением! Третий день на сердце тоска, хоть волком вой.

Третий день голова в огне, а сердце в ознобе. И третий день грызет мозг неприятненькая мысль. Юбианай и Та-Аббас! Не проблема напасть, проблема уцелеть при том! Кто ж оставит незащищенными заводы? Кто ж даст ему шанс?

И смеется Император, да все чаще тянется к нему, словно влекут магнитом светлые вьюжные пряди, ледяные глаза, этот облик — и скромный и порочный. Тянется, но в какой — то миг сам обрывает порыв, словно боится обжечься о лед. Хотя, разве Ему ж бояться?

И все чаще хочется выпить кофе, сдобренного ядом, все чаще и все нестерпимее. Трудно врать. Самому себе и Хозяину врать. И невозможно рваться, не понимая где искреннее чувство, где навязанная суть. А раздвоение болезненно до слез. Словно уже отплясал свое на узком лезвии клинка, и сорвался, словно рассек меч и тело и душу.

И только захлебываться невысказанным, неявным. Хранить тайну, покуда еще хватает на это сил. И из последних сил то улыбаться, то лукавить, то смеяться, отвечая на шутки Хозяина.

Третий день, а кажется — третье столетие. И хоть смеется над его донесением Хозяин, но видно только из-за того, что б не прослыть легковерным дураком.

Кажется, ищут разные глаза кого-то незримого, выискивают среди толпы, ждут в стенах дома. Стоит случайно мелькнуть рыжему локону, и лишается Император покоя, то вином заливая свои грезы, то пугая чуть не до безумия.

А в ответ сжимается его собственное сердце. Но почему позволил Вероэсу уговорить себя? Почему не шагнул с обрыва? И зачем, зачем звал Императора? Ведь не мазохист же, вроде!

И вроде не дурак! Но так и не сошлось, так и не вышло, не сбылось задуманное! Словно почувствовал генерал опасность и лег на самое дно, слившись с камнями!

Только гневаться на себя, только злиться, незаметно кусая губы, да проклинать последними словами и себя и замыслы свои и мир вокруг. Никогда не понимал, что ждет в случае неудачи, не осознавал, отгораживался, а теперь настигло шквалом понимания — и полно и всерьез! От такого понимания не загородишься!

И самый больший страх — быть узнанным, быть опознанным! Страх потерять остатки достоинства и иллюзию свободы! Потерять те крохи себя, что еще остались!

Не радовало пышное цветение роз, текущая говорливая вода, пронзительно — лазоревое небо! Словно снова от страшного жара, трескался камень, и оседали вчера еще такие надежные стены.

— Этот дом…. Он раньше был… таким? — спросил Император, словами стегнув сильнее, чем мог бы плетью.