Ярость Сокола

Пит успел откинуть спинку и вжаться затылком в подголовник, поэтому приземление на той стороне ограждения прошло для него более-менее удачно. Дане повезло меньше, но она тоже пришла в себя буквально в следующую секунду. Женщины вообще сидят за рулем правильнее мужчин и оттого меньше страдают в мелких авариях. Прыжок через двухметровый барьер мелкой аварией не назовешь, но… На удивление, он вообще не привел к аварии. И машина, и пассажиры отделались легким испугом. Возможно, спасла мягкая подстилка из многолетнего слоя опавшей листвы, возможно, просто повезло. Так или иначе, но уже через пару секунд Дана снова водрузила соскользнувшую было ножку на педаль акселератора, и послушный «мичиганский кабанчик» вновь зарычал и завизжал буксующими колесами. Медленно, но верно «Крайслер» выбрался из вороха прелой листвы, вырулил на ближайшую аллею и помчался к заветным северным воротам.

Без поломок не обошлось, но подтекающее масло и лопнувший второстепенный стабилизатор в подвеске не помешали вырваться из капкана. Северные ворота парка были уже в зоне прямой видимости, а преследователи только выезжали из тира; крюк ярдов в пятьсот.

И все-таки Питер и Дана хорошо понимали, что сам по себе отрыв не дает им никаких преимуществ. Догнать помятый «Крайслер» на шоссе преследователям не составит труда. Кроме того, на открытой местности в дело непременно включатся вертолеты, да и проклятый «Networld» теперь уж точно не выпустит из вида.

Подтверждение этих неутешительных выводов поступило довольно быстро. Едва машина оказалась на шоссе, позади тотчас завыли полицейские сирены и замигали сполохи «мигалок». Вертолеты появились в поле зрения чуть позже, примерно через минуту. К этому моменту беглецы только-только пришли в себя после лесопаркового ралли.

— Кажется, «Networld» объявил общую тревогу, — оглядываясь, пробормотал Фоули. — Теперь за нами охотятся не только киллеры из СБН, но и настоящие полицейские.

— На этом шоссе мы снова в ловушке, — нервно откликнулась Дана. — Ни одного поворота.

— Скоро будет перекресток. Направо в Стилтон, налево в Карлайл. Нам лучше бы уйти влево.

— Если получится. — Дана кивнула. — Вертолеты могут перекрыть движение как раз на перекрестке. Там достаточно места, чтобы посадить хоть десяток геликоптеров, и они обязательно этим воспользуются.

— Кажется, они уже это делают. Поток транспорта замедляется. Странно. что-то тут не так…

Питер снова оглянулся. Полиция почему-то выключила «мигалки» и отстала. Бросать погоню на полпути было не в правилах американской полиции. Эту привычку не истребили даже «Networld» и обязательное подключение иммобилайзеров всех машин к Сети, ведь, если честно, все это были меры запугивания честных граждан и подростков. Настоящие преступники первым делом отключали следящие блоки навигаторов, а уж после разъезжали по своим криминальным делам. Остановить такие машины с помощью сигнала со спутника было нереально. Так что мастера преследования оставались востребованы и не теряли квалификации. Применительно к текущему моменту все это означало, что полиция раздумала преследовать преступников по очень веской причине. Интересно по какой?

— Я не включала режим ТА[2], но SDS — Система Спутниковой Информации — принудительно прерывает все программы экстренным сообщением, — сообщила Дана. — Кажется, это важно. Сообщение повторяется каждые тридцать секунд, а титры висят постоянно. Вот, полюбуйся.

Дана указала на экран навигатора. Надпись выглядела угрожающе. Красные буквы на черном фоне светились, как раскаленные угли.

— «Десятиминутная готовность к профилактическому перезапуску всего электронного и электрического оборудования, — прочитал Питер. — Снизьте скорость до полной остановки. Не пытайтесь найти место для парковки. Будьте готовы к нештатным ситуациям». Что это за бред?

— Даже не знаю. — Дана в очередной раз вынужденно нажала на педаль тормоза. — Может быть… планируется испытание какого-нибудь электромагнитного излучателя?

— Или что похуже. — Фоули нахмурился. — Не так давно мы проходили нечто подобное. В июле.

— Большой Сбой? — Дана недоверчиво взглянула на Пита. — Активация Системы?!

— Попытка номер два, — согласился Питер. — И это очень плохо. У нас десять минут до полной неопределейности. Ну что ж, обратимся к нашему маленькому советчику?

Он снова вынул из кармана гаджет и полистал настройки. На «совещание» ушло около-двух драгоценных минут. Скорость потока к тому моменту упала до скорости пешехода. Наконец Фоули выключил машинку и достал позаимствованный у Паука смарт.

— Бросаем машину и бежим? — нервно поинтересовалась Дана.

— Нет. Достань кристалл. Если мы не успеем отправить сообщение до новой Системной Загрузки, нам придется искать новый смарт. Причем за пределами Штатов.

— Все настолько плохо?

— Да. К сожалению. Все приборы заражены, и очень скоро нелегальная техника станет бесполезным хламом. Система повсюду.

— Но… это означает, что через семь минут мы окажемся в смертельной опасности! Ведь ты говорил, что Система опасна и для людей.

— Не для всех. Гаджет кое-что проверил. Кажется, над моей макушкой висит нимб. Ты не видишь?

— Нет. — Дана и перевела селектор в положение «парковка» и убрала ногу с педали. — Приехали, мистер святой. О чем ты толкуешь? Какой, к черту, нимб?!

— Забавная получилась шутка. — Питер даже не улыбнулся. — Некорректная, но забавная. А если серьезно, в такой приличной физической форме меня поддерживают наноботы.

— Что? — Дана невольно отшатнулась. — Такие же, как те, что у «черных рубашек»?

— Почти. Только они не подчиняются Системе.

— И откуда они взялись? — Дана подозрительно прищурилась.

— Ты мне скажи. — Пит развел руками. — Пока мы не встретились в госпитале, я лежал бесчувственным бревном. Потом появилась ты, и я стремительно пошел на поправку. Если это результат деятельности наноботов, получается, что их принесла с собой ты.

— Очень странно. — Дана задумалась.

Версия казалась невероятной, но что-то рациональное в предположении Питера было. Дана вспомнила необъяснимое желание поехать в Вашингтон, упорное нежелание пользоваться привычными средствами связи и исчезнувший без следа смартфон. Пока все эти кусочки мозаики не складывались ни в какую картинку, даже с учетом всего, что произошло после побега Из клиники, но Дана чувствовала, что связь между ними имеется. Какая? Пока неясно, но имеется.

— А как же… я? — Она заставила себя посмотреть Питу в глаза.

— Ты… — Фоули замялся. — Ты не защищена. Только твой кулон… в нем… дружественные наноботы охраняют его содержимое. Мне очень жаль. И это еще одна причина закончить все дела до полной активации Системы. Или хотя бы попробовать вывести тебя из-под удара.

— Каким образом?

— Отдай мне кристалл и уходи. Без улики и вне моего общества ты будешь чиста, как первый снег.

— Я не уйду, — твердо заявила Дана. — И не будем терять времени на споры. Делай, что нужно. Отсчет идет. Искать новый смарт за пределами страны мне не хочется. Ненавижу путешествовать за границей.

— Да, если Система уничтожит смарт, будет обидно. — Пит протянул руку. — Дай кристалл, пожалуйста. Думаю, мы успеем.

— А если перезагрузка произойдет в момент отправки сообщения? — Дана сняла с шеи цепочку, но открывать кулон не спешила. — Мы потеряем не только смарт, но и информацию?

— Возможно и такое.

— Тогда… быть может, лучше не рисковать?

— Ты ведь ненавидишь путешествовать.

— Еще больше я ненавижу, когда что-либо теряет смысл. Если мы потеряем информацию, получится, что все наши злоключения были напрасны. Вот тогда будет действительно обидно.

— Я готов рискнуть. — Питер не убрал руку. — Дай мне кристалл.

— Ты веришь в женскую интуицию?

— Нет.

— Поверь, пожалуйста.

— Дана! — Питер рассердился. — При таких ставках нельзя полагаться на…

Фоули оборвал свою пламенную речь и выронил смарт. По приборчику рассыпались миллионы крошечных, едва видимых синих искр. Почти такая же иллюминация охватила лежащий на подлокотнике гаджет. Одновременно с микроскопическим фейерверком погас экран навигатора и заглох мотор. В наступившей тишине, казалось, были слышны не только дыхание и стук сердца сидящего рядом пассажира, но и каждый шорох в замерших справа и слева машинах. Единственным относительно технологичным звуком в воцарившейся тишине был свист лопастей падающей неподалеку вертушки с логотипом сетевых новостей на борту. Неугомонные репортеры почему-то решили, что предупреждение Системы к ним не относится. За что и поплатились.

Фоули проследил взглядом за снижающимся вертолетом, затем за взметнувшимся столбом пыли и огня, поморщился от болезненного звукового удара по барабанным перепонкам и наконец обернулся к Дане.

— Я был не прав. Как ты узнала?

— Просто я внимательнее тебя. Был заявлено, что начинается отсчет до перезапуска, а не до отключения.

Будь у нас работающие часы, мы могли бы проверить мою версию.

— Проверим, когда все снова включится. — Питер кивком указал на непривычно голую обочину, вернее, на проходящую параллельно шоссе улочку. — Видишь, вон там «завис» автобус? Нам на него. Только сначала отдай наконец этот проклятый кристалл! Для тебя это становится слишком опасной ношей.

— Никогда не ездила в автобусах. —Дана застегнула цепочку с кулоном на шее у Питера. — Сколько сейчас стоит билет?

— Смотря куда едешь. В любом случае денег у нас хватит. Идем, пока все пялятся на упавший геликоптер.

— Сон какой-то! Кошмар. — Дана округлила глаза и решительно открыла дверцу машины.

Выбрались из замерших машин практически все. Пит и Дана с трудом протолкнулись к обочине, благо, что основная масса спешенных пассажиров, испуганно и возмущенно галдя, подалась к другой стороне шоссе, к той, где упал вертолет. Также немало народу высыпало на улицы из домов на окраине Стилтона. Это создало неплохое прикрытие для беглецов на всем пути до заветного автобуса. Дана так и не поняла, почему Питер выбрал именно этот автобус. Еще два стояли гораздо ближе и на правой стороне улицы. Но тут уж Питеру было виднее. Когда дело не касалось женской интуиции, выбор был за ним.

— До аэродрома «Фергюссон»? — заглядывая в распахнутую дверь автобуса, спросил Фоули.

— Вы что, мистер, ослепли? — недовольно пробурчал грузный темнокожий водитель. — Не видите, что творится?

— А что творится? — притворно удивился Пит. — Правительство отменило доллары?

— До аэродрома семь пятьдесят. — Шофер нервно похлопал по экрану навигатора. — Только не спрашивайте, когда поедем. И приготовьте наличные. Видели, как вертолет… всмятку!

— Видел. Вот, возьмите.

Пит протянул шоферу десятку. Тот деловито спрятал деньги в карман, даже не думая отсчитывать сдачу.

— Это опять русские со своими спутниками, — проворчал водитель. — У Фергюссона вертушки — дерьмо. Мой вам совет, мистер, поезжайте в Гаррисберг. Как раз на южной окраине братья Соммерсы недавно построили отличный аэродром. Все вертушки только с завода.

— Вот во что они вложили отмытые колумбийские деньги, — негромко заметила Дана. — То-то ЦРУ ждет не дождется, когда эти Соммерсы на чем-нибудь попадутся.

— До Гаррисберга теперь доберешься не раньше понедельника, — сказал Фоули шоферу. — Все шоссе одна большая пробка.

— Это верно, — охотно согласился водитель. — Если спешите, до полосы Фергюссона можете пешком дойти. Здесь недалеко, пару миль. Ведь неизвестно, когда эта рухлядь заведется!

Он снова шлепнул ладонью по темному экрану бортового компа и невнятно выругался.

— С минуты на минуту, — пообещал Фоули. — А свою пару миль мы уже прошли. На сегодня хватит.

— А я не комплексую, — неожиданно заявил водитель. — Все эти прогулки и пробежки от лишнего веса… пусть этим в Нью-Йорке занимаются, там все сдвинутые, вот им и помогает.

Логика шофера была противоречивой, обрывочной, но Фоули его понял. Сказать об этом, правда, не успел. «Рухлядь» неожиданно для водителя завелась, будто и не глохла вовсе.

— Дьявольщина, — недоверчиво глядя на экран компа, заявил шофер. — Ничего не понимаю. Так хорошо эта колымага не работала еще никогда, даже в первый год своей вонючей механической жизни. Это что, какой-то фокус?

Он удивленно взглянул в зеркало, пытаясь поймать взгляд Фоули. Но Питер проигнорировал вопрос и уставился на Дану. Шофер не расстроился. Он закрыл дверь, включил передачу и вырулил на проезжую часть улицы, пользуясь тем, что все остальные водители еще приходят в себя, не смея поверить, что их авто вдруг стали настолько идеальными.

— Как ты?

— Пока нормально. — Дана крепко сжала руку Фоули. — Пит, мне страшно. Так страшно не было еще никогда. А что, если… они сейчас… меня убьют?!

— Ничего не случится, милая, успокойся. Ты неопасна для заговорщиков, ведь на тебе больше нет кулона. Ты чиста перед «Networld» и Системой.

— Ты точно знаешь?

— Абсолютно. Но окончательно чистой ты станешь, если выйдешь сейчас из этого автобуса и отправишься другим рейсом в Нью-Йорк.

— Мы же закрыли этот вопрос!

— Нет, Дана, не закрыли. Ситуация изменилась, и вопрос снова актуален. Взгляни по сторонам еще раз. Мы крадемся по краю обрыва. Один неверный шажок — и смерть. Поезжай домой. Когда все закончится, я приеду к тебе, обещаю.

— Нет. Я с тобой. Пусть я описаюсь от страха, но тебя не брошу.

— Мне бы такую жену, — вздохнул шофер. — Да, у Фергюссона вертушки такие, что впору описаться. Это верно. Не говорите потом, что я не предупреждал. Вон его ангары, готовьте подгузники.

Глава 10

Москва, 16 сентября

В этом городе Роберт почти болел. Без насморка и температуры, но чувствовал себя отвратительно. Горячка неотложных дел и головная боль ответственных решений буквально валили с ног. Привычные средства вроде стаканчика виски или чашки кофе не помогали. Бонд попытался перейти на коньяк, как это делали русские, когда им надоедала водка, но и это не помогло. Хандра и нервная дрожь не отпускали. Да, новый начальник СБН отдавал себе отчет, что все это пустое, нервное, что следует расслабиться и не принимать происходящее близко к сердцу, тогда отступят и неведомые болезни, и страх перед столицей бывшей Красной империи. Все это он отлично понимал, но совладать с собой не мог, как ни старался.

Москва подавляла разум и чувства. Она пугала загадочными особенностями этикета, ужасающим смешением восточной и западной культур и немыслимой стремительностью жизни, текущей по улицам, проспектам и тоннелям метро. К тому же все кругом сверкало, сияло и трансформировалось, демонстрируя самые новые достижения технической мысли, но оставалось при этом живым, имело историю и душу. Невероятный альянс пламени и льда, невероятный! А что самое поразительное, если продолжать эзоповы упражнения, под горящим льдом здесь имелась еще и бурлящая река.

Река максимально технологичной жизни русской столицы стремительно текла по проспектам, разбивалась на протоки множества улочек и закручивалась в пенные водовороты. Она бурлила на площадях, в торговых и офисных комплексах, на стадионах и в парках, ее волны омывали уступы грандиозных дорожных развязок и скалы небоскребов, она…

Бойд прервал размышления, вздохнул и сделал глоток коньяка. Помогло ровно на пять секунд. Когда волшебный напиток согрел желудок и бесследно растворился где-то глубже, невеселые мысли вернулись.

По большому счету, в том же Нью-Йорке или Лондоне жизнь текла ничуть не медленнее, а масштабы этих городов даже превосходили московские, но там все было иначе. Там все было понятно, не имело азиатского привкуса и загадочного «второго дна»: непонятного, зачастую иррационального отношения к основным ценностям цивилизованного общества. Пожалуй, Москву следовало сравнивать с Токио или Пекином. Там тоже голову разорвет, пока поймешь, по какому интерфейсу подключена западная цивилизация к местному колориту и традициям.

Нет, гостить в Москве приятно, легко, интересно и весело, но работать… сущая каторга. Найти правильный подход к аборигенам труднее, чем договориться с арабскими шейхами. Эти русские никак не желают хотя бы для приличия встать на ступеньку ниже и признать, что являются частью если не третьего, то уж точно не первого мира. Что при всем своем лидерстве в ядерной, космической или хайтек-областях их страна все равно пока не конкурент единственной и неповторимой мировой сверхдержаве.

В этом упорном «непонимании» правил игры они очень похожи на упрямых французов и хитрых китайцев. Те тоже традиционно не признают авторитетов. Но Франция — это хотя бы «пылкое сердце» Европы, а китайцев два миллиарда! А из каких таких соображений задирают нос русские — вот это вопрос. Неполная четверть миллиарда человек полутора сотен национальностей, разбросанных от Балтики до Тихого океана. Россия! Подумаешь, территория и богатые ресурсы!

А еще ядерное оружие и «Невод», приличная доля мирового производства электроники и научных разработок, второй после Штатов объем поставок на мировой рынок оружия и боевой техники, крупнейшее сельхоз-производство в Европе…

Бонд остановился и уныло заглянул в бокал с коньяком. Только перечисленного хватило бы для переубеждения самого тупого и сдвинутого на патриотической почве налогоплательщика из Штатов. Да что там! Один «Невод» лучше всех прочих аргументов доказывает, что красные снова в седле. Да еще и выигрывают в новом заезде целый корпус.

Ну, ничего, очень скоро всему этому дисбалансу придет конец. Все встанет на места. Как только детище Главного завершит первый этап экспансии, мир сразу же вернется к правильной расстановке акцентов.

Бойд мысленно себя одернул. Какая, к дьяволу, расстановка?! Когда Главный победит, мир окончательно станет другим, без политических полюсов и осей, без сверхдержав и третьего мира. Он превратится в одну большую корпорацию «Мэйн Интернэшнл», совету директоров которой будет плевать на имперские амбиции крупных стран и канувшие в прошлое проблемы их государственных институтов. И пусть кто-нибудь из бывших «ястребов» попробует обронить хоть одно нелестное слово в адрес нового правительства. Это вам не противостояние с Красной империей во времена холодной войны. Мистер Главный прижмет любого недовольного мгновенно и без хлопот, где бы этот бунтовщик ни прятался. Прижмет и предложит выбор: умереть или покориться. Конечно, так будет лишь на первых порах, пока Система формирует новый мир: отрабатывает новые схемы управления, контроля, производства, торговли и так далее. А когда все программы и алгоритмы будут отработаны до мелочей, никакого выбора у бунтарей не останется. Зачем полностью автоматизированному миру столько живой рабочей силы? Да еще склонной к бунту. Всех явных и скрытых бунтарей будут пускать в расход за малейшую оплошность, за один косой взгляд на Его портрет.

Портрет… Бойд залпом выпил коньяк и хмыкнул. Интересно, кто-нибудь видел Главного? Например, Блэк. Да, этот наверняка видел. А кто-нибудь еще? Михайлов? Во время ареста… то есть приглашения погостить в закрытой для посетителей и прессы резиденции глава «Невода» вел себя так, будто знает, кто стоит за спиной Бойда, но настоящего имени Главного не назвал.

«Я и не спрашивал. — Бойд плеснул в бокал еще. — Упустил момент. Хотя к чему мне лишняя информация? Когда-нибудь Главный сам откроет тайну своей личности. Когда придет время».

Меньше знаешь, крепче спишь, говорят русские. Пусть они диковаты, но кое в чем бывают правы. Вот только спалось Роберту Бойду здесь так же плохо, как и работалось, независимо от объема знаний. Все время снились кошмары.

«Вскакиваешь среди ночи в холодном поту и пьешь, пьешь, пьешь… Забываешься в полусне и почти сразу снова просыпаешься. И так каждую ночь. С ума можно сойти!»