Гук - снежный человек

— Слушать дрозда. Да и вообще, — добавил он после паузы, — посмотреть…

Виктор наспех натянул майку, брюки и рубашку. Затем подумал и добавил свитер. На улице было свежо. Гук молча следил за Виктором.

— Фонарик брать? — спросил Виктор, одевшись.

— А это что? — спросил Гук в ответ.

Виктор нырнул на кухню и принес продолговатый железный китайский фонарик на двух батарейках.

— Вот, — сказал Виктор и включил лампочку.

Гук моментально исчез, слившись с тенью печки.

— Извиняюсь, — сказал Виктор и выключил фонарь.

Гук осторожно вышел из-за печки.

— Ну, как, берем? — спросил Виктор.

— Ты им весь лес перепугаешь.

— Так я же ничего не увижу.

— Ничего, пойдем по слуху, как все нормальные люди.

— И ногу сломаю, как все нормальные люди.

— А это, как тебе больше нравится, — сказал Гук.

На это Виктор не нашел, что ответить.

Чернота благоухала ночными цветами. Легкий ветерок шевелил в свете Луны листья и травы на лугах. Ветер доносил чей-то отдаленный смех, звучание музыки и топот маленьких ног. Виктор и Гук шли по узенькой тропинке. Над головой сияла Большая Медведица. Лес вставал черным контуром на фоне чернильно-сливового неба со звездной россыпью у горизонта. Гук уверенно шел вперед. Виктор старался следовать точно за ним, чтобы не попасть ногой в какую-нибудь колдобину. Вскоре Большая Медведица у них над головой исчезла.

Они вошли в лес. Деревья вставали вокруг темными колоннами. Если снаружи, хоть что-то можно было разглядеть с помощью лунного света, то здесь была сплошная тьма. Виктор прижался теснее к Гуку, который двигался, не сбавляя скорости. Виктор уже пару раз получил ветками по лицу, и теперь старался в точности повторять все движения своего проводника, очертания которого еле различал в метре от себя.

Скоро стало светлее. В черноте леса заиграли сине-зеленые искорки, по мере приближения становясь все ярче и ярче. Они вспыхивали на листьях и стволах деревьев, кружили вокруг, то потухая, то загораясь вновь, словно новогодние блестки. Постепенно весь лес, заполнился ими. Он утопал в мягком сиянии. Свод леса таинственно отсвечивал, переливаясь и меняясь, словно нависал над морем освещенным луной… Все преобразилось. Теперь Виктору казалось, что они переходят из залы в залу, какого-то неведомого волшебного дворца.

Они прошли поляну с сияющими колокольчиками и мерцающей травой, над которой вспыхивали и гасли бегущие огоньки. Поляну пересекал холодный ручей, приносящий из неведомых глубин темного леса и уносящий туда вновь свои серябряно-золотые воды.

Гук и Виктор приостановились, чтобы перейти ручей по скользким камням, вокруг которых весело плясали искристые бурунчики, и тут до них донесся странный звук, похожий не то на вой, не то на чмоканье грустного болота.

Гук, который уже было поставил ногу на поверхность блестящего камня, замер и навострил уши.

— Это слева, — сказал он и повернул к источнику звука.

Гук шел осторожно, скрываясь за невысокими синеватыми кустиками, обрамляющими берега ручья, поминутно потягивая носом и пытаясь вновь уловить направление звука. Виктора, едва поспевающего за Гуком, больно хлестнула по лицу какая-то встречная камышина, а нога угодила в трясинку, возможно одну-единственную на всей поляне, и ботинок набрал грязной воды до краев. Ноги у Виктора корячились, он размахивал локтями и старался не упасть. А силуэт Гука между тем временем, несся вперед ровно и плавно, словно вовсе не касаясь земли.

Через минуту они вышли к зияющему провалу у берега. Кусты по краю ямы были примяты и лежали по направлению от провала, словно кто-то наступил в нее огромной ногой.

Напряженно и осторожно ступая на самых кончиках лап, Гук подобрался к яме и заглянул в нее только глазами, вытянув шею как можно дальше.

— Это тут, — наконец сказал он.

— Ауа-а! — леденящие душу звуки донеслись из глубин дыры. Земля приглушала их, но все равно он пробирал до мозга костей своею непостижимой трагичностью.

— Ау-а! У-у-у!

Гук принюхался.

— Храпатун, это ты? — вдруг спросил он.

— Я-а-а-а! — разлилось оттуда так, что Виктор чуть не прыгнул обратно в кусты.

— Ты почему здесь?

— Провали-и-и-ился! А-а-а!

— Ты что здесь, первый раз ходишь что ли? Не знаешь, что тут яма?

— Знаю-ю-у-у-у! Я же бежал!

— Ты что, с ума сошел, здесь бегать. Так и шею свернуть не долго.

— А мне бежать было больше некуда. Я же от Грымзы бежа-ал, вот и провали-и-ился-а-а-а! — И голос из ямы зарыдал.

— От Грымзы! — вскрикнул Гук. — Грымза здесь! Чего же ты молчал!!!

— Я не молча-а-ал!!! Я пла-а-а-кал!

— Так, — сказал Гук Виктору, — бежишь за мной, очень быстро. Старайся наступать в мои следы. Понял?

Виктор ничего не ответил, он почти не видел самого Гука, поэтому про следы просто промолчал. Гук спустился к ручью и, по щиколотку в воде переправился на тот берег. Один ботинок у Виктора был уже с водой, так что терять было уже почти нечего. Холодные потоки закружились вокруг его ног.

Штанина прилипла мокрой тряпкой. Гук на секунду оглянулся на силуэт Виктора, машущий руками в холодном свете ручья, и припустил через лес. Теперь Виктор уже не мог уклоняться от ветвей и еловых лап из опасения потерять Гука из виду. Под ногами попадался валежник и грибы, из-за чего он несколько раз чуть не упал. Скоро они вылетели на знакомую поляну, где накануне Виктор покупал журнал. Гук уже тарабанил в закрытое окно лавки.

— Хмырь, хмырь, вставай!

— Совсем уже с ума сошел, со своей «Литературной газетой», — донеслось изнутри. И ночью от тебя покоя нет!

— Я тебе дам покой! — рассвирепел Гук. — Вставай, Грымза здесь!

— Что? — донеслось изнутри. — Грымза?

Хмырь выскочил из лавки, кутаясь в одеяло. В руке он держал, какую-то штуку, похожую на рог коровы. Ежась и оступаясь, он залез по березовой лесенке на крышу лавки. Протер одеялом узкий край рупора. Пожевал губами и приставил его ко рту. Высокие звуки понеслись к самым дальним уголкам леса.

Что тут началось! На поляне появились самые невероятные, самые жуткие и смешные существа, которых только можно было себе представить — все вплоть до фей и корявых леших, вылезших из старых сырых нор. Здесь были белки, волки, зайцы, тащившие зачем-то огромное бревно, отряд ежей и еще многие-многие.

— Слушайте все! — крикнул Гук. — У нас снова появилась Грымза!

По поляне разошлось взволнованное шевеление.

— Кто ее найдет первым, пусть немедленно сообщит на главную поляну.

Часть народа с поляны тут же исчезла. Вторая, по-видимому, не самая торопливая, а может просто не любившая погонь за грымзами, осталась у лавки, оживленно обсуждая последние события и где и как лучше ловить грымз.

— Стой здесь — скомандовал Гук Виктору и мгновенно исчез.

Виктор с интересом смотрел, как какой-то молодой заяц доказывал старой ежихе, что Грымзу лучше изводить сырой крапивой. Вдруг рядом возник Гук. В руке он держал ветку сельдерея.

— Лучшее средство от Грымзы, — сказал он. — Держи.

Тут две ночных синички принесли сообщение, что Грымзу обнаружили на окраине леса, у плотины, где Грымза, по-видимому, с голоду, напала на поселение лягушек. Все, затаив дыхание, ждали последних известий.

— Грымзу нашли у плотины! — выкрикнул Хмырь.

Весь лес, казалось, мгновенно взорвался! Все похватали кто-что мог. Группа зайцев вытащила откуда-то огромное бревно, белки похватали метелки из полыни, волки — молодые березовые палки. У многих оказались в руках пучки сельдерея, и вся толпа, крича и вопя, бросилась к плотине. Не уклонился никто! Даже последняя мышь сочла нужным принять участие в погоне за Гымзой. Вероятно, от нее доставалось решительно всем. Какой-то старый барсук пребольно хватил Виктора по спине, вскидывая с эханьем осиновую рогатину на плечо. Между его ног муравьи тащили тлю, которой намеревались обстреливать врага. Лес сотрясался от дикого крика и топота множества ног.

Огромная, вооруженная до зубов, меховая лавина вылилась на берег ручья, который на этом конце леса был значительно больше, и остановилась в недоумении. Вожделенной Грымзы не было. У берега стоял хмурый бобер с осиновой дубиной в лапах. Он сердито осмотрел прибывших.

— Чего шумите?

— Где Грымза?! — дико вытаращив глаза, прохрипел Хмырь.

— Убежала ваша Грымза, — сказал бобр и, внимательно посмотрев на прядь полосатых серых волосков в своей лапе, сдул их в ручей. Волоски покружились и скрылись, затерялись среди отражений растений и мерцания воды.

— Даже треснуть толком не успел. На ту сторону ушла. Э-эх! — Он махнул лапой, взвалил дубину на плечо и ушел домой.

Все ошарашенно опустили оружие. Еще растерянно потолклись у ручья и, тихо переговариваясь, разошлись по лесу. От ручья Виктор с Гуком брели вдвоем.

— Грымза ушла. Это плохо.

— Чего ж плохо? — удивился Виктор. — Радоваться надо.

— Интересно, — остановился Гук, — а ты думаешь она кушать захочет?

— Ну, наверное захочет.

— А захочет кушать, куда пойдет?

— Ну, в магазин, конечно нет…

— Молодец, делаешь успехи. Так куда?

— Может в село, а может?..

— Правильно. И что, ты думаешь, она ест?

— Ну, наверное не ягоды.

— Да, молодец, зверски соображаешь. Вот тебе на всякий случай сельдерей.

Тут Виктор окончательно понял, что может съесть Грымза.

— А-а, — заикнулся Виктор, — это поможет? — Он с сомнением рассматривал жидкую зеленую веточку.

— Если свежий, — сказал Гук. — А так — нет.

Луна стояла прямо над лесом. Ее свет, пробиваясь сквозь листву, причудливой мозаикой ложился на серебристую траву.

Виктор думал о Грымзе. Еще о сельдерее и о том, насколько он может сейчас быть свежим. Его влажные ботинки сбивали с невысокой травы крупные капли росы.

— А куда мы идем? — вдруг спросил он.

— Как куда? — удивился Гук.. — Дрозда слушать конечно.

— А! — кивнул Виктор.

Гук некоторое время шел молча. Явно о чем-то думал.

— Ты меня извини, — наконец сказал он, — но как ты с такой наблюдательностью еще живой?

— Как так? — удивился Виктор.

— Ну вот, что ты ешь?

— Кашу манную, вареники, суп.

— А как ты этот суп находишь? Нюхать не умеешь, видишь — как слепой крот, передвигаешься…

Он остановился и поглядел назад. Виктор тоже обернулся.

За ним тянулась глубокая темная линия вытоптанной травы. Свисали поломанные ветки деревьев. За Гуком же лес смыкался невредимый, не оставляя никаких следов.

— Я конечно не индеец… — начал было Виктор.

— Честно говоря, я тоже, — абсолютно серьезно сказал Гук.

— Но ведь я же не в лесу живу, — оправдывался Виктор.

— Ну и что?

— Как — ну и что? — удивился Виктор. — Зачем мне заметать следы, если я иду в школу?

— А что там у вас врагов нету?

— Ну почему, завуч у нас вредный.

— А как он тебя находит?