Что с ней вдруг стало? Почему она чувствует себя такой уставшей и опустошенной? Казалось бы, приезд в родные сердцу места, наоборот, должен взбодрить ее… Эмили тряхнула головой. Крупные кудри золотом расплескались по узким плечам. Она с наслаждением втянула в себя дым. Ничего, все еще образуется. Она напишет новый роман, выпустит книгу и, может быть… найдет свою любовь…
3
Теобальд Квинслед, полный пожилой мужчина с густыми седыми бровями и жесткими серебристо-серыми волосами, с самого утра неустанно глядел на дорогу. Дочь, как всегда, задерживалась. Эмили никогда не страдала особой пунктуальностью, но ему казалось, что в тридцать семь лет «его малышка» уже могла бы научиться приезжать к отцу вовремя. Ведь сдает же она в срок свои книги? Разве ее издательство важнее родного отца?
Он вышел на крыльцо дома и помахал рукой соседу, Робину Бриджерсу. Тот тоже стоял на крылечке и напряженно курил. Причины стоять на крыльце у мужчин были разными. Один ожидал свою дочь, а второй в очередной раз отходил после бурной ссоры с женой, Китти.
– Как дела, дядя Тео?! – прокричал Робин. – Эмили еще не приехала?!
– Опаздывает, как всегда! – сокрушенно махнул рукой Теобальд. – Не дождешься, чтобы приехала вовремя! А ты, гляжу, опять поссорился со своей?!
– Куда же без этого! Разве она может хотя бы один день не устраивать скандалов!
Теобальд понимающе закивал головой. В его бытность женатым человеком наблюдалась та же самая картина. Его жена постоянно была чем-то недовольна. Ей не нравилось все: и куры, которые неслись не так, и лошади, которые постоянно ржали, и то, что Тео не покупал еду в городском супермаркете – тогда еще единственном на весь Уилдберри, – а кормил жену исключительно натуральными продуктами. Но его жена, в отличие от Китти Бриджерс, которая все-таки любила своего мужа, уехала из Уилдберри с другим мужчиной, оставив на руках у Тео маленькую дочь. Поэтому ему пришлось воспитывать Эмили одному. Может быть, оттого его дочь норовиста, как дикая лошадь, и самостоятельна настолько, что смогла уехать из Уилдберри, даже не спросив на то отцовского согласия… Что уж говорить о том, что его внучка, Джун, с куда большим удовольствием приезжает к деду, нежели к родной матери…
Тео вздохнул. И все равно он любил Эмили. Его малышку, его любимую дочку, какой бы вредной и подчас заносчивой она ни была…
От этих мыслей его отвлек шум мотора. Сердце Тео екнуло: неужели он дождался Эмили? И действительно, через несколько минут к дому подъехал ее блестящий «ламборджини». Тео всегда удивлялся, как его дочь умудрялась сохранять машину в таком состоянии. Конечно, это не грузовичок, на котором его сосед Робин разъезжает по полям, но все же…
Позабыв о своем радикулите, он по-молодецки сбежал с крыльца и кинулся навстречу дочери.
– Моя малышка! – не помня себя от счастья, закричал он.
Тео подбежал к Эмили, но не решился ее обнять. Она выглядела, как картинка из журнала. Но Эмили почувствовала его нерешительность и обняла отца сама. Обрадованный Тео сжал ее в ответ так сильно, что Эмили чуть не задохнулась. Наконец отец отпустил ее, и она увидела, что в его глазах стоят слезы.
– Ну будет, будет тебе… – утешала она Тео.
– Сколько же мы не виделись? – спросил он, пытаясь подавить отнюдь не мужское желание разрыдаться.
– С тех самых пор, как ты последний раз приезжал ко мне. – Эмили прищурилась. – Это было около двух лет назад…
– Ах ты негодница! – возмутился Тео. – Уж не намекаешь ли ты на то, что старый отец должен каждый раз ездить в твой пыльный город, чтобы увидеть тебя?!
– Ну что ты, па… – улыбнулась Эмили, поправляя серебристый шарфик, съехавший набок от натиска отцовских объятий. – И вовсе он не пыльный, – надула она губки. – Ах, Господи, какая же я рассеянная! – воскликнула она и легонько хлопнула себя по белокурой головке. – У меня же есть подарок… Правда, он не совсем от меня, – загадочно улыбнулась Эмили, – а, скорее, от миссис Пулхаус.
– Ах, миссис Пулхаус… – расплылся в улыбке Тео. На морщинистых щеках заиграли ямочки. – Любопытно, любопытно…
– Я сейчас, – бросила Эмили и побежала к машине.
Теобальду очень нравилась миссис Пулхаус. Эта хозяйственная женщина умудрялась содержать большой дом его дочери в идеальном порядке. В то время как Эмили в каждой комнате наводила «рабочий беспорядок», пожилая дама, с мужеством, достойным гладиатора, постоянно сражалась за чистоту в доме и неизменно выигрывала сражение.
Эмили вернулась с небольшим домиком на руках. Она открыла решетчатую дверцу, и на свет божий выполз маленький пушистый котенок, который тут же перекочевал на руки к Тео. Эмили чихнула и, вытащив из кармана голубой платочек, вытерла нос.
– Проклятая аллергия! Миссис Пулхаус хотела поселить это чудо у меня, но…
– Все понятно, – пробормотал новоиспеченный хозяин кота. Он с умилением разглядывал пушистого малыша, который пригрелся в его больших ладонях, пахнущих можжевельником, и решил уснуть на новом месте. – Он такой милый…
– Да, милый, – пробормотала Эмили, сдерживая очередной чох, – но мой нос не в состоянии этого оценить. Странно, не правда ли?
– Передай спасибо миссис Пулхаус, – произнес Тео, не обращая внимания на иронию в голосе дочери. – Я в восторге от этого голубого чуда.
– Серо-голубого, – поправила его Эмили.
– Ну хорошо, серо-голубого, – уступил Тео. – Пойдем в дом. Я напою тебя чаем с мелиссой. Наверное, ты замерзла?
– Ничуть, – пожала плечами Эмили. – В салоне всегда тепло. Все, что мне нужно – это таблетка от аллергии. Такая у тебя, случайно, не завалялась? Это чудо, – она обиженно взглянула на спящего котенка, – всю дорогу заставляло меня чихать…
Они прошли в дом. Эмили не без удовольствия вдохнула уютный запах, который всегда царил в доме ее отца. По сравнению с ее особняком, дом отца казался совсем маленьким, но Эмили чувствовала себя в нем очень комфортно. Здесь она отдыхала душой и телом, набиралась сил. В доме было всего четыре комнаты, но одна из них всегда была готова для Эмили. Потому что ее сентиментальный отец боялся, что дочь может приехать внезапно, а ее комната окажется неприбранной. Но, увы, Эмили никогда не приезжала в Уилдберри внезапно…
Тео сделал дочери чай с мелиссой и попросил Робина Бриджерса съездить в городскую аптеку. Робин и Китти обрадовались приезду Эмили настолько, что даже позабыли о своей ссоре. Китти немедленно выудила из Эмили обещание, что та сегодня же вечером зайдет к ним в гости. Эмили согласилась. Когда-то, еще до того, как Эмили с Джейком переехали в Твитсби, они с Китти были подругами. Кто знал, что жизнь у них сложится так по-разному…
Отец долго расспрашивал Эмили о работе, и та, глотая вкусный травяной чай, с охотой отвечала на вопросы. Больше всего Эмили не хотелось, чтобы Тео спрашивал ее о личной жизни. Впрочем, она хорошо знала своего отца. Тео просто не мог не спросить ее об этом. И, как бы Эмили не оттягивала этот момент, без умолку треща о вышедших книгах и вопросах журналистов, он был неизбежен.
– Ты все о работе, да о работе, – наконец прервал дочь Теобальд. – А как с личной жизнью?
Эмили обреченно вздохнула про себя, надеясь, что отец не увидит тени, пробежавшей по ее лицу.
– Все в порядке, – невозмутимо солгала она. – Но замуж я не собираюсь…
– Три – число символическое, – мрачно отозвался Тео. Сердце подсказывало ему, что беззаботная улыбка, игравшая на лице дочери – всего-навсего маска, за которой та пытается спрятать свое одиночество. – И потом, я ведь не спрашиваю тебя о замужестве… Может, расскажешь старику, с кем ты встречаешься сейчас?
Эмили любила своего отца, но сейчас ей хотелось встать и уйти, хлопнув дверью. Какого черта он лезет в ее жизнь?! Зачем он клещами вытаскивает из нее то, о чем она не хочет рассказывать?! Ведь он – ее отец, а не свора пронырливых журналистов! Она с трудом подавила в себе раздражение и холодно ответила:
– Все в порядке. Тебе не о чем волноваться…
– Это я уже понял, – ворчливо заметил Тео. – Я и не волнуюсь. С тех самых пор, как ты уехала отсюда, а потом развелась с Джейком…
Эмили готова была сорваться и наговорить отцу гадостей, но в этот момент котенок, который пригрелся у Тео на руках, поднял голову.
– Ух ты! – улыбнулся Тео. – Отзывается! Ты не будешь против, если я назову его Джейком?
Он что, сговорился с миссис Пулхаус? Эмили покраснела от досады. Она-то думала, что отцу совсем не обязательно называть прозвище, которое миссис Пулхаус придумала котенку. Не тут-то было! Ей в голову не могло прийти, что у котенка окажется такая хорошая память… Эмили метнула на отца гневный взгляд.
– Называй его, как хочешь, – холодно бросила она, пытаясь сдержать досаду. – Это же твой котенок. – Она поднялась из-за стола и одернула светло-голубую юбку. – А я зайду к Бриджерсам. Наверное, Робин уже привез таблетки.
Тео кивнул. Эмили могла бы не сдерживать свои эмоции – он все равно видел, что она все еще помнит о Джейке. И не просто помнит, она до сих пор любит его, хоть и не отдает себе в этом отчета. Если спустя семнадцать лет женщина испытывает волнение при упоминании имени мужчины, с которым была близка, значит это любовь. В этом Тео невозможно было переубедить. К тому же, несмотря на то, что натворил Джекоб Уиллоуби, он всегда нравился Тео. И Тео был бы совсем не против, если бы Эмили и Джейк снова были вместе. Но об этом совсем не обязательно знать Эмили. Услышав такое, она может собрать вещи и уехать из Уилдберри гораздо раньше, чем собиралась. Иногда она бывает такой несносной девчонкой…
Вечер в доме Бриджерсов начинался тепло и душевно. Робин и Китти встретили Эмили с распростертыми объятиями. Перед ее приходом Китти успела испечь вкусный пирог с ежевикой и накрыть на стол. Казалось, все ссоры и раздоры между мужем и женой были позабыты, но Эмили чувствовала, что за внешним благополучием кроется общее раздражение и накопившаяся злость.
Рассказывая о своей жизни, которая очень сильно отличалась от жизни Бриджерсов, Эмили украдкой разглядывала Китти. Подруга сильно сдала. За время замужества она располнела и перестала следить за собой. Она совершенно не пользовалась косметикой, но это было скорее минусом, чем плюсом. Под глазами у Китти залегли синяки и прочно обосновались морщинки, а белки вокруг зрачков были оплетены красной сеткой, как будто она не спала ночами. Эмили недоумевала: почему же Китти так запустила себя? Ведь у них с Робином не было детей, к тому же Китти не работала…
Эмили понимала, что не в праве осуждать подругу, но ее не оставляло желание взять Китти за ушко и сказать ей несколько слов по поводу ее внешнего вида. Если она и дальше будет такой, нет сомнений, что муж предпочтет ей другую, более опрятную и сексуальную женщину. Несмотря на общее мнение о том, что брак нужен только женщинам, Эмили была уверена: брак – выдумка мужчин. И именно поэтому они постоянно пытаются установить свои правила и поставить жену в зависимое от них положение. Правда, не всякому это удается…
Эмили смотрела на Китти и с ужасом думала о том, что она могла бы стать такой же, если бы не уехала из Уилдберри. Опустившейся, усталой, раздраженной… Конечно, нехорошо так думать, но все же… Эмили видела, какие взгляды бросала на нее подруга. Китти наверняка завидовала ей, куда более успешной, чем она сама. Но Эмили не осуждала ее. Она знала, что Китти никогда не желала ей зла.
– Расскажи мне, как живут в Твитсби, – попросила ее Китти, закатывая глаза в предвкушении рассказа о чем-то удивительном.
Эмили вспомнила слова отца и решила отшутиться.
– Пыльно, – улыбнулась она.
Китти явно не ожидала такого ответа и решила, что подруга смеется над ней. Ее полное личико обиженно скуксилось.
– Какая же ты вредная, Эмили… Раньше ты такой не была.
– Не обижайся. Я просто пошутила, – оправдалась Эмили. – Но рассказывать, в общем-то, не о чем… Твитсби – очень большой город. Он куда больше Уилдберри. В нем с легкостью можно потеряться… Но в маленьком Уилдберри есть своя прелесть. Иначе бы я не приезжала сюда, – попыталась Эмили утешить подругу.
Но это было слабым утешением для Китти. В детстве они с Эмили мечтали, что будут жить в большом городе, в огромном доме. У Эмили эта мечта исполнилась, а вот Китти… Китти осталась в Уилдберри, вышла замуж и с тех пор жила самой скучной жизнью, какую только можно представить… Но мечта все еще жила в ее сердце, и, возможно, это и было причиной ее многочисленных ссор с Робином. Он работал на деревообрабатывающем заводе в соседнем городке. Работа была пыльной и тяжелой, а платили совсем немного. Сама Китти до сих пор не нашла себе работу только потому, что боялась ее искать. Ей казалось, что ее сочтут ни на что не годной дурочкой…
Эмили с удовольствием откусила кусочек ежевичного пирога. Такой могла испечь только Китти… Вкус ежевики вновь пробудил в ней воспоминание о том, как они с Джейком собирали ежевику, как раз для знаменитого пирога Китти Мэйсон, теперь уже Броджерс… Но Эмили не успела насладиться вкусным пирогом. В дверь позвонили.
Робин и Китти переглянулись, а потом покосились на Эмили. Робин пожал плечами и вышел из гостиной. Судя по всему, это нежданный гость, решила Эмили. Что ж, она с удовольствием увидит людей, с которыми не общалась уже много лет… Интересно, кто это? Дик Мидлби, бывший ухажер Эмили, прознавший о ее приезде? Или Ален Криспи, ее приятель, который, по слухам, теперь владеет баром «Половинка луны», где когда-то подавали самое вкусное мясо с кровью?
Эмили положила на тарелку недоеденный кусок пирога, вытерла руки бумажной салфеткой и посмотрела на дверь, взволнованная ожиданием встречи. Но когда Эмили присмотрелась к мужчине, вошедшему в гостиную следом за Робином, она не поверила своим глазам. На нее смотрели серые глаза Джейка Уиллоуби.
Эмили не могла поверить своим глазам. Джейк?! Какое дьявольское совпадение! Почему Джейка угораздило приехать в Уилдберри именно сейчас, когда Эмили задумала отдохнуть в родном городке?! Ее сердце бешено стучало, дыхание участилось. Эмили даже испугалась, что захлебнется своим волнением. Она, не отрываясь, смотрела на Джейка. А Джейк смотрел на нее. Как же больно было снова видеть эти серые глаза, подернутые серебристым туманом!
Эмили первая отвела взгляд и даже закусила губу от досады. А ей-то казалось, что она сильная… Что долгие годы разлуки позволили ей забыть этого мужчину и ту боль, которую он ей причинил! Как бы не так! Глядя на него, она чувствовала себя, как девчонка рядом с парнем, который ее бросил, и это чувство вызывало в ней еще большее раздражение…
Интересно, знали ли об этом визите Робин и Китти, когда приглашали ее в гости? Если знали, то Эмили порвет их на кусочки. После ухода Джейка, разумеется… Хотя, не исключено, что она сбежит из этого дома раньше…
Китти почувствовала напряжение, воцарившееся в гостиной, и решила разрядить атмосферу. В голову ей не приходило ничего путного, поэтому она брякнула первое, что пришло в голову:
– Эмили, ты, наверное, помнишь Джейка, – выпалила она, натянуто улыбнувшись Эмили. – И ты, Джейк, наверное, тоже… – поняв, что сказала глупость, Китти пристыженно умолкла.
– Да, разумеется, – холодно отозвалась Эмили, стараясь не встречаться взглядом с Джейком. – Думаю, нас с Джейком не нужно представлять друг другу.
– Конечно, – поддержал ее Джейк. – Хотя последний раз я встречался с Эмили пять лет назад, я отлично помню, как ее зовут…
Эмили вспыхнула. Ей захотелось ответить Джейку какой-нибудь колкостью, но она сдержалась. Лучший способ уязвить Джейка Уиллоуби – не обращать на него внимания. Она прекрасно помнила ту встречу, о которой говорил Джейк. Пять лет назад они столкнулись на приеме у известного всему Твитсби политика. Эмили изображала перед Джейком холодную светскую львицу, а тот, в свою очередь, играл роль мачо, которому достаточно щелкнуть пальцем, чтобы затащить в постель любую женщину. Но, несмотря на то, что оба пытались выказать друг другу полнейшее равнодушие, встреча окончилась скандалом. Хорошо хоть сцену их ругани наблюдала лишь очередная подружка Джейка. Иначе на следующий день фотография бранящейся парочки появилась бы во всех газетах Твитсби…
Джейка посадили за стол напротив Эмили. Он с аппетитом уплетал пирог с ежевикой и охотно отвечал на вопросы Китти и Робина. Эмили смотрела на него, и ее душила злость. Как комфортно этот тип чувствует себя в ее присутствии! Как будто она – одна из его бывших подружек, и между ними не было ничего, кроме секса… Даже ест с аппетитом, в то время как Эмили и кусочка не может проглотить. Кусая губы от досады, Эмили слушала о том, как Джейк работает, о том, как Джейк развлекается, о том, какие грандиозные планы у Джейка на следующий год… Ей хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать его голоса, мягкого, веселого, чуть глуховатого, и его слов. Эмили испытывала странную неприязнь к настоящему и будущему Джейка. К его жизни. Жизни, в которой давно уже
Неожиданно Джейк обратился к ней:
– Ну а ты как, Эмили? Когда выйдет твой новый детектив?
Эмили показалось, что в его тоне сквозит ирония. Хотя, над чем он мог иронизировать? Она добилась больших успехов, стала известной. И, наверное, никогда не смогла бы стать такой, если бы осталась рядом с ним… Ведь мужчины не любят успешных женщин. Может быть, Джейк пытается намекнуть на то, что у нее нет личной жизни и поэтому она так увлечена работой?
Эмили собралась с силами, решив облачиться в привычную мантию холодной и уверенной в себе женщины. Она равнодушно пожала плечами и, заставив себя посмотреть в глаза Джейку, ответила:
– Пока не знаю. Я надеюсь поработать в Уилдберри. Здесь тихо, спокойно… Обстановка располагает к творчеству… Торопиться я не собираюсь. Обычно я долго смакую сюжет, пробую его на вкус, вживаюсь в образы героев… – Она изобразила на лице непринужденную улыбку. – Этот процесс занимает много времени…
Джейк кивнул. По всей видимости, его не удовлетворил ответ Эмили. Он явно рассчитывал на что-то большее, но не решался спросить.
– Значит, ты вся погружена в работу… – улыбнулся он в ответ.
Его улыбка заставила Эмили испытать одновременно два чувства: щемящую боль и раздражение. Его величество Бабник пытается присвоить ей титул Мисс Синий Чулок. Он явно намекает на то, что у нее нет ничего, кроме детективов, которыми она живет…
– Вся – слишком громко сказано, – возразила Эмили, пытаясь скрыть досаду. – Моя жизнь – не только мои книги. Она куда более разнообразна…
Эмили лгала, но надеялась, что Джейк не заметит тоски в ее глазах. Да, он прав, в ее жизни остались только книги. Несмотря на красоту и умение нравиться мужчинам, Эмили была страшно одинока. Так одинока, что временами ей хотелось выть от тоски. Но разве она виновата, что так и не встретила того единственного, рядом с которым ей захотелось бы позабыть обо всем на свете? Однако Джейку не нужно знать о том, что творится в ее душе. Пусть он думает, что Эмили успешна не только в делах, но и в личной жизни…
– Я читал, что ты собираешься замуж в третий раз, – весело отозвался он. – Полагаю, тебя можно поздравить?
Ей захотелось сказать: «Да, Джейк, я снова выхожу замуж», уж слишком задели ее эти веселые нотки в его голосе. Но она не могла позволить себе завраться окончательно.
– Не верь газетам, – загадочно улыбнулась она, давая Джейку понять, что эти слухи кое в чем правдивы. – Пока я не успела насладиться свободой…
– Ты, как всегда, в своем репертуаре, – вмешалась в их диалог Китти. – В конце концов, брак – это не так уж и плохо. Тем более, ты сама была замужем уже два раза…
Эмили выразительно покосилась на Китти, и та смолкла, поняв, что упоминание о браках подруги в присутствии ее бывшего мужа совсем уж неуместно. Эмили почувствовала, что разговор идет совсем не в том направлении, в каком ей хотелось, и решила сменить тему, подставив под обстрел Джейка.
– Ну а ты? Не собираешься жениться? – поинтересовалась она, тряхнув золотистыми кудрями.
Джейк нахмурился. Очевидно, эта тема была ему не слишком приятна. Эмили увидела тень, пробежавшую по его лицу, и испытала мстительное удовольствие. Пускай и Джейк почувствует то же самое, что и она, когда он донимал ее расспросами!
– Нет, – ответил Джейк, уставившись на тарелку, как будто там лежал не недоеденный пирог, а что-то очень оригинальное. – Не собираюсь… Правда, в отличие от тебя, я не так дорожу своей свободой. Я уже довольно самодостаточен, чтобы распрощаться с ней безо всякого трепета, – добавил он, немного подумав.
Что за неуместное ехидство?! – возмутилась про себя Эмили. И на что он опять намекает?! Неужели Джейк хочет сказать, что Эмили одинока только потому, что не самодостаточна?! Да она гораздо самодостаточнее, чем все эти трое вместе взятые!
– Я свободна именно потому, что самодостаточна, – холодно возразила она. – Потому что мне не нужно доказывать кому-то, что я «счастлива в браке» и тому подобную ерунду. Мне вполне хватает своего внутреннего мира, и я не стремлюсь погрузиться в чужой…
– Хорошее оправдание собственному одиночеству. – Джейк оторвал взгляд от тарелки и пристально посмотрел на Эмили. В его глазах была насмешка, и это вывело Эмили из себя.
– Мне, в отличие от некоторых, – она окинула Джейка презрительным взглядом, – не нужны оправдания. Мне не в чем себя упрекнуть. Я живу так, как хочу. Я свободна и ни перед кем не обязана отчитываться в своем поведении. Впрочем, я не делаю ничего такого, за что меня могли бы осудить…
Эмили услышала под столом тихое постукивание. Этот звук был ей хорошо знаком – Джейк стучал носком ботинка о ножку стола. Он до сих пор не избавился от этой дурацкой привычки. Эмили помнила, что этот жест не предвещал ничего хорошего. Он означал, что Джейк взволнован, обеспокоен чем-то или злится. Скорее всего, последнее, догадалась Эмили. Кажется, ей все-таки удалось вывести из себя бывшего мужа…
Пикировка потихоньку перерастала в ссору. Робин и Китти, молчавшие все это время, заговорили об Уилдберри. Но местные новости уже не волновали Эмили и Джейка. Они метали друг на друга взгляды, пропитанные ненавистью, то и дело обменивались колкостями, переходящими в оскорбления. Робин Бриджерс понял, чем попахивает эта маленькая заварушка, и решил переключить внимание Эмили и Джейка на новую вазу, которую его жена недавно купила в антикварном магазине. Правда, из-за этой вазы они с Китти серьезно поругались. Робину казалось непростительной глупостью и расточительством то, что жена купила безумно дорогую вазу, в то время как им были нужны куда более практичные и полезные вещи. Но сейчас пространный рассказ Китти об истории вазы мог спасти положение, оторвать Эмили и Джейка друг от друга.
– Минутку внимания… – Робин постучал ложечкой для десерта о чашку и сделал театральную паузу. Как он и предполагал, внимание собравшихся тут же переключилось на него. – Сейчас я покажу вам кое-что интересное.
Он неуклюже выбрался из-за стола и снял с полки роскошную фарфоровую вазу, на которую тонкой кистью был нанесен рисунок, изображавший пастораль: розовощекий пастух и пастушка пляшут на лужайке в окружении пасущихся овечек.
– Эту вазу, – Робин посмотрел на Китти, ожидая, что та подхватит его рассказ, – моя жена купила в антикварном магазине. Она была сделана в девятнадцатом веке… – Робин произнес это торжественно, хоть совсем не понимал, зачем Китти понадобилась ваза, да еще такая старая. – У этой вазы есть своя история, которую Китти вам сейчас расскажет…
Робин знал, что рассказчик из него никудышный, поэтому решил передать жене и инициативу, и вазу. Эмили и Джейк все еще дулись друг на друга, но понимали, что историю вазы им все-таки придется выслушать, хотя бы из вежливости. Но тут произошло непредвиденное. Робин споткнулся о ножку стула, и ваза упала на пол, расплескавшись по ковру осколками белого фарфора.
Несколько секунд все молчали, уставившись на осколки, которые совсем недавно были старинной вазой. Молчание разрушил вопль Китти:
– Идио-от!!!
Бедняга Робин даже съежился от жениного крика. Эмили стало жаль его. Он напоминал нашкодившего щенка, притихшего в ожидании неизбежной кары.
– Я… я… я нечаянно, – залепетал он, пытаясь не смотреть на Китти, лицо которой исказилось от злости.
– Да нет же! Ты нарочно! Ты специально, я видела! Все потому, что ты ненавидел эту вазу! Тебе было жалко денег, которые я на нее потратила! Идиот! Безрукий осел! – Китти продолжила список оскорблений, адресованных неловкому мужу.