Три сказки для Анны

Ее мокрые от слез ресницы гладили его по щеке. Ее хрупкие руки стискивали его шею так, что он не мог вздохнуть. Запах ее волос – фиалково-яблочный запах, который преследовал его везде и всюду – бил ему в раздувавшиеся ноздри. А ее изящное, хрупкое, как фарфоровая статуэтка, тело льнуло к нему так, что Финч не мог уже понять, где его собственная плоть…

И если минуту назад он готов был обрушить на ненавистную Лизу Твизуэл гневную проповедь, то сейчас… Сейчас его губы, его руки, его тело, независимо от разума, жаждали, желали ее так, как не желали ни одну женщину из тех, что были в его жизни.

Повинуясь этому непонятному, оглушительному порыву, Фокси сжал Лизу в объятиях и прильнул губами к ее губам, которые оказались удивительно послушными и нежными. Этот поцелуй ударил ему в голову, как хорошо забродившее вино. Так он не целовался еще никогда: крепко, безудержно, нервно, безумно. Как будто в каждой воспаленной клетке его тела горело по крошечному факелу. Как будто каждый нерв, источенный жаждой страсти, кричал ему: «Возьми эту женщину! Люби ее!»

Так в считанные секунды Лиза Твизуэл превратилась из взбалмошной, невоспитанной девчонки в зрелую и страстную женщину. Да такую страстную, что у Фокси Финча перехватило дыхание – он никак не мог поверить, что такое счастье взяло вдруг, да и обрушилось на его опустошенную душу.

Они долго не могли оторваться друг от друга, опьяненные этой неожиданной радостью – радостью страсти, – и только внезапно начавшийся ливень сделал жалкую попытку расставить все по местам. Но, увы, это было не так просто…

Разумеется, мистер Твизуэл одним из первых узнал о бегстве своей взбалмошной второй половины, но финал истории, как вы, наверное, уже догадались, Лиза не сочла нужным рассказывать мужу. В тот же вечер мистер Твизуэл закатил по этому поводу грандиозный банкет, на котором все чествовали Фокси Финча – спасителя жены своего босса.

Сам Фокси чувствовал себя не в своей тарелке. Он сознавал, что связь с Лизой Твизуэл навлечет на него огромные неприятности, сознавал, что не очень-то порядочно поступать с Ричардом так же, как недавно поступили и с ним…

Но озорные синие глаза Лизы Твизуэл сделали свое дело – ослепили разум Фокси, оставив зрячими лишь его чувства. В тот вечер Фокси и Лиза поняли, что только по чистой случайности не встретили друг друга раньше. Потому что их внезапная страсть казалась теперь обоим закономерным финалом затянувшейся вражды…

Мистер Твизуэл был ослеплен не меньше их обоих, его хваленая проницательность на этот раз его подвела. Пожилой наркоделец и подумать не мог о том, что его жена, так враждовавшая с Фокси, не только стала его любовницей, но и впервые по-настоящему полюбила. Глаза мистера Твизуэла были плотно закрыты, он совершенно не замечал того, что творится под его рыхлым, как старая картошка, носом.

Фокси прекрасно справлялся со своей работой, а Лиза продолжала выказывать раздражение по поводу его присутствия. Понятно, что такое положение вещей вполне устраивало мистера Твизуэла. Но устраивало ли оно пару, сходящую с ума от любви и страсти?

Теперь Лиза и Фокси частенько наведывались в маленький уютный домик с изгородью, увитой белым, как снег, шиповником. В нем уже не было места одиночеству – здесь царили любовь и согласие. Лиза Твизуэл, та самая Лиза, которая еще совсем недавно брезгливо морщилась от одного вида кухонной плиты, теперь, весело насвистывая песенки, колдовала на небольшой кухоньке, чтобы удивить своего возлюбленного чем-нибудь вроде свинины по-французски или потрясающих пирожков с начинкой из свежей, только что собранной в лесу ежевики.

Не было ни единого уголка в этом прибежище двух заблудших душ, где бы они не предавались своей бурной страсти. Фокси и Лиза занимались любовью в саду под склоненными ветвями яблони, на веранде, под стрекотанье цикад, на кухне, разметав с шаткого столика фарфоровые блюдца, на чердаке, пропахшем сырыми сумерками.

Это был апогей их безудержной страсти, их сумасшедшей, внезапной любви. Пожалуй, ни Фокси, ни Лиза еще никогда не были так счастливы. И это счастье лучилось в их глазах, наделяло загорелую кожу Лизы Твизуэл каким-то невероятным сиянием. Фокси даже говорил в шутку:

– Я знаю, как Ричард Твизуэл догадается о своих рогах. Он увидит сияние, которое от тебя исходит.

И Лиза смеялась своим хрустально-колокольчиковым смехом, заставляя ослепленного Фокси трепетать от страсти.

Но, увы, ночи влюбленным приходилось проводить в разных кроватях. С тех пор, как на Лизу было совершено покушение, мистер Твизуэл уговорил Фокси пожить в их доме: на тот случай, если похитители осмелятся вторгнуться в его владения. Фокси без видимой охоты согласился. И в самом деле, он не очень хотел жить под боком у супружеской пары. Лиза Твизуэл была женой Ричарда, а между супругами часто происходит то, о чем даже думать не хочется любовникам…

Но, как выяснилось, Лиза была не из тех женщин, что делят постель с двоими. С тех пор, как она полюбила Фокси, Ричард Твизуэл перестал существовать для нее как любовник.

Чтобы не вызвать у мужа подозрений, она придумала подходящий повод не спать с ним, заявив, что у нее кое-какие проблемы по женской части. Не очень опытному в этих делах мистеру Твизуэлу пришлось поверить жене. Однако он немедля заставил Лизу отправиться к доктору, к которому ее сопровождал, естественно, Фокси Финч. При этом Лиза выказала такую хитрость, что даже Фокси чуть было не поверил в искренность ее чувств. Она устроила мистеру Твизуэлу грандиозный скандал, заявив, что уж к женскому врачу она ни за что не отправится с телохранителем.

– Какое унижение! – кричала она, разбивая вдребезги очередную вазу из китайского фарфора. – Какая гадость! Если ты думаешь, что я заявлюсь с этим Фокси на прием к врачу, то глубоко ошибаешься! Как ты себе это представляешь, Ричард?! Он зайдет со мной в холл и сядет между светских дамочек, которым только дай повод посплетничать?! Ни за что!

Но мистер Твизуэл, как обычно, проявил неуместную непреклонность. Где ему было знать, что под маской ненависти и гнева кроется истинная Лиза – любящая и готовая на все, чтобы быть с любимым человеком? Хваленая проницательность мистера Твизуэла все еще спала и видела прекрасные сны…

Но, как известно, любящие сердца в редких случаях способны на компромисс. Фокси и Лиза не хотели делить друг друга с кем бы то ни было. И, естественно, мистер Твизуэл был помехой на их пути, огромным валуном, лежавшим посреди горной речки. Рано или поздно их связь могла быть раскрыта, и тогда… Страшно было даже представить, что разгневанный Ричард Твизуэл сделает с обоими. Его репутация хладно-кровного убийцы определенно давала пищу для размышлений подобного толка. Мистер Твизуэл никогда не задумывался, принимая сложные и страшные для большинства людей решения…

После долгих размышлений Фокси предложил Лизе бегство из страны. Лиза, секунду поколебавшись, отвергла это предложение.

– Ты лучше меня знаешь, что Ричард найдет нас. Достанет, где угодно. Живых или мертвых… Бегство – худший вариант. Разве что… Разве что это бегство будет устроено так, что никто и не догадается о том, что мы – беглецы…

Фокси улыбнулся – его возлюбленная, как обычно, демонстрировала чудеса женской хитрости. Человек неглупый и сообразительный, он сразу понял, что Лиза имеет в виду.

– Ты думаешь, мы могли бы сказаться мертвыми?

Лиза задумчиво кивнула. Ее фиалково-синие глаза были устремлены в пустоту, хоть и казалось, что она любуется цветами белого шиповника.

– Только как? Он может смириться с твоей смертью. Но с моей – никогда. Пока Ричард не найдет мое тело, он не успокоится. И, поверь, поиски будут длиться долго. Может быть, несколько лет…

– Верно, – помрачнел Фокси. Глаза цвета стали потемнели, как грозовое облако. – Разбитой машиной здесь не отделаешься… Придется придумать что-то более остроумное…

Может быть, Лиза и Фокси приняли бы какое-нибудь другое решение, но тогда и у нашей истории была бы совсем иная развязка… Однако заботливая китаянка Юй-Синь – единственный человек на всем свете, который знал, что Лиза и Фокси – отнюдь не непримиримые враги, предложила им весьма своеобразный выход из положения.

В один прекрасный день она постучалась в комнату к Лизе и заговорщическим шепотом спросила:

– Мой принцесса хочет бросить старый муж?

Лиза коротко кивнула, тряхнув медовой копной волос.

– Мой принцесса бояться смерть понарошка?

Смерть понарошку? Элизабет Твизуэл опешила – никто и никогда не задавал ей таких странных вопросов.

– Что ты имеешь в виду, Юй-Синь? – улыбнулась она. Но за ее улыбкой прятался страх, который не скрыла бы даже самая яркая улыбка, на которую Лиза была способна. – Что значит – смерть понарошку?

– Юй-Синь иметь траву. Мала-мала травы… – прошептала служанка. – Заварить трава, выпить трава – умереть. Но недолга. Пройдет ночь, пройдет утро, потом – день. А ночь – принцесса ожить. Всего одна сутка, – китаянка показала Лизе скрюченный палец цвета пожелтевшей бумаги. – Тогда – ожить… Только могила – страшно… – Юй-Синь замахала руками, словно ее саму живьем закопали в могилу. – Принцесса бояться?

Лизе не нужно было думать, чтобы ответить на этот вопрос. Она еще не пригубила напитка, предложенного верной служанкой, а могильная тишина уже звенела в ее ушах, обдавала их леденящим холодом вечного покоя… Но Фокси… Но та жизнь, о которой они так долго мечтали… Но те возможности, которые открывались для них после этой фальшивой смерти… Лиза так живо представила себе их маленький уютный домик где-нибудь в Мексике, что даже страх реальной смерти не смог бы затмить эту картину.

– Да, Юй-Синь. Я боюсь. Но я пойду на это ради Фокси, ради нашей свободы… Какова бы ни была цена, которую мне придется заплатить.

– Не бойся, принцесса, – улыбнулась китаянка, обнажив ряд желтых зубов. – Я помочь. Я все сделать для свой каспажа…

Этим же вечером Лиза Твизуэл рассказала обо всем Фокси.

– Нет, нет, и еще раз – нет! – категорически заявил Фокси, услышав об этой фантастической авантюре. – Если я буду чем-то рисковать, то только не твоей жизнью. Лучше уж умереть самому, чем потерять тебя… И потом, вспомни классику – ты не хуже меня знаешь историю Ромео и Джульетты. Конечно, этот юноша не был в курсе, что его возлюбленная жива и только притворяется мертвой… Но черт его знает, что может случиться!

– Но Фокси… – умоляюще протянула Лиза. Картина жизни в маленьком уютном домике помогла ей продемонстрировать бесстрашие, которое, по ее мнению, должно было поколебать решение Фокси. – Это ерунда. Я не умру – Юй-Синь можно верить. Она прекрасно разбирается в травах, и потом – она ведь мне почти как мать… Я все уже придумала, слышишь, милый? – Лиза взобралась к нему на колени и погладила жесткие, ежистые волосы. – Мы инсценируем самоубийство, – произнесла она мечтательным тоном, так, будто бы речь шла о невинной шутке на собственный день рождения. – Я напишу записку, в которой объясню Ричарду, что была несчастна… Ведь у меня было столько срывов, и он знал об этом. К тому же Дорис Кроули был свидетелем некоторых из них, хоть я никогда и не посещала этого врача. Это должно сыграть в нашу пользу… В записке же, – продолжила она, пытаясь прикрыть наготу своего страха напускной бесшабашностью, – я попрошу Ричарда не затягивать с похоронами и устроить их на следующий день после моей смерти. Юй-Синь сказала – одни сутки. Значит, следующей же ночью ты можешь… освободить меня из могилы. Также я попрошу Ричарда, чтобы он похоронил меня на кладбище возле Нечистого монастыря. Ты отлично знаешь это место, так что тебе не составит труда меня найти… Потом ты отправишь меня в Мексику – мы сделаем поддельный паспорт, – а сам попросишь Ричарда об отставке. Ведь ты будешь чувствовать себя отчасти виноватым за то, что произошло со мной…

Она игриво улыбнулась мрачному Фокси Финчу, которому нарисованная Лизой картина не казалась столь уж заманчивой.

– А если… – попытался он озвучить свои сомнения, но Лиза немедленно его перебила.

– Никаких если. Все будет хорошо, если ты доверишься мне и Юй-Синь. И будешь в нужном месте в нужное время. В отличие от Ромео, – улыбнулась она, пытаясь высмеять страхи, которые терзали не только Фокси, но и ее саму. – Все будет хорошо. Верь мне, Фокси. Ты же веришь своей принцессе?

Фокси, подумав, кивнул. Лиза была настроена слишком решительно, да и потом – у них попросту не было других вариантов. Ох, если бы только он мог позволить себе убить Твизуэла… Но это было бы слишком подло с учетом того, что Ричард верил ему, а Фокси и так уже предал босса. Конечно, Ричард бы не колебался в выборе средств для достижения нужной цели, знай он, что Фокси любит его жену. Но ведь лисица – это не гиена, а Фокси – не Твизуэл. Ему придется согласиться на этот безумный план и сделать все то, чего от него хочет любимая. Лишь бы только случай благоволил к ним, и все вышло так, как оба того хотели…

От Лизы не укрылись колебания возлюбленного, и она поспешила воспользоваться первейшим средством от всех тревог – поцелуем. Фокси ответил ей той же страстью, той же безрассудной пылкостью. Но под этим пылким поцелуем влюбленных крылся страх перед неизвестностью…

Решение, принятое и подтвержденное обоими, окончательно укрепилось после того, как мистер Твизуэл задумал посетить с женой доктора, к которому Лиза якобы ходила два, а когда и три раза в неделю. Естественно, никакого доктора не было в помине, поскольку не было и заболевания, придуманного Лизой для того, чтобы избежать постылых супружеских ласк.

Юй-Синь приготовила странное зелье, по цвету напоминавшее перезрелый огурец, и аккуратно, стараясь не пролить ни капли, перелила его в узкий стеклянный сосуд, который немедля отнесла в Лизину комнату.

– Принцесса выпьет его ночью, потом – умрет. А потом – оживет, – твердила она своей госпоже, пытаясь успокоить не то взволнованную Лизу, не то саму себя. – Мой принцесса беречь себя, когда далеко уехать? – снова и снова спрашивала она Лизу.

– Беречь, беречь, моя Юй-Синь! – нервно смеялась Лиза, пытаясь скрыть панический страх, который рос в ее душе с того самого момента, как она заставила Фокси согласиться с ее решением. – Не волнуйся, моя дорогая, очень скоро ты переедешь к нам. Сразу, как только мы обоснуемся, ты оставишь этот дом и мистера Твизуэла, будь он неладен…

Юй-Синь вздохнула – это благословенное время казалось ей таким далеким, а мечта о нем – такой несбыточной, но все же кивнула, чтобы успокоить «каспажу принцессу».

– Юй-Синь очень скучать по своей каспажа, – пробормотала она, ставя склянку с отваром на маленький столик из темного дерева. – Очень скучать…

– Я тоже буду скучать, Юй-Синь, – ответила Лиза, с трудом сдерживая слезы, которые назойливым комом болтались в горле. – Но недолго. Ведь очень скоро мы с тобой встретимся…

– Юй-Синь сказать Лисица, чтоб берег тебя…

– Он будет беречь, не сомневайся…

Перед сном – а точнее, перед бессонной ночью, полной страхов, терзаний и тревог – Фокси все-таки нарушил негласное правило, которого придерживался все то время, что жил в доме Твизуэлов, и прокрался в комнату Лизы.

Лиза тихо вскрикнула, увидев его на пороге.

– Господи! Как ты меня напугал…

– Я не мог не попрощаться с тобой… – печально пробормотал Фокси. – То есть не…

– Я все поняла, – прошептала Лиза и на цыпочках подошла к избраннику. – Ты хочешь увидеть меня перед тем, как я умру для всех, кроме тебя и Юй-Синь… – На ее лице появилось трагично-комичное выражение, которым она в очередной раз пыталась показать Фокси, насколько легкомысленно относится к своей мнимой смерти.

Но выражение ее лица не убедило Фокси Финча. Он весь вечер наблюдал за Лизой и не сомневался в том, что предстоящая смерть, пусть и мнимая, пугает ее не меньше, чем его самого.

– Юй-Синь просила меня беречь тебя…

– Я знаю. Мы уже попрощались… – Лиза двумя пальцами подняла сосуд с отваром и повертела им перед носом Фокси. – Вот моя смерть… Смерть для остальных, а для нас с тобой – волшебный джинн, который исполнит самое большое наше желание – быть вместе.

Фокси посмотрел на пузырек так, будто за тонким стеклом и вправду сидела смерть. Слишком уж живо ему представилось, как тонкие Лизины губы делают один глоток, за ним другой, а потом – неизвестность… Фокси передернуло.

– Я не хочу этого. Давай все отменим. Придумаем что-то более разумное…

Лиза тут же поняла свою ошибку и спрятала злополучный пузырек от впечатлительного Фокси.

– Мы так долго этого ждали. Сейчас мы, как воры, крадемся в ночи, пытаясь украсть кусочек своего же собственного счастья. Но очень скоро все будет по-другому. Целый мир счастья раскинется под нашими ногами…

Слишком уж хорошо, чтобы и в самом деле быть правдой, мелькнуло у Фокси. Но он тут же отогнал от себя эту мысль, жужжащую, подобно назойливой мухе, что в жаркий солнечный день не дает покоя. Он должен верить Лизе так же, как она ему, иначе весь их план, столь тщательно разработанный, может рухнуть в один миг только из-за его сомнений… Ведь, как известно, случай любит решительных. А нерешительностью Фокси не грешил даже в самые страшные моменты своей жизни.

– Я могу увидеть, как ты выпьешь это? – указал он на пузырек. – Тебе ведь станет легче от моего присутствия…

Лиза отрицательно покачала головой. По скудно освещенной комнате забегали, заплясали тревожные тени.

– Нет. Это уже лишнее. Мне станет легче, если ты вернешься к себе. Поверь, Фокси, все будет хорошо. Думай о том, что уже завтра ночью мы будем вместе навсегда…

Фокси согласно кивнул, хотя чувства повелевали ему остаться рядом с возлюбленной.

– Я люблю тебя, – прошептал он, зарываясь лицом в ее мягкие волосы, пахнущие фиалкой и яблоком. – Я так тебя люблю…

Ему стоило великих усилий оторваться от нее и подойти к двери.

– Я люблю тебя… – прошептала Лиза одними губами.

Как только Фокси вышел из ее комнаты, она решительно поднесла к губам флакончик и одним махом выпила зелье. Зеленая жидкость оказалась очень горькой и пахла мятой. Элизабет Твизуэл почувствовала, как ее тело становится мягким, как пуховая подушка, и почему-то совершенно ее не слушается…

В небезызвестной пьесе Шекспира Джульетта проснулась в склепе, обнаружив подле себя бездыханное тело Ромео. Однако времена фамильных склепов давным-давно канули во мглу времен. И Лизу Твизуэл, как она просила в предсмертной записке, похоронили на следующий же день на кладбище неподалеку от Нечистого монастыря. Как и обещала верная Юй-Синь, Лиза пребывала в состоянии небытия целые сутки и очнулась только следующей ночью, совершенно не понимая, где она находится.

Впрочем, ужас положения дошел до нее довольно быстро, когда ее попытки найти выход из странного места, в котором она оказалась, закончились полным провалом.

Руки и ноги ее упирались во что-то твердое, по всей видимости, дерево, а голова, звенящая и гудящая от боли, билась о такую же противную деревяшку. Перед глазами Лизы Твизуэл мгновенно пронеслась картина вчерашнего вечера: слова Юй-Синь, прощание с Фокси и злополучная склянка с горькой жидкостью, которая пахла мятой…

В тот миг Лизе показалось, что в ее венах перекатываются кубики льда. Она все еще в гробу! Фокси не пришел в назначенное время! Не вызволил ее из этого жуткого плена! И теперь она умрет здесь, в этой могиле, погребенная заживо! Наверное, уже через несколько минут в этой тесной деревянной тюрьме будет нечем дышать!

– Помогите! – закричала Лиза, отчетливо сознавая, что кричит в пустоту. – Помогите! Я живая! Слышите, живая!

Сквозь собственный истошный крик она расслышала глухой стук. Стук шел откуда-то снаружи и раздавался достаточно отчетливо. Лиза замерла, не веря собственным ушам: что, если это – всего лишь галлюцинация, бред воспаленного мозга? Нет, ей не показалось – о крышку гроба с глухим стоном ударилась лопата. Сердце Лизы радостно подпрыгнуло: Фокси здесь, он спасет ее, он вытащит, они наконец-то будут вместе! Ей осталось продержаться всего-то несколько секунд, и мечта, исполнения которой она так долго ждала, наконец-то сбудется!

Крышка гроба затрещала, и привыкшие к темноте глаза Лизы поймали луч света. Ее губы зашептали имя возлюбленного, которого, как ей казалось, она не видела уже целую вечность. Сейчас она увидит его, обнимет его и, как тогда, в первый раз, забьется в его объятиях!

– Фокси! – выкрикнула Лиза, когда деревянная крышка слетела с гроба, а в глаза девушке хлынул яркий свет фонаря. – Любимый!

– Ты ошиблась, милая… До сих пор не понимаю, как ты столько времени путала меня с Фокси… Очевидно, у тебя плохо со зрением. Пожалуй, я свожу тебя к глазному врачу. Надеюсь, он будет лучше, чем тот, к которому ты ходила, дорогая…

Лиза лежала, не смея пошевелиться, не смея верить тому, что она только что услышала. Тот, кто пришел на кладбище в назначенное время, не был Фокси Финчем. Из могилы ее вытащил Ричард Твизуэл, ее муж, от всевидящего ока которого она безуспешно пыталась скрыться…

Мистер Твизуэл направил фонарь в другую сторону, предоставляя Лизе возможность убедиться, что ее страшные подозрения небезосновательны. На его лице играла странная улыбка, нечто среднее между торжествующей и горькой, как полынь, улыбкой разочарованного человека.

Лиза вскрикнула, закрыв лицо руками. Она уже не радовалась своему спасению, ей хотелось только одного – умереть быстро и безболезненно.

– Ты убил Фокси? – осмелилась прошептать она.

Мистер Твизуэл развел руками как человек, которому всего лишь поручили выполнить свою работу.

– Прости, ничего другого мне не оставалось. Ты ведь знаешь, как я поступаю с предателями, дорогая Лиза… Однако, – нахмурился он, – я думаю, что Фокси – отныне для нас запретная тема. Поднимайся, дорогая, нас ждет машина… Не стоит пугать местных жителей – они и так уверены, что по кладбищу бродит призрак.

Мистер Твизуэл, как всегда, был участлив и внимателен. Он даже протянул Лизе руку для того, чтобы она выбралась из гроба. Вот только небольшая мелочь – он убил смысл ее жизни, ее мечту, единственного человека, которого она смогла, осмелилась полюбить. А в остальном ее муж, Ричард Твизуэл, был воистину безупречным…

Лиза приняла протянутую руку и выбралась из могилы, чувствуя, что она уже не та, что прежде, и никогда не станет самой собой. Что-то в ее душе треснуло, надломилось, как зеркало, в которое запустили чашкой. Женщина, которая еще минуту назад была Лизой Твизуэл, теперь смотрела на мужа помутившимся взглядом и дико хохотала. Она упала на холодные, спекшиеся, как кровь, куски рассыпанной земли, рвала на себе одежду и бормотала странные, невнятные слова.

Обычно такой сдержанный и спокойный, мистер Твизуэл побледнел.

– Дорис, вам лучше выйти из машины. Похоже, все гораздо хуже, чем я ожидал…

Дорис Кроули подошел к краю разрытой могилы и покосился на свою пациентку.

– Пожалуй, вы правы, мистер Твизуэл. Все гораздо хуже…

Он вытащил из кармана шприц и ампулу, а потом спустился к Лизе, которая все еще бесновалась, осыпая себя комьями кладбищенской земли.