Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Зимняя роза - Кэтлин Вудивисс на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— Кристофер Ситон? — Губы Эриенн шевельнулись, но не издали ни звука. Она раскрыла глаза и посмотрела на лицо отца, словно горячо желала увидеть то, что опровергало бы услышанное. Ее взгляд перешел на нескладного незнакомца, и правда стала слишком уж очевидной. Он ничем не отличался от остальных поклонников, которых приводил, чтобы показать ей, отец.

— Ты глупая простофиля! — продолжал поносить ее отец. — Это Сайлас Чамберс! А не тот самодовольный негодяй, с которым ты обнималась!

Ошеломленная, с ужасом на лице, Эриенн посмотрела в зеленоватые глаза.

Кристофер сочувственно улыбнулся:

— Примите мои извинения, Эриенн. Но я думал, вы знаете, кто я. Если вы припомните, я спрашивал вас об этом.

— Для вас я — мисс Флеминг!

Потирая щеку, Кристофер Ситон тихо засмеялся, глаза его все еще блестели и излучали тепло. Этот насмешливый взгляд был невыносим, и Эриенн повернулась к нему спиной. Какое-то мгновение он восхищенно смотрел на нее, потом повернулся к отцу:

— Я зашел поинтересоваться относительно долга, который вы обещали оплатить, сэр. Мне очень хотелось бы узнать, когда можно ждать, что это произойдет.

Эйвери робко спрятал голову в плечи, а лицо его залилось ярко-пунцовой краской. Избегая вопросительного взгляда Сайласа, он что-то пробормотал о возвращении долга, как только он сможет это сделать.

Кристофер зашел в гостиную, взял свой сюртук и вышел, надевая его.

— Я надеялся услышать от вас что-нибудь более конкретное, господин мэр. Мне бы не хотелось слишком часто испытывать ваше гостеприимство, но вы обещали заплатить в течение месяца. Как вам должно быть известно, этот месяц наступил и уже прошел.

Эйвери сжал кулаки, но не смог поднять их вверх, поскольку такой жест мог бы быть истолкован как вызов.

— Вам, мистер Ситон, лучше избавить этот дом от своего присутствия. Я не терплю, когда такие, как вы, докучают моей дочери. Она скоро выходит замуж, и я бы не хотел, чтобы вы помешали свадьбе.

— Ах да, до меня действительно доходили какие-то разговоры об этом, — ответил Кристофер, саркастически улыбаясь. — После знакомства с вашей дочерью я был даже как-то удивлен, почему вы в этом еще не так преуспели. Хотя мне представляется довольно несправедливым то, что всю свою жизнь ей придется расплачиваться с долгами, которые вы наделали.

— Вам не должно быть никакого дела до моей дочери!

Сайлас Чамберс подпрыгивал при каждом выкрикнутом слове, однако Кристофер сохранял на лице ласковую улыбку. Когда он ответил, было видно, что он не испугался.

— Мне больно при мысли, что ее заставляют выходить замуж из-за денег, которые должны мне.

Эйвери изумленно посмотрел на него:

— Да? Вы что же, подумываете теперь о том, чтобы забыть об этом долге, да?

Смех Кристофера развеял его надежды.

— Едва ли! Но я не лишен глаз и понимаю, что ваша дочь может быть очаровательной собеседницей. Я был бы готов ждать дольше то, что вы мне должны, если вы позволите мне ухаживать за ней. — Он небрежно пожал плечами. — Кто знает, что может из этого выйти.

Эйвери чуть не задохнулся от такого предложения:

— Шантаж и разврат! Да я скорее увижу ее мертвой, чем с таким, как вы!

Кристофер посмотрел на Сайласа, который нервно прижимал треуголку к груди. Когда он снова перевел взгляд на мэра, насмешка его прозвучала тонко, но попала прямо в цель:

— Да, мне кажется, так оно и будет.

Эйвери вскинулся от такой колкости. Он понимал, что Сайлас выглядит не очень-то, но у этого человека было, кое-какое состояние. Кроме того, его дочери лучше уж выходить замуж не за смазливого повесу, который наделает ей кучу ребятишек. Сайласа ей будет вполне достаточно. Но теперь, после того как Сайлас увидел ее с этим дьяволом Ситоном, он может поостеречься говорить о женитьбе, опасаясь получить подпорченный товар.

— Найдется много поклонников, желающих заплатить за такую невесту назначенную цену, — настаивал Эйвери, на тот случай, если у Сайласа возникли какие-то сомнения. — Есть мужчины, достаточно мудрые, чтобы видеть, какие сокровища она им принесет, и ни один из них не станет оскорблять ее родственников.

Повернувшись к Эриенн, Кристофер одарил ее кривой усмешкой:

— Я полагаю, это означает, что я больше не встречу здесь теплого приема?

— Убирайтесь! И чтобы ноги вашей здесь больше не было! — закричала она, борясь со слезами гнева и унижения. Губы ее скривились от презрения. Она бросила на него испепеляющий взгляд:

— Если бы кроме вас на земле был лишь один мужчина, пусть это был бы перекошенный, покрытый шрамами и горбатый калека, я бы наверняка предпочла его вам!

Кристофер осмотрел ее с головы до ног:

— Что касается меня, Эриенн, если бы вас бросили мне под ноги, я бы не захотел перешагивать через вас, чтобы добраться до какой-нибудь полной дуры. — Он чуть улыбнулся, и глаза его встретились с ее глазами. — Было бы полным безумием делать что-то себе самому назло ради гордости.

— Вон! — Слово это слетело с ее губ одновременно со взмахом руки в направлении двери.

С легким насмешливым поклоном Кристофер уступил и направился к вешалке, где находился его редингот. А Эйвери схватил дочь за руку и втащил в гостиную.

— Ну и что теперь? — сердито прошипел мэр. — В такой ураганный ветер я еду, рискуя своим хрупким здоровьем, чтобы привезти тебе поклонника, а вернувшись, вижу, как ты кидаешься на таких, как этот!

— Сайлас Чамберс — не мой поклонник! — упрямо прошептала Эриенн, поправляя его. — Это всего лишь еще один мужчина, которого вы привезли, чтобы продемонстрировать ему меня, как какую-то лошадь, выставленную на продажу. И я ни на кого не кидалась! Я лишь оступилась, и Сайлас… мистер Ситон подхватил меня.

— Я видел, чего хотел этот плут! Он всю тебя обхватил своими руками! Да! Да!

— Пожалуйста, отец, потише, — попросила она. — Все было не так, как вы думаете!

Ссора продолжалась, и голос Эйвери становился все громче. Сайлас Чамберс крутил свою треуголку в мучительной нерешимости. Тощий, с тусклыми волосами и грубыми чертами лица, он то и дело бросал взгляды в сторону гостиной.

— Я думаю, некоторое время они будут заняты, — отметил Кристофер, надевая свой редингот. Когда Сайлас посмотрел на него, Кристофер кивнул головой, указывая на споривших в гостиной:

— Полагаю, крепкий ром прибавит вам смелости. А может, вы не откажетесь составить мне компанию перекусить в гостинице? Если захотите, то сможете вернуться сюда позже.

— Ну, разве… да… я думаю, я… — Глаза Сайласа расширились, когда из гостиной донеслись беспорядочные крики, и он поспешно принял решение:

— Я думаю, что да, сэр. Спасибо. — Он рывком надвинул свою треуголку, внезапно почувствовав благодарность за какой-то предлог убраться отсюда.

Пряча удивленную улыбку, Кристофер распахнул дверь и пропустил его вперед. Когда пронизывающий холодный ветер и яростный дождь налетели на них, Сайлас вздрогнул и поспешно поднял воротник плаща. Его нос сразу покраснел и выступал словно большой блестящий клюв. Он натянул пару потертых перчаток и подоткнул за воротник свой поношенный шарф, заставив Кристофера скептически поднять брови. Если этот человек и имел состояние, его облик не очень-то подтверждал это. По внешнему виду он походил на какого-то заваленного работой приказчика, которому хозяин скупо выплачивает жалованье. Действительно, интересно посмотреть, как глубоко этот человек залезет в свой кошелек, если возникнет борьба за руку прекрасной Эриенн Флеминг.

Глава вторая

Двери мягко закрылись, но это произвело эффект внезапного удара грома. Неожиданный звук прервал тираду, которую произносил Эйвери. Открыв рот, он выглянул в холл и понял, что исчез не только Кристофер Ситон, но и Сайлас Чамберс ушел вместе с ним. Издав стон отчаяния, Эйвери снова повернулся к дочери и всплеснул руками:

— Вот видишь, что ты наделала! Мы потеряли еще одного из-за твоей проклятой глупости! Черт возьми, девчонка! Лучше скажи мне, как ты впустила этого плута в мой дом, пока я не стегнул тебя кнутом.

Эриенн потерла все еще болевшее место под локтем, где отец схватил ее за руку. Она видела пустую вешалку у двери и испытывала чувство душевного подъема. Она, по крайней мере, выставила этого властного негодяя из дома. Девушка ощутила также огромное облегчение оттого, что Сайлас счел возможным уйти вместе с ним. И все же, помимо этого, она чувствовала также какую-то утрату, как будто что-то мимолетно встреченное и восхитительно приятное навсегда ушло из ее жизни. Она заговорила, тщательно расставляя акценты, еще раз пытаясь объяснить:

— Я никогда не видела Кристофера Ситона раньше, отец. И если вы или Фэррелл его когда-либо описывали, то описание это нельзя назвать точным. Вы сказали мне, что сюда едет Сайлас Чамберс, и, когда появился мужчина, я решила, что это он.

Отвернувшись, она злилась сама на себя. «А он — вот тоже гнусная тварь, так увлек меня и позволил мне верить, что он совсем другой человек!»

Эйвери заговорил, чуть не плача:

— Моя дочь проводит моего кровного врага в спальню в моем собственном доме, и только одному Господу Богу известно, что там происходит. А она мне говорит, что это ошибка. Простая ошибка.

Эриенн топнула ногой в раздражении:

— Это все Фэррелл, отец! Он ввалился сюда пьяный и отключился на полу. Как раз на том самом месте, где вы стоите! И мистер Чам… я хочу сказать, мистер Ситон был так добр, что согласился отнести его наверх, в его кровать.

Эйвери издал дикий рев, глаза его засверкали:

— Ты позволила этому мерзавцу снова прикоснуться к нашему бедному, беспомощному Фэрреллу?

— Он не сделал Фэрреллу ничего плохого. — Эриенн смущенно шаркнула ногой по потертому ковру и пробормотала себе под нос: — Это он меня обманул.

Ответ ее не смягчил гнева Эйвери.

— Господи милостивый! Тебя послушать, это прямо какой-то святой! «Он не сделал Фэрреллу ничего плохого», — передразнил он ее писклявым голосом и указал обвиняющим перстом на дверь, — Прежде всего это тот дьявол, который искалечил моего бедного Фэррелла. И с этим самым человеком ты обнималась!

Эриенн задохнулась от такой инсинуации:

— Обнималась! Отец! Мы уложили Фэррелла в постель, и когда я пошла вниз по лестнице, то споткнулась. Он поймал меня! Он спас меня от падения! И это, отец, все, что произошло.

— Этого было достаточно! — Эйвери опять вскинул руки, потом сцепил их за спиной и заходил перед очагом. — Этого было достаточно, — повторил он через плечо, — чтобы этот замечательный мистер Чамберс ясно увидел, как его собственная суженая извивается в объятиях другого мужчины. Конечно, сейчас он, наверное, на полпути к Йорку.

Эриенн раздраженно вздохнула:

— Отец, Сайлас Чамберс никогда не был моим суженым. Он — лишь еще один из ваших блестящих видов на будущее.

Эйвери печально покачал головой и застонал:

— Лишь еще один! С каждым днем их становится все меньше. Без приданого почти невозможно убедить их, что ты будешь подходящей невестой, — Огонь его гнева получил новую порцию масла. — И что у тебя за напыщенные представления о замужестве и всем остальном? Ты говоришь, что этот тип, за которого ты выйдешь замуж, должен тебе нравиться, должен вызывать уважение. Вот еще! Это только предлог, чтобы всех их отвергнуть. Я привожу тебе лучших, а ты все отказываешь им.

— Лучших? — Эриенн усмехнулась. — Приводите лучших, вы говорите? Вы приводили хрипящего жирного обжору, запинающегося, наполовину слепого старика, худого и костлявого замухрышку с волосатыми бородавками на щеках. И вы еще говорите, что приводите мне лучших?

Эйвери запнулся и посмотрел на нее с обидой и укором:

— Все они были холостяки, с хорошей репутацией, хорошего происхождения, и каждый из них был обладателем солидного кошелька.

— Отец, — в голосе Эриенн зазвучала мольба, — приведите молодого и симпатичного джентльмена с хорошим кошельком, и я буду любить вас, заботиться о вас, делать все, что вы пожелаете, до конца ваших дней.

Эйвери недобро уставился на дочь, выпрямился и занял свою любимую позу для чтения нотаций:

— Ну вот, дочь, теперь мне становится очевидным, что в своих рассуждениях ты допускаешь ошибку.

Если бы рядом находилось кресло, Эриенн упала бы в него в полном отчаянии. А так она только могла удостоить отца ненавидящим взглядом.

— Напоминаю тебе, девочка. Я собираюсь преподать тебе урок подлинной мудрости. — Он поднял палец, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Мужчина — это нечто большее, чем симпатичное лицо и широкие плечи. Возьмем, например, твоего драгоценного мистера Ситона.

Эриенн вздохнула при звуке этого имени и сжала губы, чтобы сдержать поток раздраженных слов. Хам! Он нарочно обманул ее!

— Вот тебе изворотливый тип, всегда что-то замышляющий, чтобы одержать верх.

Эриенн чуть не кивнула, но вовремя опомнилась. Этот человек сыграл на ее замешательстве ради собственного развлечения, и ее гордость была уязвлена тем, что все время он на шаг опережал ее.

— Он такой богатый франт! Я думаю, любая портовая девка гордилась бы, если бы он ее подцепил, но ни одна порядочная дама не сойдется с человеком такого рода. Он оставит этим красоткам детей, не утруждая себя даже обещанием жениться. Но даже если ты заставишь его поклясться, не сомневаюсь, он бросит тебя по какой-нибудь причине, когда ты ему надоешь. Так поступают эти смазливые петухи. Они, наверное, так же гордятся тем, что у них в панталонах, как и своим прекрасным обликом.

Покраснев до корней волос, Эриенн припомнила, где на некоторое время задержался ее собственный взгляд, хотя такое любопытство было, наверное, обычным для девственницы.

— Действительно, Ситон и в самом деле симпатичен, если тебе нравятся крепкие челюсти. — Эйвери потер костяшками пальцев свой собственный отвисший подбородок. — Но для тех, кто все понимает, он холоден и равнодушен. Да, это так. Это можно увидеть в его глазах.

Эриенн вспомнила теплоту этих кристально чистых очей и усомнилась в правоте наблюдения своего отца. В этих серо-зеленых глазах были такие жизненная сила и глубина, коих никто не мог отрицать.

Эйвери продолжал свою лекцию:

— А его заносчивость и лживость, мне жаль ту девицу, которая выйдет за него замуж.

Хотя Эриенн и презирала этого человека, она и на этот раз вряд ли могла согласиться с родителем. Наверняка жене Кристофера Ситона будут скорее завидовать, чем жалеть ее.

— Незачем так беспокоиться, отец, — улыбнулась Эриенн несколько удрученно. — Я никогда больше не попадусь на уловки мистера Ситона.

Извинившись, Эриенн поднялась по лестнице. На секунду она задержалась около двери Фэррелла. Храп продолжался, словно ничего и не произошло. Несомненно, он проспит целый день, а когда наступит ночь, пробудится для очередной пьянки.

Эриенн слегка нахмурилась и огляделась. В холле сохранялся легкий аромат — тонкий запах мужского одеколона. На какое-то неуловимое мгновение в воображении ее возникли зеленые глаза с серым оттенком, которые намекали на то, что не захотели сказать его ровные крепкие губы. Она покачала головой, чтобы видение исчезло, и взгляд ее остановился на верхней ступеньке. Воспоминание, как он придержал ее, чтобы она не упала, и прижал к себе, вскружило ей голову и заставило затрепетать. Эриенн будто бы почувствовала обнимавшие ее стальные руки, гладкую твердость его мускулистой груди, к которой прижималась ее грудь.

Лицо Эриенн запылало от этих воспоминаний, она бросилась в свою комнату, упала на кровать и лежала там, вглядываясь в залитое дождем оконное стекло. Его ласковые насмешки эхом отдавались в ее памяти.

Хватит! Достаточно! Тупица!

Внезапно глаза ее расширились, когда она осознала всю важность того, что он сказал. Она не могла обнаружить в своей душе ни малейшей крупицы удовольствия от того, что узнала, что он не переступил бы через нее ради какой-то самки. Она ругала его бойкий язык и себя саму за то, что не смогла сразу же понять смысла его слов. С мучительным стоном она перевернулась на спину и уставилась на потрескавшуюся штукатурку потолка. Но потолок успокаивал не лучше, чем залитое дождем окно.

Внизу, в гостиной, Эйвери продолжал ходить взад и вперед в возбужденном смятении. Попытка найти дочери богатого мужа оказалась самой трудной задачей из тех, что ему когда-либо приходилось решать. Было настоящей насмешкой, что как раз тогда, когда Сайлас Чамберс вскипал при мысли о получении в жены молодой и очаровательной девицы, этот пройдоха Ситон появился и все разрушил, как будто он уже и так не принес достаточно бед семье Флемингов.

— Черт побери! — Эйвери ударил кулаком себе в ладонь, а потом сделал большой глоток, чтобы успокоить боль в руке и в душе. Снова он без остановки заходил по комнате, проклиная свою неудачу. — Пропади все к чертям!

Он делал неплохую карьеру на королевской службе, пока как-то раз не спас невольно некого барона Ротсмана от неизбежного пленения во время схватки с ирландскими повстанцами. Барон оказался несдержан в выражении своей признательности и вынудил немолодого уже капитана уйти в отставку и присоединиться к его свите при лондонском дворе. Пользуясь покровительством барона, он быстро, сразу на несколько ступеней, продвинулся там.

Глаза Эйвери устремились куда-то вдаль. Он отхлебнул второй глоток огненного напитка.

Он вспоминал это благословенное время: бесконечная череда высочайших раутов и совещаний, а по вечерам — балы и другие развлечения знати. Там он встретил светловолосую, только что овдовевшую красавицу исключительного воспитания. Хотя глаза ее все время были печальны, она не отказала во внимании уже седеющему Флемингу. Эйвери узнал, что ее первым мужем был ирландский повстанец, последним деянием которого стало испытание на прочность куска веревки на одной из тюремных балок его королевского высочества вскорости после свадьбы. Тогда у Эйвери так вскружилась голова, что его совсем не беспокоило, что она любила заклятого врага, и он добился их свадьбы.

Родился ребенок, девочка, с локонами настолько же темными, насколько у ее матери они были светлыми. А двумя годами позже появился сын с такими же темными волосами и румяным лицом, как у его отца. Через год после рождения сына Эйвери Флеминга снова повысили. Круг обязанностей по новой должности намного превышал уровень его компетентности. Зато должность открывала Эйвери двери в частные клубы лондонской элиты и допускала к процветавшим за обитыми бархатом стенами играм, требовавшим высоких ставок и большой удачи. Преисполненный благоговения, Эйвери взялся за игру, совершенно не думая о том, что его ожидает в конце пути, словно утка, которую откармливают для того, чтобы зажарить к праздничному столу. Несмотря на предостережения встревоженной жены, он играл по-крупному и даже ставил на лошадей, которые были склонны предаваться созерцанию крупов множества других скакунов, скачущих далеко впереди.

Его невоздержанность в игре и неумелость в службе столько раз ставили барона Ротсмана в неловкое положение, что вскоре он отказался принимать Эйвери. Анджела Флеминг страдала по-своему. Она наблюдала, как таяло ее состояние, пока единственным приданым, которое она могла оставить и которое невозможно было отнять, остались образование и хорошее воспитание дочери, готовой стать женой, кем бы ни был ее муж.

— Черт побери эту глупость! — прорычал Эйвери. — Да на те монеты, что эта женщина потратила на какую-то ерунду… Да, разумеется, я мог бы все еще жить в Лондоне.

Отлученный в Лондоне от своей должности года три назад, он был сослан на север Англии, назначен там мэром Мобри, а исполнение им своих простых и ограниченных обязанностей тщательно контролировалось лордом Тэлботом. Покидая Лондон, Эйвери оставил свои долги неоплаченными и совсем не думал о долговой тюрьме, не без оснований полагая, что в этих северных краях его вряд ли обнаружат. Это был шанс начать все сначала, с чистого листа, и показать себя человеком с незаурядными способностями.



Поделиться книгой:

На главную
Назад