Запретный Мир

— Да нет, — Сата засмеялась, — это будет уже слишком.

— Все, дальше сам справлюсь, не морозь пальцы. Ты ложись, не стой раздетой, я сейчас.

Робин подбросил дров в печку, поплескался возле умывальника, потушил масляную лампу. Заюрался в кровать, прижался к теплому телу девушки. Ощутив рядом с собой множество соблазнительных округлостей, понял, что быстро уснуть не удастся.

— Как все прошло? — не унималась Сата.

— Довольно скучно, нас никто не заметил. Налетели на дозорных у леса, перебили всех в полминуты, никто из наших даже за меч не брался. Потом спокойно вернулись, все дело полчаса заняло.

— Робин, что ты делаешь? Давно уже пора спать! А ты к тому же устал!

— Ну, милая! Я же сказал, все было очень быстро и легко, какая же здесь усталость?

— У тебя руки холодные! Немедленно оставь меня в покое!

— В твоем голосе я не слышу особого возмущения, — засмеялся Робин, — да и рукам моим никто не собирается препятствовать.

— Ах, так! — с озорным возмущением вскрикнула девушка. — Берегись, если тебя не утомили злые враги, это сделаю я!

— Начинай! — барственным тоном заявил смеющийся Робин.

— Ах ты негодяй! — притворно рассердилась Сата, хватая его за руки, и тут в дверь отчетливо постучали.

Распаленный Робин немедленно мысленно трижды проклял незваного гостя, но делать было нечего, зря в такую пору его бы никто не побеспокоил. Кое-как накинув одежду, он прошел к двери. За порогом ждал молодой парнишка-риум облаченный в кожаную кирасу, оббитую стальными бляшками. Блеснув взволнованными глазами, он поспешно проговорил:

— Робин Игнатов, к нашей стене пришел человек, мы едва его не убили, но он просит встречи с тобой.

— Где он сейчас?

— Мы спустили ему лестницу, посадили его в ту башню, что слева.

— Хорошо, я сейчас подойду, — сказал Робин и, закрыв дверь, с улыбкой встал возле кровати. — Милая, подожди меня немного, у нас остались неоконченные дела, ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать!

— Даже не мечтай! — насмешливо фыркнула девушка. — К твоему приходу я буду спать глубоким сном.

Возле печки под охраной нескольких дозорных отогревался старший азат Стабр. Робин узнал его сразу, хотя не видел уже довольно давно. Крестьянин выглядел странно в темных кожаных доспехах храмового воина. Завидев вождя Ноттингема, он поспешно вскочил:

— Привет тебе, Робин Игнатов!

— И тебе привет, Стабр Герн Акварн, вот уж не думал тебя увидеть в нашей осажденной крепости. Как дела в Нимре?

— Моей деревни больше нет, — вздохнул азат. — Но люди целы, нас предупредил твой гонец, мы ушли в леса. Это наша земля, никому не найти наших тайных убежищ. Мы спрятали своих женщин и скот, а потом начали нападать на обозы атонов. К нам присоединились другие крестьяне, собрался большой отряд. Мы забрали у врагов много продовольствия, и люди не голодают. Но больше мы воевать не можем, каждый караван сопровождают десять, а то и двадцать воинов, по дорогам теперь ходят сильные патрули. Наших сил достаточно, чтобы убить пятерых солдат, но не больше.

— Я понимаю, ведь вы не бойцы, а простые крестьяне. Но скажи, зачем ты пришел к нам, идя на такой риск?

— Мне некуда деваться, я старший азат деревни и должен заботиться о своих людях. Мы брали пленных и знаем, что вы продолжаете свою борьбу и убили много врагов. Но если Ноттингем падет, нас ждет печальная судьба. Зардрак не успокоится, пока не обыщет весь этот край, у него много воинов, нам нигде не скрыться. Позволь привести моих людей в твою крепость, мы будем сражаться вместе с вами.

Робин помолчал, собираясь с мыслями. Возможность получить дополнительных бойцов привлекала. Крестьян можно вооружить, немного подучить, на стенах, среди более опытных защитников, они будут совсем не лишними. Но были и минусы, перевешивающие все выгоды. Быстро прокачав ситуацию, вождь заявил:

— Ноттингем в осаде, будет трудно провести сюда твоих людей. Если они попадут на глаза дозорам, спасутся немногие.

— Я это понимаю, — невесело сказал Стабр, — но пойми и ты нас. Мы не хотим сидеть в лесу. Многие наши мужчины потеряли своих родителей, женщин, детей, у них не осталось ничего, кроме жажды мести. Наши дома сожгли, имущество разграбили, мы должны сражаться. Пусть хоть часть из нас прорвется к стенам, это уже неплохая подмога.

— Стабр, если вы так хотите сражаться, то не обязательно это делать в Ноттингеме.

— Робин Игнатов! Я же тебе говорил, мы простые крестьяне, нам не справиться с храмовыми воинами!

— Вы сможете это сделать. Я дам вам опытного воина, а лучше двух. Они научат вас побеждать.

— Но у нас даже хорошего оружия нет!

— Ничего, мы поможем. Вы получите доспехи и мечи храмовых воинов, у нас много трофеев. Вашим охотникам дадим несколько тугих луков с острыми стрелами и тяжелые метательные дротики. Ты сможешь завтра принять лодку с грузом возле прибрежной скалы, той, что дальше острова Торговцев?

— Смогу. Но как вы вывезете такой груз из крепости?

— Устроим завтра вечером отвлекающий маневр у ворот, сделаем вид, что идем на вылазку. Все дозорные сбегутся, мы их сегодня здорово напугали. В этой шумихе спустим все со стены, на берегу Стайры стоят несколько лодок.

— Хорошо, завтра ночью мы будем ждать на условленном месте твоих людей и оружие.

— Посиди здесь, я пошлю человека к Петровичу, он даст тебе белую одежду, чтобы ты смог пройти мимо всех постов. Не хотелось бы, чтобы тебя поймали.

Закончив с лазутчиком, Робин поспешил домой, на ходу раздумывая, кого бы послать инструкторами к местным партизанам. Понадобятся сильные ребята, с хорошим опытом боевых действий. Жаль таких отдавать, они и здесь не помешают, но очень хотелось озадачить врагов. Как не крути, парочку добрых воинов придется отдать. Лучшая кандидатура — Мавр, он там точно шороху наведет, но его черная физиономия сильно пугает местных крестьян. Ладно, утро вечера мудренее.

Робин осторожно открыл дверь, тихо, стараясь не разбудить девушку, снял одежду, склонился над кроватью, собираясь прилечь как можно осторожнее.

— Ты долго тут надо мной стоять будешь! — произнесла девушка совершенно ясным голосом.

— Ты не спишь?! — удивился Робин.

Сата фыркнула и ехидно поинтересовалась:

— Ты уже передумал? А, уходя, обещал сделать со мной что-то невероятное. Вот и верь после этого мужчинам!

Засмеявшись, Робин лег, сгребая возлюбленную в крепкие объятия.

Глава 6

Про эту большую поляну, в дебрях густого леса, знали очень немногие. Место было удобным для скрытого от чужих глаз лагеря, глушь здесь была такая, что можно было без риска жечь большие костры. Не зная тропинок через топкие болота, не замерзающие даже в лютые зимы, сюда почти невозможно попасть.

Здесь пряталось около трехсот крестьян, считая женщин и детей. Неподалеку был второй лагерь, чуть поменьше. Густав уже успел внимательно разглядеть хижины и шалаши, с удовольствием рассмотрел местных девушек, в общем, ему все понравилось. Чувствовал он себя, как Фидель Кастро в золотые годы партизанской молодости, только бороды не хватало, но никто не мешает ее отрастить. Хозяйственные мрины и шокваны ужились на удивление дружно — общая беда сближает — и расположились здесь с размахом, даже колодцы вырыли. Подойти к лагерям незаметно было невозможно, за всеми тропами следили, а ближайшие окрестности кишели небольшими стадами суфимов, их пасли на зарослях вечнозеленой болотной осоки.

Сейчас Густав с Векшей стояли перед своим новым воинством. У опушки толпилось около восьмидесяти крестьян и охотников. Люди были здесь всякие — и зеленые юнцы, и суровые мужики, убеленные сединами… Большая часть была с дубинами и короткими рогатинами, некоторые с медными топорами и уж совсем единицы с трофейными доспехами и оружием. Все с опасливым уважением смотрели на двух воинов в тусклой серой броне, стоявших рядом со Стабром. Закончив предварительный осмотр, Густав шагнул вперед и заговорил сухим, командирским тоном, без тени улыбки:

— Я Густав, вы будете меня звать сэр Густав. С этого дня я ваш бог и хозяин, все мои приказы должны выполняться беспрекословно. Сейчас я буду вызывать вас по одному, проводить короткую проверку воинских умений. С собой мы привезли почти тридцать комплектов доспехов и много хорошего оружия, эти вещи получат лучшие из вас. Мой помощник, Векша, проверит искусство охотников, хорошим стрелкам достанутся тугие луки. Те из вас, кто не получит оружие, не расстраивайтесь. Мы позанимаемся здесь три дня, изучая воинское дело, и пойдем в бой, обещаю — там трофеев хватит всем. А теперь начинаем проверку.

Семнадцать храмовых воинов ехали тесной группой впереди большого обоза. Из Кораллиума вышло тридцать семь телег, в лагерь осаждающих везли бронзовые детали для мощных осадных машин, зажигательные снаряды к баллистам, палатки, утепленные войлоком, различное продовольствие и крепкое вино. Все эти вещи с большим нетерпением ждали солдаты. Проклятые еретики часто разбойничали на этой глухой дороге, но сейчас им здесь делать было нечего. Все воины были крепкими, опытными солдатами, с хорошей амуницией и оружием. Тела сильных суфимов защищали попоны из толстой, твердой кожи. Отряд всадников с легкостью разгонит толпу косолапых крестьян, пусть их даже будет целая сотня. Младший офицер храма Целебного Ключа уже предвкушал, как завтра к вечеру они достигнут своего лагеря и он лично отрапортует великому Зардраку акх Даутору об успешном окончании экспедиции, как вдруг в кустах, слева от дороги послышалось несколько резких ударов, которые издают отпущенные тетивы луков, по доспехам загремели длинные стрелы.

Растерянность воинов длилась недолго, развернув быков, они ринулись в кусты, подняв выставленные пики и арны. Но заросли были очень густыми, суфимы наотрез отказались в них лезть, а упрямых животных невозможно заставить делать то, что им не по душе. Всадники остановились, и тут крестьяне, засевшие за преградой, метнули свои пилумы. Тяжелые дротики с длинными стержнями наконечников, закаленных только на конце, нанесли воинам жестокий урон. Пущенные сильной рукой, они пробивали слабые места доспехов, ноги, лица, намертво застревали в щитах, не давая ими пользоваться, калечили быков. Несколько храмовых воинов все же ворвались в кусты, набросились на партизан. Два инструктора разрядили в них свои арбалеты и кинулись в самую гущу схватки, вдохновляя всех своим личным примером. Над головой Густава сверкнуло лезвие арна, он чуть присел, пропуская удар, и пустил меч в коварном, восходящем выпаде, вонзив его всаднику под короткую юбку доспехов. Тот издал нечеловеческий вопль, сполз на бок, землянин бросился к следующему, но того уже стаскивали на землю. Начиналась бойня. Крестьяне, потеряв несколько товарищей, обезумели от ярости и оставшихся стражей прикончили в одну минуту, затем выскочили на дорогу, бросились на опешивших обозных. Несчастные ополченцы, потрясенные расправой над их сильной охраной, не помышляли о сопротивлении, но нападающие были беспощадны. Уйти удалось немногим, да и то только благодаря Густаву, он сумел восстановить дисциплину, остановил неорганизованную погоню.

Хозяйственные крестьяне очень внимательно исследовали груз в телегах. Самое ценное прихватили, навьючив на быков, но, как не ныли их бережливые сердца, большую часть пришлось попросту сжечь. Оставив за собой пылающие груды разного добра, отряд выстроился в колонну и организованно скрылся в лесу. Выждав несколько минут, из кустов вылез одинокий ополченец с окровавленной головой. Раскрыв рот, он долго созерцал страшную картину полного разгрома, затем осторожно прошел мимо полураздетых трупов храмовых воинов и быстро, чуть ли не бегом, поспешил по дороге. Он надеялся, что достигнет лагеря раньше, чем его найдут по-зимнему голодные магиры.

Зардрак уже готовился ко сну, когда услышал предупредительное покашливание, и в шатер скользнул Тукс. Поклонившись, он заявил:

— Великий, наши дозорные привели в лагерь раненого ополченца. Его нашли на дороге. Он говорит, что спасся от нападения разбойников на обоз. Ты будешь его расспрашивать?

— Да, приведи его сюда.

Охотник вышел, но не на долго. Полог качнулся, Тукс завел перепуганного ополченца в окровавленном полушубке.

— Кто ты? — требовательно спросил атон.

— Меня зовут Шонк Сватр Энар, великий. Я простой боец ополчения храма Целебного Ключа. Меня направили в Кораллиум с большим караваном.

— Что же с тобой случилось?

— Великий, мы возвращались с грузом, взятым в городе. Нас охранял отряд стражей, там было почти двадцать воинов. Все было хорошо до вчерашнего дня, когда на нас напали страшные разбойники. Они убили всех солдат, потом набросились на ополченцев. Мне досталось по голове топором, но рана была не смертельной, лезвие прошло вскользь, порвав кожу. Я упал и отполз в кусты, поэтому остался жив, не знаю, выбрался ли кто-нибудь еще. Разбойники забрали всех суфимов, оружие, много других вещей, остальное сожгли.

— Как выглядели эти бандиты?

— Они похожи на обычных крестьян, но у многих были доспехи храмовых стражей.

— Ты уверен, что это не цохваны?

— Великий, я не знаю, но они похожи на простых людей. Их язык ничем не отличался от нашего, оружие было из обычной бронзы и меди.

— Понятно. Сколько их было?

— Не знаю, великий, но не меньше ста человек.

— Как они убили стражей?

— Великий, мне было плохо видно. Разбойники прятались в лесу, оттуда начали стрелять из луков и бросать копья. Много солдат погибло сразу же, те, кто ворвался в лес, были окружены со всех сторон, в густых кустах их стащили с быков и убили.

— Хорошо, я узнал все необходимое. Шонк, можешь быть свободен.

Зардрак невесело задумался. Было обидно потерять детали машин, сделанные кузнецами Кораллиума. Без них атон не сможет собрать четыре огромные катапульты, как намеревался раньше, да и наконечников таранов было жаль, они бы очень не помешали. Проклятые крестьяне совершенно обнаглели, пора все же дать им хороший урок. Они смогли перебить воинов, внезапно напав из засады, но с сильным отрядом им никогда не справится.

— Тукс!

— Да, великий!

— Позови ко мне старшего офицера храма Целебного Ключа.

В ожидании вызванного воина, атон мерил шагами шатер. Долгая осада начинала его нервировать. В последние дни врагам надоело сидеть спокойно, они постоянно старались делать неожиданные вылазки, однажды смогли перебить почти четыре десятка воинов. Ночные дозоры пришлось утроить, к великому неудовольствию солдат — никто не хотел мерзнуть. Цохваны стали часто метать огромные булыжники, целя в костры часовых. Попадали редко, но люди стали дергаными, нервными, никто не хотел быть размазанным по земле.

Послышались твердые, уверенные шаги, в шатер вошел воин огромного роста. Громким, но уважительным голосом, он заявил:

— Великий, я Рэйгер Лот Антер, старший офицер стражи храма Целебного Ключа, ты звал меня?

— Да. Ты слышал, что стало с твоими людьми?

— Да, великий, их убили разбойники, так сказал ополченец, найденный на дороге.

— Вряд ли он обманывает, ему это ни к чему. Скажи, Рэйгер, сколько у тебя осталось всадников?

— Считая меня, сорок шесть воинов.

— Ты хочешь отомстить разбойникам за смерть своих людей?

— Великий! — воскликнул офицер. — Это моя самая большая мечта! Грязные твари должны ответить за свое преступление, я готов отправиться на их поиски немедленно!

— Хорошо. Ты получишь еще двадцать всадников из моего личного отряда, все они хорошие воины. Найдите разбойников, выследите их. Но будь осторожен, негодяев больше сотни, и они нападают из засады.

— Великий, такой отряд невозможно уничтожить, застав врасплох. А численности врагов мы не боимся, каждый мой солдат легко разгонит десять крестьян одной плеткой.

— Помни мои слова, ты должен сохранить наших воинов. Приготовьтесь к нескольким дням жизни в лесу и на рассвете выступайте. Рэйгер Лот Антер, я надеюсь, что ты избавишь нас, наконец, от этих грязных разбойников.

— Великий, ты больше о них никогда не услышишь!

По лесной тропе двойной цепочкой двигался большой отряд всадников. Рэйгер, ехавший во главе, с гордостью оглядывал свое великолепное воинство. Хотя в лесу они уже второй день, но никто не терял бдительности и не выказывал признаков усталости. Это место хорошо подходило для вражеской засады — кустарник по краям дороги был густой и колючий, деревья высокие, смыкаются над головой, даже без листьев они создают внизу сумрак. Но офицер не боялся, его солдаты знали, что им постоянно грозит нападение, они готовы были в один миг выхватить оружие и наказать дерзких разбойников.

Рэйгеру показалось, что за кустами виднеются человеческие следы. Отъехав в сторону, он пропустил голову колоны, пригнулся, разглядывая заснеженную землю. Вдруг спереди донесся странный звук, офицер обернулся и обмер. По тропе несся невероятно странный предмет — большое бревно, густо утыканное деревянными кольями, его держали две веревки, уходившие в кроны деревьев. Страшным ударом бревно свалило передних солдат вместе с быками, деревянные острия вспороли доспехи, как тонкую бумагу. Сзади послышались страшные крики, офицер быстро обернулся, сердце его екнуло — на отряд обрушились еще несколько чудовищных качелей, вылетающих с обеих сторон тропы. Вдруг Рэйгер увидел, как один из солдат дернулся и сполз с быка, держась за древко стрелы, пробившей его шею:

— Бей их!!! — во всю глотку заорал командир. — В кустах засели лучники!

Опытные солдаты не медлили, рванули в стороны, но безуспешно — в общей суматохе и шуме невозможно было понять, где прячутся стрелки. Враг показался в другом месте, прямо на тропе. Несколько десятков разбойников выскочили с обеих ее сторон и стали совершать странные перемещения. Задумываться над их поведением было некогда, солдаты, наконец, увидели достойную цель и рванули вперед без всякого приказа. Впрочем, Рэйгер не стал их останавливать, вытянул в сторону бандитов арн, зычно проорал боевой клич и ринулся на ненавистного врага.

Разбойники вели себя необычно для простых крестьян. Они быстро построились в несколько рядов, причем передние были в доспехах, и выставили перед собой стену щитов и лес копий. Суфимы встали перед опасной преградой, животные наотрез отказывались бросаться на ощетинившийся копьями строй. Вдруг в солдат атонов полетели многочисленные большие дротики. Закричали раненые воины, взвыли быки...

— Бросайте в них копья! — закричал Рэйгер.

Солдаты послушались, но толку было мало — слишком плотная стена щитов не давала возможности поразить врага. Взбешенный офицер широко размахнулся, швырнул тяжелый арн. Великолепное оружие, брошенное умелой рукой, не подвело, суженный наконечник угодил в лицо разбойника, лезвие ушло в голову до затылка. В тот же миг сильный удар едва не сбросил Рэйгера на землю, тяжелый дротик вонзился ему в живот, пробив бронзовую кирасу. Вскрикнув от ярости, офицер попытался вырвать вражеский снаряд, но это ему не удалось. Рана оказалась неглубокой, но наконечник маленького копья оказался коварным, он представлял собой очень длинный стержень из светлого металла толщиной на конце не больше пальца, причем твердым было только острие. При ударе мягкая часть изогнулась, и вырвать дротик в суматохе боя оказалось трудно. Офицер не успел этого сделать, когда очередной брошенный пилум угодил в глаз его суфима. Бык рухнул, как подкошенный, придавив под собой седока, нога всадника сломалась в двух местах, от страшной боли воин потерял сознание.

Рэйгер уже не увидел, как его разъяренные солдаты спешивались, пытаясь атаковать врага, как другие, под командой младшего офицера, пытались обойти строй разбойников, но по обе стороны дороги в этом месте были устроены засеки, единственный проход перекрывала сплошная стена щитов и копий. Он не видел, как стрелки, засевшие в удобных гнездах на деревьях, расстреливают его воинов из луков и арбалетов.

Понеся страшные потери, стражники организовано отступили. Сегодня они были бессильны, враг оказался гораздо хитрее. Но сзади их ждала свежая засека, разбойники свалили заранее подпиленные деревья. Оставшийся младший офицер не растерялся, успел приказать всем спешиться, прежде чем пал, пронзенный стрелой. Стражники, закованные в тяжелую броню и обвешанные оружием, быстро выбились из сил. В таком состоянии их застала погоня врага. Стрелки сидели на свежих суфимах и били захватчиков издалека, не вступая в ближний бой. Понимая, что им не удастся уйти, отступающие остановились и дали свой последний бой подоспевшим основным силам врага. Разбойники, пользуясь своим теперь уже трехкратным преимуществом в численности, задавили их тяжелым строем сомкнутых щитов, из-за которого не прекращали лететь тяжелые пилумы. Не ушел никто.

— Собрать все! — зычно прикрикнул Густав. — Суфимов, стрелы, оружие, доспехи! Шевелитесь!