Помоги проекту - поделись книгой:
На этот раз Эд довольно резко орудовал щеткой.
— Теперь вот моя очередь идти на завтрак, но вместе со мной отправится детектив. Мы даже не можем сходить в туалет! Всех обыскали, заставив раздеться, и привели женщину, чтобы обыскать Жанет. У нас взяли отпечатки пальцев, но, конечно, я понимаю, им нужны доказательства.
Он снял с меня нагрудник.
— Ну, как побрились?
Я заверил, что так же великолепно, как всегда, встал с кресла и получил квитанцию.
Пэрли Стеббинс, находившийся рядом, следил за нами обоими, не сводя глаз. Бывали моменты, когда мне безумно хотелось пристукнуть бравого сержанта! Но не сейчас.
Ведь убит полицейский!
Пэрли заговорил, совершенно миролюбиво:
— Инспектору не нравится, что ты находишься здесь.
— Мне тоже, — признался я. — Благодарение богу, сегодня не тот день, когда сюда приходит стричься мистер Вулф. Вы бы ни за что не поверили, что это чистая случайность. Я-то мелкая сошка… Рад был повидаться.
Я подошёл к кассе и оплатил квитанцию, получил свои вещи и вышел из парикмахерской.
Глава 3
Когда я вышел на Лексингтон-авеню, мною овладело несколько мыслей. Наиболее важным было следующее: если подозрения Кремера достаточно сильны, он способен установить за мной наблюдение, а коли увидит, что я прямиком из парикмахерской направился к себе домой, то сразу же возникнет вопрос: чего ради я надумал бриться среди бела дня в парикмахерской, тратить на это дело время и деньги?
Поэтому вместо того, чтобы остановить проезжающее мимо такси, я отправился пешком к универсальному магазину Альтмана. Ну и, разумеется, использовал его многочисленные переходы и выходы, чтобы проверить, нет ли за мной «хвоста».
«Хвоста» не было, так что остальную часть пути к дому я мог посвятить решению других проблем.
Одним из основных вопросов было, найду ли я Тину и Карла именно там, где я их оставил, то есть в нашей передней. Именно по этой причине я не поднялся, а взлетел по всем семи ступенькам крыльца и быстро юркнул внутрь.
Ответ на вопрос был — нет.
Передняя комната оказалась пустой.
Я пошёл через холл к кабинету, но остановился у входа, потому что услышал голоса из столовой.
Говорил Вулф:
— Нет, мистер Вардас, я не могу согласиться с вашей трактовкой инфантильности. Ослы стараются перекричать один другого, а человек…
Я перешагнул через порог.
Вулф восседал во главе стола на огромном стуле. Фриц, находившийся подле его локтя, только что снял крышку с супницы, над которой поднимался ароматный пар. Слева от него сидела Тина, справа — Карл, то есть Карл сидел на моем месте. Вулф меня заметил, но обратился ко мне, лишь закончив монолог.
— Как раз во время, Арчи. Ты ведь любишь телятину с грибами?
То, что он не пожелал сесть в одиночестве за стол, когда в его доме находились голодные люди, было нормальным, но почему бы не послать им еду на подносе? Впрочем, я и на этот вопрос мог ответить без труда: Вулф на меня дулся, а этих иностранцев пригласил я.
Я подошёл к столу и сказал:
— Опасаюсь, что у вас будет припадок, если я начну говорить о делах за едой, но сотни полицейских согласились бы отдать свою месячную зарплату за то, чтобы схватить наших гостей: Тину и Карла.
— Вот как? — Вулф накладывал себе телятину с гарниром. — А почему?
— Вы с ними разговаривали?
— Нет. Просто пригласил их отобедать.
— В таком случае, выслушайте меня. В парикмахерской я столкнулся с Кремером и Стеббинсом.
Его ложка замерла на полдороге.
— Действительно, очень интересно. Но сначала пообедаем, разумеется. Пожалуйста, передайте мне телятину.
Карл и Тина от ужаса утратили дар речи.
Признаю, что этот обед был одним из лучших и наиболее удачных спектаклей Вулфа. Он ничего не знал о Карле и Тине — лишь то, что они попали в какую-то скверную историю. Он знал, что Кремер занимается только убийствами. Вулф очень не любит ублажать за своим столом убийц. Несколько лет тому назад предполагаемая клиентка тоже была приглашена им на трапезу в силу сложившихся обстоятельств. А потом оказалось, что она отравила собственного мужа.
Поскольку тогда к обеду был жареный гусь, Вулф на целый год исключил его из нашего меню, хотя это — одно из самых любимых его блюд.
По всей вероятности, он надеялся на то, что я не только знаю о его предубеждении, но и полностью разделяю его взгляды по данному вопросу.
Я сел в конце стола, положил себе солидную порцию телятины, за которой последовали слоеные пирожки с тыквой, и умял все это, не моргнув и глазом.
Не сомневаюсь, что Вулф был в страшном напряжении, хотя внешне оставался предельно любезным хозяином до самого конца обеда и не спешил, даже когда подошло время пить кофе. Однако после этого его напряженность стала чувствоваться.
Как правило, он шествовал после еды в кабинет медленно и чинно, но тут он без промедления прошел туда в сопровождении своих гостей, занял привычное место за огромным письменным полом и сердито обратился ко мне:
— В какую историю ты втянул нас теперь?
Я расставлял стулья, — чтобы чета Вардас сидела прямо перед ним, — но остановился и кинул на него пристальный взгляд.
— Нас? — переспросил я.
— Да.
— Хорошо. Если так, я объясню. Я не приглашал этих людей в дом, не говоря уже об обеде. Они пришли по собственной инициативе, я всего лишь впустил их, что является одной из моих обязанностей. Но если угодно, я доведу дело до конца. Через десять минут их здесь не будет.
— Пф. — Вулф был невыносимо надменен. — Теперь уже я отвечаю за них, поскольку они были моими гостями за обедом. Садитесь, сэр, садитесь, миссис Вардас, прошу вас.
Карл и Тина окончательно растерялись. После этого я прошел на своё обычное место и повернулся лицом к Вулфу.
— Мне хочется задать им всего один вопрос, — сказал я ему. — Но сначала выслушайте несколько фактов. Наши гости живут в Америке без необходимых бумаг. Тина и Карл находились в концлагере в Польше и предпочитают не рассказывать, каким образом им удалось приехать сюда. Может быть, конечно, они шпионы, но я в этом сильно сомневаюсь.
Естественно, они впадают в панику при слове «нацист» или «эсэсовец». Когда сегодня утром в парикмахерскую, где они работают, явился человек с полицейским удостоверением и начал расспрашивать, кто они такие — откуда приехали и чем занимались вчера вечером, — бедолаги перепугались и улизнули оттуда при первой же возможности, решив, что он их арестует и вышлет из страны. Но они не знали, куда им податься, и пришли сюда, чтобы за пятьдесят долларов получить совет и исчерпывающие сведения географического характера. Я расчувствовался и пошёл в парикмахерскую.
— Вы туда ходили? — ахнула Тина.
Я повернулся к ним.
— Конечно. Положение крайне сложное, и вы своим бегством страшно напортили себе. Но поскольку вы уже здесь, ругать нас бесполезно. Мне думается, я сумею разобраться с этим делом, при условии, что вы будете находиться где-нибудь подальше. Тут вам оставаться опасно. Я знаю одно надежное место в Бронксе, где можно укрыться на несколько дней, Вы не должны рисковать — ехать на такси или в метро. Мы просто пройдем дворами к гаражу мистера Вулфа, и вы уедете туда на его машине Затем я…
— Извините, — перебил меня Карл, — вы нас туда отвезёте?
— Нет, я занят. Мне надо…
— Но я не умею водить машину.
— Пусть её поведёт ваша жена. Вы уедете…
— Но она тоже не умеет.
Я вскочил с места.
— Послушайте, у нас нет времени для подобных шуток. Оставьте их для полиции. Как это вы не умеете водить машину. Разумеется, умеете! Любой человек умеет!
Они с оторопелым видом смотрели на меня. Тина нахмурилась.
— В Америке — да, мистер Гудвин. Но мы же не американцы… пока. Мы никогда этому не учились. Зачем? Не пригодилось бы.
— Вы никогда не сидели за рулем машины?
— Никогда.
— А Карл?
— Тоже никогда.
Я вернулся к своему креслу.
— Это как раз тот вопрос, который я хотел задать. Он имеет принципиальное значение, как вы вскоре убедитесь.
Я внимательно посмотрел на Тину и Карла.
— Если вы лжете сейчас, властям вообще не понадобится высылать вас, потому что вы умрете — здесь. А узнать это вовсе не сложно.
— Чего ради стали бы мы лгать? — запротестовал Карл. — Разве это так важно?
— Еще раз, — настаивал я, — умеете ли вы водить машину?
— Нет.
— А вы, Тина?
— Нет, конечно.
— Что ж, ладно.
Я повернулся к Вулфу.
— Посетитель, явившийся сегодня утром в парикмахерскую, был детективом из округа, некто Воллен. Фиклер отвёл его в кабинку Тины, и он, в первую очередь, допросил её. Потом и другие тоже беседовали с ним в этой же кабинке в следующем порядке: Филипп, Карл, Джимми, Том, Эд и Жанет. Напомню, на всякий случай, что маникюрные кабины находятся за перегородкой. После того, как оттуда вышла Жанет, Воллен в течение минут десяти-пятнадцати находился в кабинке один. Потом Фиклер пошёл узнать, что ему ещё требуется, и нашёл его труп… Ему в спину были всажены ножницы… Да, да, кто-то убил его этим оружием. Поскольку Тина и Карл скрылись…
Крик Тины был похож на вздох; «последний вздох», как принято писать в романах. Одним прыжком она оказалась около Карла, вцепилась в него и взмолилась:
— Карл, ведь нет? Нет, скажи, Карл?
— Заставь её замолчать! — рявкнул Вулф.
У меня просто не было другого выхода — он предпочёл бы находиться в одной комнате с голодным тигром, но не с рыдающей женщиной.
Я подошёл к Тине и схватив её за плечо, но сразу же отпустил, увидев выражение лица Карла. Мне показалось, что он лучше меня справится с этой задачей… И я был прав. Он поднялся, прижал её к себе, почти касаясь губами её лица, и тихо, тихо произнес:
— Нет, дорогая. Ты понимаешь? Нет.
После этого он осторожно усадил её снова с кресло и повернулся ко мне.
— Тот человек был убит прямо в кабинке Тины?
— Да.
Карл вновь улыбнулся той странной улыбкой, которая вызывала у меня нервную дрожь.
— Тогда конечно, — произнес он таким голосом, как будто решал трудную задачу. — Мы пропали! Но, пожалуйста, я прошу вас не обвинять мою жену. Только потому, что мы прошли с ней через многие испытания, она готова приписать мне такое, что не совсем мне под силу. Она обо мне очень хорошего мнения. А я о ней. Но я не убивал этого человека. Я не дотронулся до него даже пальцем.
Он нахмурился.
— Не понимаю, почему вы только что советовали нам уехать с Бронкс. Разумеется, вы должны немедленно выдать нас полиции, иначе у вас самих…
— Про Бронкс забудьте, — оборвал я его. — Сейчас все полицейские города не знают ни минуты покоя, надеясь нас отыскать. И садитесь, наконец!
Но Карл стоял, поочередно переводя глаза с Тины на Вулфа, потом на меня и снова на Тину.
— Садитесь же, чёрт возьми!
Он подошёл к своему креслу и сел.
— В отношении умения водить машину, — спросил Вулф, — это что, пустая болтовня?
— Нет, сэр, перехожу к этому. Вчера, поздно вечером, около полуночи, водитель на угнанной машине сбил двух женщин на Бродвее. Они умерли… позднее машину обнаружили на углу Бродвея и Девяносто шестой улицы. Первым её осматривал тот самый Воллен. В машине он, очевидно, нашёл что-то такое, что привело его и парикмахерскую Голденрода. Во всяком случае, он позвонил жене, сообщив, что идёт по свежему следу и надеется на славу и повышение по службе.
Кремер сделал вывод, что Воллен загнал в угол водителя — преступника, и тот пустил в ход ножницы.
Но чтобы угнать чужую машину, надо уметь водить её. Казалось бы, самое правильное для Тины и Карла — возвратиться в парикмахерскую и сдаться на милость тому же Кремеру. Поначалу им, конечно, придётся туго, потому что глупое бегство вроде бы подтверждает их вину. Но потом полиция все же разберется, что они не убивали полицейского. Однако отсутствие у них соответствующих документов… Все равно правонарушение.
Я махнул рукой.
— И вот получается заколдованный круг… Если их пошлют туда, откуда они с таким трудом выбрались, они там погибнут. Кстати, одна пикантная подробность: получилось, что вы приютили у себя людей, скрывающихся от закона, а я нет. Я сказал Пэрли, что они здесь. Так что…
Поделиться книгой: