Помоги проекту - поделись книгой:
Айзек Азимов
Прелюдия к Основанию
Джениферу Брехлу, «Зеленому карандашу», самому лучшему и работоспособному редактору в мире…
Предисловие автора
Когда я написал «Основание», впервые опубликованное в майском, 1942 года, выпуске «Поразительная Научная Фантастика», — мне не приходило в голову, что я начал серию рассказов, которая разрастется, в будущем, в шесть томов общим объемом — 650.000 слов (пока). Не задумывался я и над тем, что эта книга, в определенном смысле, будет объединена с сериями моих коротких рассказов и повестей о роботах и Галактической Империи, в четырнадцати томах, объемом (пока) –1.450.000 слов.
Если вы посмотрите на даты выхода этих книг, то заметите двадцатипятилетний перерыв между 1957 и 1982 годами, на протяжении которого я не пополнял эту серию. Это произошло не потому, что я перестал писать. На самом деле, на протяжении этой четверти века, я писал очень интенсивно, но — о другом. То, что я вернулся к этой теме в 1982 году — не было моей идеей. Это было результатом настойчивого давления как со стороны читателей, так и со стороны издателей. В конце концов, это давление стало непреодолимым.
Так или иначе — ситуация достаточно осложнилась тем, что книги были написаны не в том порядке, в котором с ними (возможно) стоило бы познакомиться. И я почувствовал, что читатели, вероятно, обрадуются, если я составлю что-то вроде путеводителя. Четырнадцать книг, изданных в «Doubleday», представляют собой подобие истории будущего, которая, возможно, не совсем последовательно изложена, поскольку изначально я не ставил перед собой такой задачи.
Хронологический порядок книг, согласно периодам истории будущего (а не хронологии публикаций) — следующий: 1. «Совершенный Робот» (1982). Эта серия составлена из тридцати одного рассказа о роботах, опубликованных в период между 1940 и 1976 г.г. и включает в себя все рассказы моего раннего сборника «Робот» (1950). Только один короткий рассказ был написан с тех пор, как появился этот сборник. Этот рассказ — «Мечты робота», который еще не публиковался ни в одном сборнике «Doubleday». 2. «Стальные пещеры» (1954). Это моя первая книга о роботах. 3. «Обнаженное Солнце» (1957). Вторая книга о роботах. 4. «Роботы Утренней Зари» (1983). Третья книга о роботах. 5. «Роботы и Империя» (1985). Четвертая книга о роботах. 6. «Звезды, как пыль» (1951). Это моя первая книга об Империи. 7. «Космические течения» (1952). Вторая книга об Империи. 8. «Галька в небе» (1950). Третья книга об Империи. 9. «Прелюдия к Основанию» (1988). Первая книга об Основании (несмотря на то, что является последней из написанных (пока). 10. «Основание» (1951). Вторая книга об Основании. Представляет собой сборник из четырех повестей, опубликованных в период с 1942 по 1944 г.г., плюс — вступительная глава, написанная к изданию 1949 года. 11. «Основание и, Империя» (1952). Третья книга об Основании, составленная из двух повестей, первоначально опубликованных в 1945 году. 12. «Второе Основание» (1952). Четвертый роман об Основании, составленный из двух повестей, впервые опубликованных в 1948 и 1949 г.г. 13. «Кризис Основания» (1953). Пятый роман об Основании. 14. «Основание и Земля» (1983). Шестой роман об Основании.
Буду ли я дополнять эту серию? Вполне вероятно. Такая возможность есть. Например, можно написать книгу, которая займет свое место между «Роботы и Империя» (5) и «Космические течения» (6); между «Прелюдия к Основанию» (9) и «Основание» (10); так же, как и между другими книгами. А потом, я могу продолжить роман «Основание и Земля» (14), написав столько томов, сколько пожелаю. Естественно, должен существовать какой-то предел, — поскольку я не рассчитываю жить вечно, — но я собираюсь держаться стойко и как можно дольше.
Математик
КЛЕОН I —… Последний Галактический Император из династии Интан. Год рождения — 11988 галактической эры; в этом же году родился Хари Селдон. (Полагают, что дата рождения Селдона, которую многие считают сомнительной, — могла быть намеренно подогнана к дате рождения Клеона, с которым Селдон, вскоре после прибытия на Трантор, неожиданно столкнулся). Клеон I унаследовал трон в 12010 году, в возрасте двадцати двух лет. Период его царствования ознаменовался удивительным, в те тревожные времена, покоем. Несомненно, заслуга в этом принадлежит Главе Штаба — Эдо Демерзелу, который так умело оставался в тени, что о нем почти ничего не известно. Сам Клеон…
Сдерживая легкий зевок, Клеон поинтересовался:
— Демерзел, тебе приходилось когда-нибудь слышать о человеке по имени Хари Селдон?
Клеон императорствовал уже более десяти лет и иногда — во время торжественных церемоний, когда он облачался в парадные одежды и регалии, — напускал на себя величественный вид.
Именно так он выглядел на голографии, установленной в стенной нише за его спиной. Портрет размещался таким образом, что занимал достойное место в галерее его родовитых предков, в других нишах. Однако, это был явно парадный портрет — на изображении светло-каштановые волосы были значительно гуще. Оно не отражало и легкой асимметрии лица — в жизни левый уголок его губ был чуть-чуть приподнят. А если бы живой Император встал за голограммой, то оказался бы на два сантиметра ниже 1,83-метрового роста портрета — и, возможно, несколько плотнее. Несомненно, голограмма представляла официальный портрет при коронации. Тогда он был моложе. Он и сейчас выглядел достаточно молодо и привлекательно; и когда не был скован безжалостной хваткой официальной церемонии, его лицо несло на себе легкий отпечаток добродушия.
Демерзел ответил почтительно, он всегда подчеркнуто придерживался такого тона.
— Хари Селдон? Это имя мне не знакомо, Сир. Я должен узнать о нем?
— Вчера вечером в разговоре со мной министр по науке упомянул о нем. Я подумал, что ты, возможно, слышал об этом человеке.
Демерзел нахмурился, едва заметно, ведь в присутствии Императора не подобало проявлять свои эмоции.
— Министр по науке, Сир, обязан был поговорить об этом человеке со мной, как с Шефом Генерального Штаба. Если вас станут донимать со всех сторон…
Клеон поднял руку и Демерзел мгновенно замолчал.
— Умоляю тебя, Демерзел, нельзя же все время придерживаться формального тона. Когда, прошлым вечером, я дал министру аудиенцию на Приеме и перебросился с ним несколькими словами, — он разговорился. А я решил не отказываться и выслушать его, о чем не жалею — потому что это было интересно.
— В каком смысле интересно, Сир?
— Ну, еще не так давно, ученые и математики были очень популярны. Со временем интерес к ним поубавился, возможно, потому, что все открытия были уже сделаны, как ты думаешь? И, между тем, совершенно очевидно, что интересные события могут, по-прежнему, происходить. И, наконец, мне так и сказали, — это интересно!
— Министр по науке сказал, Сир?
— Да! Он сказал, что этот Хари Селдон присутствовал на Симпозиуме Математиков, проходившем здесь, на Транторе, — они собираются каждые десять лет и обсуждают разные вопросы — и он заявил, что доказал возможность предсказания будущего математическим путем.
Демерзел позволил себе легкую улыбку.
— Одно из двух, — либо министр по науке недостаточно проницателен, либо математик заблуждается. Безусловно одно — вопрос предсказания будущего — детская мечта о чуде!
— Разве? Демерзел, люди верят в такие вещи.
— Люди верят во все, Сир!
— Но они верят именно в такие вещи. Поэтому совершенно неважно, правда ли это или нет. И если математик предскажет мне долгое царствование, период мира и процветания Империи — разве это плохо?
— Приятно услышать такое предсказание, но что оно изменит, Сир?
— Я уверен, что если люди поверят в него, то и их поведение и поступки будут соответствовать таким представлениям. Очень часто пророчества превращаются в реальность именно потому, что в них верят. Это своего рода самовнушение. Кажется, именно ты был первым, кто объяснил мне этот процесс!
Демерзел ответил:
— Я надеюсь, что мне это удалось, Сир. — Он внимательно наблюдал за Императором, словно пытаясь выяснить, можно ли ему продолжать. — И все же, если бы это было так, — любой человек мог бы стать предсказателем.
— Но не всем одинаково верят, Демерзел. Однако, математику, — который может подкрепить свое пророчество формулами и терминологией, непонятными никому, — поверят все.
— Как всегда, Сир, вы сделали хороший вывод. Мы живем в тревожные времена, и имеет смысл сделать их более спокойными такими средствами, которые не требуют ни денег, ни военных усилий — ведь и то, и другое, в недавней истории, принесло много несчастий.
— Точно, Демерзел, — возбужденно отозвался Император. — Разузнай об этом Хари Селдоне. Ты говорил мне, что располагаешь своими каналами информации. У тебя есть нити, тянущиеся во все концы этого беспокойного Мира, даже туда, где мое влияние не распространяется. Воспользуйся этими связями и доставь сюда этого математика. Я хочу взглянуть на него.
— Я сделаю это, Сир, — ответил Демерзел, давно уже определивший место нахождения Селдона и мысленно поблагодаривший министра по науке за хорошо сделанную работу.
Сейчас внешность Хари Селдона не производила глубокого впечатления. Как и Император Клеон I, он был тридцатидвухлетним, ростом всего 1,73 метра. Его лицо имело спокойное и жизнерадостное выражение. Волосы — темные, почти черные. А по одежде можно было безошибочно определить в нем провинциала. Всем, кто знал его в более поздние времена — как легендарного полубога, показалось бы святотатством представить себе этого человека иначе, чем убеленного сединой, благообразного, со спокойной, излучающей мудрость улыбкой, восседающим во вращающемся кресле. Но даже в те поздние времена, его глаза всегда были жизнерадостными. Таким его знали все. Сейчас же его глаза светились радостью потому, что его работа была представлена на, суд Симпозиума, проходившего каждые десять лет, и вызвала определенный интерес. Даже старец Остерфит склонил перед ним голову и признал:
— Изобретательно, молодой человек. Весьма остроумно, весьма! — И это, в устах Остерфита, прозвучало большим, чем похвала. Но теперь события начали принимать неожиданный оборот, и Селдон не был уверен в том, что его жизнерадостное настроение и удовлетворение от успеха, — сохранятся. Он разглядывал высокого молодого человека в форме — с изящно приколотой с левой стороны туники эмблемой Космического корабля и Солнца.
— Лейтенант Албан Веллис, — представился офицер Императорской Гвардии. — Прошу вас следовать за мной, сэр!
Веллис был, конечно, вооружен. Снаружи, за дверью, их ждали еще двое сопровождающих. В случае отказа у Селдона не было оснований рассчитывать на вежливое обращение, — это он понимал, но не видел причин отказать себе в дополнительной информации. Он спросил:
— Для встречи с Императором?
— Я должен доставить вас во дворец, сэр. Такова инструкция, которую я получил.
— Но зачем?
— Это мне неизвестно, сэр. Согласно инструкции, вы должны отправиться туда со мной. Я обязан доставить вас в любом случае.
— Однако, все это напоминает арест! Я не совершал ничего недозволенного.
— Я бы сказал, что это напоминает торжественный эскорт — и прошу вас больше не задерживать меня!
Селдон больше не пытался задерживать сопровождающих. Он сжал губы, словно стараясь не допустить последующих вопросов, склонил голову и шагнул вперед. Даже если ему предстояло выслушать похвалу Императора, все это не доставляло ему никакого удовольствия. Он готов был служить Империи — то есть на благо мирного союза населенных Миров — но не собирался служить лично Императору. Лейтенант следовал впереди, двое остальных — сзади. Селдон улыбался встречным, ему удалось сохранить беззаботный вид.
На выходе из отеля их ждала правительственная машина. Селдон провел рукой по обивке; такой роскоши он не видел никогда. Они находились в одном из состоятельнейших кварталов Трантора. Искусственный свод был достаточно высоким, и создавалось впечатление открытого воздуха. Даже такой человек, как Хари Селдон, рожденный в открытом Мире, мог бы поклясться, что они находятся на открытом пространстве. Не было видно ни солнечного освещения, ни теней, но воздух был свеж и прозрачен. По мере продвижения, свод постепенно опускался все ниже, расстояние между стенами сужалось, и довольно скоро они уже двигались по закрытому туннелю, на стенах которого периодически мелькали эмблемы с изображением Космического корабля и Солнца. Селдон решил, что этот проезд предназначен только для правительственных экипажей. Открылась дверь, и машина проследовала вперед. Когда дверь закрылась за их спиной, они оказались на открытом воздухе — на этот раз действительно под открытым небом. Площадь открытого пространства Трантора занимала 250 квадратных километров, здесь находился Императорский дворец. Селдон обрадовался предоставленной ему возможности полюбоваться открытыми землями — и вовсе не оттого, что здесь находился Императорский дворец, а потому, что эти земли занимал и Галактический Университет, и самая удивительная достопримечательность Трантора — Галактическая Библиотека. И все же, проследовав из закрытого, изолированного Мира Трантора на открытое пространство, покрытое лесами и парками, он окунулся в мир, где было облачно, и холодный ветер трепал его одежду. Он нажал на кнопку и опустил боковое стекло машины. Внешний Мир встретил его неприветливо.
Селдон был вовсе не уверен в том, что ему предстоит встреча с самим Императором. В лучшем случае, это будет правительственный чиновник из четвертого или пятого эшелона власти, которого уполномочили говорить от имени Императора. Многие ли удостаивались чести видеть самого Императора? С глазу на глаз, а не по головидению? Многие ли, видели реального, осязаемого Императора, Императора, который никогда не покидал императорских земель, по которым сейчас проезжал Селдон? Число этих людей было ничтожно малым. Двадцать пять миллионов населенных Миров, в каждом из которых — миллиард мыслящих существ, или даже больше — и среди всех этих квадриллионов населения скольким удалось лицезреть живого Императора? Тысяче? А кого это волновало? Император был всего лишь символом Империи, подобным эмблеме Космического корабля и Солнца, менее распространенным и менее реальным. Не сам Император, а его солдаты и офицеры, кишащие повсюду, олицетворяли Империю и стали мертвым грузом для народа. Когда Селдона препроводили в умеренных размеров, роскошно обставленную комнату, и он увидел молодого мужчину, сидевшего на краю стола в оконном алькове, опирающегося одной ногой в пол и свесившего другую через край стола, — он очень удивился мягкому и приветливому выражению его лица. Хари давно уже подметил, и все больше убеждался в этом, что у всех правительственных чиновников было какое-то чересчур серьезное, суровое выражение лиц, как у тех «вояк» из имперской службы — словно тяжесть всей Галактики свалилась на их плечи. Возможно, этот человек находился на такой высоте служебной лестницы, что у него не было нужды обременять себя печалями. Селдон не знал точно, насколько высокой печатью был отмечен этот человек, но почувствовал, что следует хранить молчание и право заговорить первым предоставить ему. Официальный представитель вымолвил:
— Вы — Хари Селдон, я надеюсь? Математик?
Селдон ответил предельно кратко:
— Да, сэр. — И замолчал. Молодой человек взмахнул рукой.
— Следовало добавить «Сир», но я не сторонник церемоний. Это окружает меня повсюду, и изрядно надоело! Сейчас мы одни, и я намерен побаловать себя и отказаться от формальностей. Присаживайтесь, профессор.
В ходе разговора Селдон осознал, что беседует с Императором Клеоном, первым человеком нации, и почувствовал, как у него перехватило дыхание. Неуловимое сходство с официальной голограммой, постоянно появляющейся, присутствовало, но на портрете Клеон был всегда пышно одет, выглядел более высоким и гордым, с застывшим лицом. А сейчас перед ним стоял оригинал, совершенно обыкновенный человек. Селдон не пошевелился.
Император слегка помрачнел, и, несмотря на желание сгладить напряжение, тоном привыкшего повелевать и не допускающим возражений приказал:
— Я сказал — присаживайтесь! Вон в то кресло. Поживей!
Селдон, лишившись дара речи, сел. Он даже не смог выговорить: "Да, Сир". Клеон улыбнулся.
— Так-то лучше. Теперь, когда с церемониями покончено, мы можем разговаривать как два обыкновенных человека. Не так ли, мой дорогой?
Селдон осторожно отозвался:
— Если Ваше Императорское Величество так считает, значит, это так и есть.
— О, послушайте, почему вы так осторожничаете? Я хочу разговаривать, с вами на равных. Это мой каприз! Не упрямьтесь.
— Да, Сир.
— Просто «да». Неужели я вас не уговорил?
Клеон разглядывал Селдона, и Селдон подумал о том, что начало было неплохим. Император отметил:
— Вы не похожи на математика!
Наконец, Селдон почувствовал что способен улыбнуться.
— Я не знаю как должны выглядеть математики. Ваше Имп…
Клеон предостерегающе поднял руку, и Селдон почтительно замолчал. Клеон пояснил:
— Ну, наверное, седой… Возможно, с бородой. И, конечно, пожилой.
— Однако, и математики бывают сначала молоды.
— Да, но у них не бывает в таком возрасте репутации и имени. И когда о них узнает вся Галактика, то выглядят они примерно так, как я описал.
— Боюсь, что у меня еще нет никакой репутации.
— И, вместе с тем, вам дали слово на Симпозиуме, который проходил здесь.
— Слово дали многим, не только мне. Некоторые из выступающих были моложе меня, но только нескольких из нас удостоили определенного внимания.
— Ваш доклад, очевидно, заинтересовал официальных лиц. Мне дали понять, что вы верите в возможность предвидения будущего.
Селдон неожиданно почувствовал себя усталым. Ему показалось, что теперь его теорию будут постоянно ошибочно интерпретировать. Возможно, ему не следовало представлять доклад на рассмотрение. Он пояснил:
— Не совсем так. То, что я сделал, гораздо более ограниченно. Для многих систем справедливо утверждение, что, при определенных условиях, возможны хаотические события. Это означает, что в исходной точке начала того или иного события невозможно предвидеть все последствия. Это справедливо даже для очень простых систем, и чем сложнее система, тем более вероятно, что процесс станет хаотическим. Всегда утверждалось, и это общепринятое мнение, что нет системы более сложной, чем человеческое общество. Процессы в нем очень быстро становятся хаотическими и, следовательно, непредсказуемыми. Тем не менее, я сделал попытку показать на основании глубокого анализа человеческого общества, что существует возможность выбора начала отсчета и принятия определенных допущений, которые и приведут к подавлению хаоса. Тем самым, предсказание будущего станет возможно, не во всех деталях, конечно, но в достаточно широких пределах. И не с полной уверенностью, а с определенной степенью вероятности.
Император, очень внимательно слушавший, поинтересовался:
— Но разве это не означает, что вы показали — как можно предвидеть будущее?
— Снова, не совсем так. Я показал, что это возможно теоретически, но не больше! Чтобы проделать это, мы встанем перед необходимостью выбора отсчета, правильных допущений и, наконец, нахождения путей решения за ограниченный период времени. В моих математических выкладках нет ответа на все эти вопросы. Но даже если бы мы могли осуществить все перечисленное, то, в лучшем случае, смогли бы оценить вероятность. Это совсем не одно и то же, что предвидение будущего; это всего лишь догадка о том, что может произойти. Любой преуспевающий политик, бизнесмен или представитель другой профессии должен предпринимать подобные оценки будущего, и должен делать это достаточно грамотно, иначе не будет успеха.
— Они обходятся без математики!
— Это правда! Они делают это интуитивно.
— Но, применяя хороший математический аппарат, любой сможет оценить вероятность. Вряд ли это заинтересует редких представителей человечества, которые преуспевают благодаря выдающемуся интуитивному чутью.
— Снова, справедливое замечание, но — я всего лишь доказал, что возможен математический анализ; я не доказывал, что это практически осуществимо.
— Как может быть возможно то, что нельзя осуществить на практике?
— Теоретически, я могу посетить все Миры нашей Галактики и приветствовать каждого обитателя всех миров. Тем не менее, это займет значительно больше времени, чем мне отпущено природой. Даже если я стану бессмертным, — темп рождения новых поколений будет выше, чем скорость моего опроса старших — и, даже более того — пожилые представители человечества будут умирать прежде, чем я смогу добраться к ним.
— И ваша математика подтверждает эти рассуждения? Селдон некоторое время колебался, но потом продолжил:
— Математикам потребуется для этого слишком большое время, даже если в их распоряжении будет Университетский компьютер с гиперпространственным быстродействием. По прошествии этого времени любой научный результат потеряет ценность, поскольку прошедшее время внесет существенные изменения. Император внезапно встал, прошагал в другой конец комнаты, повернулся, зашагал назад, и остановился перед спокойно сидящим Селдоном.
— Встать! — приказал он. Селдон повиновался и поднял глаза на Императора. Ему удалось стойко выдержать взгляд владыки. Чуть спустя, Клеон проговорил:
Поделиться книгой: