Карибская тайна

А мисс Марпл в это время с невинным видом следила за игрой волн…

— Можно мне поговорить с вами, мадам Кендал?

— Да, конечно, — ответила Молли. Она сидела за столом в конторе.

Виктория Джонсон, высокая, красивая, в своей белоснежной форме, которая ей удивительно была к лицу, подошла ближе. Она закрыла за собой дверь с несколько таинственным видом.

— Мне хочется вам что-то сказать.

— Да, я вас слушаю. Что-нибудь случилось?

— Этого я не знаю. Я не уверена. Это касается того старого господина, который умер, — майора. Он умер во сне.

— Да-да, ну и что же?

— В его комнате была бутылочка с пилюлями. Доктор, он меня об этом спрашивал.

— Ну и что?

— Доктор сказал: «Дайте-ка мне посмотреть, что у него было на полке в ванной», и он посмотрел. И он увидел там зубной порошок, таблетки от несварения желудка, аспирин и потом эти таблетки в бутылочке, их название «Серените».

— Ну и что же? — повторила Молли.

— Доктор эти таблетки осмотрел, он был доволен, и он кивал головой. Но я потом подумала. Эти таблетки до того не были там. Я их не видела у него. Все остальное я видела, да. Зубной порошок, аспирин, лосьон для бритья и все остальное. Но эти таблетки «Серените» — их я увидела впервые.

— И вы думаете… — удивленно произнесла Молли.

— Я не знаю, что и думать, — ответила Виктория. — Мне кажется, что-то тут неладно, и я решила лучше вам об этом сказать. Может быть, вы сами скажете доктору? Может быть, это имеет значение? Может быть, кто-то подложил ему эти пилюли, чтобы он их принял и умер?

— Нет, это невозможно!

Виктория покачала черной кудрявой головой.

— Кто знает. Люди иногда делают плохие вещи!

Молли выглянула в окно. Все кругом было похоже на земной рай. Солнце, море, коралловые рифы, музыка, танцы… И на этот земной рай упала тень. «Плохие вещи» — как неприятно слышать эти слова.

— Я обязательно этим займусь, Виктория, — сказала она строго, — не беспокойся и никому об этом больше не говори, а то начнутся глупые пересуды.

Вошел Тим Кендал, как раз в тот момент, когда Виктория довольно неохотно выходила.

— Что-нибудь случилось, Молли? — спросил он.

Молли подумала… А что если Виктория обратится к нему? И она передала Тиму все, что ей рассказала девушка.

— Я не понимаю, что значит вся эта ерунда, где эти несчастные пилюли были на самом деле?

— Но я же не знаю, Тим. Доктор Робертсон сказал, что это таблетки от высокого давления, так мне показалось.

— Ну, тогда все в порядке. У него было высокое кровяное давление, он должен был принимать такие лекарства. Все больные принимают. Я видел это тысячу раз.

— Но, — сказала Молли задумчиво, — Виктория, кажется, думает, что он умер именно потому, что принял эти таблетки.

— Это уж слишком мелодраматично! Ты думаешь, что таблетки от гипертонии заменили на что-то другое и он этим отравился?

— Звучит, конечно, абсурдно, — извиняющимся тоном сказала Молли, — когда ты это произносишь. Но ведь Виктория это, кажется, думает всерьез.

— Она — дура! Мы можем пойти и спросить доктора Грехема об этом. Уж он-то знает! Хотя мне кажется, что подобной ерундой его не стоит беспокоить.

— Я тоже так думаю.

— Но почему она подумала, что кто-то заменил таблетки, то есть положил в бутылочку другие таблетки?

— Я не совсем поняла, — ответила Молли, — но Виктория думает, кажется, что бутылочка «Серените» до этого там не была и она увидела ее впервые.

— Но этого же не может быть. Ведь майор должен был принимать эти таблетки постоянно, чтобы снизить свое кровяное давление.

Тим быстро ушел, ему еще нужно было проконсультироваться с Фернандо — метрдотелем.

Но Молли не могла так быстро все это забыть. После того, как было покончено с заботами и хлопотами, связанными с обедом, она снова обратилась к мужу:

— Тим, а если Виктория будет повсюду болтать об этом, то, может быть, нам лучше посоветоваться с кем-нибудь?

— Но, дорогая, Робертсон и все остальные были здесь, все осмотрели и расспросили обо всем. Никаких сомнений у них не было.

— Ты же знаешь наших девушек. Они так легко впадают в панику.

— Хорошо. Пойдем и поговорим с доктором Грехемом. Уж он-то знает!

Доктор Грехем сидел в лоджии с книгой. Молодая пара подошла к нему, и Молли довольно бессвязно начала говорить. Тогда Тим взял объяснение на себя.

— Все это звучит почти бессмысленно, — извиняющимся тоном начал он, — но, насколько я понимаю, эта девица забила себе в голову, что кто-то положил яд в бутылочку из-под «Сера…», «Серо…», ну, как там это называется…

— Но почему ей пришла в голову эта идея? — спросил доктор Грехем. — Она что, что-нибудь видела или слышала? Почему она об этом подумала?

— Я не знаю, — беспомощно сказал Тим. — Это была другая бутылочка? Как это было, Молли?

— Нет, она мне сказала, что там была бутылочка с «Севен… Серен…»

— «Серените», — ответил доктор. — Это известное лекарство. Он должен был принимать его регулярно.

— Виктория сказала, что никогда не видела это лекарство в доме майора до этого.

— Никогда до этого не видела? — резко спросил доктор. — Что она имеет в виду?

— Это она так говорит. Она говорит, что на полке в ванной было много всяких вещей — аспирин, зубной порошок, лосьон для бритья — она все это перечислила. Наверное, при уборке она все это переставляла и запомнила. А вот «Серените» она у него не видела до дня его смерти.

— Это очень странно, — снова резко сказал доктор. — Уверена ли она в этом?

Резкость его тона заставила обоих Кендалов с удивлением на него посмотреть. Такой реакции они от него не ожидали.

— Кажется, она уверена, — медленно ответила Молли.

— Может быть, ей просто хочется сенсации? — спросил Тим.

— Мне кажется, — заметил доктор, — лучше всего будет, если я сам с ней поговорю.

Виктория была очень довольна, что еще раз могла рассказать свою историю.

— Мне не нужны неприятности, — сказала она. — Я не принесла эту бутылочку в дом майора и не знаю, кто это сделал.

— Но вы думаете, что кто-то ее принес? — спросил доктор Грехем.

— Ну вы же понимаете, доктор, если до этого ее не было, значит, кто-то ее принес.

— Майор Пальгрейв мог держать лекарство в ящике стола, в чемодане…

Виктория хитро покачала головой:

— Но ведь тогда так было бы всегда?

— Нет, — сказал Грехем с определенностью, — это лекарство нужно принимать несколько раз в день. Вы никогда не видели, чтобы он принимал эти или какие-нибудь другие пилюли?

— Я знаю точно, что этого у него не было до того. Я просто подумала… Ходят слухи, что эта штука имеет отношение к его смерти… Отравили его кровь или что-то в этом роде. Вот я и подумала, может быть, его враг принес это, чтобы его убить.

— Нет, дорогая девочка, все это ерунда, — серьезно сказал доктор.

Виктория была разочарована.

— И вы говорите, что это было лекарство, хорошее лекарство?

— Хорошее лекарство и нужное лекарство, — сказал доктор. — Не волнуйся, Виктория. Я уверяю вас, что ничего плохого с этим лекарством не связано. Это средство для лечения больного человека.

— Вы сняли груз с моей души, — сказала Виктория и улыбнулась доктору, блеснув своими чудесными зубами.

Но с души доктора груз не был снят. Беспокойство, мучившее его до этого, еще более усилилось.

ГЛАВА VIII

Разговор с Эстер Волтерс

— Здесь теперь совсем не так, как было раньше, — с раздражением сказал мистер Рафиел, когда он увидел проходящую мимо них мисс Марпл. — И шага не пройдешь без того, чтобы какая-нибудь старая курица не попалась тебе под ноги. И зачем эти старые леди сюда едут?

— Куда бы вы предложили им ехать? — спросила Эстер Волтерс.

— Куда угодно. На Бермудские острова, да и в Англии достаточно мест, где им будет хорошо. Они любят там жить.

— Я не думаю, что у них много возможностей часто приезжать на острова Карибского моря. Ведь не всем это по средствам, как вам.

— Так, — сказал мистер Рафиел, — вы правы. Повторите еще раз — вот старые мощи, полные разных болезней. Вы говорите мне только неприятности, а сами совсем не работаете. Вы напечатали те письма?

— У меня не было времени.

— Нужно найти время. Я привез вас сюда не для того, чтобы вы загорали, купались и демонстрировали свою фигуру, а для того, чтобы вы работали.

Некоторые люди сочли бы это замечание мистера Рафиела грубым и жестоким, но Эстер Волтерс уже работала у мистера Рафиела несколько лет и знала, что лай его был куда страшнее его укусов. У него были почти постоянные боли, и такие вот замечания назывались «выпустить пар». Что бы он ни говорил, она на это не реагировала.

— Какой чудесный вечер! — заметила мисс Марпл, остановившись около них.

— А почему бы и нет? — спросил мистер Рафиел.

Ведь за этим мы и приехали сюда. Мисс Марпл тоненько засмеялась.

— Какой вы сердитый! Погода — это типично английская тема разговора. И все время забываешь, что ты не дома… Ах, это не тот оттенок шерсти.

Она положила свою сумку с вязанием на столик и отправилась по тропинке к своему бунгало.

— Джексон! — закричал мистер Рафиел. Джексон появился.

— Помогите мне скрыться, — сказал мистер Рафиел. — Я хочу получить свой массаж сейчас же, пода эта болтливая курица не вернулась. Хотя не думаю, чтобы массаж облегчил мое состояние, — добавил он и позволил Джексону помочь ему встать, после чего Джексон почти на руках отнес его домой.

Эстер Волтерс посмотрела им вслед, а затем повернулась, но мисс Марпл, которая вернулась с клубком шерсти, села около нее.

— Я надеюсь, что я вас не беспокою? — спросила мисс Марпл.

— Конечно, нет, — сказала Эстер Волтерс, — через минуту мне нужно пойти работать, надо кое-что напечатать. Но сначала я посижу немного и буду наслаждаться закатом.

Мисс Марпл тихим голосом начала болтать, и одновременно она оценивала Эстер. Она не производит ошеломляющего впечатления, но при желании может быть весьма привлекательной. Мисс Марпл удивилась — почему же она не старается? Может быть, это не понравилось бы мистеру Рафиелу? Но, вероятно, он на это не обращает внимания, видимо настолько занятый собой, что пока это его не касается, секретарша может выглядеть подобно райской гурии, и он не будет возражать. Кроме того, мистер Рафиел рано ложится спать и обычно не присутствует на танцах под оркестр. Так что Эстер вполне могла бы — мисс Марпл подумала о подходящем сравнении — «расцветать» в вечерние часы.

Она осторожно направила тему разговора на Джексона. Однако Эстер Волтерс к этой теме была абсолютно равнодушна.

— Он очень опытный массажист, — сказала она, — он хорошо знает свое дело.

— Наверное, он уже давно служит у мистера Рафиела?

— О, нет, всего девять месяцев или около того.

— Он женат? — загадывала мисс Марпл.

— Женат ли он, не думаю, — Эстер была несколько удивлена, — он никогда об этом не говорит, нет, наверняка нет. — Это показалось Эстер даже забавным.

Мисс Марпл перевела этот ответ по-своему: «Он ведет себя так, как будто бы не женат». И подумала, как много женатых мужчин ведут себя как холостые. У нее в памяти были дюжины людей, которые себя так вели.

— Он очень хорошо выглядит, — сказала она задумчиво.

— Да, пожалуй, — ответила Эстер без всякого интереса.