Помоги проекту - поделись книгой:
- Конечно, Юлия Захаровна! С удовольствием.
- Телевидение будет. Давай, иди готовься. Десятый кабинет свободный. Ты теперь лицо нашей школы, не подведи!
Вот так вот. Пришел за заданиями для экстерната... С другой стороны на доске почета висишь? Висишь. Отрабатывай.
Отрабатывать пришлось на морозе. Школьники старших классов построены буквой П рядом с будущим корпусом и небольшой трибуной. Нам выдали каски, красные повязки на предплечья. Из красного уголка принесли флаг. Сначала говорила директора школы. Призвала нас быть верными учению Ленина и пронести любовь к Родине сквозь всю свою жизнь. Затем пару слов произнесла классная руководительница и комсорг. Все это снимала разъездная бригада из Останкино, которую возглавлял крупный мужчина с окладистой бородой. Наконец, ход дошел до меня. Мне дали капсулу, на которой было выгравировано "Вскрыть в столетие советской власти". В ней лежало письмо, написанное ровным ученическим почерком. Я достал документ, расправил. Мне подали микрофон:
"Дорогие потомки! Сегодня у вас необыкновенный день - столетие Великой Октябрьской Социалистической Революции. Мы от всей души поздравляем вас с великим юбилеем. Мы верим, что дело, которое начали наши отцы и деды и которое продолжаем мы, вы доведете до победного конца - построение коммунизма на всей Земле. Вы превосходно оборудовали нашу прекрасную голубую планету, освоили Луну и высадились на Марсе и Венере, продолжаете штурм космоса, который начался с полета Юрия Гагарина. Ваши корабли давно уже бороздят Галактику, и даже обнаружили представителей других, иноземных цивилизаций. И все это возможно только, когда победит дело Маркса-Ленина. Счастья вам, дорогие товарищи потомки! С коммунистическим приветом из 1979-го года!"
Бурные аплодисменты. Одноклассники кричат "ура!".
- Уважаемые товарищи - начинаю я свое выступление - Я горжусь тем, что наша комсомольская организация именно мне доверила закладку капсулы. И я сейчас вижу, как эту капсулу достают в столетие Октябрьской революции - главного события в истории человечества. Именно в октябре 17-го года наши великие предки заложили основу будущего коммунистического общества, которое, я верю в это! в 2017-м году будет повсеместно распространено на Земле. Народы Африки, обоих Америк, Азии, Австралии, Европы увидят как можно жить без эксплуатации человека человеком, без капиталистических паразитов и сами, мирно, встанут на путь социализма, а потом уже и коммунизма. И я рад, что первый шаг в это будущее мы делаем здесь и сейчас. Спасибо.
Хлопали мне не меньше чем после прочтения послания потомкам. Которые не "увидят", не "встанут" и вообще сольют все достижения СССР. Капсулу залили цементом и я уже было собрался уходить, как ко мне подошел тот самый бородач с телевидения.
- Хорошо сказано, Виктор! Меня зовут Андрей Николаевич - представился мужчина - Я работаю редактором в Центральной дирекции и хотел взять у тебя интервью. Знаю, что Лапин к тебе очень хорошо относится, а нашим зрителям было бы интересно узнать, как ты выступил в Нью-Йорке, твои впечатления от Соединенных Штатов. Ведь впервые в истории советский певец поднялся на высшие ступеньки всех западных чартов.
- А в какой программе выйдет интервью? - интересуюсь я
- Возможно, что кусок пустят в программе Время, а полностью в Международной панораме. Особенно, если ты расскажешь о негритянских погромах в Гарлеме.
- Почему бы и нет? Согласуйте с МВД и приезжайте в нашу студию на Селезневской.
- Договорились!
Мы попрощались и я попал в руки одноклассников. Больше всех усердствовала комсорг. Девушка просто не отходила от меня. Выбила обещание рассказать об ужасах Нью-Йорка на комсомольском собрании, написать для школы песню. И конечно, все просили пластинку или магнитоальбом Красных Звезд. Еле смог вырваться, отговорившись, что меня ждут учителя, а пластинка только должна выйти. Преподаватели и правда ждали. Готовиться мне особо времени не было (пролистал несколько учебников в самолете) - здорово выручала общая эрудиция, особенно по гуманитарным предметам. Забрав задания и поделившись своими американскими приключениями (в урезанном варианте, конечно), я наконец, отправился на работу.
Три недели я не был в студии. Она за это время успела "осиротеть" - арестовали Клаймича. В здании прошли обыски. КГБ изъял часть аппаратуры, которая была под продажу. И конечно, моральный дух сотрудников был подорван. Так что подходя к студии, я волновался. Но как оказалось, волновался зря. У входа толпились люди. Причем весьма хорошо одетые. Разноцветные "аляски", фирменные джинсы... Я повыше поднял шарф, натянул пониже свою лисью шапку и постучал по плечу крайнего мужчину.
- А что тут за очередь?
- Это студия Селезнева - обернулся ко мне приплясывающий мужичок невнятной национальности - Прошел слух, что он вернулся из Нью-Йорка. И уже даже на квартирнике врезал коммунякам. Песню новую написал - Мы хотим перемен.
Я посмотрел на "плясуна". Широкие скулы, располагающая улыбка, оттопыренные уши.
- И что?
- Как что? Ты представляешь, какая у него рука наверху, если за такую антисоветчину не взяли? Говорят, он внук Брежнева!
- Да ладно!
- Точно тебе говорю. Его песни сейчас - самая правильная тема. Если удастся прорваться - упаду в ноги, попрошу хотя бы одну. Две - вообще шикарно. Мы такой чес по казахам дадим...
- Казахам?
- Ага, я руковожу группой Фрактал. Работаем при Алма-Атинской филармонии.
- А зовут тебя как?
- Гари Алибабасов
Я чуть не расхохотался. Сначала Цой, теперь Алибабасов. Мне прямо везет на будущих знаменитостей.
- А в Москве что делаешь?
- Прилетел пробивать фестиваль "Дружба народов" в Алма-Ате. И тут мне в отделе культуры ЦК говорят - ты съезди на Селезневскую. Если сможешь выйти на Виктора, он тебя из твоей Алма-Аты в Лондон сразу отправит. Со всеми твоими фракталами, интегралами и прочей математикой. Или в Нью-Йорк. А тут таких как я...
Гари машет рукой в сторону притоптывающих людей. Неужели они все ко мне??
- Так как думаешь? Повезет мне?
- Конечно, пакуй чемоданы. Внук Брежнева - это тема!
Я проталкиваюсь через толпу и захожу внутрь. В "тамбуре" меня встречает милиционер с автоматом.
- Куда идешь? Тут режимное предприятие - не узнает меня милиционер - Без разрешения руководства никого не пускаю.
Я снимаю шарф, отряхиваю шапку от снега. Милиционер признает, бледнеет.
- Товарищ Селезнев!
- Все нормально, сержант. Правильно несешь службу!
Прохожу внутрь. Камин на первом этаже разожжен, вокруг стоят сотрудники. Над камином висят оленьи рога.
- Вот это новость! - удивляюсь я - Откуда рога?
- Вот, Денис у нас охотник - ребята охранники посмеиваясь, хлопают здоровяка по плечу - Принес из дома. Вроде хорошо получилось?
Охотником оказался тот самый парень, что сейчас находится на подписке о невыезде по делу Клаймича.
- Товарищи - я скинул на диван свой Burberry Тренч, одернул костюм, поправил галстук - Давайте пройдем в репетиционный зал. Хочу сделать несколько объявлений
Мы дружной толпой идем в зал, где я поднимаюсь на мини-сцену. Любящий взгляд Веры, холодно-высокомерный Альдоны, смешинки в глазах Лады - тут все как обычно, никаких сюрпризов. Завадский с музыкантами смотрят на меня как на "бога". Ну, это они после "Перемен" еще не отошли. Львова, Роза Афанасьева и мать Веры стоят тесной группой, тихонько переговариваются. С ними с каждой придется "поработать" индивидуально. Наконец, группа охранников. Надежные парни. Ни один не сбежал, после того КГБ взял Клаймича. Надо их все чем-то воодушевить.
Получилось! Стихотворение Рождественского пришлось в тему. Людей проняло.
- Мы и правда с вами сделали первый шаг - с тем же напором продолжил я - Первый шаг к музыке, которая меняет жизнь страны. К сожалению, у нашей Родины есть враги. Самые опасные из них - это те, кто "стреляют в спину". Как выстрелили Алексею Коростылеву. Я был у него в больнице - он уже идет на поправку и скоро будет с нами. Точно также "выстрелили в спину" нашему директору. Внутренние враги еще страшнее внешних. Они маскируются, улыбаются тебе в лицо. А потом устраивают подлую провокацию. Я сейчас говорю про доллары, которые были специально подложены в сумку с деньгами. Вы знаете, что Григорий Давыдович продавал лишнюю аппаратуру и инструменты, что мы купили до того, как студия получила государственное финансирование. Здесь нет криминала. И мы это докажем! Освободим товарища Клаймича! - я рубанул рукой воздух - Обещаю вам это!
Народ оживился, подошел ближе к сцене.
- Браво! - на входе в зал стоял и театрально аплодировал мне Андрей Николаевич Кузнецов. Подполковник КГБ. Наш "итальянский" куратор. Позади него был виден хмурый Чурбанов - Тебе бы Витя, не песни писать, а с трибуны выступать.
- А в чем собственно дело? - растерялся я - Юрий Михайлович?
- Виктор, тут дело серьезное - Чурбанов вышел вперед - Сигнал на тебя в КГБ поступил. Андрей Николаевич опросить тебя приехал. Ну и я с ним. Для подстраховки.
- Пойдемте в кабинет
Черт, как не вовремя! Только я взбодрил сотрудников...
Мы поднялись на второй этаж, зашли в наш с Клаймичем кабинет. Мужчины разделись, сели за переговорный столик. Кузнецов вынул из дипломата бланк протокола.
- Вчерашний квартирник? - я подтащил ближе кресло, сел напротив подполковника - Уже настучали?
- Не настучали, а проинформировали! - поучающее произнес Кузнецов - Или ты думаешь, что можешь петь антисоветские песни и комитет никак на это не отреагирует?
Чурбанов укоризненно на меня посмотрел.
- Антисоветская агитация и пропаганда - продолжал подполковник, вписывая в протокол мою фамилию и имя - Статья 70 УК. Лишение свободы на срок от шести месяцев до семи лет. Ты у нас теперь дееспособный, будешь отвечать за свои дела. И никакие покровители тебе уже не помогут.
- Подполковник! - вмешался Чурбанов - Полегче на поворотах. Один ваш начальник, который самый главный, уже доугрожался.
- За Юрия Владимировича вы еще ответите! - набычился Кузнецов - Это вам с рук так просто не сойдет. Сейчас я возьму и арестую ваше юное дарование. Пусть в тюрме посидит вместе со своим директором, подумает о жизни. Страна ему все дала! Образование, мирное небо над головой, даже заграничные командировки. И чем он ей ответил?!?
- Счеты сводите? За драку в Шереметьево? - вмешался я, дабы предотвратить взрыв у Чурбанова. Тот уже покраснел, привстал. Сейчас в драку кинется.
- Это не имеет отношения к делу - отрезал подполковник - Итак, по существу. Вчера вы на квартире вашего сотрудника Завадского исполнили в присутствии трех десятков человек песню "Перемен". Посвятили ее некому несовершеннолетнему Виктору Цою из Ленинграда. В песне в частности, есть такие слова - Кузнецов вытащил из дипломата еще одни документ и зачитал:
"Перемен требуют наши сердца,
Перемен требуют наши глаза,
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен
Перемен!
Мы ждем перемен".
- Все правильно? - поинтересовался подполковник
- Абсолютно.
- И каких же перемен требуют ваши сердца, Селезнев? Расскажите, не стесняйтесь. В тот момент, когда Леонид Ильич тяжело заболел и кстати, вашу роль в этом еще предстоит выяснить, вы поете подстрекательскую песню в молодежной среде с требованием перемен. Это очевидная антисоветчина, направленная против нашего строя и Партии!
- Вы все неправильно поняли - я ласково улыбнулся Кузнецову - Это песня посвящена героической борьбе американских негров против угнетателей. Я только что прилетел из Нью-Йорка и лично видел, как фашиствующие власти этой страны убивают жителей Гарлема. Один из наших сотрудников, Алексей Коростылев, даже пострадал в перестрелке. Увиденное произвело на меня такое сильное впечатление, что в самолете я написал слова песни. В ней главный герой, чернокожий американец требует перемен. У вас же там в бумажке четко написано: "
Чурбанов запрокинул голову и начал хохотать. Я и сам при виде растерянного выражения лица Кузнецова еле-еле сдерживал смех.
Поделиться книгой: