— Я так счастлив, Этель, — выдохнул Питер, прижимаясь губами к тыльной стороне моей ладони. — Так счастлив…
Нежно, совсем невесомо он развязал завязку моего красного плаща, позволяя ему упасть на пол. И трепетно запустив пальцы в вишневые волосы, накрыл меня глубоким, чувственным поцелуем. В мгновение ока его сильные руки подхватили меня и положили на кровать, где он навис надо мной, медленно и осторожно раздеваясь.
Его тело было крепким, натренированным. Каждый мускул играл, гипнотизируя плавной звериной грацией. Серые волосы, собранные в хвост на затылке, рассыпались по плечам, когда я легким движением развязала скреплявшую их черную ленту.
Прижимаясь ко мне накачанным торсом, Питер осыпал мою шею поцелуями — нежными, осторожными, и в то же время страстными. Словно привлекал, манил к себе, одновременно боясь спугнуть. А его пальцы ловко расстегивали мое платье, пока оно наконец не упало на пол, оставляя меня в одном нижнем белье.
Еще совсем немного, и я спасена. Нужно просто закрыть глаза и представить на его месте… нет, ни в коем случае, только не этого человека. Тем не менее, можно ведь вообще никого не представлять? Скажем вообразить, что я сейчас не с конкретным мужчиной, а с каким-нибудь абстрактным любовником, героем жаркого женского романа — не более. Ну а все остальные ночи в браке с этим человеком… Кто знает, как оно повернется? Может он просто не захочет делать это слишком часто, может мне и понравится, а может я просто привыкну. Главное — чтобы это случилось сейчас. Главное — спастись.
Сняв с меня бюстье, Питер накрыл мою грудь ладонями, нежно ее массируя.
— Тебе хорошо? — прошептал он в мои губы.
— Да, очень хорошо, — стоном ответила я. И напряженно закусила губу, когда его руки скользнули вниз, к панталонам, медленно стягивая их со стройных бедер.
— Ты такая красивая, — выдохнул мужчина, проводя кончиками пальцев по моему телу — от ключиц до самых коленок, которые осторожно раздвинул, прижимаясь ко мне обнаженным телом.
И в этом момент я поняла: сейчас. Все случится именно сейчас. Я стану его женой и смогу вздохнуть с облегчением.
— Спасибо, что не бросил меня, — нежно улыбнулась я, касаясь ладонью его гладко выбритой щеки.
— Я бы никогда не оставил тебя в поместье Седрика Фарлера, — проговорил Питер, растягивая губы в полуулыбке. И резко, неожиданно перехватил мои запястья, прижимая их к подушке над моей головой. — Знаешь, почему?
— Потому что ты любишь меня?
— Потому что… я должен сказать тебе кое-что, прямо сейчас, — шепнул мужчина мне на ухо, упираясь в мою плоть своим затвердевшим органом, который вот-вот угрожал войти в меня. — Этель… это я убил твоих родителей! — цинично ухмыльнувшись, выдохнул он, делая резкий толчок бедрами!..
А в следующий миг замер, выпучив глаза. Потому что его орган так и не проник в меня. Просто проскользнул мимо.
— Черт, не понял… — прошипел Питер, скаля зубы, в то время как я шокировано лежала на месте, пытаясь включиться в реальность.
Что значит, это он убил родителей Этель? То есть, если это так… то Седрика просто подставили? Устроили все так, чтобы я считала его главным злодеем, который собирается принести меня в жертву? И все ради того, чтобы я, сбежав с Питером, сейчас лежала под ним после брачной церемонии, ожидая момента, когда он войдет в меня, консумируя брак?
Вот только… вот только Питер это нехитрое движение, похоже, никак не мог сделать. Сколько он не направлял в меня свою плоть, орган попросту не входил, проскальзывая мимо!
— Проклятье… Он что, сделал это? — закричал мужчина, до боли сдавливая мои скулы.
— Что сделал? — испуганно всхлипнула я.
— Не придуривайся, шлюха! — прошипел Питер, остервенело прижимая меня к матрасу своим обнаженным телом. — Он трахнул тебя и провел ритуал запечатывания, из-за которого никто, кроме него самого, теперь не может тебе присунуть, да? Вот же хитрый засранец!..
И снова я, не слушая брани Питера, замерла, словно пораженная молнией. Неужели… неужели Седрик предвидел то, что кто-то может попытаться сделать со мной нечто подобное? И именно поэтому тогда той ночью произошло все то, что произошло? Вот что значили его слова про «теперь ты под защитой»? А я, получается, так просто взяла и повелась на ту липу о нем, что мне подсунули? Черт, какая же я дура!
Хотя с другой стороны, ведь Седрик ничего мне не говорил. Даже словом не намекнул за все это время, что именно делает и зачем. Просто домогался, а в конце концов принудил к сексу. И да, пускай я той ночью сама была более чем не против… Он же о том, не против ли я, меня не спрашивал, и не мог знать наверняка, захочет ли невинная девушка вот так лишиться с ним девственности!
Но все это слишком запутано, слишком странно и непонятно…
— Не надейся, что отделаешься так просто, потаскуха, — тем временем выпалил Питер, прерывая мои мысли. — Нет такого заклятия, которое невозможно снять. И думаю мы найдем способного мага. Если не до этого рассвета, то немного позже, и повторим свадебный ритуал. А ты, милая моя, все равно будешь послушно стоять и делать все, что полагается, для его завершения. Поняла?
Не зная, что ответить, я лишь дрожала от страха, в то время как мужчина прямо голышом связывал меня веревками, которые ловко достал из-под кровати.
Так значит он изначально собирался связать меня, но по исходному плану — после первой брачной ночи, когда я стану его женой, пока смерть не разлучит нас? Но зачем ему это все?
А главное… как скоро по его задумке смерть должна была бы нас разлучить?
ГЛАВА 10. Сговор с дровосеком
Близился рассвет. И я ожидала его, сидя связанной в старой лачуге, на постели со смятыми белыми простынями. Едва закончив обездвиживать меня, Питер написал письмо, отправив его через почтовый артефакт, и все это время ждал ответа. Который только что получил.
Нервно прочитав послание, мужчина смял, а после порвал на части и сжег над свечей небольшой листок бумаги. А после молча подошел ко мне, чтобы развязать ноги и отвязать от кровати.
— Идем, и без фокусов, — приказал он, грубо дернув меня за плечо.
Сжав зубами кляп, я шатаясь пошла к выходу — освободившиеся от тугих веревок ноги сильно затекли, и сейчас каждый шаг стоил мне огромных усилий. Что Питера, похоже, нисколько не волновало. Вероятно ему не терпелось выполнить приказ и доставить меня туда, где его ждет человек, который за ним стоит.
— Давай, шевелись, — прорычал мужчина, толкнув меня в спину так сильно, что я чудом удержалась на ногах. — У меня нет времени на твое нытье!
Налетев бедром на уголок стола, я больно ударилась, и вперемешку со всеми переживаниями едва не расплакалась…
«ЭТЕЛЬ. БЫСТРО ЗАКРОЙ ГЛАЗА!», — неожиданно прозвучал в моей голове голос Седрика. Не понимая, было ли это галлюцинацией, или еще чем, я просто интуитивно зажмурилась…
А в следующий миг даже сквозь плотно закрытые веки увидела яркий свет, от которого глаза больно защипали. Запоздало я ощутила, как по щекам потекли слезы… И услышала яростный вой, разносившийся прямо над моим ухом.
Когда вспышка утихла, я решилась осторожно разлепить веки, и с удивлением увидела рядом с собой Питера, который скорчившись от боли, хватался за глазницы, из которых текла кровь!
После этого прошла лишь доля секунды, прежде чем дверь лачуги разлетелась на щепки, и в нее уверенным шагом вошел Седрик Фарлер.
Неожиданно Питер, словно забыв о боли, замер, и напряженно вдохнул воздух широкими ноздрями. И в тот же миг резко повернул голову ровно в ту сторону, в которой стоял темный маг.
От того, что начало происходить дальше, я закричала, инстинктивно отскакивая в сторону. Потому что Питер, ловко вскочив на четвереньки, начал быстро покрываться густой серой шерстью. Его тело деформировалось, из пальцев полезли мощные когти, а лицо вытягивалось в волчью морду… на которой зияли две пустые глазницы со сгустками крови.
Не может быть. По форме это существо было точно таким же, как и то, что напало на меня той ночью. Вот только если тот зверь скорее напоминал тень с горящими глазами, то ЭТО было полностью материальным. И пугало в разы сильнее.
Вот только Седрик, глядя на свирепое чудовище, даже не повел бровью. С совершенно спокойным лицом он взмахнул рукой, создавая в воздухе красную печать, в которую молниеносно просунул стиснутый кулак, извлекая огромный топор, словно сотканный из чистого алого света!
Не может быть. Этель слышала о таком, когда училась в пансионе. Неужели… неужели Седрик Фарлер — обладатель одного из двенадцати топоров Волчьего Дровосека, древнего магического оружия, которое является самым эффективным в мире при борьбе с оборотнями?
Убить вервольфа очень непросто, практически невозможно. Волчья форма даже у самых слабых из них обладает не только поражающей силой, выносливостью и ловкостью, но еще и серьезной регенерацией. Потому обычным людям, даже самым умелым воинам, победить их практически невозможно, а сильным магам — очень сложно.
Вот только топоры Волчьего Дровосека обладали одной важной особенностью: с их помощью становилось возможным убить волчью сущность, при этом не нанося смертельных ран самому оборотню. Таким образом лишая их опасной звериной ипостаси и оставляя в роли обыкновенного слабого человека.
Видимо поняв, в какую передрягу попал, уже набравший разгон Питер резко затормозил, пытаясь развернуться в маленьком домишке и то ли выпрыгнуть в окно, то ли просто проломить ветхую стену. Но к его разочарованию, Седрик оказался проворнее. Двигаясь и сам не хуже хищного зверя, мужчина ловко подскочил в оборотню, с силой опуская на него топор!
В последний раз взвыв, вервольф упал на пол, беспомощно на нем распластавшись. И в то время, как звериная шкура гнила и ссыхалась, на полу оставался всего лишь мужчина. Дрожащий, обнаженный, ослабевший, на грани потери сознания. В котором он в самом деле не пробыл дольше нескольких секунд после того, как его волчья шкура обратилась в комок облезлой шерсти на прогнившем полу.
Не став ждать, пока он придет в себя, Седрик в два щелчка наложил на Питера заклятие, связывая его по рукам и ногам магическими силками. А после…
Сорвавшись с места словно безумный, подбежал ко мне, и крепко-крепко обнял.
— Он не навредил тебе? — сипло спросил мужчина, отчаянно прижимаясь лицом к моим волосам.
— Нет… Седрик… прости… — дрожа, прошептала я, совсем не думая о том, что внезапно перешла с опекуном на «ты». — Я… Я такая дура. Мне очень жаль… я не должна была сомневаться в тебе…
— Все в порядке, любимая, — выдохнул он, щекоча своим дыханием вишневые волоски у моего уха. — Это я должен извиняться. Хоть ты и сама дала на это добро, я все равно никогда не прощу себя за то, что подверг тебя такой опасности…
— О чем ты? — вздрогнула я, разом замерев. — Я не понимаю…
— Я знаю, кто ты.
— Что?
— Ведь именно я привел тебя в этот мир, — шепнул Седрик за несколько секунд до того, как я лишилась чувств.
ГЛАВА 11. Шестой камень
Очнувшись в своей кровати, посреди уже привычных покоев, я все ещё не до конца пришла в себя. И, по — правде, большинство воспоминаний из прошлой жизни оставались размытыми и нечеткими. Тем не менее, хоть что-то я уже знала, и в чем-то была более-менее уверена. Потому не стала лишний раз суетиться, просто вызвала горничную и попросила перекусить — не знаю, сколько я провела в отключке, но сейчас меня терзал просто зверский аппетит.
Утолив голод, я принялась ждать. Попытки почитать какую-нибудь книгу или газету заканчивались довольно быстро — просто не удавалось сосредоточиться на написанном. Все мысли вертелись вокруг Седрика и всего, что произошло.
Ближе к одиннадцати я уже начала клевать носом, когда темный маг наконец появился на пороге моей гостиной. И я, не думая, вскочила с кресла, чтобы крепко-крепко обнять его.
— Скажи, что все хорошо, — прошептала я, пряча лицо в его черной рубахе.
— Все хорошо, родная, — улыбнулся мужчина, и я ощутила его теплую руку на своих вишневых волосах. — Последние два дня мне пришлось попрыгать, но в общем я все уладил.
— Два дня? Долговато я проспала.
— Ничего, это нормально после того, как я снял печать с твоей памяти, — успокоил мужчина, опускаясь в кресло и уволакивая меня за собой, к себе на колени. — Воспоминания должны полностью восстановиться в течение месяца. По крайней мере, основная их часть.
— Надеюсь, мне не придется ждать целый месяц, прежде чем получить какие-то объяснения? — подмигнула я, заправляя за ушко прядь его черных волос.
— Конечно, не переживай.
— Так… что это вообще, черт возьми, было?
— Начну, наверное, с самого начала, — вздохнул мужчина. — Несколько лет назад я обнаружил, что в материи между бесконечными мирами обитает некая темня энергия, обладающая сознанием. И у этой энергии наблюдалось довольно скверное навязчивое желание: разрушать. Несколько миров ей уже удалось разрушить чуть ли не под корень. Выбирая себе цель, оно начинало искать себе в том мире последователей. Проникало в него астрально и нашептывало о тайных желаниях некоторым людям, обладающим определенным положением. Со временем эти люди ехали крышей, формировали нечто вроде культа, посвященного этой сущности, и получая от него приказы через Верховного. Целью культа во всех мирах было одно: открыть врата измерений, чтобы сущность могла проникнуть в этот мир. Для самого мира все заканчивалось более чем плохо. Он либо разрушался полностью, обращаясь в серую пустыню, либо погружался в хаос; становился сущим адом, где царствовали бесконечные разбой, войны, разруха и отчаянные попытки окончательно обезумевших людей выжить среди кровожадных чудовищ.
— И ты понял, что следующей целью сущности стал мир, в котором я жила.
— Именно, — кивнул Седрик. — Более того, оно уже вело там активную деятельность и вторжение было не за горами. Еще немного, и твой мир ничто не смогло бы спасти. А главное, новая цель сущности уже была выбрана — мой мир. Благодаря тому, что оно начало здесь действовать, я и вышел на него. И у меня был лишь один способ спасти собственный мир: отправиться в ту реальность, где сущность уже развернулась на полную, и разведать все, что смогу. А заодно попытаться на «экспериментальном» мире найти способ противостоять ЭТОМУ, прежде чем оно радикально возьмется за мой мир. Ради того, чтобы попасть в твой мир, я заклинаниями заморозил свое тело, оставляя в нем как якорь маленькую частичку своей души, и решился на то, чего не делал еще ни один маг королевства Арчесар: совершил скачек, вселившись в тело мужчины, душа которого в момент перемещения уже покинула тело, но при этом еще оставался шанс на реанимацию. К счастью, вместе со мной переместились и мои магические способности, так что я мог действовать почти в полную силу. И действуя, встретил тебя. Вместе нам удалось разрушить заговор правительственной группы из твоей страны, которая была костяком культа, и сорвать ритуал открытия врат. А заодно предпринять некоторые меры, благодаря которым сущность больше никогда не смогла бы пробиться в твой мир. Вот только это означало, что теперь основной целью становится моя родная реальность. Так что я должен был возвращаться поскорее… Но не мог попрощаться с тобой.
— И тогда предложил мне самой совершить перемещение в твой мир?
— Да. И ты, как ни странно, согласилась, — вздохнул темный маг. — Так что едва вернувшись, и параллельно ведя разведку, я начал разработку ритуала для перетаскивания твоей души. Когда все было готово, мне оставалось лишь ждать подходящего момента.
— А в чем заключалось то, что именно тот момент был подходящим? — поинтересовалась я.
— Ритуал, который я разработал, был завязан на том, чтобы каждый из богов этого мира единовременно закинул крюк-импульс. С его помощью один менял телами две души при условии, что жизнь той девушки, которая находилась в этом мире, была на грани. Вот только богов здесь у нас шесть, а нужная мне душа — всего одна. Так что нужно было выждать момента, в который одновременно появится шесть женских тел, куда могла бы вселиться перенесенная душа. Индикаторами готовности были шесть камней, которые я всегда носил с собой, — сообщил Седрик, откатывая рукав, чтобы показать мне браслет с красным, желтым, коричневым, черным, белым и голубым камнями.
— Секундочку, я все правильно поняла? — запнулась я. — Шесть камней, шесть богов, шесть подходящих тел… То есть, боги тянули из моего мира, кроме меня, еще пятерых души?
— Не факт, — возразил темный маг. — Крючков, которые забрасывали боги, в самом деле было шесть, и один из них предназначался тебе. Остальные же были лишь условностью ритуала и не факт, что они кого-нибудь вытащили. Конечно, есть вероятность, что за них зацепились души ещё пятерых женщин, которые в момент ритуала очень сильно желали оказаться «где угодно, только не здесь», следовательно перейти в этот мир, вселившись в одно из вероятных тел, в то время как хозяйки этих тел переносились в их тела, чтобы вместо смерти, дожить жизни тех женщин. Но точно так же на крючки богов мог никто и не попасться. Потому совсем не обязательно, что в Арчесаре сейчас находятся еще пятеро девушек из твоего мира.
— А мы можем это проверить?
— Увы, но нет, — покачал головой мужчина. — Я нацеливался лишь на поиск тебя и не ставил маячки для отслеживания других в момент сотворения чар, так что их следы для меня были утеряны. На тебе же стояла метка алого камня, рубина, так что я сумел быстро найти тебя. И сразу же принялся ломать голову над тем, как заполучить над тобой опеку, потому что тебе повезло угодить в тело Этель Мизери — чудом выжившей девушки, которая, по плану заговорщиков, должна была умереть в театре вместе со своими родителями. Тем самым сделав единственным наследником фамильного состояния твоего дядю Клауса Мизери.
— Погоди, так Клаус тоже был во всем этом замешан? — поперхнулась я.
— Не то, чтобы замешан. Но на его слабости пытались сыграть, — вздохнул Седрик. — Как я узнал, допросив Питера, в поместье Мизери хранился некий артефакт, который и был целью заговорщиков. Вот только вынести его оттуда так просто никому бы не удалось из-за природы реликвии, к ней мог прикоснуться лишь тот, кто имел на то законное право. И вот, зная слабости твоего дядюшки, заговорщики надеялись заполучить реликвию через него. Вот только Этель Мизери выжила, отрезая им эту возможность. А значит следующим, что они бы сделали — это сцапали тебя. Догадываясь о вероятном развитии событий, я не мог этого допустить, потому что любил тебя, и потому что это значило бы падение нашего мира. Так что я вступил в сговор с Клаусом и прежде, чем на него надавили заговорщики, «случайно» выиграл у него контракт на твою опеку. Реликвию я, кстати, уже забрал из поместья и спрятал в надежном месте, у себя в подземелье. Так что теперь заговорщики… нет, они так просто не отступят, и для сущности отрезаны не все пути к нашему миру. Но самый легкий и быстрый я у них забрал, и надеюсь, что сумею разобраться со всем прежде, чем они найдут новый. Что же касается Клауса Мизери, — проговорил мужчина, опережая мой вопрос. — То я сделал все, чтобы он инкогнито покинул столицу и добрался в безопасное место, где и останется, прежде чем с культом будет покончено и он сможет вернуться, не опасаясь мести. Ну и как ты понимаешь, уезжая, он просил меня, чтоб когда будет можно, я передал тебе, что он тебя по — прежнему очень любит и сожалеет, что пришлось пойти на обман, из-за которого ты посчитала его предателем. Так что… когда однажды Клаус вернется, пускай ты для него, как и для всего остального мира, останешься Этель Мизери, любимой племянницей.
— Конечно, — растеряно кивнула я, пытаясь принять и переварить всю услышанную информацию.
— А что касается самих заговорщиков, то здесь все совсем интересно, — хитро подмигнул Седрик. — Потому что мне удалось расколоть Питера на несколько поразительных имен. И выяснилось, что на верхушке культа не кто-то там, а сама королева Матильда и ее единственный сын Дэниел, шестнадцатилетний наследник престола!
— Ничего себе! — закашлялась я.
— Да, сам сначала не поверил, но похоже, что Питер не врал, — кивнул мужчина. — Вернее даже… во главе заговора королева. Но вот сама она действовать не может, поскольку не имеет вообще никакого влияния ни на что в этой стране… кроме одного: собственного сына. Который, насколько я знаю, просто боготворит мать и похоже благодаря ней искренне ненавидит отца. Потому кутерьма вокруг культа — исключительно его рук дело, но вот исходит все это от королевы, которая вероятно и слышит настойчивый шепот сущности, обещающей ей месть за долгие годы супружеских унижений и власть, о которой та всегда мечтала, но никогда бы не смогла получить.
— Занятненько.
— Конечно одного признания Питера будет недостаточно, чтобы отправить на плаху королеву и принца. Но мои люди уже начали работать в этом направлении, так что в конце концов мы их прихлопнем!
— Радует твой оптимизм. Хотя конечно мог бы и рассказать мне о милом социальном положении женщины в этом мире, прежде чем перетаскивать меня сюда, — пробурчала я себе под нос.
— Не бойся, милая, тебе со мной не о чем волноваться, — подмигнул Седрик. — Можешь даже не сомневаться в этом.