Помоги проекту - поделись книгой:
Дортмундер шел от метро достаточно долго, и в насквозь пропитанных водой плаще, шляпе и ботинках напоминал ходячую груду одежды, собранной на цели благотворительности. Можно было взять такси (в настоящее время он мог это себе позволить), но когда он уезжал из дома, на Манхэттене было облачно, но сухо. Вполне вероятно, дождя там не было до сих пор. Только у конторы Максимилиана шел настоящий ливень, извергающийся из грязно-серых облаков, нависающих на высоте не более пары метров от размякшей шляпы Дортмундера.
Единственное, что радовало, — дождь хорошенько помыл все автомобили на стоянке у конторы, сделав их блестящими, превратив пятна ржавчины в оригинальные элементы дизайна, а вмятины — в специально сделанные углубления для придания обтекаемой формы. Дождь фактически сделал для всех этих груд металлолома и старых драндулетов то же, что мышьяк — для средневековых дорогих французских куртизанок: лихорадочный жар и ложное ощущение молодости и красоты.
Дортмундер, хлюпающий по воде мимо этих четырехколесных обманщиц, был похож на шофера одновременно всех их. Когда он приблизился к офису, хромированная металлическая дверь распахнулась, и на пороге возник ухмыляющийся длинноволосый молоденький парнишка в спортивной куртке, летних хлопчатобумажных брюках, белой рубашке, пестром галстуке и мокасинах. Не обращая внимания на дождь, словно того и не было, он, подобно фавну, сиганул через лужу и воскликнул:
Доброе утро, сэр! Нужна тачка, да? Вы попали по адресу! Я уже вижу вас в четырехдверном седане. Мощный движок под капотом и...
Макс.
Юнец сморгнул, и с его век полетели брызги воды.
Простите?
Мне нужен Макс.
Парень принял трагический вид.
Простите, сэр, но мистера Максимилиана сегодня здесь нет.
Мистеру Максимилиану больше негде быть, — отрезал Дортмундер, обогнул юнца и направился к двери.
Тот, подобно щенку, затрусил следом. Дортмундер пожалел, что у него нет с собой мячика или палки, чтобы бросить ему.
Я не знал, что вы — друг мистера Максимилиана, — сообщил юнец.
А я не знал, что у него вообще есть друзья, — ответил Дортмундер и вошел в офис, унылое, обшитое серыми панелями помещение, где за столом сидела угрюмая женщина с лошадиным лицом.
Привет, Харриет, — поздоровался Дортмундер.
Зазвонил телефон.
Женщина оторвала руки от пишущей машинки. Правой она показала указательный палец Дортмундеру (это означало, что уделит ему внимание через минуту), а левой сняла трубку.
«Подержанные легковушки Максимилиана». Мисс Кэролайн у телефона. — Она немного послушала, потом поинтересовалась. — Значит, вы заложили бомбу? Где? Мы должны угадать? А когда? Что вы, что вы, я понимаю, что это не шутки.
Дортмундер отошел к двери. В комнату тем временем проскользнул юнец, который криво усмехнулся и уселся за маленьким столиком в углу.
Харриет продолжала разговор:
О, вчера вечером? После того, как мы закрылись? Вы перелезли через забор? А как же собаки? Надеюсь, вы были достаточно предусмотрительны, чтобы подсыпать снотворное в их поилку? — Она рассмеялась и повесила трубку. — Привет, Джон.
Они все неудовлетворенные, Джон. Иначе зачем бы они приходили сюда. А потом раздаются звонки с угрозами про бомбы.
Дортмундер указал в сторону стоянки с подержанными машинами и поинтересовался:
- А ты уверена, что это просто угрозы?
- Там все в порядке, Джон.
Дортмундеру, похоже, понравилось жестикулировать. На этот раз он ткнул пальцем в затихшего в углу Питера Пэна:
- Я вижу, вы завели домашнего питомца.
- Это мой племянник. — Харриет сделала акцент на последнее слово. — Вы уже познакомились?
Да. Макс на месте?
Как всегда, — она снова подняла трубку, нажала на кнопку селектора и сообщила. — Макс, Джон Д. здесь.
Затем она улыбнулась Дортмундеру и, начав печатать, сказала:
Он сейчас выйдет.
И действительно, открылась внутренняя дверь, и появился Максимилиан собственной персоной — высокий старик с тяжелой челюстью и редкими седыми волосами. Из-под темного расстегнутого жилета виднелась белая рубашка, вся в пятнах из-за постоянного общения с подержанными автомобилями. В течение долгого времени Макс курил сигары, и даже теперь, когда он бросил это занятие, то продолжал выглядеть как завзятый курильщик: призрак сигары, казалось, неотступно сопровождает его. Пожевав в уголке рта несуществующую сигару, он осмотрелся, затем уставился на Дортмундера и произнес:
Надо же, а я думал, ко мне пожаловал сам Джон Д. Рокфеллер.
Он умер, — просветил его Дортмундер.
Серьезно? Ну вот, рухнули мои надежды заработать пару баксов. Что тебе нужно?
Я оставил здесь тачку прошлой ночью.
А, эту. — Макс печально покачал головой, словно доктор, собирающийся сообщить семье печальные новости. — Очень жаль. Симпатичная тачка, но ты обратил внимание, как она дергается при езде?
- Нет.
Ребята в гараже, конечно, постараются что-нибудь сделать, но это будет сложно.
Дортмундер ждал.
Только ради нашей старой дружбы, — вздохнул Макс, — я, так и быть, возьму ее у тебя.
Не стоит, Макс.
- Что?
Не хочу создавать тебе проблемы, прикрываясь нашей дружбой. — (Харриет бросила печатать и с любопытством стала прислушиваться). — Я буду потом об этом сожалеть. Давай я заберу ее и с извинениями верну владельцу.
О чем ты говоришь? Я уверен, что мои ребята починят ее.
Это всегда будет стоять между нами, Макс. Это будет на моей совести. Просто верни мне ключи, и я навсегда уведу эту тачку из твоей жизни.
Джон, что с тобой? — Макс нахмурился. — Ты торгуешься?
Вовсе нет, Макс. Просто мне очень жаль, что я взвалил на тебя эту проблему.
Джон, — в голосе Макса проскользнула нотка отчаяния, — возможно, эта тачка чего-то и стоит,
Я понимаю — на запчасти. Я найду парня, который разберет ее и, возможно, смогу заработать на этом хоть пару баксов. Ключи у Харриет?
Макс отступил на несколько шагов, оглядел Дортмундера с ног до головы, решил, что лучше сменить тему, и спросил:
Как тебе погода?
Идеальная для урожая зерновых, — поделился Дортмундер и повторил. — Ключи у Харриет?
Ты уже познакомился с ее племянником?
Да. Так ключи у него?
Я дам тебе за тачку тысячу двести!
Дортмундер, который планировал выручить не более пятисот долларов, грустно произнес:
Не понимаю, как я смогу обмануть тебя, Макс.
Губы Макса непрерывно дергались, жуя призрачную сигару.
Тысяча триста пятьдесят, и ни цента больше!
Ну если ты так настаиваешь, Макс, — развел руками Дортмундер.
Макс с ненавистью посмотрел на него и процедил:
Я буду здесь, — заверил Дортмундер.
Макс вернулся в свой кабинет, Харриет продолжила печатать, а племянник открыл номер «Популярной механики».
- Сам себе вызывай, — пробурчал под нос племянник.
Пока она звонила, вернулся Макс со старым конвертом из-под телефонного счета, набитом наличными, который ом сунул в руку Дортмундера со словами:
- В следующий раз приезжай в ясную погоду. Дождь плохо на тебя действует.
После чего удалился в кабинет, посасывая воображаемую сигару.
В ожидании такси Дортмундер полистал «Популярную механику». Уже позже, когда он ехал через малонаселенные пригороды Квинса, до него дошло, что он стряс с «Подержанных легковушек Максимилиана» значительно больше, чем когда-либо прежде. Не потому ли, что по иронии судьбы Макса звали так же, как и того парня, который спер кольцо удачи Мэй, и это оказалось своеобразной местью всем Максам на свете? Или ему, наконец, повезло?
Это было восхитительное ощущение. Прежде он не мог похвастаться тем, что является любимчиком Фортуны, и теперь в полной мере наслаждался этим. На восемь с половиной сотен больше ожидаемого — надо же!
В своей, как предполагалось, пустой квартире (Мэй была на работе в супермаркете) он обнаружил Энди Келпа, направляющегося из кухни в гостиную с банкой пива в одной руке и стаканом апельсинового сока — в другой.
Привет, Джон! — поздоровался он. — Где был?
Дортмундер задумчиво посмотрел на дверь квартиры и спросил:
И зачем я каждый раз трачу время на то, чтобы запирать эту штуку?
Чтобы я каждый раз вставал перед выбором. Да ты проходи, гостем будешь. Здесь Уолли, он пришпилил твоего миллиардера, как бабочку на булавку.
Ха! Настал момент принятия решения. Ввязываться в драку или нет?
Всепоглощающая ярость, владевшая Дортмундером в течение прошлой, богатой на события ночи, подпитывавшая его ум и решительность в побеге от копов, уже сошла на нет. Невозможно постоянно пребывать в состоянии жгучей ненависти к человеку, вне зависимости от того, что он сотворил. Скинув добычу Стуну и неожиданно удачно избавившись от машины, за счет Макса Фербенкса он пополнил свой личный счет почти на тридцать штук, что было примерно в три тысячи раз больше, чем стоило кольцо. Действительно ли он хотел продолжать свою вендетту этому крутому миллиардеру, который, как справедливо отметил Энди, находится под неусыпной круглосуточной охраной? Или стоило забыть про все и продолжать размеренный образ жизни?
Поделиться книгой: