Помоги проекту - поделись книгой:
Прошло несколько лет…
Как в сказке. И все трое времени зря не теряли, они, как могли, спешили туда, где ожидался расцвет. И оказалось, сильно разошлись и оказались в совершенно разных местах новой истории.
Россия из всей программы посвятила себя самому приятному — увлекательному процессу, который в программе Явлинского назывался «разгосударствлением». К концу 90-х «разгосударствлено» было всё, кроме Кремля, но и он уже занимался в основном тем, что только пил, лечился и играл в теннис. И хотя процесс шёл почти десять лет, подъём, который предусматривался по программе начаться с четырёхсотого дня, так всё и не начинался. Вместо этого продолжался развал и падение. К 1997 году было «разгосудаствлено» 95,6 % промышленных предприятий, а объём производства вместо расцвета сократился до 46 % (!) от 1990 года. Тоже случилось и с остальными отраслями народного хозяйства — от сельскохозяйственного производства осталось 37 %, строительства 18,3 %, транспорта — 40 %. Даже в нефтяной промышленности падение составило 48 %! В результате этих «преобразований» остались без работы 8,5 миллиона человек. Что означают такие «успехи»? Они превышают в 3 (!) раза урон, нанесённый производству СССР гитлеровской армией в Великую отечественную войну — ведь немцы дошли только до Москвы. Это скромная оценка.
Авторы «реформ» не чувствуют себя в этом виноватыми совершенно. Виноваты не реформаторы, а реформируемые. Видите ли реформы были «не достаточно глубоки», рынки плохо развиты, государство чему-то мешает. «Эти «совки» даже реформы, «как в цивилизованных странах» выполнить не способны». В общем — плохому танцору всегда печка мешает.
Но вот результаты самого примерного выполнения заданных реформ — Латвия. Она давно, и очень старательно, выполнила всё, что предусмотрено было программой «500 дней». Независимая Латвия конечно и не думала выполнять какую-то программу, придуманную «оккупантами», но просто оказалось, что эта программа удивительным образом совпала с тем, что независимой Латвии рекомендовали настоящие заокеанские консультанты. С чего бы это такое совпадение? А заокеанские консультанты — это не мастера художественного слова, вроде Явлинского с Шаталиным, у них строго, сказали — всё, надо делать, иначе лишат бонуса.
Всё было выполнено безукоризненно и со старанием. Все реформы на максимальную глубину и в полном ассортименте. Везде рынок, продаётся всё! Лорд Рассел-Джонсон, известный критик российских недостатков, так оценил успехи Латвии в строительстве капитализма ещё в 2000 году: «Вы пережили бремя нацизма и коммунизма, 50 лет репрессий, поэтому удивительно, что за 10 лет вы столько сделали». Латвию «на отлично» приняли и в ЕС. В общем — к качеству исполнения «реформ» не подкопаешься. Но вот экономические результаты реформ у этой «отличницы». К 1995 году (быстрее, чем в России, очень старались!) от уровня производства 1990 года осталось: в промышленности 32 %, в сельском хозяйстве — 44 %, строительстве — 12,8 %, транспорте — 40 %. Работу потеряли 30 % работавших. Не лучше, чем в России получилось, хоть и очень старались.
А Белоруссия? А Белоруссия в «реформах» сильно отстала. К 1995 году у неё оказалось, что промышленность производит 61,4 % от уровня 1990 года, а сельское хозяйство даже 73,6 %. Вдвое больше и отличницы Латвии, и вечно отстающей в усвоении «демократических ценностей» России. Позор! Ведь Латвия эти белорусские проценты оставила далеко позади в первый же год реформ. Что же произошло?
Третьим будешь?
Сначала всё шло очень хорошо. «На троих» в лесу развалили Советский Союз, «на троих» взялись перекраивать экономику. Называлось это — «шоковая терапия». Терапия очень простая и известная — надо поудачней оглушить хозяина булыжником по голове и всё можно выносить — зарплату, пенсию, мебель. Оставить надо только ваучер — чтобы, когда очнётся, не сразу бросался догонять. Везде этот трюк проходил тихо, а белорусы, оставшись без зарплат и пенсий, сразу забурлили. Менталитет сказывался все бывшие партизаны. В результате из великолепной тройки вылетел белорус Шушкевич — на очередных выборах президентом стал Лукашенко — бывший директор, понимающий в организации производства. Он сразу отказался быть третьим — «шоковая терапия» не для белорусов.
Белоруссия пошла по своему, белорусскому пути. Путь этот не отличался совершенной новизной, по нему уже 15 лет очень успешно шёл Китай. «Пусть расцветают все цветы!» вот известный китайский лозунг. Китайцы сказали — хотите быть частными предпринимателями и строить рынок — пожалуйста, стройте всё, на что у вас хватит сил и фантазии. Но — никакой приватизации, разворовывать построенное не дадим. Воров, которых у нас уклончиво именуют приватизаторами, китайцы ставят к стенке. И иностранных «советников» к своим реформам не пускают. У батьки Лукашенко тоже с этими всеми строго.
В результате такой политики в Белоруссии сохранились и работают все предприятия. Продано было некоторое количество убыточных предприятий. Сохранить функционирующее народное хозяйство в Белоруссии, со всех сторон окруженной разрушенной промышленностью остальных республик Советского Союза — большое административное искусство — ведь промышленность Белоруссии была увязана по сырью и комплектующим изделиям и с Россией и с остальными республиками. И президент Лукашенко потратил много времени и облетел, восстанавливая потерянные связи всю Россию и большинство республик. Если программу «Время» смотрите, должны помнить. И за это все должны сказать ему спасибо, так как это выгодно не только Белоруссии, которая получила необходимые для её промышленности изделия, но поставщикам этих изделий — они получили нормальную работу. И если в результате этого в Белоруссии имеют работу 4,5 миллиона человек, то, потребляя сырьё и комплектующие из других республик, они обеспечивают работой там ещё 9 миллионов человек. И эти рабочие, получающие зарплату благодаря упорству Лукашенко, есть и в Латвии — 30 % наших железнодорожников и портовиков возят и грузят товары, производимые в Белоруссии, и в России их много — делают комплектующие к белорусским тракторам, автомобилям, телевизорам, холодильникам, приборам ночного виденья и многому другому. Вот вам реальный результат для всех нас простого ответа «Нет!» президента Лукашенко на извечный русский вопрос — «Третьим будешь?» Задумайтесь.
Прошло ещё несколько лет и наступило сегодня.
В 1997 — 99 годах у всей нашей троицы началось хозяйственное оживление — наверно, в исчислении времени по Явлинскому наконец наступил долгожданный 400-й день «реформ». Но не многие предприятия дожили до этого «радостного» дня в России, а в Латвии — умерли практически все крупные производства.
Со слезами на глазах оказалась эта радость в России к 2000 году промышленный «расцвет» в России от уровня 1990 года достиг: в промышленности 57 %, в сельском хозяйстве — 39,4 %, в строительстве — 22 %, транспорте — 59,3 %. Даже в нефтедобывающей промышленности объём добычи составил всего 57 %. Впереди всего, как вы видите — транспорт «расцветает». Ведь ему надо теперь всё, что раньше производилось, привезти из Европы! Но туда он увозит деньги из наших кошельков.
У «отличницы» Латвии за 2000 год тоже похоже: промышленность 40,3 %, сельское хозяйство 35 %, строительстве — 20 %. Слёзы. А гордится Латвия своим ВВП, который растёт за счёт спекуляции недвижимостью и землёй, которые составляют в нём уже 14 %. Рынок! Витрины не говорят об успешности предприятия.
А Белоруссия? А промышленность Белоруссии в 2000 году вышла на утерянный советский уровень, уже было — 100,7 % от показателей 1990 года! А за 2004 год достигнуто уже 130 %, прирост составил 15,6 %. Промышленность её производит автомобили, трактора, телевизоры, радио, подшипники, оптические приборы, микроэлектронику — всё, вплоть до искусственных клапанов сердца. И это всё конкурентно способно на всех рынках ЕС, СНГ, США, Китая. Такого и близко нет ни в одной постсоветской стране. Со всеми этими рынками у Белоруссии положительное сальдо внешней торговли, экспорт превышает импорт с ЕС — на 65 %, с Латвией — в 4 раза (!), даже с Китаем, с которым у США дефицит 160 миллиардов долларов, у ЕС — примерно такой же, у Белоруссии превышение экспорта на 40 % (!). Белорусская промышленность конкурентно способна на всех рынках, и Беларусь на своей внешней торговле прилично зарабатывает. Дефицит у неё только с Россией — энергоносители оттуда, но это с лихвой перекрывается экспортом в другие страны.
Далеко ли ещё до счастья?
Россия сейчас хорошо зарабатывает на нефти, которую ей разведал, освоил и оставил СССР. Но в этом её заслуги совершенно нет. Спасибо Бушу, который разбомбил иракскую нефть и цены её выросли с 90 —х годов в 7 раз, Россия на этом накопила 220 миллиардов долларов, которые она держит в американских банках, поддерживая Буша в его войне. Не дай бог, если он прекратит бомбить из-за нехватки денег! А если Буш разбомбит ещё Иран — тоже не плохо, цены на нефть ещё поднимутся.
Путин, съездив в прошлый раз в Китай, велел правительству удвоить ВВП к 2008 году. Греф не устаёт доказывать, что это невозможно, для этого нужен годовой прирост 111 %. Такой в 2004 году был у Белоруссии. И в Китае. А России ещё далеко до этого — ведь у неё ежегодный уровень инвестиций в прошлом году достиг только 36,8 % от советского уровня. В три раза меньше! Она всё еще продолжает отставать от своего прошлого, которое она покинула, думая на 500 дней. Прошло уже 5675 дней, но счастливого конца этого пути не видно. Далеко ли ещё? По сегодняшней стоимости одного рабочего места, а это в среднем 120 тысяч долларов, чтобы восстановить утерянное ей надо уже 1020 миллиардов долларов. Обратите внимание — миллиардов долларов, а не рублей. Чтобы это собрать, каждый работающий России должен заработать и вложить в родное государство 15700 долларов. Поскольку россиянин от своих доходов отдаёт государству только 13 %, заработать надо 120 тысяч долларов каждому. Сколько на это потребуется — можно сосчитать примерно 60–80 лет. И учтите, сколько денег ещё на разные «Челси» уйдёт — это тоже надо заработать.
А где к этому времени будет Беларусь? Страшно подумать, ведь ей не надо ничего восстанавливать, она не разрушала и на этом сэкономила много и времени и денег. Сотни миллиардов долларов. Но здесь каждый российский реформатор скажет: «Всё это от дешёвых российских энергоносителей». Конечно! Но почему они, эти дешёвые энергоносители, не сделали то же в России? Вот вопрос.
ГЛАВА III
В ЕС? В ЕС! В ЕС-е!
Уже, по крайней мере, 10 лет все наши правительства ведут нас в ЕС. Уже почти привели, осталось совсем немного: несколько правил ЕС надо перевести на государственный язык, а потом обратно — на английский, чтобы комиссары ЕС могли убедиться, что правильно перевели. Остальное уже сделано. Стремление поскорей в ЕС наших правителей понятно уже последние заводы перестраиваются в магазины, один из них — «Полипласт», перестроенный из корпуса Радиозавода им. Попова, уже даже успел обанкротиться, и приватизировать уже практически нечего, а других идей нет. Получается, как в анекдоте: «Вступим в ЕС и пусть там думают, у них зарплаты большие».
Сегодня нас часто опрашивают — за или против мы вступления в ЕС, публикуют соответствующие рейтинги, но полностью отсутствует сколько-нибудь обстоятельный анализ экономических последствий вступления для Латвии: какие ниши на рынке ЕС займет Латвия, за счёт каких ресурсов будет создан конкурентоспособный потенциал Латвии, кто в Латвии что выигрывает, а кто и почему теряет, куда и почему пойдут из ЕС инвестиции и т. д. Об этой ситуации очень хорошо сказал наш сосед, один из основателей Саюдиса, известный литовский писатель Витаутас Петкявичус: «НАТО и Евросоюз — словно мечта о коммунизме: светлая, красивая».
Тем не менее, пора нам разобраться — куда нас ведут нас эти ребята, которые ездят в Брюссель за наши деньги, что нас там ожидает и устраивает ли нас это? Что станет с нашей безработицей и сможем ли мы заработать себе на приличную жизнь дома, или будем ездить нелегально сезонными рабочими на уборку винограда или шампиньонов, убирать мусор и мыть посуду в ресторанах Европы и конкурировать в этом с турками и курдами?
Посмотрим, что ожидает в ЕС основные отрасли нашего народного хозяйства.
Что сейчас представляет собой наше сельское хозяйство? Это постоянно деградирующая и умирающая отрасль народного хозяйства. Объем производства с/х за 2000 г составил всего 35 %, а по мясу — 20 % от уровня 1990 г., года, когда, как утверждается, мы жили очень плохо и мечтали о реформах. После этого «плохого» года ежегодно сокращались посевные площади и падало сельскохозяйственное производство. За прошедшие 10 лет было только 2 года без падения.
Сейчас, после аграрной реформы, в сельском хозяйстве существует 115 тыс. хозяйств, где работает 153 тыс. человек, что составляет 14,7 % экономически активного населения. У наших европейских соседей — Швеции, Дании, Финляндии этот процент составляет 3–5 %. Средняя посевная площадь хозяйства у нас составляет 5 га, число коров в хозяйстве — 1–3, в тоже время расчеты специалистов показывают, что для обеспечения рентабельности и возможности развития в одном хозяйстве необходимо иметь 500 и более га, на ферме необходимо содержать не менее 100 коров или 1500 свиней. Таких хозяйств у нас всего 0,5 %.Поэтому по затратам труда в с/х производстве мы отстаем от современных мировых показателей: в производстве зерна в 6 раз, в производстве молока в 10 раз, мяса — в 30 раз. Таким образом, большинство наших крестьянских хозяйств не являются товарными, а обеспечивают потребности семьи и дают небольшой приработок в дополнение к другим заработкам и пособиям, получаемым членами семьи.
Что изменится в сельском хозяйстве после вступления в ЕС?
Во-первых, вступят в силу требования европейских стандартов и норм на условия и организацию производства, которые не смогут выполнить из-за отсутствия средств большинство мелких крестьянских хозяйств. В результате они лишатся возможности реализовывать свою продукцию на рынке.
Во-вторых, крестьянские хозяйства лишатся возможности приобретать дешевую сельскохозяйственную технику и удобрения в России и Белоруссии, что ещё более повысит себестоимость производства и затруднит конкуренцию, как на Западе, так и на Востоке. Восточный рынок из-за повышения себестоимости станет совершенно не доступен.
Субсидии, которых так ждут, и которые являются главным аргументом для крестьян при вступлении в ЕС, получат только успешные стабильные и рентабельные хозяйства, и в размере 25 % от выплачиваемых европейцам. Такую норму уже установил для нас ЕС. Т. е. даже эти, сейчас успешные хозяйства не смогут конкурировать со своими коллегами из Европы и противостоять потоку с/х продуктов оттуда. А европейские с/х товары уже сейчас почти полностью вытеснили латвийские на латвийском рынке.
Таким образом, большинство из 153 тыс. человек, работающих сейчас в сельском хозяйстве, окажутся безработными. Поскольку свободное движение рабочей силы для вновь вступающих стран предполагается отложить на несколько лет, то эти 153 тыс. останутся в Латвии и сильно увеличат число безработных в стране.
Эдвин Инкенс, глава комиссии Сейма по европейским делам, однажды оценил число теряющих работу в сельском хозяйстве при вступлении в ЕС в 100 тыс. человек. Примем эту цифру. Для их трудоустройства необходимо создание новых рабочих мест помимо сельского хозяйства. При стоимости современного рабочего места 100–120 тыс. дол. на это потребуется 12 млд. дол. или 7,7 млд. лат. что составляет примерно 5 годовых бюджетов сегодняшней Латвии. По интенсивности притока прямых инвестиций в Латвию (на конец 2001 года, за весь период независимости, их накоплено 1,03 млд. лат), на это потребуется более 70 лет. Безработные не доживут.
Как наши руководители думают решить эту проблему — не известно. Они об этом еще не думали. И имеет ли смысл думать, если их этой осенью все равно переизберут.
Наверное, наша сельская местность не превратится в пустыню, она будет заполнена, но это уже будут не латвийские крестьянские хозяйства, а крупные иностранные компании, которые будут тут производить то, что для них будет выгодно. Каких рабочих они будут использовать — тоже их вопрос. Всё это впереди.
Несмотря на то, что мы постоянно слышим восторженные оценки нашего «стремительного» развития, за прошедшие 10 лет наш ВВП достиг всего 62,3 % от уровня 1990 г., а по доле ВВП на душу населения мы составляем всего 27 % от среднего уровня ЕС, вместе с Болгарией мы самые бедные страны из кандидатов на вступление в ЕС.
Несомненно, эти показатели нашей экономики могут быть оценены только как полнейший провал экономической политики правящей коалиции, точнее сказать — результат полного отсутствия какой-либо последовательной политики в области экономики.
Отсутствие экономической политики приводит к тому, что тот незначительный объем инвестиций, который поступает в Латвию, вкладывается в торговлю, склады и связь, не создавая современных отраслей промышленности, способных своим продуктом конкурировать на международном рынке, в т. ч. и рынке ЕС.
Почему Латвии не удается привлечь достаточные инвестиции, чтобы хотя бы выбраться из той ямы, в которую мы угодили в результате неумелых действий наших правящих партий, которые они почему то называют «реформами»? Правящая коалиция объясняет это тем, что мы еще не приняты в ЕС и НАТО, а как только мы туда вступим, все понесут нам инвестиции и нам останется только процветать. А Латвия станет новым экономическим тигром.
Однако инвестиции делают не для того, чтобы сделать приятное подношение члену какого-то сообщества или союза, а, единственно, для получения прибыли. А с прибылью у нас как-то не получается.
Международное рейтинговое агентство Standards & Poors характеризует экономику Латвии (как и остальных стран Балтии) как небольшую и малодоходную. Из этого вытекает, что инвестиции в неё — шаг очень неразумный для инвестора. Вложение средств в малодоходные экономики — это не инвестиции, а гуманитарная помощь.
Действительно, например в 2000 г рентабельность народного хозяйства Латвии составила 3,15 %, т. е. для того, чтобы вернуть инвестированные в такую экономику средства, необходимо 25–30 лет. Таких терпеливых инвесторов не бывает, да и по возрасту ограничения получаются — инвестировать можно только в студенческие годы, иначе до прибыли не дожить.
Инвесторы и инвестиционные фонды, которые серьезно занимаются инвестициями, инвестируют средства в новые, быстроразвивающиеся отрасли — электронную технику, биотехнологию и др. где норма прибыли 20–30 % в год. Таких отраслей в Латвии нет, «реформы» правящей коалиции их уморили. Электронное предприятие «Альфу» уже перестроили в магазин. Надеется, что новые отрасли могут появиться, нет оснований — в науку Латвия вкладывает только 0,3 % ВВП, значительно меньше всех остальных стран-кандидатов и не кандидатов, и это вложение всё время падает. А для того, чтобы теперешний магазин «Альфа» опять сделать высокодоходным микроэлектронным предприятием необходимо вложить 1,5–2 млд. лат.
Что в этом изменится, если мы вступим в ЕС?
На инвестиции и развитие, как мы видели, это повлиять не может, т. к. норма прибыли от этого не увеличится. Но вступят в действие стандарты и нормы ЕС во всех сферах хозяйственной жизни и их обеспечение потребует инвестиций от всех действующих латвийских предприятий только для того, чтобы продолжать работу. И это составит весьма серьезные по нашим меркам суммы. Например, АО «Гриндекс» для доведения только одного цеха до требований и получение сертификата GMP в 2000 г. затратило 2 млн. лат, а АО "Олайнфарм" на это требуется 3,5 млн. лат. Таких средств у многих не найдется. Что будем делать?
Кроме того, комиссары ЕС требуют отменить Закон о свободных экономических зонах, чем еще более снизить прибыльность наших предприятий и их привлекательность для инвестиций, а также ограничить объемы производства на последнем нашем предприятии европейского масштаба, способном конкурировать как в Европе, так и в мире — Лиепайском металлурге, т. к. в ЕС собираются нас принимать совсем не для конкуренции там с европейцами, а для расширения европейского рынка. А товаров там уже достаточно. А чего-то уникального, нужного в ЕС, Латвия не имеет.
В результате всех этих обстоятельств, со вступлением в ЕС, повторится ситуация начала 90-х годов, когда массово закрывались наши национальные предприятия, а их товары замещались импортом. И наш импорт с тех, далеких уже, времен так и превышает экспорт на 60–70 %. Теперь мы снова потеряем то, что с таким трудом и лишениями создали и снова начнем с начала, с нуля. А рынок наш снова даром отдадим Европе. Но где возьмем деньги, чтобы покупать на нашем рынке то, что нам привезут оттуда?
Вот краткий экономический анализ тех последствий, которые коснутся каждого из нас при вступлении в ЕС. Как видим чего-то хорошего от этого ожидать не приходится. Почему же вся наша правящая бюрократия так рвется в ЕС? А вот она при этом в выигрыше. Новые зарплаты (европейские), новые офисы, новые, приятные, командировки. Работа в многочисленных комиссиях и комитетах ЕС, заседания в Европарламенте. Никакой ответственности — «Так решил Брюссель, обращайтесь туда». Как раньше — в Москву!
Наши соседи, литовцы, изучая последствия своего вступления в ЕС, оценивают их очень сдержанно. По мнению эксперта Европейского комитета профессора Й. Чичинскаса, при вступлении в ЕС слабых сторон у литовского хозяйства больше, чем сильных. Литва не имеет таких товаров, спрос на которые высок. Значительная часть литовского экспорта связана с одним предприятием — «Мажейку нафта». За последние 5 лет в Литву пришло мало инвестиций, направленных на создание высоких прибавочных стоимостей. Эксперты полагают, что Литва ещё 20 лет будет иметь дефицит текущего счёта. Литва должна вернуться на рынки СНГ, только в связях с ними она притягательна для Запада. Хорошее географическое положение Литвы, как преимущество, сохраняется только сейчас, с вступлением в ЕС оно будет оцениваться иначе — как его периферия.
Надо отметить, что по всем перечисленным литовскими экспертами плохим сторонам литовского хозяйства, положение в латвийском хозяйстве ещё хуже, т. к. в Латвию инвестиций в производства с высокими прибавочными стоимостями (высокими прибылями) вообще не пришло, т. к. литовцы сохранили свои крупные современные производства — заводы телевизоров, холодильников, кинескопов, которые успешно поставляют свою продукцию в Европу на десятки миллионов литов. У нас таких не осталось, инвестиции вкладывать некуда. Нет даже «Мажейку нафты».
Суммируя всё, можно сказать, что наше хозяйство ожидает очень серьезный шок при вступлении в ЕС, т. к. все, что было создано в стране, нам больше не потребуется. Начинать надо будет сначала. Хотим ли мы устроить себе такую «весёлую» жизнь, лишь для того, чтобы наши чиновники получили себе хорошее место для командировок и рабочие места в различных комитетах и комиссиях ЕС, с хорошими европейскими зарплатами?
Я — не хочу. Я думаю, пусть они обойдутся без ЕС. Нам ничего хорошего он не несет.
Но вступать всё равно придётся, другого варианта для нас не предусмотрено. А независимость наша не простирается так далеко, чтобы нам позволялось решать такие вопросы. Такова «свободная» жизнь.
Как можем, но самоотверженно.
Наше заботливое правительство вдруг решило защитить наших крестьян — Сейм принял правительственный законопроект, устанавливающий квоты и ввозные пошлины на ввоз свиного мяса и свиней.
От кого же решило защищать крестьян наше правительство? Где кроется опасность?
Если разобраться, то оказывается, что опасность — в самом правительстве, и возникает в тот момент, как оно (наше правительство) начинает готовить нас к вступлению в ЕС. Тренировать на выживаемость. В этот момент оно совершенно за себя не отвечает, и нам всем желательно держаться от него подальше. Так спокойней.
Конечно, если собрался вступить в ЕС, то надо готовиться. Тут спорить нечего, это аксиома. Латвия тоже уже давно готовится вступить в ЕС и правительство делает, что может в этом направлении. Есть много параметров, по которым Латвия не отвечает уровню ЕС — и зарплаты, и пенсии, и здравоохранение, субсидии крестьянам и пособия инвалидам — в общем, все, что можно отнести к уровню жизни. Но что в этом можно сделать и как — никто не знает. Это мы оставляем европейцам — вот вступим, и пусть решают. Мы им доверяем. Пусть шлют инструкции, мы выполним. Но там, где мы можем, мы очень стараемся. А если очень стараемся, то будьте внимательны.
Одна из таких позиций, где мы долго и старательно готовимся к вступлению в ЕС — акцизный налог на горючее, бензин и дизельное топливо.
До 1995 года его не существовало. В стоимости литра бензина сумма всех налогов составляла всего 30 %. Это было очень странное время, если смотреть сегодняшними глазами. Литр бензина стоил всего 25 «репшиков» (12 сантимов!), а билет на городской транспорт — 8 сантимов. На рынок приезжала масса крестьян из всех районов Латвии со своей продукцией, которую они продавали прямо с автомашин.
В 1995 году наше заботливое правительство решило, что пора готовиться к ЕС, и начало с введения акцизного налога на бензин, и приняло календарную программу «подготовки» к ЕС программу ежегодного увеличения акцизного налога, чтобы довести его до уровня, принятого в ЕС.
Акцизный налог на бензин в ЕС очень высокий 19 сантим на литр. В ЕС всё очень высокое — и налоги, и зарплаты, и пенсии, и пособия, и уровень жизни. И субсидии крестьянам. Там так принято. Европа, однако…
Из этого длинного перечня, чего надо повышать до уровня ЕС, наше правительство, почему то, выбрало акцизный налог на бензин и солярку. И приступило усердно его повышать. Сегодня оно уже довело его до 16 сантимов на литр. Сколько сегодня стоит бензин — все знают. Что сейчас значит эта стоимость? Это значит, что сейчас в стоимости бензина налоги составляют уже 60 % его цены. Если вы покупаете бензин на бензозаправке на 10 латов, то 4 лата идут на покупку бензина, а 6 латов — правительству на его безбедную жизнь.
Что нам дала такая «подготовка» к ЕС? Акцизный налог на бензин — это налог на транспорт. И очень чувствительный налог на транспорт. Ведь при указанном соотношении — 40 % бензин, 60 % налоги, означает, что расходы на транспорт за счет налогов увеличиваются в 2,5 раза. И, если учесть, что у нас все остальное — зарплаты, пенсии, пособия, уровень жизни в пять раз ниже, чем в ЕС, то получается, что европейский налог для нас в пять раз тяжелее, чем для европейцев. Основную тяжесть его испытывают жители и предприниматели отдаленных районов, у которых транспортные расходы принципиально большие, они становятся совершенно не конкурентно способными и обречены на нищету и разорение, поскольку производить там что либо становится не выгодным — транспорт в Ригу не оправдывается.
В результате 8 лет «акцизной» подготовки к ЕС в Латвии вся экономическая жизнь сконцентрировалась в Риге, вся периферия разорилась и опустела. Ведь мы своим крестьянам не платим европейских субсидий. Сейчас в Риге производится больше половины (55,6 %) внутреннего валового продукта всей республики. Производство мяса сократилось в 4 раза, молока — в 2 раза, Резекненский молочно-консервный комбинат и Айзпутский завод сухого молока обанкротились — на дорогой бензин, чтобы собирать молоко, денег не хватает. Сельские районы, где проживает основная часть латышской нации, и которую на словах защищают наши национальные правители, ввергнута в нищету. Жители сельских районов вырабатывают на душу населения в 4–5 раз меньше рижан, которые тоже далеко не жируют.
Цены на бензин в Латвии все время «подготовки» наших руководителей к вступлению в ЕС постоянно выше цен наших соседей — Литвы и Эстонии, не говоря уже о Белоруссии (наше правительство — самое старательное), что привело к вытеснению наших нищих производителей с собственного латвийского рынка — если на бензин не хватает, как ехать на рынок? Но это ни разу наших правителей не озаботило, хотя для этого достаточно было откорректировать величину акцизного налога.
Сейчас, когда производство свинины в Латвии уже упало в 4 раза, наши правители решили «защитить» тихо умершего латвийского производителя от своего собственного восьмилетнего произвола, и ввести квоты ввоза на мясо. Ура! Но теперь это уже угрожает только тем, что вслед за уже разоренными свиноводами (их уже нету), разорятся и мясокомбинаты, которым не хватит жалких остатков латвийского мяса для работы. Мясопереработчики переполошились и уже написали письмо президенту с просьбой защитить их от правительства и не объявлять принятый закон.
Страшное дело, что способно произвести на свет правительство, если оно готовится в ЕС.
А как же ЕС? А с ним все в порядке. Министерство сообщения предусмотрело с 1 мая 2004 года повысить акцизный налог на бензин еще на 3 сантима, а на дизельное топливо — на 6 сантимов. Вот и достигнем ЕС! Можем ведь и пешком походить. А крестьян будем защищать. Посмертно.
А про остальные мелочи — зарплата, уровень жизни, пособия и другое пока не объявляли. Говорят — они для вступления не обязательны. А себе зарплаты правительство уже повысило. Все в порядке.
Но есть один чрезвычайно печальный вывод из этой истории. Латвия потеряла конкурентоспособность на балтийском рынке — первом общем рынке, в который мы вступили с нашей независимостью. Наши многочисленные правительства, сменявшие друг друга, оказались не способными следить за благоприятностью бизнес-среды в стране и своевременно ее регулировать, поддерживая конкурентоспособность Латвии среди ее всего двух партнеров — Литвы и Эстонии. А для этого достаточно отслеживать цены на энергоносители — бензин, солярку. электроэнергию, газ и регулировать их доступными правительству средствами — налогами. А не слепо выполнять инструкции, не понимая их смысл, чтобы только продемонстрировать свою старательность. Туго нам придется в большом коллективе ЕС. Но научат. А не сможем — заставят.
Уже более 10 лет мы живём в так называемой рыночной экономике. Особенность этой жизни в том, что нас со всех сторон и круглые сутки окружают конкуренты. В мире, окружающем нас, больше нет наших и не наших товарищей и друзей, есть только конкуренты. И они все — наши конкуренты, других просто не бывает. Но понимать это мы ещё не научились, хотим всё время куда-нибудь вступить или с кем-нибудь подружиться и пожить за их счет. И за прошедшие 10 лет нам ни разу не пришло в голову, что все наше окружение, т. е. наши конкуренты, даже когда они приезжают к нам с государственным визитом, думают всё о том же, т. е. а) чем можно разжиться за наш счет и б) не создается ли какой-либо угрозы этому с нашей стороны. И мы по детски радуемся, когда наши конкуренты нас хвалят, радостно это всем рассказываем многократно, а наша добрая мама В. Вике-Фрейберга сразу отправляется посмотреть — а как теперь выглядит имидж Латвии. И рассказать о вековом стремлении Латвии в Европу.
Так давайте задумаемся, что в наших действиях так радует наших конкурентов, куда мы идём и что нас действительно ждет впереди, если наши конкуренты нам постоянно твердят — «Правильной дорогой идете, товарищи!», и стоит ли нам радоваться тому же самому, что так радует наших конкурентов.
Давайте вспомним, с чего всё начиналось.
Начиналось всё в Латвии, как известно, с пленума Союзов советских писателей, художников, композиторов, кинематографистов и журналистов 1–2 июня 1988 г. В то время в мире всё решалось соревнованием и соглашениями двух мировых субъектов — СССР и США. И вот эти творческие люди, все поголовно инженеры человеческих душ, а также несколько разных приглашенных специалистов, собрались и подвергли критике результаты этого соревнования. Вот выдержка из критического выступления на Пленуме:
«…Национальный доход нашей страны (в то время так называли СССР, даже в Латвии) составляет 66 % национального дохода США (По мнению автора очень хорошая цифра, но …). А если учесть, что у нас 285 миллионов населения, а у них 240, то на душу населения он будет ещё меньше (куда уж меньше — «всего лишь» 56 %!)… Но США тратят на расширенное воспроизводство 15 %, а мы — 28 %. (!) Отсюда все наши беды…» (слишком быстро развиваемся) (откуда только деньги брались, ведь еще и пенсии по теперешним меркам приличные платили, и много чего бесплатным было).
Из этого вытекает, что Латвия, в то время высокоразвитая промышленная страна, по национальному доходу на душу населения опережавшая средне союзные показатели на 30 %, имела 73 % от национального душевого дохода США. Эх, сейчас бы нам эти проблемы!
Это 1988 год. В то время теперешний магазин «Альфа» был заводом микроэлектроники и производил в год 80 миллионов интегральных микросхем и микроэлектронных приборов, зарабатывая для республики 120 миллионов рублей, на перестроенном в торговый центр заводе ВЭФ тоже ещё работало 20 тыс. человек, и вместе с Радиотехникой они производили 2 миллиона радиоприемников, тоже зарабатывали для той же республики 550 миллионов, а напротив его, на РВЗ производили 560 вагонов электрички и 220 трамваев в год, и тоже прилично зарабатывали. А капитальные вложения (теперь это называется инвестиции) составляли 2 миллиарда рублей в год. Вот оно расширенное воспроизводство, на которое тратилось в 2 раза больше чем в США, что их очень беспокоило, т. к. боеголовок у СССР уже было в 4 раза больше, столько, что никакой противоракетной обороны было недостаточно. Но хоть на ракеты тратилось прилично, средняя месячная заработная плата в республике, вместе с различными бесплатными льготами и выплатами составляла в промышленности 289 рублей, а в сельском хозяйстве 308 рублей. Как видим, денег на селе хватало, и поддержанию «латышскости» там, о чем сейчас делают вид, что беспокоятся, ничего не угрожало.
Вот первый вопрос читателю на сообразительность можно было страну (Латвию) с таким производственным потенциалом (73 % от США) принять в ЕС? — Совершенно верно — самоубийству подобно. А у конкурентов принято, при возникновении трудностей отстреливать конкурентов, а не себя. Притом надо успеть первым. Притом, нет необходимости самим стрелять, есть для этого киллеры, которым тоже на жизнь зарабатывать нужно.
Но, прошло 10 лет и вот мы услышали оценку самого президента Парламентской ассамблеи Совета Европы лорда Рассел-Джонсона: «Вы пережили бремя нацизма и коммунизма, 50 лет репрессий, поэтому удивительно, что за 10 лет вы столько сделали». И Латвию пригласили к началу переговоров о вступлении в ЕС. Она созрела.
Что же произошло за это время, чем был так восхищён лорд Рассел-Джонсон?
А произошло то, что за это время бригада киллеров «отстреляла» всех наших, кто составлял серьезную экономическую конкуренцию европейцам.
Технология была очень проста. Латвийская промышленность в то время представляла крупную промышленность, ориентированную на рынки за пределами Латвии. Это были республики СССР, страны СЭВ, другие страны. Например, Радиотехника реализовала в Латвии 4 % своей продукции, остальная продукция поставлялась в Союз и ещё 28 стран. Чтобы умертвить эту промышленность, достаточно отделить её от рынков сбыта, и она умрёт. Это было сделано введением собственной валюты — сначала латвийского рубля, а потом лата.
Вот хронология начала этого процесса.
В июле 1992 г. в Латвии был введен латвийский рубль. В момент введения он был приравнен к советскому (российскому) рублю, но уже в августе 1992 г Банк Латвии повысил его курс на 30 % до 1,3 рос. рубля и в дальнейшем курс повышался ежемесячно, постоянно удорожая продукцию латвийской промышленности. Её покупатели разбегались.
Падение производства в промышленности происходило катастрофическими темпами. Объем продукции в августе 1992 г. составил: на заводе ВЭФ 63,4 %, ЭЛЛАР 57,8 %, Радиотехника — 49,4 %, Дамбис — 28,1 % первоначального уровня, и т. д. Уже во втором полугодии 1992 г было уволено 20,6 тыс. рабочих.
Постоянное увеличение курса латвийского рубля относительно российского привело к постоянным убыткам от реализации продукции и израсходованию оборотных средств. Это усугублялось относительным ростом цен за местные энергоносители. Предприятия остались без оборотных средств и остановились, однако государство, вместо принятия мер к предотвращению катастрофы, продолжало её усугублять, интенсивно начисляя штрафные санкции собственным государственным предприятиям на невыплаченные государству налоги. Государство собственными руками убивало принадлежащие ему предприятия. Процесс уничтожения латвийской промышленности велся очень эффективно — только за 1992 г. от производства республики осталось всего 65 %, а к 1995 г уцелевший объем производства в промышленности составил 35,2 % от уровня 1990 г. Работу потеряли 182 тыс. чел. По этим показателям Латвия абсолютный чемпион мира по темпам уничтожения собственной экономики. Такого темпа и глубины падения не испытала ни одна другая страна.
Как можно оценить такую деятельность, кроме как измена и национальное предательство?
К 1995–1997 г. было уничтожено:
текстильного производства 78 %;
- производства бумаги — 95,6 %;
- производства дизелей 98 %;
- радио производства 92 %;
- автобусов 92 % (сейчас — уже полностью)
- вагонов 98 % (был изготовлен 1 трамвай в 1997 г);
Поделиться книгой: