Помоги проекту - поделись книгой:
Что означает такой дефицит внешней торговли, который мы сейчас имеем? Это означает, что как конкурент на мировом рынке, как на востоке, так и на западе, Латвия совершенно не состоятельна. А броские заголовки газет, типа: «Торговые войны в Балтии: кто победит?» совершенно бессмысленны, войны выигрывают эффективные экономики, а не чиновники, мы эту войну уже давно проиграли, притом — всем своим соседям, партнерам и противникам. А связанные с этим чисто финансовые потери Латвии ежегодно в 2,5 раза превышают тот прирост ВВП, которым ежегодно приглашают нам радоваться наши «мудрые» руководители, и в 5 раз (!) тот 1 миллиард евро, который на три года они надеются получить из фондов ЕС и уже хлопают в ладоши в предвкушении, как будут делить его. Эти потери за год примерно равны сумме всех прямых иностранных инвестиций в Латвию за 10 лет!
Наши руководители постоянно, с гордостью, повторяют, что Латвия — не банановая республика. Это действительно так — в ней просто нет бананов. А наша внешняя торговля соответствует торговле первобытных аборигенов разных заморских стран в 18-м веке, когда европейские «инвесторы» привозили им стеклянные бусы и водку и обменивали это на золото и слоновую кость в равном весе. К нам в Латвию теперь привозят и продают уже все, что мы 10 лет назад делали сами и вывозят НАШИ деньги, которые мы зарабатываем с большим трудом. А на жизнь и на пенсии — не хватает.
А куда всё делось-то?
Сохранявшееся в течении более 100 лет лидерство Латвии среди прибалтов и остальной России за 10 лет независимого блуждания без руля и ветрил — растаяло, как утренний туман — совсем незаметно. Сейчас Латвия имеет самый низкий душевой доход не только среди стран Прибалтики, но среди стран-новичков ЕС. Она отстала даже от России, о которой еще два года назад наш всезнающий президент В. Вике-Фрейберга глубокомысленно сказала на ежегодном собрании Европейского Банка Развития: «Всё же остаются серьезные сомнения в способности России укрепить слабую экономику…». Эту российскую слабость экономики и сомнения своего блестящего президента Латвия тоже преодолела — она по душевому доходу уже позади России. Таким образом, уже и вечное отставание России от Прибалтики Латвия преодолела.
Кроме того, Латвия уже имеет самую низкую минимальную зарплату, самую низкую среднюю зарплату, самую низкую пенсию в Прибалтике — она в Прибалтике теперь не лидер, а аутсайдер. Еще много параметров можно найти в статистике, где Латвия на последних местах.
Но Латвия имеет министра экономики, который восхищается ростом ВВП и обещает, что через 15 лет мы опять догоним ЕС. Правда, министры экономики у нас меняются в среднем, через 11 месяцев и ему за эти высказывания ничего не грозит. Кто сейчас сможет перечислить хотя бы половину предыдущих министров-оптимистов?
Остается вопрос — Куда же делось наше постоянное лидерство? И куда делись лидеры, которые могли обеспечивать это лидерство? А может быть их никогда среди нас и не было, а всё делали эти противные российские «оккупанты»?
Почему республика, которая имела все шансы стать процветающим государством, сегодня влачит жалкое существование?
В прошлой статье мы вспомнили прекрасные денечки, когда Латвия была безусловным лидером Прибалтики и окрестностей. А сейчас?
Вот сегодняшняя позиция Латвии среди своих соседей согласно отчету ООН за 2002 год (ВВП на душу населения в долларах, по курсу ППС(покупательной способности):
Эстония 10066 дол.
Россия 8377 дол.
Литва 7106 дол.
Латвия 7045 дол.
А вот средние зарплаты в 2002 году (брутто), доллары:
Эстония 368 дол.
Литва 321 дол.
Латвия 288 дол.
А вот расходы на здравоохранение (доллары, в год):
Литва 273 дол.
Эстония 204 дол.
Латвия 140 дол.
Европа (Германия) 2365 дол.
Картина печальная. А при взгляде на такую разницу в медицинских расходах становится понятно, почему в Латвии отдельным деятельным медикам, рискуя карьерой министра, приходится обворовывать старушек — иначе на жизнь не заработаешь.
Далеко нам уже до соседей, и становится все дальше. А наш веселый министр экономики говорит, что Латвия через 10–15 лет догонит Европу. А пока она, под руководством таких министров экономики, все больше отстает от своих соседей. А насколько мы далеки от Европы, можно понять из сравнения расходов на здравоохранение Латвия отстает от Германии в 17 раз (!). Уж съездил бы министр в Эстонию и посмотрел, а может Латвия догнать хотя бы Эстонию, которая отставала от нее более ста лет. Но со своими соседями Латвия, согласно вечным принципам взаимоотношений соседей на коммунальной кухне, только воюет, не дай бог от них что то полезное перенять.
А все таки, куда делось все, что Латвия более ста лет, при разных режимах и диктатурах зарабатывала своим тяжелым трудом, имея из полезных ископаемых только песок, глину да известняк?
Ведь в 1992 93 годах в торговле с Латвией сам ЕС имел торговый дефицит 43 %(!), а страны СНГ — 31,6 %! Дешевые латвийские товары были вне конкуренции и на западе, и на востоке. Очень многообещающая позиция Латвии, только еще вступавшей на дороги рыночной экономики! Приемные всех латвийских заводов были забиты иностранными коммерсантами, желающими купить микроавтобусы, мопеды, радиоаппаратуру, кофемолки и кофеварки, электроутюги, стекло, телефоны и т. д. — все, что производилось. При сохранении этого промышленного потенциала догонять пришлось бы Европе, по концентрации промышленного потенциала Латвия ее превосходила.
Сейчас в таком положении находится Китай — Китайская Народная Республика, в торговле с которой только у США дефицит 45 миллиардов долларов, в таком же положении и ЕС. Дешевые китайские товары вне конкуренции на рынках и Европы, и Америки. Что остается делать и американцам и европейцам? Только единственное — попробовать убедить китайцев повысить курс юаня — чтобы товары подорожали. И пробуют. Но Китай на это не идет. И китайские товары продолжают захватывать мировые рынки, а инвестиции капиталистов всего мира стекаются в коммунистический Китай.
В «независимой» Латвии никто не собирался конкурировать ни с Европой, ни с Америкой — зачем так обижать своих новых хозяев. А если латвийские товары оказались такими конкурентоспособными, то мы ведь в этом не виноваты — это все оккупанты. Настроили нам, против всякого нашего желания, своих «промышленных монстров». Нам этого не надо. Нам достаточно выращивать тюльпаны и играть в баскетбол. И новые латвийские руководители прямо сказали, что эти «промышленные монстры» независимой Латвии не нужны. И приступили преодолевать «пережиток оккупации».
В июле 1992 года в Латвии была введена собственная валюта — латвийский рубль, в полном соответствии с инструкциями МВФ. При введении его курс его был приравнен к курсу советского рубля. Но уже менее, чем через месяц — в августе, его курс был повышен на 30 %. Фактически, такое повышение курса соответствовало повышению цен на латвийские товары на внешних рынках на 30 %. И так повторялось ежемесячно. К чему такая политика могла привести? Представьте себе супермаркет, которых теперь полно везде, и на нем большая реклама: «Со вчерашнего дня у нас цены повышены на 30 %!» Что произойдет? Просто все покупатели повернут и пойдут туда, где нет такого повышения, это же ясно всем. Так и произошло с Латвией. Все покупатели ее товаров разошлись — кому придет в голову что то покупать в самой дорогой стране бывшего Союза. Заводские приемные опустели. А если покупателей нет, то производство надо закрывать. Уже к концу 1992 года было уволено 20000 работников. В 1993 году эту победу над собственным производством конкурентоспособных товаров закрепили — был введен лат, ставший самой дорогой валютой Европы. С возможностью промышленного развития Латвии было покончено. Заводы остались без работы и их стали перестраивать в торговые центры, а серьезное производство из Латвии побежало. Теперь микроавтобусы делают уже в Нижнем Новгороде, вагоны электричек — под Москвой, фирма Келлог перевела свой завод, который она опрометчиво построила в 1989 году в Латвии, в Италию, а фирма IBM, после годовых исследований обстановки в Латвии, свое производство решила строить в Белоруссии.
Но, если дорогая страна, с дорогой и тяжелой валютой, не пригодна для размещения производства (кто будет покупать дорогую продукцию такой страны?), то для размещения торговли — это самое подходящее место, дешевый импорт прекрасно раскупается! И уже с 1994 года внешняя торговля Латвии стала дефицитной — импорт превысил экспорт. Уже в первый год нашей жизни с нашими новыми латами — 1994 год, баланс внешней торговли стал отрицательным — Латвия импортировала на 25,5 % больше, чем экспортировала — из страны ушло 141 миллион латов. Но это было только начало. Торговля импортными товарами стала основным заработком многих местных торговых фирм, в страну повалили и мощные иностранные фирмы. Сейчас уже половина нашей торговли принадлежит иностранцам. Эти успехи иностранных торговцев мы видим постоянно. Литовцы открывают по две «Максимы» в один день!
Наша внешняя торговля превратилась в насос, выкачивающий из страны деньги. И этот насос с каждым годом все прибавлял оборотов — импорт все время рос ежегодно примерно в полтора раза быстрее экспорта. А за прошлый год это превышение составило уже 77,3 %. Цифра феноменальная, это самый большой дефицит из всех 33 стран, по которым есть данные! Латвия в этом отношении уже не какой то тигр, тигров в мире и было и есть достаточно, Латвия просто Змей Горыныч, который запутался в своих головах и хвостах и с хвоста поедает сам себя, а его головы в это время всем рассказывают, как хорошо они развиваются.
На сегодняшний день таким путем уже выкачено из Латвии около 10 миллиардов евро. Очень «хорошая» цифра для такой маленькой страны! По 10 000 евро из кармана каждого работающего латвийца! Вот почему внутри страны, при росте ВВП, не хватает ни на приличные зарплаты, ни на пенсии, ни на здравоохранение. Все это на выкаченные из Латвии деньги создается у зарубежных «друзей» Латвии. Как в этих условиях наш министр экономики собирается их догнать — большая загадка. А вернее — просто шутка. Большой шутник наш министр.
Что же делать?
Нам усиленно предлагают — не переживать по поводу низких зарплат и всего другого, а радоваться цифрам, которые для нас высчитывает ЦСУ — приросту ВВП. Но какой смысл этому радоваться, если весь этот прирост благополучно утекает за границу? Ситуация с нашим «радостным» ВВП напоминает мне моего соседа, когда он, возвращаясь с работы в день зарплаты, ее по дороге всю пропивает, а свою Машу он убеждает радоваться, так как ему дали надбавку, и его рабочая карьера развивается великолепно.
Надо выбирать. Выбирать — какая роль в жизни нас устраивает — сегодняшняя, когда страна — просто рынок сбыта сникерсов, прокладок, залежалых товаров, старых автомобилей и другого секондхэнда, тогда нам можно продолжать радоваться комплиментам, которые разные политики проездом нам успевают сказать. Или мы хотим сами нормально работать и производить, зарабатывать себе пенсии и лечиться тогда нам надо резко менять свою валюту. Перед таким выбором стояла Япония в начале 60-х годов прошлого столетия. Она сделала выбор и девальвировала свою иену. Был большой шум в мире, США очень обижались, но в результате Япония завоевала рынки и стала тем, чем мы привыкли ее видеть — мощной промышленно развитой державой.
Чтобы выбирать, надо иметь желание и силу воли. Выбор всегда связан с каким то поворотом пути, напряжением. Можем мы отважиться на такое? Хотя бы для того, чтобы вернуть себе утраченные позиции в Прибалтике? Какие политики нужны для этого и есть ли они у нас? И есть ли подходящие условия? Или будем ждать, может подадут чего в ЕС из того, что от нас туда утекает? Вот вопросы, на которые надо ответить.
Может ли малая страна играть в большую политику?
Латвия все время играет в большую политику, сейчас она оказывает поддержку американцам в Ираке, и выражает недоумение России, которая почему то недовольна чествованием «героев» из латышского легиона СС, и притеснением русскоязычного населения. Чем не большая политика — наша маленькая Латвия манипулирует между крупнейшими ядерными державами! И не даром — за поддержку США в Ираке она надеялась получить российскую нефть в трубу «Вентспилс нафты». Какова комбинация! Немного просчитались — оказалось, что российская нефть американцам самим нужна.
В Риге побывал гость из Люксембурга — председатель комиссии по иностранным делам парламента Люксембурга Пауль Хелмингер, который нашел много похожего между Люксембургом и Латвией — одинаково высокий уровень услуг в экономике и практически одинаковый ВВП — по 20 миллиардов долларов (?). Кто это ему такое сказал?). Для Люксембурга это цифра близка к истине — там за прошлый год, действительно, годовой ВВП составил 22,3 миллиарда евро, в долларах это будет близко к этому. Но в Латвии, хотя она по населению в шесть раз больше Люксембурга, ВВП составил всего 8,9 миллиарда евро почти в три раза меньше, люксембуржец, наверно просто пошутил, хотел сделать хозяевам приятное. И хотя мы с удовлетворением согласились, что у нас в ВВП, как и в Люксембурге, 70 % составляют услуги, но их люксембургский объем промышленности и строительства — 18 % от ВВП, составляет 4 миллиарда евро, по 11 тысяч евро на одного люксембуржца — вполне достаточная цифра, больше некуда, она обеспечивает для них превышение экспорта над импортом на 15 % и хороший заработок на внешней торговле, а не дефицит в 70 %, как в Латвии. Латвии гордиться тем, что у нее в ВВП услуги составляют 70 % не пристало, не тот уровень.
У Латвии и Люксембурга много общего, тут Пауль Хелмингер прав, и опыт Люксембурга нам был бы очень полезен, если бы мы были способны его перенять.
Как и Латвия, Люксембург — маленькая страна между двумя гигантами Францией и Германией. Эти два гиганта в истории много раз конфликтовали по разным причинам и поводам, и маленький (но мудрый!) Люксембург понял, что в этих условиях, чтобы уцелеть, надо не ввязываться в разборки этих гигантов. И с 1867 года Люксембург объявлен постоянно нейтральным государством. И эта позиция ему позволила уцелеть и во Франко-Германской войне, и в Первой мировой и во Второй мировой. И ему не пришлось восстанавливать независимость.
А Латвия?
Латвия первый раз родилась на русско-германском фронте во время Первой мировой войны и оказалась между двумя гигантами СССР (Россией) и Германией. В 1920 году она подписала договор с Россией, закрепила свою независимость, и занялась «большой политикой». Нейтралитетом и не пахло. В Латвии получили прибежище различные белогвардейские организации, создавались разные региональные блоки, Малая Антанта, принимались резолюции. В тридцатых годах она заняла явную прогерманскую позицию. Это тянулось до того момента, пока две стороны, между которыми маневрировала Латвия — СССР и Германия неожиданно не подружились. В 1939 году Сталин на переговорах с Риббентропом сказал, что ему порядком надоели эти скандальные прибалтийцы и провел на карте ногтем линию, где он считает правильным установить советско-германскую границу. Риббентроп связался с Гитлером, Гитлер был согласен. Так кончилась первая латвийская независимость.
Сейчас мы живем во времена второй латвийской независимости. История повторяется. Родилась вторая латвийская независимость на фронте холодной войны между США и СССР. С тех пор прошло 12 лет и уже все есть. Есть ясная антироссийская позиция Латвии. Есть куча заявлений и резолюций об оккупации и деоккупации, в стране идут войны языковая и «гражданская», парламенты обмениваются острыми заявлениями и недоумениями. Уже и в мире изменилась обстановка, в обиход входят военные способы решения международных проблем. Разбомбили уже Югославию и Ирак. Уже подружились два врага, между которыми интриговала Латвия Россия и США. Подружились, между прочим, на той же основе, что и Гитлер со Сталиным на крайней необходимости в сырьевых ресурсах России. Только Латвия ничего не замечает, продолжает рассуждать о «зонтике» НАТО, под которым она будет сидеть и сможет совершенно безопасно дразнить Россию, не замечая, что руководит НАТО уже лучший друг В.Путина Дж. Буш. И вопрос только в том, когда у них выдастся время поговорить не о нефти, а о Прибалтике.
В общем, есть много причин к тому, чтобы посоветоваться с Люксембургом и перенять его опыт в «большой» политике, чтобы научится выживать в этом сложном мире, а не восстанавливать постоянно потерянную в склоках независимость. И времени для этого остается мало.
Да и в школьной реформе Люксембург может многое подсказать из своего опыта.
У него тоже есть уникальный язык — люксембургский, он относится к семейству германских языков. Это региональный бытовой язык. На нем не делаются научные открытия и не пишутся смелые технические решения (как и на латышском). Конечно, очень красиво было бы объявить его единственным государственным языком и заняться интеграцией общества. Но тогда бы Люксембург превратился из финансово-промышленного центра Европы, с годовым продуктом на душу населения 45000 евро (!) (это самый большой в Европе, в два раза больше среднего по ЕС и в пять раз больше латвийского), в этнографический музей люксембургского языка, а народу осталось бы вязать варежки с национальным орнаментом, вырезывать деревянные ложки и рассуждать на люксембургском языке, почему так мало туристов приезжает на это смотреть. Но, Люксембург зарабатывает 45000 евро на человека, и это говорит о том, что головы у люксембуржцев работают не над тем, как заставить этих нахальных французских и немецких иммигрантов (а их в Люксембурге 25 %) учить люксембургский язык, а над полезной научно-технической и коммерческой информацией. А эта полезная научно-техническая и коммерческая информация вся на языках больших соседей Люксембурга — французском и немецком. И они же самые большие покупатели и продавцы всего. Выходит, чтобы хорошо зарабатывать, надо учить не люксембургский язык (или латышский — как думают наши знатоки языкознания), а французский и немецкий. И они учат.
Вот схема «школьной реформы» по-люксембургски: в начальной школе молодые люксембуржцы учатся на люксембургском языке народный язык и культуру надо знать, а в средней школе обучение переходит на французский и немецкий — все специальные и технические предметы изучаются на них, не говоря уже о вузах. Так вырастают и образовываются эти мудрые люксембуржцы, которые держат строгий нейтралитет в франко-германских взаимоотношениях и зарабатывают и на французах и на германцах, и вдвое больше их. И бросить эту высокооплачиваемую жизнь и пойти работать в школу, чтобы за 150 латов интегрировать французов и германцев и учить их этому уникальному люксембургскому языку, и еще объяснять им, что если они его выучат, то конкурентоспособность их на рынке труда вырастет и они тоже смогут по 150 латов зарабатывать, им и в голову не приходит. Хорошая голова — не для этого.
А для того, чтобы все это закрепить, в Люксембурге и французский и немецкий языки признаны официальными языками, на которых работает все в государстве.
Вот и все — и никаких проблем.
Вот пример мудрой маленькой страны — Великого герцогства Люксембургского, которое ведет свою историю с 963 года — более тысячи лет, огромный и полезный для Латвии опыт. Вопрос только в том — способны ли мы его воспринимать, или еще не доросли, и нам необходимо еще две — три оккупации пережить, чтобы дурь из наших голов выветрилась?
Мы не только шведов, а всех «старых» европейцев уже предупредили, что плохо будет. Всего два месяца прошло с момента «серьезного» предупреждения европейцам, высказанного Ю. Луянсом в газетном интервью: «… мы, латвийцы, испытываем своего рода голод (тигры ведь!), нам постоянно мало достигнутого. Поэтому не нам их надо опасаться, а им нас…». Это о европейцах. И вот, уже всё свершилось! И Ю. Луянс уже не министр экономики, и под шведский социализм мы уже заложили мину. Точнее — не мину, у нас на неё денег нет, а ЕС нашу войну с его социализмом финансировать не желает. А вы только «…посмотрите, на что тратит деньги налогоплатёльщиков Старая Европа! На бессмысленные субсидии сельского хозяйства (в Латвии!!!) и столь же бессмысленные пособия по безработице…» (это тоже Луянс!)
Мы просто послали туда «наших». Они там голыми руками всех шведов раскидают. Латышские стрелки ведь.
Всего семь месяцев прошло с тех счастливых времён, как эти европейцы пустили нас в свою шикарную коммунальную квартиру, а уже «Двойные стандарты скандинавов!». Заметьте — уже не только России. Это наши газетные заголовки. А вот шведы: «Кажется, что вступление в ЕС вряд ли улучшит ситуацию в Латвии». Дипломатично, но есть над чем задуматься, только ведь голову надо иметь. Что же произошло?
Шведы разочаровались. Они 14 лет шефствовали над нами, устраивали нам разные семинары и шведские школы (за свои деньги!), присылали даже к нам нашу бывшую соотечественницу, дослужившуюся у них до министра, чтобы она нам объясняла всё на понятном нам государственном языке, но мы ничего из этого не усвоили и довели страну до полной социальной разрухи. Это их заключение, у ни ведь социализм, а мы с ним покончили. А теперь наши фирмы, со своими нищими рабочими двинулись через море — разрушать и сам социальный мир Швеции, который шведы строили с 1936 года, не ввязываясь ни в какие мировые разборки. Шведы испугались — оказывается наш бывший министр Ю. Луянс не шутил. И шведские профсоюзы заняли круговую оборону. Оборонять тот шведский социализм, который они, совершенно собственным трудом, без каких-то чужих «фондов ЕС», построили за 70 лет социал-демократии в Швеции. Ведь, если туда сейчас пустить наших голодных рабочих, согласных на всё за лат в час, то от всего их шведского благополучия через пару лет ничего не останется. Как в Латгалии.
Нам этого не понять — мы никогда ничего существенного сами ни построили. Нам всегда всё строили хозяева, а нам только оставалось это критиковать, шёпотом и под одеялом, а потом, после ухода хозяев, их называть оккупантами и разворовывать построенное. А потом гордиться своими успехами в этом.
«Я попрошу объяснений (у шведского премьера) — почему правительство Швеции поддержало
Но премьер не понял главного шведские профсоюзы совсем и не собираются мешать
Вот тут начинается самое интересное. Наши фирмачи, мы их называем предпринимателями, говорят: «Нам это не подходит. Если мы, выполняя в Швеции шведскую работу, будем платить нашим рабочим шведские зарплаты, то мы разоримся». Откуда такое? Почему шведские фирмы не разоряются, а даже построили свой социализм, а успешная латвийская фирма, с высокопрофессиональной латвийской рабочей силой (как нас убеждают), работая в Швеции, по шведским правилам и ценам, сразу должна от этих шведских правил разориться? Как же так — ведь мы так долго и успешно готовились в Европу?
Давайте, познакомимся с героем этой истории. Посмотрим, что это за строительная (так её представляют) фирма — «Лаваль и партнёры». Согласно данным регистра — это небольшое ООО одного владельца (ни Лаваля, ни партнёров там нет) с капиталом 123 тысячи латов и самыми разными направлениями деятельности. Предположим, что сейчас все эти 123 тысячи вложены в строительное направление, а не в торговлю, которой фирма занимается с 1998 года. Оборудования и машин там числится на 22 тысячи латов. Это только на «Мерседес» хозяина хватает. Можно за эти деньги оснастить современное строительство и обеспечить высокую производительность труда (и высокие заработки)? Современное оснащение оборудованием и оснасткой рабочего места в строительстве стоит 20–50 тысяч евро. Не разгонишься — хватает только на троих, или только на лопаты, шпатели и кисти. Вот почему с таким оснащением наши строители не окупают шведские заработки. Голыми руками много не заработаешь. Но, кто в этом виноват, кроме самих предпринимателей?
Ешё существенное отличие наших предпринимателей от шведских в большем отрыве от своих рабочих при распределении заработанного этими рабочими. Разница в доходах рабочих и предпринимателей у нас примерно в два раза больше, чем у шведов — наши себе больше берут, а рабочим остаётся меньше обойдутся. Мы то давно от социализма избавились. Вот и не хватает в Швеции на шведские зарплаты.
А у шведов? У шведов производительность труда в строительстве в 9 раз выше нашей. Только благодаря этой высокой производительности труда и существует шведский социализм — они на него зарабатывают. Чья это заслуга, кроме самих шведских предпринимателей? Вот и получаются, что шведский строитель зарабатывает 10 латов в час, а наш — только 1 лат. Это соответствует и ставкам, требуемым профсоюзами — шведы требуют платить 10 латов в час, а наши профсоюзы гордятся, что добились для строителей ставки 1 лат в час, а на подсобных работах — 0,5 лата в час. Мы на другом берегу.
Производительность труда — это оснащенность оборудованием и организация производства. За период нашего «расцвета» стоимость наших основных средств уменьшилась в десять раз! Виноваты в этом шведы? Виноваты в этом мы сами, наши многочисленные правительства, которые, несмотря на их постоянную смену интересуются одним — не угрожает ли что-либо нашему языку. Филологи! Вот вчера сейм опять принял какие-то поправки.
А производительность труда, пока ей не занимаются — только падает. Сейчас мы уже по этому показателю находимся среди банановых республик. Только у них бананы сами падают с дерева. Глубоко прав был Луянс, когда предостерегал европейцев, что мы голодны. Это действительно так — буквально. Мы самая бедная страна ЕС и только в этом наша конкурентоспособность. Мы просто на всё согласны. Даже на таких правителей, которые нами совсем не занимаются. На собрании обиженных жителей денационализированных домов одна женщина сказала, на государственном: «До чего же мы дожили — у нас остался только язык!»
У нас сейчас оснащенность работающего в строительстве составляет около 1 тыс. латов на человека. как 100 лет назад. Чтобы её довести хотя бы до 20 тысяч, необходимо вложения в 1,4 миллиарда латов и много инженеров-строителей для научной организации работ с техникой. По нашим сегодняшним реальным темпам технического развития в строительстве, чтобы это заработать и освоить необходимо несколько сот лет, после этого мы сможем конкурировать со шведскими профсоюзами и выполнять их требования по оплате наших рабочих. И тогда жить, как живут шведы сейчас. Очень далеко ушли шведы от нас в своем социализме! Как сказал один умный человек — «Нищета, которую вы построили сами — навсегда!»
А мы и не стараемся. Ни в одном «Мастер-плане», которые сочиняют время от времени наши многочисленные правительства, чтобы продемонстрировать свою «озабоченность» нашим развитием, никогда не упоминалось развитие строительства, хотя это развитие — основа для всякого другого развития. Но нашим правительствам это никогда ещё не приходило в голову. Но мы от этого тоже ничего не потеряли, так как никому ещё не приходило в голову выполнять сочиненные планы.
А зачем надрываться? «Мы уже обратились с жалобой в Еврокомиссию (на шведов — они во всём виноваты, не научили нас в XVI веке!) — это явное нарушение директивы ЕС о свободном движении рабочей силы» уже объявил наш новый и горячий премьер. Вот и всё! Это вместо работы и развития. Мы же уже в Европе — вот пусть и думают, как с нами быть. да и не выполненных директив ЕС у нас уже 290 (!), тоже их проблемы. Мы же филологи!
А круг наших врагов замкнулся — они уже не только на востоке, они со всех сторон. Как в сороковом году. Остаётся только ждать. Кто победит? Неужели опять не мы? Как вы думаете?
Но, даже если мы опять не победим — начнём всё с начала, пусть не надеются. Мы упорные.
Вопросы такого типа постоянно мучат наших политиков и комментаторов. Варианты могут быть разные — «почему Латвия не Швеция?», «почему Латвия не Дания?», «почему Латвия не Финляндия?». Ответ всегда на этот вопрос даётся один — виновата всегда Россия, которая не признаёт советскую оккупацию и не желает возместить её последствия, чтобы Латвия благополучно превратилась в Данию, Швецию, Финляндию. Могут появиться и другие варианты — Испания, например, а почему бы нет?
Широко известна классическая книга на эту тему — «Почему Россия не Америка?», в которой такой вопрос подробно рассматривается и показывается, что это различие связано с объективными природными условиями. Но, очевидно, для наших «знатоков» это слишком сложно и не понятно, они предпочитают простое и им доступное объяснение — во всём виновата Россия.
Вот и новый исследователь этого вопроса, П. Страутиньш, в его финляндском варианте, опубликовал своё исследование в «Диене», озаглавив его «Сколько Россия должна Латвии?»
Он исследовал величину ВВП на душу населения и установил, что в 1939 году ВВП на душу населения в Латвии и Финляндии был одинаковым, а сейчас разница составляет 17200 долларов, что составляет в год на население Латвии 40 миллиардов. Это и должна заплатить Россия.
По П. Страутиньшу получается, что в 1939 году Латвия была Финляндией, а в 2003 году, по вине России, превратилась в сегодняшнюю Латвию и очень обиделась. Давайте проанализируем это.
В тридцатых годах ВВП никто не считал — не догадались ещё, да и статистики такой не было. А П. Страутиньш сказал, что он (ВВП) был одинаковым. Пошутил, наверно. Но посмотрим, могло ли такое быть. ВВП мы не сравним, если он не существовал, сравним другую доступную статистику конца тридцатых годов..
Вот данные по размеру промышленного производства на душу населения: в Латвии это 192 лата на душу населения в год, в Финляндии 243 лата, на 26 % больше. Вот тоннаж судов морского флота. У Латвии — 9,8 тонны на одного жителя, у Финляндии — 13,5 тонны — на 37 % больше.
Вот данные сельского хозяйства. Урожайность ячменя — в Латвии 10,8 квинтала, в Финляндии — 14,5 — в полтора раза больше(квинтал = 45 кг), по другим культурам тоже — по всем Финляндия впереди Латвии на 20–40 %. Это говорит о том, что финское сельское хозяйство было значительно более производительно.
Вот данные по образованию населения: процент неграмотных — в Латвии 11,1 %, в Финляндии — 0,9 %, в 12 раз меньше. В среднюю школу ходят в Латвии 65 детей из 1000, в Финляндии — 79. (Вот откуда берутся толкователи вопроса «Почему Латвия не Финляндия!)
Вот чиновничья нагрузка на народ — в Латвии в госуправлении и армии было занято 2,8 % жителей, в Финляндии — 1,4 %, в два раза меньше. (Но большое число этих нахлебников не помогло Латвии в 1940 году. Менталитет!)
Вот природные ресурсы: в Финляндии добываются: железная и медная руда, цинк, хром, золото (2000 кг в год!). Леса там в 8 раз больше, и финны из него делают бумагу, а не щепу и брёвна. В Латвии — только песок и известняк.
Экспорт там на 33 % больше импорта, в Латвии — наоборот и вдвое. Финляндия высокоразвитая промышленная страна, а Латвия — рынок сбыта.
В общем — Финляндия — совсем другая страна, так как там другие природные условия и другие люди, они живут совсем другим, а не бесплодными иллюзиями наших «знатоков». У них и сейчас естественный прирост населения составляет +0,9, а не -6, как в Латвии, и на здравоохранение они тратят 2046 долларов на жителя — в 14 раз больше, чем в Латвии. Они лечат, а не закрывают больницы. Да и государственных языка — два. О многом говорит и многое объясняет. Догнать Латвии Финляндию — не светит.
А для «знатоков» предлагаю исследовать другие темы — «Почему Латвия не Литва» и «Почему Латвия не Эстония». Ближе. Много полезного откроется. Но исследователям этого одного знания нашего государственного языка не достаточно. Подучиться надо. Но — окупится.
«Разумная» прибыль неразумных чиновников.
Очередной латвийский скандал: латвийское предприятие «Латвияс газе» выиграло в международном суде у латвийского правительства компенсацию размером в 6,9 миллионов латов за нанесенные политикой правительства убытки. Компенсация далеко не первая, скорее — очередная. Уже много миллионов Латвия должна компенсировать. Но министр среды Раймонд Вейонис почему то обиделся и заявил, что «Латвияс газе» вообще долгое время работает незаконно — без лицензии на использование недр… Все как в детских играх — ах, ты выиграл у нас в футбол, ну мы тебе не дадим кататься с нашей горки… Еще попросишь!
Откуда берутся эти ситуации, которые оканчиваются реальными потерями, оплачиваемыми из нашего общего кармана? И насколько все это неожиданно?
Щедрый дар «Газпрома».
В Латвии месторождений газа нет. Нет его и в окрестностях Латвии. Весь латвийский газ поступает из России. Более того из России поступает 70 % всего газа, потребляемого в Европе.
Впервые природный газ в Латвии появился в далеком 1962 году, когда был построен газопровод Дашава — Рига. Несколько позже, в 1972 году, в Ригу был построен газопровод из Торжка, по которому газ в Ригу приходит и сегодня. Таким образом, Рига получила природный газ, и возникло предприятие, которое теперь называется «Латвияс газе». В 1968 году в Инчукалнсе было построено подземное газовое хранилище, стоимость которого в сегодняшних ценах около 200 миллионов долларов. Оно работает исправно до настоящего времени, позволяя нам всем экономить на расходах на газ, уже более 35 лет. Построило все это Министерство газовой промышленности СССР, в 1989 году преобразованное в концерн «Газпром», существующий до настоящего времени и являющийся крупнейшим поставщиком газа в мире. Только прибыль «Газпрома» за прошлый год — 5,4 миллиарда долларов.
Получив кусочек газовой сети «Газпрома», независимое латвийское правительство стало думать — кому бы его продать? Вопрос интересный. Ведь продать надо так, чтобы самим (правительству) побольше заработать.
Наша лавочка — что хотим, то и делаем.
Что такое «Латвияс газе»? Фактически — «Латвияс газе» это небольшой магазинчик, построенный когда то «Газпромом» и продающий газ «Газпрома», но случайно оказавшийся независимой Латвии. Как распорядиться со случайно свалившимся на нас имуществом — есть много вариантов.
Вариант первый — оставить его себе (латвийскому государству). Вопрос — как снабжать свое народное хозяйство газом, по каким ценам — остается полностью в компетенции правительства. Судиться и спорить о ценах — не с кем. Просто и удобно. Так поступили, например, финны, которые нефть не добывают, но имеют свою государственную нефтекомпанию «Несте», снабжающую горючим не только Финляндию. Но есть в этом и отрицательные стороны. Во-первых, причастное к этому чиновничество лишает себя «отката» комиссионных, которые оно получает от благодарного покупателя. Во-вторых — на государственной компании надо работать и ей руководить — крутиться надо, а чиновникам это надо? Сомнительно.
Поделиться книгой: