– Ох… То есть – здравствуйте.
В середине свертка сидел крупный паук, на вид довольно устрашающий. Черный, мохнатый, воинственный. На спине паука взблескивал золотой узор, по форме сильно похожий на якорь. Когти на двух парах лап паука до оторопи напоминали кривые сабли. Паук потоптался, собрал в одну кучку весь парус. И без слов полез на мачту. Там он стал споро и ловко крепить парус-паутину. Паук умело разворачивал ткань, выдувал новые нити веревок и делал из них необходимые кораблю канаты.
– Эх, салага, крепи шкот, – велел паук каким-то сухим, прямо хрустящим, голосом.
– Не знал, что в нашем лесу живет морской паук, – вслух удивился Фима.
– Не жил я там. Страдал, – отозвался паук, расправляя парус. – Клянусь треуголкой капитана! Страдал с тех пор, как шторм унес меня на сушу. Я был лучшим мастером парусных дел на весь южный пролив. А как я летел на обрывке штормового паруса! Бесстрашно и отчаянно, над волнами, которые выше этих вот береговых скал в пять… нет, в десять раз!
– Наверное, твой капитан тоже страдал, потеряв такого мастера, – предположил Фима.
– Он? Да корабль неизбежно погиб в первый же шторм, кто бы восстановил им парус? Кто сплел бы новые канаты без меня? Нет, не искал. Я осиротел, я один на всем свете остался из команды «Звезды». – Паук закончил плести канаты и гордо развел лапами, лязгнул клинками острых когтей. – Ты здесь капитан? Принимай работу.
– Нет, капитан у нас Эгра, – честно сказал Фима. – Я, наверное, пассажир.
– Балласт на борту, – презрительно проскрипел паук и отвернулся, убежал на самую верхушку мачты.
Стало понятно: он готов разговаривать только с капитаном… По счастью, именно в это время приплыл выр. Он булькал от радости и волок по воде весло: нашел, хоть и далеко пришлось плыть. Паук спустился с мачты и замер на самом носу корабля, приветствуя капитана.
– Кэп, горизонт чист, волнения никакого, ветер слабый до умеренного, – проскрипел паук.
– Парус, – счастливо вздохнул Эгра. – Парус настоящий, красивый и большой… И канаты, и сетка. Все готово. Спасибо.
– Не спасибо, нет, что за пустой разговор! – паук презрительно лязгнул когтями. – Надо обсудить условия моего найма, кэп. Я не салага, цену себе знаю. Требую каюту на верхушке мачты. И учтите: я не питаюсь мухами, даже не думайте так дешево отделаться! В первом же порту вы загрузите два бочонка крепчайшего кленового сиропа. И каждое утро я желаю получать салат из морской капусты. Свежий салат, без всякой там гнили, кэп. Днем рыба, это я допускаю. Но утром – строго и обязательно салат. Или я схожу на берег!
– Салат утром, это можно, – Эгра чуть-чуть насторожился от напористости паука. – Это я осилю. Нырну и наберу…
Если у вас есть знакомый паук, вряд ли стоит кормить его морской капустой и кленовым сиропом, не спросив ни о чем и не разобравшись. Но доставленный Фимой паук оказался упрям, к тому же он сразу нашел общий язык с выром и лесовиком. Что ж, если он не ценил мух и иную обычную пищу – его право. Для морского паука это даже удобно: ну где Эгра добывал бы мух – да посреди моря?
Паук лязгнул длинным острыми когтями и вскинул вверх четыре лапы, празднуя свою победу над капитаном.
– Именно салат, да! Осилите… Еще бы! Со мной не торгуются. И это не все. Мои причуды – это мои причуды. Если кто хоть раз булькнет смехом – вызову на бой, – угрожающим тоном закончил паук.
Он, не ожидая ответа Эгры, метнулся на вершину мачты, принялся плести себе гамак. Потому что все моряки, если они, конечно, настоящие и опытные, спят только в гамаках.
– Он не сказал, как его зовут, – шепотом пожаловался Фима. – И наши имена не спросил. Я так растерялся, что назвался пассажиром.
– Ты рулевой, – быстро сообразил Эгра. – А имя его мы еще выведаем. Вся команда в сборе, – выр сказал громко, чтоб слышал и паук на мачте. – Впередсмотрящий…
– Здесь, кэп, – проскрипел паук.
– И рулевой, – добавил Эгра.
– Здесь, – отозвался Фима.
– Вот так… Пора в путь. Не хотел бы я ночью встретить большую волну.
Фима молча кивнул. Он бы, если честно, и днем не хотел. Все же первый раз на корабле, надо привыкнуть к качающейся под ногами палубе, к плеску волн. К тому, что всюду кругом – одно только море… Глубокое и, как выяснилось, холодное.
– Клянусь треуголкой! – заскрипел паук с мачты. – Слева по курсу большая волна. Вас, салаг, всему надо учить. Курс на врага! Мы не подставим злодейке свой борт!
Эгра быстро закрепил весло в уключине. Показал Фиме, как поворачивать руль и держать курс. Убедил привязаться за пояс страховочным канатом и второй его конец привязал к кольцу на носу корабля. Сделал из другого каната петлю, накинул на свою головогрудь, как хомут, и поплыл вперед, на волну, потому что выры умеют тянуть корабли, как никто иной.
Паук сам подавал себе команды и сам управлялся с парусом, что было очень удобно. В считанные мгновения парус поймал ветер, Фима сел на весла, закрепив руль в нужном положении – и корабль помчался вперед.
Большая волна катилась и шипела, росла все выше, выставив острый перламутровый гребень во всей его опасной красоте. Большая волна знала свою силу и полагала, что она сомнет кораблик и сломает его, сплющит. Уничтожит упрямого выра, рискнувшего заявить права на то, что приглянулось ей, любимице тетки бури… Но раздавить и погубить – это позже. А сперва она напугает всех, кто рискнул взойти на борт и назваться командой…
Но Эгра уже поверил в то, что стал настоящим капитаном. Он не собирался второй раз уступать корабль злодейке. Он греб лапами и хвостом изо всех сил. Тянул свой корабль. Паук приказал себе «взять рифы» на парусе, готовясь к порыву ветра. Волна нависла над кораблем. Он заскользил вниз в водяную яму, темную, словно там уже наступила ночь. Это было и страшно, и красиво. И увлекательно. От стремительного движения перехватывало дыхание. Сквозь волну закат казался удивительным, его цвета уплотнялись, текли. Только что солнце было рыжим – и вот оно уже угрожающе-багряное с прозеленью по краю, словно и оно нырнуло.
Кораблик достиг дна водяной ямы и рванулся вверх, разрубая волну надвое, разрезая от самого низа и до верха. Перламутровый пенный гребень – гордость большой волны – с плеском и шипением подломился и рухнул водопадом брызг на палубу!
Волна всплеснула ладонями, испуганно дрогнула. Корабль уже резал её спину, все более пологую и совсем не опасную.
Большая волна потеряла гребень, распалась надвое и бессильно зашумела, сгорбилась, прячась среди других волн. Ей было стыдно: все видели, как она проиграла схватку крошечному кораблику и его неопытной команде. Когда окружающие пихаются локтями и не дружат, а только завидуют, обязательно найдется хитрая мелкая волна, которая донесет на тебя тетке буре. И тогда уже не будет никакой надежды получить новый гребень из перламутра…
– Назовем наш корабль «Волнорез», – сказал Фима.
– Глупости! – проскрипел паук с мачты. Завозился и подал себе команду: – Убрать парус! Эй, салага! Волнорез – это здоровенная скала. Или насыпь, созданная людьми на краю суши, чтобы резать большие волны и не пускать злодеек в бухту. Даже в шторм! Но так не называют корабли. Тем более маленькие.
– А мне нравится, – негромко и осторожно признался Эгра.
– Слушай кэпа, рулевой, – важно буркнул паук. – Он выбрал имя кораблю. Кто еще может так ловко справиться с этим делом? Только он, наш Эгра. Капитан «Волнореза».
Фима сперва хотел возмутиться, ведь именно он предложил имя, а паук сказал… Но потом Фима решил промолчать. Ему вспомнилось, что паук честно предупредил: у него есть причуды. Как теперь понятно, одна из них – неумение спорить с капитаном… Не самая ужасная причуда. Зато паук знает, как управлять парусом. Он помог верно выбрать курс и одолеть волну. А ведь справиться с волной можно только в одном случае: если работать, как команда. Всем вместе, не ссорясь и не пытаясь обидеть друг друга. Вон – волны. Толкаются локтями и ябедничают, злятся и завидуют. Но команду собрать не могут. И потому они и в следующий раз проиграют «Волнорезу».
– Осмелюсь доложить, кэп, – почтительно прошелестел паук, спускаясь на длинной нитке к самой воде, к усам выра. – Вон там, прямо под Полярной звездой, в полудне хода отсюда, есть удобная бухта. Можно пополнить запас воды. И еще там богатый пляж, много янтаря. Если набрать и отдать мастеру, он выточит имя корабля. Чтобы светилось ярче золота!
– Сам выточу, – пообещал Эгра. – Спасибо за совет. Мы идем в бухту… Если Фима согласен.
– Рулевым приказывают, с ними не советуются, – проскрипел паук, умчался на верхушку мачты и приказал себе: – Ставить парус, полный ход! Эх, беда, рулевой у нас лентяй, давно бы надо принять на два румба к северу…
– Есть, капитан, идем в бухту, – пряча улыбку, отозвался Фима и переложил руль.
Ему очень нравилось быть рулевым, с которым советуются.
Кораблик прицелился носом точно по указанной пауком звезде. Совсем еще бледной, только-только народившейся в светлой синеве вечернего неба. И первое плаванье «Волнореза» началось…
Добыча паука
Остров, в бухте которого бросил якорь «Волнорез», был очень красивым. Песок его берега, светлый и мелкий, накопил и постепенно отполировал до гладкости разнообразные цветные ракушки. А тетка буря тут и там разбросала поднятые с глубины кучи водорослей. В них прятались кусочки янтаря, похожие на затвердевшие солнечные блики.
Фима старательно выбирал из берегового мусора янтарь и никак не мог остановиться. Каждая следующая находка оказывалась другого цвета и иной формы, и её следовало толком разглядеть. Очистить. Тогда янтарь вбирал свет… и мгновенно делался для взгляда лучше всех, найденных прежде. Его хотелось протереть снова, выложить в общий ряд. Без спешки сравнить с похожим и непохожим, чтобы еще раз порадоваться красоте.
Поиск янтаря – волшебное занятие. Нет в нем усталости, нет однообразия. Это же не сбор земляники или хуже – ежевики! Необитаемый малый остров, как быстро понял Фима, был настоящей янтарной сокровищницей. Загадай любой цвет – и найдешь его! Есть белый, как молоко янтарь, багряный с черным прожилками, похожий на сыр – желтый с пузырьками воздуха, и ярко-рыжий, как веснушки на собственном носу… А еще слоистый, и даже окончательно чудесный: с песчинками и травинками внутри.
Фима радовался каждой находке. Лишь одно беспокоило его: Эгра ушел под воду с утра, да так и не появляется за весь день ни разу. Глупо переживать за выра в море, но ведь без него – скучно… Вдвоем рассматривать янтарные сокровища было бы интереснее. Фима попробовал показать находки пауку. Тот хоть и ворчит «салага», но иногда, и это приходится признать, умеет высказывать дельные мысли…
Паук прибежал, быстро оглядел всю россыпь находок – и вцепился в кругленький, сияющий мелкий камешек. С трудом поднял его в передних лапах и поволок к валуну у кромки прибоя. К этому валуну паук, едва «Волнорез» встал на якорь, закрепил длинную нитку, чтобы бегать с борта на берег посуху. Нитку паук назвал «трап».
– Эй, ты что? – удивился Фима.
– Молчи, салага, мы не на борту, что хочу – то и делаю, я в увольнении, – насмешливо проскрипел паук.
И убежал по трапу на корабль… Скоро он вернулся и выбрал еще один кусочек янтаря, и еще… Всякий раз молча или с насмешкой, без пояснения. В конце концов паук утащил все маленькие прозрачные янтарики, какие смог поднять. И больше не вернулся, забрался на самый верх мачты и занялся «важным делом». Так он сам сказал. Да пригрозил укусить, да еще угрожал саблями-когтями. Фима сразу понял: чтобы его больше не отвлекали и даже не окликали.
– И не больно-то хотелось, – рассердился Фима.
Отвернулся от корабля и сел на песок, заново перебирая янтарь. Особенно красивы были два кусочка: плоские, довольно большие и совсем прозрачные. Если глядеть через них, мир делается волшебным, словно камни создают оконце в сказку. Там, за оконцем – зеленовато-рыжее небо, расплавленное оранжевое солнце, море из сплошного зеленого золота… И капитан Эгра тоже сказочный, у него бронзовый панцирь, весь влажный – сияющий, и каждая капелька на спине или усах – живой яркий янтарь… Фима отложил кусочек.
– Эгра, ты вернулся! – обрадовался он.
– Я все время здесь, рядом, но я был очень занят, потому и не всплывал, вот так, – выр виновато поник усами. – Не зря я нырял. Гляди, набрал янтаря для названия корабля. Во всю ширину кормы, крупными буквами.
Фима охнул от изумления! Он-то думал, его находки хороши. Оказывается, лучший янтарь прячется под водой… Не иначе, сторонится людей. Они ведь любят отбирать сокровища и закрывать в сундуки. А что за жизнь там? Ни соленой воды, ни золотого солнца.
Эгра вытряхнул добычу из водорослевой сетки. Он щедро и решительно смешал добычу, ссыпал в общую кучу, уравняв в ценности с находками Фимы. И тем порадовав лесовика. Фима прищурился, погладил ладонями песок, отбросил ракушки и мусор. Еще очистил место, и еще, пока не остался доволен. Примерился, начал по буковке вырисовывать: «ВОЛНОРЕЗ». Эгра следил и иногда усами дополнял надпись, ставя красивые завитушки и хвостики. Когда написание названия корабля обоим понравилось, капитан и рулевой, не сговариваясь, принялись перебирать янтарь по кусочку. Они изучали каждый камешек, прилаживали всякий на удобное, ему назначенное, место в надписи. А в таком деле важны и цвет, и форма, и размер и прозрачность. Тогда звучное имя корабля будет смотреться – волшебно!
Не успели Эгра и Фима подобрать камни для буквы «В», как прибежал паук. Само собой, он не мог допустить, чтобы без него делали важное дело. Разве сами справятся? Паук настоял, чтобы под названием была выложена зеленым волна, а посреди кормы помещался выточенный из темного янтаря якорек… Еще паук отмечал своей нитью все годные камешки и соединял их в сеточки, каждую букву – отдельно, чтобы позже ничего не перепутать.
Уже сумерки сгустились, уже солнышко нырнуло и скрылось под водой целиком, словно оно – родня вырам. Прохладный ветер потянул с севера туман, укутал теплую воду шалью серого пуха. Луна подсветила его бледным золотом ночи… И только тогда Эгра закончил рассматривать янтарь и грустно вздохнул.
– Скоро у моего кораблика будет сияющее имя, – прошептал он, – а я все еще не знаю, куда стоит плыть. Где искать приключения, интересные нам всем. Я-то думал, приключения вроде рыбных косяков. Нырни – и вот они, выбирай любое. А только нет! Они скорее донные рыбы: прячутся в тени и маскируются, не угадаешь, где высматривать подходящее…
– Везде есть приключения, – буркнул паук. – Любой курс хорош. Но раз мы ночью обсуждаем путь… осмелюсь предложить капитану север. Мы уже начали путь на север, так и дальше двинемся, глядя на Полярную звезду и упираясь в неё носом.
Паук показал на звезду. Конечно, невозможно упереться в звезду носом, но это был морской паук, он полагал себя опытным. Он хотел попроще пояснить юному капитану и неумехе рулевому, куда именно надо плыть. Прицелься носом корабля точно на север – и иди, – вот что он имел в виду.
– Чем хорош север? – насторожился Эгра. – Говорят, там холодно. И солнце блеклое. Птицы оттуда улетают всякий раз по осени, потому что им не нравится жить в холоде.
– Птицы возвращаются каждую весну на север, потому что им нравится там! – возмутился паук. – Ну все наоборот, совсем все!
Кажется, паук очень расстроился, не найдя поддержки у капитана. Отвернулся и тихо сгинул в темноте. Только изредка было видно, как поблескивают его большие ячеистые глаза – он не убежал далеко.
– Хорошо на севере, – Фима поддержал паука. – Просто птицы не ладят с теткой зимой. Она строгая, хоть и хозяйственная. Лесу дает отдых, застилает землю теплыми коврами, вяжет из снега огромные шали, толстенные, и набрасывает на деревья. Даже на самые высокие. Снег – он такой красивый… искристый, переливчатый. Немного похож на жемчуг, только ярче, как будто каждую жемчужинку украсили звездочками.
Выр от удивления замер. Он никогда не видел снега и не знал даже, что такое чудо бывает на свете! От братьев он слышал, что на севере ужасно холодно и выру там делать совершенно нечего. «Мы никогда там не бываем, даже самые крупные из нас», – говорили братья. Вспомнив эти слова, Эгра гордо встопорщил усы. Он – капитан и первооткрыватель! И «никогда» – это скала, которой он больше не позволит разбивать свои мечты!
– Мы идем на север! – уверенно сказал Эгра. Навел оба глаза на стеблях на Фиму. – Тетка зима… я хотел узнать: вежливо ли явиться к ней в гости без приглашения?
– Без приглашения нормально, но без подарка… – смутился Фима. – А что можно подарить ей, я и не соображу. Дед говорил: она любит цветы, но увы, когда холодно, они вянут и гибнут. Зиму это очень огорчает. Она давно хочет украсить дом всего-то одним букетом. На окошко поставить, чтобы уютнее стало. А только не получается даже это.
– Цветы я сделаю, – обрадовался Эгра. – Из янтаря сделаю, вот так! И жемчугом украшу, будут вроде – в росе… мы по-честному в гости поплывем, с подарком.
Отплыли рано утром, когда солнце еще касается воды. Лучи лежали на самой поверхности алой сетью и ловили пену мелких волн, чтобы выкрасить драгоценной багряной краской. К сожалению, толком рассмотреть эту красоту не удалось. Паук так сладко спал, что не отозвался даже на прямой приказ капитана Эгры! Выр удивился, но когда присмотрелся к парусу внимательнее, решил не беспокоить обитателя каюты на верхушке мачты.
Потому что ни у одного иного корабля точно нет такого великолепного паруса! За ночь паук сплел еще один слой, увеличил толщину паруса, чтобы он мог выдержать даже сильный шторм. А еще паук начал намечать по парусу узор и украшать его кусочками янтаря. Выр сразу догадался: точно так выглядит звездное небо! Каждый янтарик – звезда. Одни помельче, другие покрупнее, одни почти бесцветные, другие яркие и нарядные…
Фима тоже рассматривал парус с интересом. Первый раз ему пришлось самому разворачивать полотнище и крепить, и ловить ветер. Пытаться припомнить, куда ночью указывал паук и как правильно задать курс на север. В лесу Фима мог указать север всегда и точно: по мху на стволах, более густому и пушистому именно на северной стороне. По многим признакам. Он – лесовик, и дома уж всяко найдет любую дорогу и самую неприметную тропку. Но в море…
– Эгра, ты умеешь выбирать курс? – уточнил Фима, закончив работу с парусом.
– Все выры понимают в течениях и не ошибаются в направлении, пока их хвост омывает соленая вода, – не без гордости отозвался Эгра. – Ты верно задал курс. Мы идем точно на север, к тетке зиме в гости!
Вообще-то есть такое правило у взрослых, опытных капитанов: прежде, чем громко объявлять планы, следует хорошенько все обдумать. А еще важно учесть, кто может тебя услышать и надо ли ему знать так много. Вот хотя бы волна, еще недавно – большая, имевшая пенный гребень. Она спряталась среди других волн и затаилась. Но, увы, она не попыталась хоть немного изменить поведение. Наоборот: задумала отомстить капитану Эгре, лишившему её и перламутрового гребня, и любимой игрушки – кораблика… Да, она уже окончательно себя убедила: это её кораблик, только её и ничей больше! Значит, капитан обидел дважды и дважды заслужил жестокого возмездия. Но как ему навредить, не имея прежней силы? Волна огорченно зашипела и скользнула прочь.
– Подъем, вставай вперед салаг! – скомандовал себе паук… и огорченно смолк.
Разве легко признать, что ты проспал отплытие? Ты, опытный моряк, самый полезный в команде и самый умный.
Паук забегал по парусу, ревниво дергая канаты и проверяя, верно ли все сделано. Фима снизу глядел и вжимал голову в плечи. Ему не хотелось снова услышать «салага» и далее в подробностях – насколько он не прав…
– В целом посредственно, – нехотя буркнул паук. – Но сойдет. Конечно, если бы я ставил парус, мы шли бы гораздо быстрее.
– Очень красивый узор звездного неба, – осторожно похвалил Фима. – И капитану понравился.