Императорский безумец [пьеса]

Якоб. Куда он уехал?

Риетта. В город.

Якоб. Зачем ему в город на ночь глядя?

Риетта (всхлипывает) Я не знаю, наверное, муха какая-то укусила, он вскочил и помчался…

Якоб. Кстати, как ты сюда попала? Комната была заперта, у меня всегда заперто. Я, когда ухожу всегда запираю. Тебе известно. И только не лги.

Риетта. Я открыла, я умею, извините… нарочно, чтобы был сюрприз…

Якоб. О, нет, так не надо. Я не люблю так, Риетта. Поставь себя на моё место. ты договорилась так, а потом кто-то появляется и ломает. И весь уговор к чёрту. Нормально? Приятно? Неприятно. Вот вставай и ступай. И завтра поговорим.

Риетта. Завтра не хочу, хочу сегодня…

Якоб. А я сегодня не хочу. Как же нам быть? Ну?.. Ладно, ступай. Не договаривались и ступай.

Риетта. Не буду ступать.

Якоб. Нет?

Риетта. (капризно, но решительно) Нет. (Якоб зло и с неприязнью смотрит на девушку, она же с головой залезает под одеяло и оттуда упрямо талдычит) Нет… не буду ступать… нет…

Якоб. (грубо тащит) Дура! Дура!..

Риетта. Ой, больно!..

Якоб. Тихо!.. Умоляю. Риетта, прошу… (подталкивает её к выходу) Кто мне нужен. Я же не какой-нибудь там, ты же видишь, какой я… Ну, будь умницей, доживи до завтра, а завтра увидимся, ну, потерпи… Ну, до завтра потерпи, ну, прощай… прощай. Прощай…

Риетта. Любимый!.. (крепко его целует и исчезает)

Стук в дверь. Входит Ээва. Как всегда безукоризненна, но немного взволнована. Садится в плетеное кресло.

Якоб. Что случилось?

Ээва. Я сегодня видела в Пыльтсамаа господина Латроба. Пришел приказ генерал-губернатора. Это значит, приказ императора. Для управления Вийсику создан опекунский совет. Господин Латроб его председатель. Члены — господин Лиллиенфельд и Петер, муж Эльси.

Якоб. Ну, нечто подобное следовало ожидать.

Ээва. Теперь здесь последуют большие изменения. Господин Латроб с женой и сыном переселятся сюда.

Якоб. Бог с ними. Пусть переселяются. Здесь больше двадцати комнат. Ты так или иначе будешь получать свои три тысячи в год. А сына осенью у тебя заберут в лицей. И я не приворежен навеки к Выйсику. Я как раз хотел рассказать тебе о моих дальнейших жизненных планах. Ламинг…

Ээва. Ламинга из Выйсику увольняют.

Якоб. За что?

Ээва (надавливая пальцами виски). Якоб, время от времени мне начинает казаться, что все это становится выше моих сил. Ты должен знать. все эти восемь лет Ламинг был в нашем доме правительственным ухом. По тайному распоряжению губернатора в свое время убрали Кларфельда и вместо него поставили Ламинга. Я тоже много лет этого не понимала. Сейчас, когда Тимо вернулся, Ламинг уже недостаточно хитрое ухо…

Комната Якоба

Якоб листает дневник. Неожиданно раздаётся стук в комнату и входит Риетта. Якоб едва успевает захлопнуть и спрятать дневник.

Якоб. Здравствуйте.

Риетта улыбается и, глядя на Якоба и ничего не говоря, проходит за стол.

Якоб. Решите для начала задачу. В мануфактурном магазине приказчик продал два сорта муслина, всего за тридцать два рубля. Вы успеваете записывать?

Риетта поднимает голову, смотрит на Якоба и улыбается.

Якоб. Аршин одного сорта стоит два рубля. Другого — четыре. Спрашивается. сколько аршин более дорогого муслина…

Риетта (перебивает). Послушайте, господин Меттик, не буду же я торговать муслином. И покупать его не буду. Он уже давно вышел из моды.

Якоб. Но задача эта отнюдь не имеет своей целью научить вас торговать муслином. Она направлена на то, чтобы развить в вас способность к арифметическим операциям.

Риетта. Да могу я решить вашу задачу. Но математика — это же так скучно. (Улыбается Якобу)

Якоб. Может быть, история покажется вам более интересным предметом? Что вы можете сказать мне о реформах Петра?

Риетта (играет колечком на пальце). Древняя история — это как муслин. Тоже уже вышла из моды. И как математика — тоже скучно. Вот что сейчас происходит — это гораздо интересней. Вы же умный человек, господин Меттик. Объясните мне лучше, что произошло в позапрошлом году в Петербурге. В декабре.

Якоб. А в школе вам этого не объясняли?

Риетта. В школе!.. Что там скажут. Шептались, что бунт был. Что на государя-императора покушались. И что многие прекрасные офицеры погибли. Или были наказаны. А вот ради чего это они… Я тогда не поняла. Да я тогда маленькая была. Не то что сейчас. (Ещё более пристально смотрит на Якоба)

Якоб. Ч-что поняли бы?

Риетта. Тем более, если бы такой умный человек, как вы, мне объяснил…

Якоб. В следующий раз поговорим об этом. Когда вы придёте.

Риетта откладывает бумагу и ручку, встаёт и идёт к выходу. Якоб не сдвигается с места. У самой двери Риетта оборачивается.

Риетта. Вы ведь родственник господина фон Бока… Скажите, он на самом деле безумен, как говорят? Или это не так?

Якоб. Как может быть «не так»? Ведь, что это «так», сказал сам государь-император.

Риетта (тихо, опустив наконец глаза). А я так надеялась, что может быть, он это только вид делает… Так грустно… (вскидывает на секунду глаза на Якоба, разворачивается и выходит)

Комната Якоба

Якоб. Сволочь…

Ээва. Якоб…

Якоб. Мерзавец…

Ээва. Как я устала. Якоб…в собственном доме все боятся…

Якоб (ходит взад-вперед, останавливается). Но скажи, что в разговорах между Ламингом и Тимо означало говорить правду, и как понять, что Ламинг якобы умер?

Ээва. О, это старая история. В сороковых годах Тимо был у императора флигель-адъютантом. И однажды вечером в Зимнем дворце…

Затемнение.

Высвечивается комната в Зимнем дворце. В комнате молодой Тимо в форме полковника. Входит Александр. Тимо вскакивает и стоит по стойке смирно.

Александр. Тимотеус Бок, подойди ко мне (Тимо подходит к императору). Timothee, mon ami… Послушай меня. Я долгое время наблюдал за тобой. Ты храбро сражался. Ты с точностью выполнял мои личные приказы. И ты об этом знаешь. В Турции, в Германии, Франции, Англии. Если я задавал тебе вопросы, ты всегда отвечал на них ясно. Я пришел к решению. ты один из тех людей, в чьей поддержке я нуждаюсь. И к которым я предъявляю особенно большие требования. Пойдем со мной!

Император берет Тимо под руку и уводит в темноту. Слева высвечивается алтарь с заженными свечами, на алтаре раскрытая Библия… Над Библией — крест etc.

Александр. Timothee, положи руку на Священное писание и поклянись мне, что всегда и во всем будешь говорить мне чистую правду, то есть от чистого сердца все, что ты на самом деле думаешь. Как тогда, когда я спрошу тебя, как и тогда, когда сам сочтешь это нужным.

Сцена с алтарем исчезает.

Комната Якоба. Ээва и Якоб.

Якоб. И Тимо дал императору клятву?

Ээва. Да. И Ламингу, понятно откуда — через тайную полицию. И пытается время от времени разыгрывать перед Тимо комедию, будто он император Александр и Тимо должен говорить ему то, что думает…

Якоб. А кто же теперь будет к нам приставлен в качестве уха?

Ээва. Кто его знает… приедет и предложит свои услуги господину Латробу какой-нибудь новый и еще более тихий управляющий…

Затемнение.

Звучит музыка Шуберта. Сцена освещается. За роялем сидит Тимо. Ээва с пяльцами сидит перед ним. В кресле сидит Якоб.

Тимо. Узнаете, что это?

Ээва многозначительно кивает. Якоб молчит.

Тимо. Это последняя вещь, которую я играл девять лет назад (подходит к дивану, садится. Затягивается вместе с Якобом трубкой).

Якоб. Расскажи, как тебе было там, в Шлиссельбурге?

Ээва поднимает на мужчин испуганный взгляд.

Тимо. Когда как. Я и там играл Шуберта.

Якоб. То есть?.. Где это там?..

Тимо. В каземате.

Якоб (смеется). Ха-ха-ха! На крышке параши?

Тимо. На императорском фортепиано.