Лаборатория жизни [СИ]

После этих слов девушка резко подняла правую руку вверх и по этому сигналу над ареной будущих боёв полилась великолепная торжественная музыка, продолжавшаяся минут пять. Всё это время девушка стояла не шелохнувшись, с вытянутой вверх рукой, и Бен Тиммс отметил осиную тонкость её талии, плавно переходящую в соблазнительную округлость бёдер и великолепную стройность её ровных ног. Было очень похоже, что одежда на этой планете использовалась лишь по прямому назначению - защитить тело от недружественной внешней среды, и потому накидка на девушке, по-видимому, хорошо защищавшая её от сырости, совершенно не скрывала естественную красоту тела.

После великолепного торжественного финала музыка внезапно оборвалась, девушка села на своё место, но взгляд свой к командиру крейсера больше не обращала, да и он сам вскоре был вынужден от неё отвлечься, поскольку главный распорядитель игр уже объявил о начале боёв, и Кан Дуана вот-вот должен был выйти на арену.

Первым соперником Кана был рослый и очень плотный мужчина, выбравший в качестве оружия нечто размером с земной двуручный меч. Однако в его руках он совсем не выглядел гигантским: боец разминался им с ловкостью жонглёра. Бой начался и противник Кана сразу бросился в атаку, вращая меч перед собой. Кан сделал два нырка, отбил следующий удар, и ловко ногой подсёк правую опорную ногу соперника. Тот потерял равновесие и упал, выронив меч, но Кан не стал его добивать, а отскочил назад на пару шагов. Мужчина тут же вскочил, схватив меч, но остановился, выжидающе смотря на противника. Быстро осознав, что лишь чудо спасло его от неминуемой смерти, он не спешил во второй раз искушать судьбу, и держа на этот раз меч в правой руке, ждал атаки. Кан сделал несколько ложных выпадов, увернулся от пронёсшейся над ним стальной смерти, и резко сократив дистанцию, ударил соперника рукояткой меча в солнечное сплетение. Боец раскрыл рот, выронил оружие, упал на колени и завалился лицом в траву, судорожно и безуспешно пытаясь сделать вдох. Через полминуты ему удалось, наконец, это сделать, когда от природы серый цвет лица уже начал приобретать синеватый оттенок. Судья поединка счёл, что бой закончен и поднял руку с синим флажком, означавшим победу командира поисковой группы. Кан отсалютовал сидящему на коленях противнику и ушёл на своё место, в ожидании следующего боя, а мужчина, лишь через несколько минут с трудом сумевший подняться на ноги, побрёл к выходу, думая, что спасся только чудом.

Тем временем, бойцы из отряда Кана тоже провели по одному бою. Первый, провалив соперника при попытке удара правой рукой откуда-то из-за уха, уложил его сдвоенным ударом в печень - голову. И судя по реакции соперника на удар, разница в анатомическом строении тел отсутствовала. Второй боец, участвовавший в боях с дубинами, оглушил соперника несильным ударом по затылку, после чего тот, полежав несколько минут на арене, встал и начал о чём-то громко спорить с судьёй, так что тому пришлось вызвать охрану и удалить проигравшего.

Однако большинство боёв этого праздника завершались для побеждённых далеко не так удачно, как в боях с командой крейсера, поэтому все три арены для боя уже были залиты кровью. Каждый раз, когда один из бойцов погибал, совершался траурный ритуальный обряд, в ходе которого раздавалась очень красивая и печальная музыка, а помощник жреца произносил речь, по-видимому, являющуюся молитвой.

Жертвенный урожай к концу состязаний был уже достаточно большим, когда, наконец, остался лишь один главный бой праздника - финальный бой на мечах. Оба бойца Кана Дуаны уже взяли свои призы, и теперь это же предстояло сделать и ему, однако соперник командиру отряда в финальном бою достался очень трудный. Это был настоящий мастер мечей, каких можно было насчитать лишь пару десятков во всей галактике, и всего несколько раз Кану довелось повстречаться фехтовальщиком такого уровня в бою. Однако те бои были учебными, здесь же, соперник не был расположен оставлять своих оппонентов в живых.

Этот бой начался не так, как предыдущие бои. Соперник Кана сильным ударом по клинку проверил крепость его кисти, Кан отбил удар и сделал то же самое. Затем Кан провел атаку в туловище, в голову и завершил выпадом в голень, после чего отступил на шаг назад. И тут же его противник сделал то же самое, атакуя Кана, проверяя его защиту. Неожиданных выводов Кан для себя не сделал. Защита у его оппонента была безупречной. Нападал он «грамотно»: не проваливаясь, не «зависая» после атаки и с большим разнообразием приёмов. По-видимому, и противник относительно Кана сделал те же выводы. В такой ситуации победить должен был тот, кто окажется выносливее, либо какая-то случайность, вроде попавшей под ногу коряги, могла неожиданно решить исход боя. Искусство фехтования вполне позволяло Кану увеличить темп, чтобы заставить соперника ошибаться, однако вместо него это сделал противник. Кан легко принял игру. Сталь засверкала и зазвенела с такой скоростью, что казалось, будто двое мастеров фехтования решили устроить для зрителей гран-салют, но всем было ясно: любая ошибка будет смертельной для одного из участников.

Бой продолжался уже гораздо дольше, чем любая схватка праздника, как вдруг Бен Тиммс заметил, что Кан замедлился. Он стал редко атаковать и в основном только оборонялся. Не мог не заметить этого и противник, вновь увеличив темп боя, беспрерывно атакуя и тесня Кана к ограде арены. «Неужели устал?»: с тревогой подумал командир крейсера, наблюдая, как в действиях его подчиненного потихоньку терялась точность. Ничем хорошим это кончиться не могло, и через некоторое время острый клинок задел правую руку Кана чуть ниже плеча. Тот сделал пару шагов назад и опустил меч вниз, едва не выронив его. Однако, вопреки логике, соперник не бросился на добивание, а достаточно осторожно начал новую атаку, словно и не было успешного удара. Кан отбил атаку, но каждое движение давалось ему с большим трудом, и это было заметно. Увеличив темп ещё больше, противник снова задел Кана в ту же руку, на этот раз, чуть ниже локтя. И командиру крейсера, и зрителям на трибунах, и судьям стало ясно: бой долго не продлится, но то, что произошло дальше никто толком понять не сумел. Кан снова отступил, опустив руку с мечом, но на этот раз противник бросился в атаку сразу. И в какой-то непостижимый миг Кан перебросил клинок в левую руку и очередной выпад был отбит в неудобную для соперника сторону, а ещё через мгновение меч Кана по самую рукоять вошел в его плоть. С мечом, торчащим из правого бока, выронив свой клинок, боец упал на колени, и с хрипом в горле повалился лицом в траву. Он был убит.

Часть 1. Глава 7. Душеспасительная беседа

На трибунах стояла гробовая тишина. Бой был таким захватывающим, а развязка столь неожиданной, что никто не смел издать ни единого звука. В этой ситуации не растерялся только Кан Дуана. Он подошёл к противнику, удостоверился, что тот мёртв, вытащил свой меч из его тела, тщательно вытер его и отсалютовал своему поверженному сопернику. Отдав таким образом последнюю честь погибшему, он повернулся к судье, ожидая объявления результата, который, хоть и был для всех очевиден, всё же должен был быть объявлен. С вытаращенными от удивления глазами, судья, наконец, сообразил, чего от него хотят, и не спеша поднял вверх руку с синим флажком. Вновь заиграла печальная музыка, вновь, по её завершении поднялся помощник жреца и прочитал всё ту же речь, и вправду бывшую молитвой, специально для таких случаев.

Затем на трибуну поднялся главный распорядитель праздника, объявил о его завершении, и добавил, что чествование призёров состоится через некоторое время, в течение которого арена будет перестроена в праздничные трапезные столы, а сами победители смогут отдохнуть и привести себя в порядок после трудных боёв. По протоколу каждому победителю перед трапезой предстояло прочесть благодарственную молитву и нижайше попросить Верховного городского жреца о душеспасительной беседе, на которую тот даст милостивое согласие, учитывая их воинские заслуги. А пока торжественный эскорт сопроводил Кана и его бойцов к месту для отдыха. Бену Тиммсу, как оруженосцу, было позволено следовать за ними.

Уютная и комфортная обстановка - нечто среднее между земной турецкой баней и кабинетом для психологической разгрузки, превзошла все ожидания. Лёгкая и приятная музыка приглашала бойцов совершить водные процедуры, а обладавшая расслабляющими и заживляющими свойствами вода, великолепно восстанавливала силы. Усевшись в очень удобные кресла, они, наконец, сумели перекинуться парой слов.

- Заставил поволноваться, однако! - начал разговор командир крейсера. - Зачем тебе понадобилось его убивать?

- Ну, командир, мне показалось, что живой я вам нужнее, чем мёртвый, - весело ответил Кан Дуана. - Но не переживайте! Я не нарушил ни одного пункта «Инструкции по контактам».

- Да? А откуда же тогда взялся труп с мечом в боку по самую рукоятку? - язвительно переспросил Бен Тиммс.

- Командир, я уверен - он не местный.

- Что???

- Он не местный! Он не с этой планеты!

- Почему ты так решил?

- Насколько вы знакомы с фехтованием?

- Ни насколько! Терпеть не могу эту вашу поножовщину!

- Да уж, убийство из корабельных пушек, когда экипажу атакованного корабля не оставляется никаких шансов на выживание, куда как благороднее! Ну, да, ладно, я не об этом. Вы не могли не заметить, что класс моего последнего соперника на голову выше всех, с кем мне пришлось встретиться до этого.

- Заметил, конечно! Ну, и что? Что это доказывает?

- А то, что он применил метод защиты, который только недавно был разработан в одной из наших внутренних миров. И ни в одной закрытой цивилизации фехтование никогда не достигало того уровня, который он тут показал, это я знаю по своему опыту. Даже при том, что во всех остальных мирах галактики оно стало экзотическим видом спорта.

- Хм, ну, это всё равно ничего не доказывает. Более веские соображения есть?

- Конечно! - Кан встал с кресла, взял в руки меч и протянул его командиру. - Взгляните внимательнее на клинок. Из какого материала должен быть сделан меч, оставивший на моём такие отметки? А ведь это тот же материал, из которого сделана защита гиперпространственного двигателя, только по сокращенной технологии. Местные же мечи с моим даже сравнивать нельзя! У меня была возможность рассмотреть здешний клинок.

Бен Тиммс взял оружие и внимательно его осмотрел. Действительно, на блестящей полированной поверхности, при очень внимательном рассмотрении можно было увидеть еле заметные царапины.

- Ну, - задумчиво прокомментировал увиденное командир крейсера. - Между полной технологией и сокращённой огромная разница, но ты прав. Цивилизация, которая умеет создавать такие материалы, не может при этом оставаться в плену гравитации своей планеты, а в нашем случае это так.

- Вот-вот! Так что я ничего не нарушил.

- Да, видимо, так. А ведь я и вправду в какой-то момент подумал, что он тебя вот-вот прикончит. Ты неплохо выкрутился!

- Ну, что вы, командир! У него не было шансов! Руку я специально ему подставил, чтобы всё выглядело так, словно я чудом одержал победу. Но оставить его в живых я не мог. А вдруг ему нужно то же, что и нам?

- Да, интересно! Зачем он здесь оказался? И как он здесь оказался? Мы не зафиксировали ни одной посадки с момента нашего появления здесь, значит, он прибыл сюда раньше нас. Что ему было тут нужно?

- Не знаю, командир. Но ведь необязательно, что ему нужна Святая пещера? Он мог оказаться здесь и по другим соображениям?

- Для чего? Выиграть турнир, в котором ни один из соперников не может сравниться с ним по классу? Душеспасительная беседа? Эта планета не числится ни в одном из наших каталогов, так откуда он узнал про неё? И как-то очень странно выглядят все эти совпадения: никому неизвестная планета, которая вполне может оказаться местом «Лаборатории жизни», и незнакомец, откуда-то узнавший о ней и решивший пойти по тому же пути, что и мы! Нет, определённо, это не случайные совпадения!

- Но если вы правы, то получается, что и он не знал, где искать Святую пещеру? Если, конечно, он искал её.

- Да, загадки, загадки! Гадаем на кофейной гуще! Ладно, как новое данное может повлиять на наши планы?

- Ну, я думаю, это новое данное больше ни на чьи планы повлиять не сможет!

- А если он не один?

- А я думаю, он был один. Иначе мои бойцы тоже встретили бы в финале таких вот мастеров, а этого не было. А если с ним кто-то, кто не может участвовать в боях, то вряд ли бы он тогда пошёл по этому пути.

- Нет, тут ты неправ! Ведь тот, кто возможно ещё с ним, мог и не стремиться к беседе лично, а ждать его возвращения!

- Возможно! Однако теперь ему придётся искать другой вариант! Но в любом случае наших ближайших планов это не коснётся теперь никак. Я имею ввиду беседу со жрецом. А если из беседы мы узнаем о Святой пещере, то будем действовать уже исходя из того, что о ней может знать кто-то, не являющийся местным жителем.

- Да, верно! В любом случае, в беседе надо принять участие. И надо одеваться. Если я правильно понимаю, за нами сейчас придут. Кстати, ты знаешь, что говорить в обращении к Верховному жрецу?

- Конечно, командир! Я выяснил все подробности этих ритуалов ещё когда задаривал подарками семью местных жителей, под чьими именами мы сейчас выступаем. А, вот уже и идут.

И действительно, в коридоре, ведущем к их апартаментам, раздался гулкий стук шагов по полированному камню, и через короткое мгновение тот же эскорт, что привёл их сюда, вошёл в помещение. Старший эскорта поинтересовался: хорошо ли они отдохнули и готовы ли предстать перед Верховным городским жрецом? На это Кан Дуана ответил выражением глубокой благодарности за заботу и смиренным желанием поскорее внять истине, коей Всевышний через своих возлюбленных слуг милостиво одаривал таких ничтожных и презренных существ, как они. Его собеседник явно остался доволен таким ответом и жестом пригласил их следовать в их сопровождении.

Эскорт подвёл их к центральной трибуне, на которой восседал Верховный городской жрец, его многочисленные помощники и его дочь. Пока они шли, толпа зрителей шумно приветствовала их стоя, а над местом проведения праздника победным гимном разливалась торжественная музыка, играемая сейчас в честь победителей соревнований. Но как только они подошли к трибуне, музыка мгновенно смолкла, стихли восторженные крики зрителей и установилась такая тишина, что можно было услышать, как растёт трава под ногами. В этом безмолвии, усиленный специальными приспособлениями, загремел величественный голос Верховного жреца:

- Да снизойдет благодать Всевышнего на ничтожных слуг и рабов Его, и да искоренятся повсеместно враги и происки врагов Его! Слава Тебе, Всевышний!

С этими словами все присутствующие упали на колени и коснулись лбом того, что было у каждого под ногами: кто-то травы, а кто-то полированного камня. Заранее проинструктированная команда крейсера сделала то же самое. Затем, после восславляющих Всевышнего слов, проиграла короткая музыкальная фраза, и Верховный жрец продолжил, обращаясь теперь к победителям:

- Встаньте, сегодняшние герои - победители труднейших схваток во славу Всемогущего! Всевышний милостиво обратил на вас Своё благосклонное внимание! Он дозволяет Вам обратиться с просьбой о снисхождении и прояснении затуманенного рассудка, коим Он справедливо наказал ныне живущих, после последнего великого греха! Говорите! Всевышний милостиво внимает вам!

Все четверо поднялись с колен, и Кан начал говорить заранее выученную речь, а Бен Тиммс вновь обратил свой взор на девушку - дочь жреца. Он старался внимательно её разглядеть, но в данный момент это было невозможно, поскольку, подчиняясь обряду, она стояла на коленях, уткнувшись лицом в каменный пол. Кан завершил обращение и склонил голову, но на колени уже не опускался - этого требовал обряд, опустила голову и вся группа. Жрец, выслушав обращение Кана, ответил ритуальной речью:

- Всевышний внял вашей просьбе, о, храбрейшие из храбрейших! Вы заслужили своей отвагой и доблестью попытку прояснить рассудок и я, ничтожный слуга Всемогущего, исполняю Его волю! Сегодня вечером, после великой трапезы по поводу окончания Священного праздника, служители проводят вас для начала беседы!

Верховный жрец сделал паузу и затем обратился уже к многотысячной толпе, присутствующей на празднике.

- О, великий и единственный народ Всевышнего! Ешь, пей и веселись! Всемогущий смилостивился и даровал тебе в этот вечер великую милость Свою! Вкушай эти яства и напитки и прославляй Всевышнего!

Вновь заиграла торжественная музыка, сменившаяся весёлой мелодией, - как раз для праздничного настроения. Эскорт исчез, а вместо него появились другие служители, предложившие бойцам следовать за ними, и проводившие их до почётных мест - прямо напротив Верховного жреца. Но, к огорчению Бена Тиммса, по местным обычаям ни сам жрец, ни его дочь, не должны были участвовать в трапезе, так что места за столом напротив команды крейсера были пусты, хотя и охранялись так, словно там и вправду был кто-то очень важный.

К предстоящей трапезе на недавно открытой планете люди отнеслись с подозрением, но столы были так красиво сервированы, от еды так вкусно пахло, а сами блюда выглядели так соблазнительно, что сомнения у всех четырёх быстро исчезли. Ни одно из блюд не было знакомым, но это не помешало угощениям быть настоящими кулинарными шедеврами. День у героев был тяжёлым, к тому же они ничего не ели с самого утра, поэтому не воспользоваться предложением так приятно завершить вечер, было в высшей степени неразумно. Наслаждаясь и получая удовольствие от еды, они отметили маленькую деталь: на столе не было напитков, затуманивающих рассудок. Во всяком случае анализатор, встроенный в губу каждого для определения состава еды, ни разу не показал ничего нежелательного к употреблению.

За весь вечер не произошло ничего необычного: представление, сопровождавшее трапезу, было несколько примитивным, но всё же вносило разнообразие в монотонную работу челюстей. Все участники праздника, включая и наших героев, наелись до отвала, местное светило зашло за горизонт, но незадолго до этого включилось искусственное освещение. Жрец, заменивший Верховного городского жреца, ритуальной фразой объявил об окончании праздника, после чего все спокойно, соблюдая полный порядок, стали расходиться. Вновь подошёл эскорт, и старший вежливо предложил им идти за ним для начала беседы с Верховным городским жрецом.

Путешествие долгим не оказалось. Они вошли в широкий и хорошо освещённый коридор, прошли по нему несколько десятков метров, свернули в другой такой же, и через некоторое время оказались в просторном зале с высокими потолками. Сопроводив награждённых до огромной двери, эскорт расступился, старший открыл перед посетителями дверь, и уступая дорогу, жестом пригласил войти. Перед ними было просторное светлое помещение, которое вполне можно было бы назвать малым залом. Дверь закрылась, а эскорт остался снаружи. Прямо перед ними стоял Верховный городской жрец, обратившийся к ним с неожиданными словами:

- Приветствую вас, сегодняшние герои! Ваши победы впечатлили Всевышнего! Вы не стремились убивать, и это хорошо. Всемогущий не любит бессмысленных убийств. Жертву Он принимает, но Он против убийства, когда без него можно обойтись. За ваше милосердие вас ждёт особая награда. Вы удостоитесь беседы с Верховным жрецом всей восточной провинции, состоящей из семнадцати городов, таких как наш. Возрадуйтесь, ибо в нашей провинции нет более мудрого богослова, чем он.

С этими словами жрец склонил голову, опустил руки, поклонился и неожиданно быстро для его возраста исчез за одной из многочисленных дверей.

- Как вам это нравится? - очень тихо спросил командира Кан Дуана.

- Немного неожиданно, но ничего плохого пока не вижу, - также тихо ответил ему Бен Тиммс. - Наоборот, у нас появляется больше шансов узнать то, что нам нужно. Чем выше иерархическая ступень, на которой находится представитель, тем больше у него информации.

И в этот момент та самая дверь, в которой исчез Верховный городской жрец отворилась, и в зал вошел мужчина в такой же одежде, только намного богаче украшенной. Он вошёл и на отличном стандартном галактическом языке задал вопрос:

- КТО ВЫ ТАКИЕ, КАК СЮДА ПОПАЛИ И КАКОГО ЧЁРТА ДЕЛАЕТЕ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ?

От неожиданности ни один из четверых не смог вымолвить ни слова. Мужчина подошёл ближе и обратился к Кану Дуане.

- А вот вас я где-то видел! Только не могу сейчас вспомнить, где именно. Может, вы сами мне подскажете?

Кан с гораздо большей охотой сейчас погрузил бы свой меч в горло вопрошающего по самую рукоятку, поскольку, как и все присутствующие, он конечно же его узнал. Это был Дариус Квинтана собственной персоной. Но его меча с ним не было, а кроме того он сразу же сообразил: сделай он так, и жить им всем четверым останется лишь несколько мгновений. Дариус Квинтана не тот человек, который, прежде чем открыто подойти к врагу, не побеспокоится о своей безопасности и никакие современные средства защиты им не помогут.

Не дождавшись ответа, Дариус Квинтана продолжил:

- И зачем вы убили моего человека...? Хотя..., уровень вашего фехтования очень, очень высок! Это я признаю! Смотреть на ваш бой было огромным удовольствием!

Ответа вновь не последовало и поэтому лидер «Галактической Конфедерации» заговорил снова:

- Однако я не советовал бы вам молчать. Вы ведь понимаете - если бы мне нужно было вас убить, я сделал бы это так тихо, что о моём присутствии на этой планете вы бы даже перед смертью не узнали. Ваши охранные автоматы заблокированы, а любая попытка добраться до меня будет мгновенно пресечена, полагаю, вы это понимаете тоже. Так может, будет лучше пока мирно побеседовать? А там, может и возможности уйти отсюда живыми для вас отыщутся? Повторяю вопрос: кто вы такие, и как сюда попали?

И не успев договорить вопрос, вдруг воскликнул:

- Точно! Как же я сразу не вспомнил! Вы - Кан Дуана! Тот самый сопровождающий Представителя от Наблюдательного Совета, который не захотел улаживать конфликт и удрал как трусливый заяц! Мне после этого ничего не оставалось, кроме как защищаться от попытавшихся напасть на нашу планету безумцев, и хорошо, что мне удалось очень быстро сломать им хребет!

- Удрал как трусливый заяц? - наконец, ответил Кан Дуана. - Вернее, чудом спасся от вашего вероломства! Вы собирались его убить, а смерть выдать за провокацию ваших противников! Доказательства этому до сих пор лежат в архиве Наблюдательного Совета.

- Вы и вправду так думаете? - с нескрываемым и, похоже, искренним удивлением спросил Кана его собеседник, и тихо, как бы сам для себя, продолжил. - Впрочем, удивляться тут особо нечему.

Затем, сделав небольшую паузу, продолжил:

- Так откуда вы взялись и что тут делаете?

Поскольку ответа не было, он сел в роскошное кресло и молча стал рассматривать четырёх человек, стоящих перед ним. Пауза затягивалась, и лицо лидера Конфедерации стало немного задумчивым. Так прошла пара минут, и Дариус Квинтана, наконец, встал, и вновь обратился к присутствующим:

- Ладно, я понимаю - вы все четверо скорее примете смерть, чем станете отвечать на мои вопросы. Поэтому, я раскрою перед вами некоторые карты, и скажу сразу: я знаю, кто передо мной, и зачем вы ввязались в авантюру с участием в празднике. Скажите, - он обратился прямо к Бену Тиммсу. - Неужели вы и вправду думали, что этот болван, я имею в виду Верховного городского жреца, знает, где находится Святая пещера? Нет-нет, что вы! Если бы это было так, то я давно бы уже отыскал её.

- Вы ищете Святую пещеру?! - не удержался от восклицания командир крейсера.

- А почему вы так удивились? Уж кто-кто, а вы-то должны были бы знать: «Лаборатория жизни» никогда не находилась там, где должна быть по официальной версии. Вы ведь прочитали материалы Майкла Торна? Конечно! Тот факт, что вы находитесь здесь, говорит о том, что вы всё прочитали.

- Вы знали Майкла Торна?! - ещё более ошеломлённо переспросил Бен Тиммс.

- Да! Я хорошо его знал. Я был его другом, и я - единственный человек в галактике, который знает, кому он отдал свои материалы перед исчезновением в последней экспедиции.

- Я вам не верю..., я-а-а... - начал было командир крейсера, но Дариус Квинтана прервал его.

- Знаю, знаю! Я бы удивился, если бы вы вот так сходу мне поверили. Однако вы тоже меня знаете, но под другим именем. Дариус Квинтана ведь не настоящее моё имя, во времена знакомства с Майклом Торном и вашим отцом меня звали совсем не так. Меня тогда звали Альберт Бровицкий, и это и есть моё настоящее имя.

- Альберт Бровицкий?! Ну, конечно, Майкл говорил мне о нём! Он участвовал вместе с ним в последней экспедиции по розыску новых данных о цивилизации Артов, но он исчез также внезапно, как и Майкл! Так что не лгите мне! Факт, что вы знаете об Альберте Бровицком ещё не делает его вами.

- А тогда откуда я знаю, что материалы у вас? Майкл болтливостью не отличался, это вам должно быть известно.

И тут Бен Тиммс вспомнил, как Майкл Торн незадолго до отправки в свою последнюю экспедицию говорил ему, кто ещё знает о существовании материалов. Им был один единственный человек, и это был Альберт Бровицкий, но из этого ещё не следовало, что сидящий перед ним человек был и вправду им. Однако командир крейсера обратил внимание ещё на одну деталь: таинственное происхождение Дариуса Квинтаны, о котором ходило столько слухов. И всё же, всё это по-прежнему казалось невероятным, и он решил задать вопрос, внезапно пришедший ему в голову:

- Послушайте, но зачем вам-то эта комедия с переодеваниями в жрецов? Вы же лидер огромной цивилизации! Если вам так нужна «Лаборатория жизни», то почему бы не отрядить сюда экспедицию и не найти её ни от кого не прячась?

- Всё не так просто! Вы читали материалы, и должны понимать: тот, кто найдёт «Лабораторию жизни» получит огромные возможности как для порабощения всей галактики, так и для достижения невероятных способностей! И допустить, чтобы туда случайно влез какой-нибудь безграмотный солдафон и клерк, я не могу. И вообще, чем меньше людей знает о ней, тем пока лучше.

- Ну, кто бы беспокоился о порабощении! Слышать такое от Дариуса Квинтаны, поработившего полгалактики, мягко выражаясь, удивительно! - бросил реплику Кан Дуана.

- Поработившего? - ничуть не разозлился на эти слова лидер Конфедерации и продолжил. - А знаете ли вы из-за чего вообще началась эта война? Я не буду сейчас рассказывать вам о жизни в «Галактической Конфедерации», хотя мне известны те страшилки, которые пускают по вашим информационным каналам, но слышали ли вы когда-нибудь, что эта война началась именно из-за вероятности обнаружения «Лаборатории жизни»? А ведь интерес к ней после наших последних экспедиций всколыхнулся так, как ещё никогда до этого во всей галактике. И почти сразу после этого начались военные действия.

- Так ведь именно вы их и начали! - вновь заметил Кан Дуана.

- Нет-нет! Это не так! Я знаю: то событие, в котором вы принимали непосредственное участие, сейчас считают началом войны, но на самом деле всё было по-другому. Если хотите, я могу рассказать вам об истории последних экспедиций по поиску «Лаборатории жизни», их связи с нынешней войной, и о том, как я в неё влез. У нас впереди целые сутки для «душеспасительной беседы»! Вот и воспользуемся этим временем! Присаживайтесь. Садитесь, садитесь. Ведь никто из вас ничего не теряет, верно? Разве вы пришли не для того, чтобы узнать побольше о «Лаборатории жизни»? Так я вам предлагаю сейчас узнать гораздо больше, чем вы думали!

Часть 1. Глава 8. История сохранившихся материалов

Успев оправиться от первого шока и вспомнив, что в данный момент они и вправду пришли за информацией о «Лаборатории жизни», все четверо расселись по оставшимся креслам, специально приготовленным для сегодняшнего мероприятия. Выслушать неожиданного собеседника в любом случае было нужно, поскольку и выбора-то особого не было, если только они не предпочитали немедленную смерть. И даже если Дариус Квинтана затевал какую-то игру, он мог в своих откровениях обронить действительно важную информацию.

- Ну, и отлично! Я понимаю: ни одному моему слову вы сейчас не поверите, но в данный момент я того и не жду. Я начну свой рассказ издалека, благо времени для беседы у нас более, чем достаточно. Вы отлично знаете: в той или иной форме предания о цивилизации Артов сохранились во всех мирах галактики, но данные в каждом отдельном мире не позволяли установить точное происхождение и истинную суть этих преданий. Возможность собрать материалы из многих миров и рассмотреть их как одно целое появилась лишь около шестидесяти стандартных галактических лет назад, и группа учёных-энтузиастов сделала такую попытку. Они посетили множество миров, обработали массу преданий, отбросили много ненужной шелухи и, наконец, получили уникальные данные, по которым могла сформироваться философия, способная повернуть жизнь в галактике в новое русло. До завершения работ было ещё далеко, но перспективы были ясно видны всем учёным, принимавшим в них участие. Они попытались разработать новую теорию, добавив к полученным данным современные знания естественных наук, но тут среди них произошёл раскол. Из того, что они получили, следовали невероятные выводы, и часть учёных решила взяться за работу всерьёз, то есть сообщить о начальных исследованиях и предварительных выводах в Галактический Совет по науке и заручиться хорошей финансовой и юридической поддержкой. Вторая часть учёных утверждала, что для дальнейших исследований много денег не нужно и продолжить можно самим, испробовав на себе свои находки, как это и подобает настоящим учёным. А когда философия сформируется полностью, тогда и донести его суть до всего общества, но не через Совет по науке, а через средства массовой информации до жителей галактики, поскольку, как утверждала эта группа, в Совете есть люди, незаинтересованные в доведении работ до конца. Договориться друг с другом им не удалось, вторая половина исследователей осталась в меньшинстве и материалы были переданы в Совет по науке. К сожалению, те, кто был против передачи, оказались правы, - их труды надолго застряли в бюрократической машине и самих авторов больше к разработкам не допускали под предлогом независимой оценки и проверки. При попытках получить доступ они натыкались на скрытое, но сильное сопротивление. Прямого отказа не было; обращались с учёными всегда вежливо, но когда дело доходило до материалов, возникали странные и прямого отношения к делу не имеющие обстоятельства, сводившие на нет все усилия поинтересоваться ходом работ по объявленной проверке. В конце концов учёные обратились с протестом в Наблюдательный Совет, откуда пришел громогласный приказ «разобраться и доложить». Совету по науке отреагировать как-то было нужно и они допустили, наконец, авторов в комиссию по оценке. Но соотношение новых принятых членов ко всем прочим составляло один к десяти, и с первых же дней совместной работы им стало ясно: продвинуть ход своих исследований дальше не удастся. Однако назначены на свои места в комиссии учёные были официально, покинуть посты просто так - не имели права, и тягомотина продолжалась. В конце концов этот ералаш вылился в то, что сейчас известно как «знаменитый трактат Рогза», никакой научной ценности не имеющий и если и являющийся уникальным, то только как образец того, как из исключительно ценных данных сделать известную на весь мир пустышку. Ещё одним неприятным обстоятельством этой заварухи были впустую потраченные десять лет и невозможность вернуть исходные материалы.

Присутствующие слушали рассказ внимательно, не замечая того, как улетучилось первоначальное недоверие и желание не верить большинству сказанному. Рассказчик приподнялся в кресле, взял сосуд с напитком, сделал глоток, поставил на место сосуд и продолжил: