Помоги проекту - поделись книгой:
Дж.К. Роулинг
Гарри Поттер и узник Азкабана
Посвящается Джилл Пруитт и Анье Кили, крёстным «Свинга»
Глава первая. Совиная почта
По всем статьям Гарри Поттер был весьма необычным ребёнком. Взять хотя бы то, что он ненавидел летние каникулы. Или то, что он честно готовил каникулярные домашние задания, но только тайно, под покровом ночи. А ещё он был колдун.
Уже почти наступила полночь, а Гарри, в палатке из одеяла, лежал на животе и при свете карманного фонарика читал подпёртую подушкой книгу в кожаном переплёте («Историю магии» Батильды Бэгшот). Гарри водил кончиком орлиного пера над страницей и, насупив брови, выискивал что-нибудь полезное для сочинения на тему «Бессмысленность сожжения ведьм в четырнадцатом столетии».
Перо зависло над подходящим параграфом. Гарри поправил на носу круглые очки, поднёс фонарик поближе и прочитал:
Не владеющие магией люди (более известные как муглы) в Средние века особенно боялись колдовства, однако не обладали даром распознавать оное. В редких случаях, когда им удавалось поймать настоящих ведьм или колдунов, сожжение не приносило ожидаемого результата. Колдун или ведьма прибегали к базовому заклятию заморозь-огонь и притворно вопили от боли, в действительности испытывая лишь лёгкую щекотку. Например, Убожка Уэнделин так любила жариться на костре, что под разными обличьями позволяла отловить себя не менее сорока семи раз.
Гарри зажал перо зубами и полез под подушку за чернильницей и свитком пергамента. Медленно и очень осторожно он отвинтил крышечку, обмакнул перо в чернильницу и начал писать, то и дело останавливаясь и прислушиваясь, — если кто-то из Дурслеев по пути в ванную услышит скрип пера, Гарри, скорее всего, запрут в чулане под лестницей до конца каникул.
Из-за семейства Дурслеев, проживавшего в доме № 4 по Бирючинной улице, Гарри и ненавидел летние каникулы. Дядя Вернон, тётя Петуния, их сын Дудли — у Гарри не осталось другой родни. Все трое были муглы и очень по-средневековому относились к колдунам. О погибших родителях Гарри — а те как раз были колдун и ведьма — в стенах дома на Бирючинной улице упоминать не полагалось. Многие годы тётя Петуния и дядя Вернон надеялись жёстким воспитанием выбить из Гарри магические таланты. К их великому возмущению, ничего не вышло, и теперь они жили в постоянном страхе: вдруг кто узнает, что племянник вот уже два года учится в «Хогварце», школе колдовства и ведьминских искусств. Дурслеям только и оставалось, что в первый же день каникул запереть в чулане книги заклинаний, волшебную палочку, котёл и метлу и запретить мальчику разговаривать с соседями.
Недоступность учебников стала настоящим бедствием, потому что в «Хогварце» на каникулы задавали много. Одна работа, особенно сложная, про уменьшительные отвары, предназначалась для самого нелюбимого учителя, профессора Злея, а тот лишь возрадовался бы поводу наложить на Гарри суровое взыскание на месяц-другой. Что же, никуда не денешься — пришлось воспользоваться первым удобным случаем. В самом начале каникул, пока дядя Вернон, тётя Петуния и Дудли восхищались в саду новой служебной машиной дяди Вернона (нарочито громко, дабы никто из соседей не пропустил новости), Гарри прокрался на первый этаж, вскрыл замок чулана под лестницей, схватил книжки, сколько мог унести, и спрятал их у себя в комнате. Если не заляпает простыни чернилами, Дурслеи и не узнают, что он по ночам изучает магию.
Сейчас Гарри вовсе не хотелось раздражать дядю с тётей. Они и без того злились: спустя неделю после начала каникул ему осмелился позвонить по телефону приятель-колдун.
Рон Уизли, лучший друг Гарри по «Хогварцу», происходил из колдовской семьи. Рон с детства знал много всякого, о чём Гарри и не подозревал, зато никогда ещё не пользовался телефоном. По совсем уж несчастливому совпадению трубку снял дядя Вернон.
— Вернон Дурслей слушает.
Гарри, в это время оказавшийся в комнате, прямо замер, услышав голос Рона:
— АЛЛО? АЛЛО? ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ? ПОЗОВИТЕ — ПОЖАЛУЙСТА — ГАРРИ — ПОТТЕРА!
Рон так орал, что дядя Вернон подпрыгнул, отодвинул трубку от уха на фут и воззрился на неё в гневе и тревоге.
— КТО ГОВОРИТ? — проревел он в направлении микрофона. — ВЫ КТО?
— РОН — УИЗЛИ! — надрывно прокричал Рон, будто они с дядей Верноном разговаривали через целое футбольное поле. — Я — ДРУГ — ГАРРИ — ПО ШКОЛЕ...
Маленькие дядины глазки метнулись к Гарри. Ноги у мальчика словно приросли к полу.
— ЗДЕСЬ НЕТ НИКАКОГО ГАРРИ ПОТТЕРА! — прогрохотал дядя. Теперь он держал трубку ещё дальше, словно боялся, что она вот-вот взорвётся. — НЕ ЗНАЮ, О КАКОЙ ТАКОЙ ШКОЛЕ ВЫ ГОВОРИТЕ! НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ЗВОНИТЕ СЮДА! И НЕ ПРИБЛИЖАЙТЕСЬ К МОЕМУ ДОМУ И МОЕЙ СЕМЬЕ!
И бросил трубку на рычаг — будто ядовитого паука отшвырнул.
После этого разразился грандиознейший из скандалов.
— КАК ТЫ ПОСМЕЛ СООБЩИТЬ НАШ НОМЕР ТАКИМ... ТАКИМ... ТАКИМ, КАК ТЫ! — вопил дядя Вернон, обрызгивая Гарри слюной.
Рон, очевидно, понял, что навлёк на друга неприятности, и больше не звонил. И лучшая подруга Гарри по «Хогварцу», Гермиона Грейнджер, тоже не объявлялась. Гарри подозревал, что Рон посоветовал ей не звонить, и это было очень жалко: Гермиона, самая умная девочка у них в классе, родилась в семье муглов, прекрасно умела пользоваться телефоном и, наверное, догадалась бы не сообщать, из какой она школы.
В общем, пять долгих недель Гарри не получал от друзей известий, и лето оборачивалось немногим лучше предыдущего. Одно только радовало: поклявшись, что не станет писать друзьям, Гарри получил разрешение ночами выпускать сову Хедвигу. Дядя Вернон сдался, потому что Хедвига от постоянного сидения в клетке дурела и ночью никому не давала спать.
Гарри дописал про Убожку Уэнделин и снова прислушался. Тишину в спящем доме нарушали только отдалённые раскаты — храпел Дудли, двоюродный брат. Наверное, уже очень поздно. Глаза от усталости чесались. Может, закончить завтра ночью?..
Гарри завинтил крышку на чернильнице, вытащил из-под кровати старую наволочку, сложил туда фонарик, «Историю магии», сочинение, перо и чернила, встал и, приподняв половицу под кроватью, всё спрятал. Затем выпрямился и потянулся. На тумбочке светился циферблат будильника.
Час ночи. В животе ёкнуло. Оказывается, ему уже час как тринадцать.
Вот ещё одна странность: к своим дням рождения Гарри был безразличен. За всю жизнь он не получил ни единой открытки. Дурслеи не поздравляли его уже два года, вряд ли и на этот раз вспомнят.
В темноте Гарри подошёл к раскрытому окну. Облокотился на подоконник. После долгого сидения под одеялом прохладный ночной ветерок приятно освежал лицо. Большая совиная клетка пустовала — Хедвиги не было уже две ночи подряд. Гарри не беспокоился — она и раньше так улетала, — но очень её ждал. В этом доме только сова не шарахалась от колдунов.
Гарри оставался невысоким и худеньким для своего возраста, но всё же подрос за год на пару дюймов. А вот его угольно-чёрные волосы по-прежнему упрямо топорщились, что ты с ними ни делай. Из-за очков смотрели всё те же ярко-зелёные глаза, а на лбу сквозь чёлку отчётливо проглядывал тонкий зигзагообразный шрам.
Шрам был главной особенностью Гарри — но отнюдь не наследием автокатастрофы, якобы убившей его родителей, как десять лет подряд лгали Дурслеи. Лили и Джеймс Поттеры погибли вовсе не в аварии. Их убил самый страшный злой колдун последнего столетия, Лорд Вольдеморт. А вот Гарри при этом получил всего-навсего шрам на лбу. Проклятие Вольдеморта не убило мальчика — оно отрикошетило в того, кто его наслал. Еле живой, Вольдеморт исчез...
Но Гарри встретился с ним лицом к лицу в «Хогварце». И сейчас, у окна, вспоминая их последнюю встречу, Гарри вынужден был признать, что, раз он сумел дожить до тринадцатилетия, ему крупно повезло.
Он обвёл глазами звёздное небо, поискал Хедвигу. Вдруг она уже летит к нему с дохлой мышью в клюве и ждёт похвалы? Рассеянно скользя взглядом по крышам, Гарри не сразу осознал, чтó видит.
Силуэтом против золотой луны, с каждым мгновением увеличиваясь, к нему неровными скачками приближалось непонятное кривобокое создание. Гарри стоял неподвижно и следил, как оно снижается. Долю секунды он колебался, держась за шпингалет, не захлопнуть ли окно. Но тут странное создание влетело в круг света над фонарём на Бирючинной улице, и Гарри, разглядев, что это такое, отпрыгнул в сторону.
В окно влетели три совы. Две поддерживали между собой третью — та, кажется, была в обмороке. С мягким «плюх» они приземлились на кровать. Средняя птица, большая и серая, завалилась на бок и застыла. К её лапкам был привязан большой свёрток.
Гарри сразу же узнал несчастного филина — звали его Эррол, и принадлежал он семейству Уизли. Гарри кинулся к кровати, отвязал от Эррола свёрток и отнёс измученную птицу в клетку Хедвиги. Эррол открыл мутный глаз, еле слышно благодарно ухнул и начал жадно глотать воду.
Гарри обернулся к двум другим совам. Одна, снежно-белая, — его Хедвига. Она тоже принесла пакет и была чрезвычайно горда собой. Когда хозяин освободил её от ноши, она любовно его ущипнула и перелетела к Эрролу.
Третью сову, красивую рыжевато-коричневую, Гарри не знал, но понял, откуда она прилетела: помимо посылки она принесла письмо с гербом «Хогварца». Когда Гарри всё у неё забрал, она важно распушила перья, расправила крылья и вылетела через окно в ночь.
Гарри сел на кровать, схватил пакет, принесённый Эрролом, разорвал обёрточную бумагу и обнаружил подарок в золотой упаковке, а также первую в жизни поздравительную открытку. Дрожащими пальцами он распечатал конверт. Оттуда выпало два листка — письмо и газетная вырезка.
Вырезка была явно из волшебной газеты «Оракул», потому что люди на чёрно-белой фотографии двигались. Гарри разгладил вырезку и прочитал:
Артур Уизли, начальник отдела неправомочного использования мугл-артефактов, выиграл главный приз в ежегодной лотерее «Оракула».
Довольный мистер Уизли сообщил нашему корреспонденту: «Мы потратим деньги на летнее путешествие в Египет, где наш старший сын Билл работает взломщиком заклятий в банке "Гринготтс"».
Семья проведёт в Египте месяц и возвратится к началу учебного года в школу «Хогварц», которую в настоящее время посещают пятеро детей Уизли.
Гарри поглядел на фотографию, и широкая улыбка расползлась по его лицу: ему отчаянно махали все девятеро Уизли. Они позировали перед огромной пирамидой. Маленькая и пухленькая миссис Уизли; высокий, лысеющий мистер Уизли; шестеро сыновей и одна дочка, все (хоть на чёрно-белой фотографии и не видно) огненно-рыжие. Прямо посередине стоял Рон, долговязый и нескладный, с ручной крысой Струпиком на плече. Одной рукой он обнимал за плечи младшую сестрёнку Джинни.
Семейство Уизли, пожалуй, как никто нуждалось в крупном выигрыше. Они были невероятно милые и невероятно бедные люди. Гарри развернул письмо Рона.
Привет, Гарри! С днём рождения!
Слушай, я страшно извиняюсь за тот звонок. Надеюсь, муглы тебя не сожрали? Я спросил у папы, он говорит, я зря так орал.
В Египте здорово. Билл водил нас по гробницам — там от древних жрецов столько всяких заклятий, не поверишь! В последнюю гробницу мама даже не пустила Джинни. Там скелеты-мутанты — муглы, которые туда когда-то влезли, а теперь у них выросли лишние головы и всё в таком роде.
Я прямо обалдел, когда папа выиграл в лотерею «Оракула». Семьсот галлеонов! Они, правда, почти целиком ушли на поездку. Но мне всё равно купят новую палочку.
Гарри прекрасно помнил, при каких обстоятельствах сломалась старая волшебная палочка Рона. Это случилось, когда автомобиль, на котором они с Роном прилетели в «Хогварц», врезался в дерево на школьном дворе.
Мы вернёмся за неделю до начала учебного года и поедем в Лондон за палочкой и учебниками. Может, встретимся?
Не сдавайся муглам без боя!
И постарайся приехать в Лондон.
P.S. Перси у нас старший староста. На той неделе прислали уведомление.
Гарри снова поглядел на фотографию. Перси, который пойдёт в седьмой, последний, класс «Хогварца», и правда смотрится щёголем. Значок «Старший староста» приколот к феске, лихо сидящей на прилизанных волосах. Очки в роговой оправе сверкают на ярком египетском солнце...
Гарри распаковал подарок. Внутри оказался какой-то стеклянный волчок. А под ним — ещё одна записка от Рона.
Гарри! Это карманный горескоп. Если рядом с тобой человек, которому нельзя доверять, волчок должен светиться и вращаться. Билл, правда, говорит, что это барахло для туристов и на самом деле горескоп ненадёжный, потому что вчера за ужином только и делал, что светился и вертелся. Но Билл не знал, что Фред с Джорджем накидали ему жуков в суп.
Ну пока!
Гарри поставил карманный горескоп на тумбочку. Горескоп застыл, балансируя на острой вершине. В нём отразились светящиеся стрелки будильника. Счастливый Гарри ещё посмотрел на горескоп, а потом занялся свёртком, который принесла Хедвига.
Там тоже был запакованный подарок, открытка и письмо, на сей раз от Гермионы.
Дорогой Гарри!
Рон написал мне, как говорил по телефону с твоим дядей Верноном. Очень надеюсь, что ты ещё жив.
Я сейчас во Франции и не знала, как отправить тебе посылку — что, если вскроют на таможне, — но тут вдруг появилась Хедвига! По-моему, ей очень хотелось, чтобы ты наконец что-то получил ко дню рождения. Я заказала подарок по совиной почте; увидела рекламу в «Оракуле» (мне его сюда доставляют; приятно быть в курсе событий колдовского мира). Видел неделю назад фотографию Рона и его родных? Наверняка он сейчас узнаёт много нового, мне даже завидно — древнеегипетские жрецы владели удивительными секретами.
Тут тоже своя, местная, история колдовства. Я заново переписала сочинение по истории магии, включила то, что выяснила здесь. Надеюсь, профессор Биннз не сочтёт сочинение слишком длинным — получилось на два свитка больше, чем он задавал.
Рон говорит, что на последней неделе каникул приедет в Лондон. А ты приедешь? Дядя и тётя отпустят? Очень-очень надеюсь, что у тебя получится. А если нет, увидимся в «Хогварц-экспрессе» первого сентября!
С любовью,
P.S. Рон говорит, что Перси теперь старший староста. Не сомневаюсь, что Перси очень гордится. А вот Рон, по-моему, не в восторге.
Гарри посмеялся, отложил письмо и взял подарок. Очень тяжёлый. Зная Гермиону, Гарри не сомневался, что внутри толстенная книга про какие-нибудь сложнейшие заклинания, но оказался неправ. Сердце у него сладостно сжалось, когда он сорвал обёртку и увидел чёрный, мягчайшей кожи чемоданчик. Серебряные буквы на крышке гласили: «Набор для техобслуживания мётел».
— Ух ты! Ну, Гермиона! — восторженно прошептал Гарри и расстегнул молнию.
Внутри лежала большая банка шикблеска фабрики «Короход» для полировки древка, сверкающий секатор для подравнивания хвостовых хворостин, миниатюрный медный компас, прикрепляемый к древку на время длительных полётов, а также «Карманный справочник по техническому обслуживанию метлы».
В каникулы Гарри ужасно скучал не только по друзьям, но и по квидишу, самой популярной спортивной игре колдовского мира — очень опасной и очень увлекательной. В неё играли на мётлах. Гарри оказался превосходным игроком, самым молодым за столетие, допущенным в школьную команду. Гоночная метла «Нимбус-2000» была одним из драгоценнейших его сокровищ.
Гарри отложил кожаный чемоданчик и взял последнюю посылку. Он сразу же узнал неровные каракули на коричневой бумаге: почерк Огрида, хранителя ключей «Хогварца». Гарри сорвал верхний слой упаковки, разглядел что-то кожистое, зелёное, но как следует распаковать не успел: свёрток странно содрогнулся и то, что находилось внутри, громко клацнуло — будто зубами.
Гарри замер. Вряд ли Огрид намеренно прислал что-то опасное, но, с другой стороны, у Огрида свой взгляд на то, что опасно, а что нет. Огрид водил дружбу с гигантскими пауками, покупал свирепейших трёхголовых псов у случайных собутыльников в пабе и контрабандой носил в свою хижину яйца драконов.
Гарри опасливо потыкал свёрток. Снова раздалось клацанье. Гарри схватил лампу с тумбочки и занёс над головой. Затем другой рукой сдёрнул остатки упаковки.
Из свёртка выпала... книга. Гарри едва разглядел красивый зелёный переплёт с блистающей золотой надписью «Чудовищная книга чудовищ», и тут книга перевернулась обрезом вниз и споро, по-крабьи, побежала по кровати.
— Ой-ой, — бормотнул Гарри.
Книга грохнулась с кровати и быстро заковыляла по комнате. Гарри крался за ней. Книга спряталась в темноте под письменным столом. Молясь про себя, чтобы не проснулись Дурслеи, Гарри опустился на четвереньки и потянулся за беглянкой.
— Ай!
Книга, захлопнувшись, укусила его за руку и проскочила мимо, ловко перебирая обложками. Гарри на четвереньках побежал за ней, бросился всем телом и сумел прижать книгу к полу. В соседней комнате дядя Вернон громко заворчал во сне.
Хедвига и Эррол с интересом наблюдали, как Гарри, крепко обнимая книгу, спешит к комоду, достаёт ремень и туго стягивает норовистое создание. «Чудовищная книга» сердито задёргалась, но больше не могла хлопать и кусаться, так что Гарри кинул её на кровать и наконец прочитал открытку Огрида.
Дорогой Гарри! С днём рождения!
Думаю, эта книга скоро пригодится тебе для учёбы. Больше ничего пока не буду говорить. Скажу, когда увидимся.
Муглы не слишком донимают?
Всего самого-самого,
То, что Огрид счёл кусачую книгу полезной для занятий, показалось Гарри зловещим предзнаменованием, но он, улыбаясь шире прежнего, положил открытку от Огрида к открыткам Рона и Гермионы. Осталось письмо из «Хогварца».
Обратив внимание на то, что пакет значительно толще, чем обычно, Гарри вскрыл конверт, вынул первый лист пергамента и прочитал:
Уважаемый мистер Поттер!
Уведомляем Вас, что учебный год начинается первого сентября. «Хогварц-экспресс» отправится в 11 часов утра с вокзала Кингз-Кросс, платформа 9 3/4.
Сообщаем также, что учащимся третьего года обучения позволяется посещать деревню Хогсмед по определённым выходным дням. Для этого родители или опекуны должны подписать разрешение.
Соответствующий документ и список необходимой литературы прилагаются.
Искренне Ваша,
Гарри достал разрешение. И перестал улыбаться. Было бы прекрасно ходить в Хогсмед по выходным; Гарри знал, что Хогсмед — деревня, где живут одни колдуны, и раньше никогда там не бывал. Но как, спрашивается, убедить тётю Петунию или дядю Вернона подписать пергамент?
Он взглянул на часы. Уже два ночи.
Решив, что о Хогсмеде он подумает завтра, когда проснётся, Гарри забрался в постель и вычеркнул ещё один день из настенного самодельного календарика, показывавшего, сколько осталось до возвращения в «Хогварц». Затем снял очки и лёг, любуясь на поздравительные открытки.
Каким бы необыкновенным ни был Гарри сейчас он, как любой другой на его месте, был счастлив впервые в жизни, что у него день рождения.
Глава вторая. Большая ошибка тёти Марджи
Когда наутро Гарри спустился к завтраку, Дурслеи уже восседали за кухонным столом. Они смотрели телевизор последней модели — подарок для Дудли по случаю его приезда на каникулы, а то раньше сынок всё жаловался, что от телевизора в гостиной до холодильника очень далеко ходить. Почти всё лето Дудли проводил на кухне. Его свиные глазки были постоянно прикованы к экрану, а все пять подбородков тряслись от неустанного жевания.
Гарри сел между Дудли и дядей Верноном, крупным и мясистым, почти совсем без шеи, зато с длинными усами. Мало того что Гарри не поздравили с днём рождения, при его появлении никто из домашних и ухом не повёл. Впрочем, Гарри это не волновало — он давно привык. Он взял гренок и посмотрел на теледиктора, который заканчивал репортаж о сбежавшем заключённом:
«...Предупреждаем общественность, что Блэк вооружён и чрезвычайно опасен. Организована специальная телефонная горячая линия. При обнаружении Блэка просьба немедленно сообщить».
— О чём тут предупреждать! — фыркнул дядя Вернон, сурово глядя поверх газеты на фотографию заключённого. — Всё и так ясно! Только посмотрите, какой грязный! Одни волосы чего стоят!
И он брезгливо покосился на Гарри, чьи непослушные волосы постоянно его раздражали. Впрочем, если сравнивать с изображением в телевизоре — измождённое лицо беглого преступника обрамляли длинные и тусклые свалявшиеся космы, — Гарри был очень даже аккуратно причёсан.
На экране вновь появился диктор:
«Министерство сельского хозяйства и рыболовства сегодня намерено объявить...»
— Эй, постойте! — гневно гаркнул дядя Вернон диктору. — Вы даже не сказали, откуда сбежал маньяк! Что это за новости за такие? Может, он бродит прямо по нашей улице!
Тётя Петуния, костлявая женщина с лошадиным лицом, круто развернулась и уставилась в окно. Гарри понимал, что тётя Петуния была бы счастлива первой позвонить по горячей линии. Она, самая любопытная дама на свете, только и делала, что шпионила за скучными, законопослушными соседями.
— Ну когда же до них наконец
— Совершенно справедливо, — кивнула тётя Петуния, подозрительно щурясь на увитый горошком соседский забор.
Дядя Вернон допил чай, посмотрел на часы и сказал:
— Мне, наверное, лучше поторопиться, Петуния. Поезд Марджи приходит в десять.
Гарри, который мысленно любовался «Набором для техобслуживания мётел», больно свалился с небес на землю.
— Тётя Марджи? — выпалил он. — Она... что, приезжает?
Тётя Марджи приходилась дяде Вернону родной сестрой. Она не была кровной родственницей Гарри (чья мама — сестра тёти Петунии), но его всю жизнь заставляли называть её тётей. Она жила в деревне, в доме с большим садом, выращивала там бульдогов и не очень часто гостила на Бирючинной улице, поскольку не могла надолго оставить своих драгоценных собачек, но каждый её визит оставлял в памяти Гарри отдельный ужасный след.
На пятый день рождения Дудли тётя Марджи пребольно побила Гарри палкой по ногам, чтобы он прекратил обыгрывать «нашего крошку» в «море волнуется». Несколькими годами позже она появилась на Рождество с электронным роботом для Дудли и коробкой собачьего корма для Гарри. В последний её приезд, за год до того как Гарри поступил в «Хогварц», он нечаянно наступил на хвост любимой тётиной собаке. Рваклер загнал Гарри на дерево в саду, и тётя Марджи отказывалась отозвать пса до самой ночи. Воспоминание об этом веселило Дудли до слёз по сей день.
— Марджи пробудет неделю, — рыкнул дядя Вернон, — и, раз уж мы затронули эту тему, — он угрожающе наставил на Гарри жирный палец, — до её приезда нам нужно кое-что обсудить.
Дудли осклабился и оторвал замутнённый взор от телевизора. Дудли обожал смотреть, как папа третирует Гарри.
— Во-первых, — прогрохотал дядя Вернон, — следи за своим поганым языком, когда будешь разговаривать с Марджи.
— Ладно, — горько сказал Гарри, — если она тоже последит.
— Во-вторых, — продолжал дядя Вернон, будто не услышал, — поскольку Марджи ничего не знает о твоей
Поделиться книгой: