Помоги проекту - поделись книгой:
- ПИИ-ИТЬ, ПИИ-ИТЬ…
- Пить-пить, пить-пить…
- Пи-ить, пи-ить…
- Давай-ка поскорей уйдём отсюда, - сказал Антипа. - Дождь может быть большой и затянуться надолго. А нам в этой долине делать больше нечего.
Они быстро свернули оленьи шкурки, служащие им, постелью, накинули на плечи кожаные мешки и, взяв в руки ружья, двинулись по глубокому боковому распадку навстречу грозе.
Шли напрямик, не выбирая дороги. Везде было сухо, и не нужно было обходить ни звонких ключей, ни топких болот. Иногда из-за наваленного по сторонам бурелома приходилось идти по высохшему руслу ручья. Тогда даже сквозь подошву ичигов чувствовалось, как накалены солнцем камни.
К полудню вышли к узкому, но длинному озеру. Правда, сейчас охотники увидели вместо озера только подсыхающий ил, весь испещрённый многочисленными следами птиц и зверей.
Но и птицы и звери, видимо, не приходили сюда давно.
- Ни одного свежего следа нет, - сокрушённо сказал Антипа. - Наверное, звери ходят пить в Верхние озёра.
Навстречу им подул прохладный ветер. Из-за гор, клубясь, полезли взлохмаченные исеиня-чёрные облака.
Облака клубились над самым гребнем гор, словно хотели зацепиться за него, а потом, понатужившись, вытащить за собой грузное тело большой тучи.
Антипа взял у Кеши его тяжёлый мешок, вскинул на свои плечи, а мальчику приказал идти быстрее.
Вскоре на пути отвесной стеной встали горы.
Кеша остановился и в недоумении посмотрел на Антипу.
- Ничего, шагай. Там есть проход, - сказал старик, не задерживая шага.
Проходом оказалось ущелье, по которому когда-то протекал ручей. Оно было настолько глубоким и узким, что сюда с трудом пробивался дневной свет. Солнце же почти никогда не заглядывало. Ходить здесь можно было только в самое сухое время, когда иссякали буйные горные воды и обнажалось каменистое дно ущелья.
Ущелье было длинным, и охотникам нужно было пройти его до дождя. Поэтому Антипа и освободил Ксшу от ноши, оставив в руках мальчика только ружьё.
Охотники заметили на сыром песке свежие следы оленя. По этому ущелью звери ходили на водопой в Верхние озёра.
Когда охотники были на полпути, вверху ущелья протяжно завыл ветер, с серого, закрытого облаками неба упали и поползли по чёрным скалам, оставляя узкие дорожки, первые крупные капли дождя.
Почти одновременно где-то далеко послышался еле уловимый шум. Он нарастал, приближался, становился яснее.
Антипа тронул плечо Кеши:
- Стой! Дальше идти нельзя.
Они молча слушали нарастающий шум. Охотник внимательно оглядел отвесные скалы. Ни одного выступа…
- Плохо наше с тобой дело, - сказал Антипа. - Это вода. Впереди в горах выпал большой
Кеша знал, что значит большой дождь в горах. Но крутым склонам вода скатывается в долины. В несколько минут в долинах образуются огромные потоки воды. Они бешено несутся вниз, за-
топляя берега и сметая всё на своём пути. Значит, такой вот поток и несётся им навстречу.
Они повернули обратно. Но старый Антипа понимал, что до верха ущелья ещё далеко и им не уйти от настигающей их воды.
А в тесном ущелье этот поток будет особенно глубоким и стремительным. Против него не устоять ни Кеше, ни самому Антипе.
Что делать? Как перехитрить нависшую беду?
«Надо быть спокойнее, - рассуждал про себя Антипа. - Тревога мешает думать».
Но спокойствие не приходило. Он тревожился не за себя. Старый охотник многое видел на своём веку. Смерть уже не страшна была ему. Но умирать всё же нельзя. Ему доверили мальчика, которого так берегут всем колхозом. Им обоим поручили большое дело.
Нет, нет! Надо думать. Надо перехитрить беду…
А сзади всё нарастал дикий шум, наполняя собой ущелье. Казалось, огромный водяной вал уже вырос за плечами и вот-вот обрушится и смоет двух охотников - старого и малого.
Кеша слушал нарастающий шум и тревожно втягивал голову в плечи. Он несколько раз порывался бежать. Но тут же останавливался. Старый Антипа не может бежать, а оставить его одного нельзя.
- Стой! - остановил его Антипа и повернул за плечо лицом к стене ущелья.
Там почти от самого дна до высоты примерно в. три человеческих роста поднималась узкая, немного более полуметра шириной терраска.
- Ползи! - приказал старик мальчику и, когда тот взобрался наверх, начал бросать ему свёрнутые в трубку постели и кожаные сумки.
Кеша разместил всё это на террасе, потом подал старику руку. Поднявшись на террасу, они перенесли вещи на самое высокое место.
У Кеши сердце стало биться спокойнее. Он уселся на кожаный мешок, поставил между коленями ружьё и с любопытством стал смотреть в гудящее от ветра и надвигающейся воды ущелье.
Вода не заставила себя долго ждать. Высокий пенный вал выкатился из-за скалы, качнул кружевным гребнем и с шумом рассыпался по голым камням. За ним второй, третий. И вот уже в ущелье грохотала полноводная, стремительная река. Опоздай охотники ещё на несколько минут, и им пришлось бы плохо.
Почти одновременно Антипа и Кеша, молча следившие за прибывающей водой, увидели огромную тушу: высокая грохочущая волна несла бурого медведя.
Несмотря на кажущуюся безнадёжность своего положения, медведь, видимо, не терял рассудка и старался держаться посредине потока. Иначе его могло разбить о скалы. Он неторопливо загребал лапами бурлящую воду и в то же время зорко оглядывался по сторонам.
Высоко высунув из воды мокрую голову, зверь увидел охотников и торопливо, будто долго искал встречи с ними, метнулся, к скале.
Кеша на минуту потерял его из виду и уж хотел наклониться, чтобы посмотреть вниз, как вдруг услышал сбоку тяжёлое сопение. Глаза его округлились от страха: медведь вскочил на ступеньку террасы и стал проворно подниматься вверх.
Мальчик, не отрываясь, смотрел на его худую, мокрую, словно облизанную, голову, на маленькие круглые глаза. Чёрный пятачок носа дрожал, тонкая влажная кожа над ноздрями то растягивалась, то снова сжималась, как гармошка.
- Стреляйте! Стреляйте! - шёпотом попросил Кеша старого охотника, подавая ему ружьё.
Антипа взял ружьё и спокойно положил себе на колени.
Зверь тихо, по-собачьи заскулил и остановился. С длинной обвисшей шерсти ручьями сбегала вода и тёмной лужей расплывалась на камне. Потоптавшись на месте, незваный гость несколько раз стряхнул с себя воду, как это делают только что выкупавшиеся собаки, и плотно уселся спиной к стене. Сильные ноги зверя с толстыми, будто железными, чёрными ногтями твёрдо упёрлись почти в самый край террасы. Зверь внимательно смотрел на воду, только изредка бросая косой взгляд на охотников.
- Видишь. Ему сейчас не до нас, - сказал Антипа. - Он, может, даже рад бы спасибо сказать, что мы ему не помешали. А стрелять здесь нельзя. От выстрела сверху начнут срываться камни, и нас задавит, как куропаток.
С шумом прибывающая в ущелье вода приковывала к себе всё внимание охотников, и они временами забывали об опасном соседе. А оглянувшись, не замечали за ним никаких враждебных намерений. Зверь тихо сидел в прежней позе и, не отрываясь, смотрел маленькими круглыми глазами на бушующую воду.
Но вдруг в почти неподвижных глазах зверя загорелся огонь. Несомненно, его что-то заинтересовало. Он торопливо переступил передними лапами и всем телом подался к краю обрыва, будто собирался прыгнуть вниз за добычей.
Но таких намерений у него, очевидно, не было. Вряд ли, только что избежав смерти, он мог думать о нападении. Скорее всего, это было просто проявление острого интереса.
Скоро и охотники увидели предмет пристального внимания их соседа.
На Волнах показался второй пловец. В брызгах пены отчётливо была видна только высоко поднятая маленькая безрогая голова кабарги. Она быстро поворачивалась то в ту, то в другую сторону. Животное искало хотя бы маленький береговой выступ, где можно было бы зацепиться острыми копытцами.
Вот она заметила узкий карниз, поднимающийся от самой воды, и три неподвижные фигуры на нём.
Кабарга застыла в нерешительности: и человек и медведь для маленькой кабарги были одинаково нежеланными соседями. А вода тем временем уже несла её дальше. Вот-вот кабарга поровняется с карнизом, и потом будет поздно. А она всё медлила.
Но, видимо, страх перед водой оказался сильнее всего. Двумя рывками маленькое животное резко подалось к берегу.
Не успели охотники переглянуться, как раздался цокот крепких, будто кованых, копыт. Кабарга смело встала на террасе, сердито фыркнула и требовательно топнула тонкой, словно точёной, ногой.
Охотники, очарованные её смелостью и красотой, не шелохнулись. Это, видимо, озадачило её.
Внизу гремела вода, и кабарге хотелось быть подальше от бешеного потока. Она несмело сделала несколько шагов, поднялась выше.
И странно, будто боясь этого безобидного животного, медведь, подбирая задние ноги, передвигался в сторону охотников настолько, насколько приближалась к нему кабарга.
Наконец кабарга остановилась и повернулась так, чтобы видеть и наполненное водой ущелье и своих соседей. Стоя неподвижно, она всё же, казалось, готова была к прыжку.
До сих пор Кеша никогда не видел вблизи живой кабарги. Она была действительно необычайно красива. Он вспомнил, что эвены часто поют о ней песни. В них говорится, что кабарга бегает быстрее, чем птица, что копыта её на бегу звенят по камням, как колокольца, что глаза её похожи на крупные ягоды смородины.
Любуясь красивым животным, охотники не заметили, как быстро летело время.
Кеша, сидевший на корточках, протянул онемевшую ногу. Широкие ичиги мальчика задели несколько мелких камешков, и камни покатились под обрыв.
Медведь сердито завозился на месте, выражая своё неодобрение.
Кабарга тревожно вскинула голову, но, увидев, что всё осталось попрежнему, не тронулась с места.
Прошло ещё немного времени, Глянув в ущелье, Кеша вдруг заметил, что в воде снова ныряют какие-то пловцы. Но, присмотревшись внимательнее, он понял, что. это то обнажаются, то покрываются гребнями волн камни на дне ручья.
Вода спадала. Так всегда бывает в горах. Вода быстро сбегает по крутым склонам. Моментально переполняются стремительные горные ручьи и реки. Они сдвигают тяжёлые камни, словно песок, несут по дну мелкую гальку. Но пройдёт два - три часа, и бурные ручьи иссякнут, вся вода скатится в большие, спокойные реки широких долин,
Грохот в ущелье затихал. Вода перестала лизать карниз и отступила к самой середине ущелья. Вскоре там остался только узкий ручей. Из него повсюду торчали круглые обточенные камни. По ним можно было пройти, не замочив ноги.
Кабарга задумчиво посмотрела на воду, осторожно переступила точёными ногами и вдруг, резко повернувшись, кинулась с террасы вниз.
Медведь с шумом выдохнул воздух. Не то ахнул, удивившись такой стремительной лёгкости, не то тяжело вздохнул, что упустил добычу.
Но и сам он не стал долго ждать. Не особенно, правда, торопясь и пугливо поджимая уже успевший высохнуть зад, он спустился вниз и, прыгая с камня на камень, последовал вслед за кабаргой.
- Ну и нам надо собираться, - спокойно, словно ничего особенного не произошло на этой террасе, сказал Антипа. - Только нам с ними не по пути. Мы пойдём к Верхним озёрам.
- А как они попали в ущелье? - спросил Кеша через некоторое время. Он не мог забыть о недавних соседях.
- Наверное, на водопой ходили на Верхние озёра, а ливень застал их в пути. Вот и выкупались. И нас поближе узнали…
Грома уже не было слышно. Над ущельем голубела полоска неба. День клонился к вечеру, и охотники, ускорили шаг.
Бесшумно раздвинув густые кусты, Кеша вышел на обширную, залигую солнцем поляну. Вся она густо поросла высокими жёсткими стеблями голубицы, чуть склонившимися под тяжестью крупных, с голубым отливом ягод. Ноги мягко утопали в толстом слое мха.
Крутом было тихо. Кеша осторожно поставил к ногам объёмистый берёзовый туесок, опустился па колени и начал быстро собирать голубицу. Работа спорилась, и через полчаса туесок был наполнен до краёв. Чтобы не мять ягоду, мальчик не стал закрывать туесок и положил крышку в карман. Поднявшись с колен, он оглядел ещё раз поляну. Ягод здесь хватило бы на весь колхоз. Зоркие глаза мальчика заметили, что одна ветка в нескольких шагах от него тихо вздрагивает. Вот она резко наклонилась и тут же снова выпрямилась. Это повторилось несколько раз.
Подхватив туесок, Кеша метнулся вперёд и в несколько прыжков оказался у качавшейся ветки. В то же мгновение он испуганно отшатнулся. Прямо перед ним, почти задевая его крыльями, с шумом поднялись два тетерева. Справа и слева вспорхнуло ещё несколько птиц.
Птицы в тайге умеют жить бесшумно. Даже заведомо чуя опасное соседство, они ничем не выдают своего присутствия.
Немного смущённый своим испугом и в то же время довольный тем, что колхозная тайга так богата, Кеша возвращался к шалашу. Он вышел к светлой лесной речке и пошёл вдоль берега.
На илистом берегу резко выделялись следы проходивших на водопой зверей. На тихой заводи встревоженно крякнула и поднялась старая утка. Вслед за ней вспорхнул целый табунок утят.
Кеша вполголоса запел. Слова приходили сами собой, простые и ясные:
Капают, капают капли с утёса,
Поделиться книгой: