Помоги проекту - поделись книгой:
Так шаг за шагом учёные установили возможность успешно возвращать жизнь даже после остановки сердца, но с одним непременным условием: сердце не должно оставаться неподвижным более пяти - шести минут.
Почему же именно пяти, а не десяти?
Потому что не все клетки одинаково выносливы. Мышцы и кожа состоят из сравнительно грубых, просто устроенных клеток. Эти клетки живучи. Они могут сохранять жизнеспособность, голодая много часов.
Но чем клетки сложнее и тоньше, тем быстрее они погибают.
Самые сложные и самые чувствительные - это клетки, из которых состоит мозг. Поэтому они и самые хрупкие. Через пять - шесть минут после того, как в мозг перестанет поступать кровь, эти клетки уже начинают распадаться.
А без мозга животное существовать не может. Ведь мозг управляет работой всех органов.
Удалите у собаки часть мозга, и она потеряет способность видеть и слышать. Она не сможет встать, сделать хотя бы один шаг. А если погибнет весь мозг, животное не сможет даже самостоятельно дышать.
Но пять минут природа нам даёт. Пять минут может продолжаться жизнь без кровообращения и дыхания.
Правда, пять минут - это очень короткий срок. Но разве имеет право наука складывать оружие, когда у неё есть хоть малейшая возможность остановить уже начавшуюся смерть и вернуть организм к жизни?
Работы Андреева продолжил московский физиолог Владимир Александрович Неговский. В течение нескольких лет он изучал в своей лаборатории, как протекает смерть, и искал наиболее верные способы остановить её наступление. Им были проделаны сотни опытов на собаках. Постепенно Неговский нашёл такие методы оживления животных, которые почти безошибочно давали успех. Наступало время переходить в клинику и попробовать применить эти методы для оживления людей.
Но тут разразилась Отечественная война. Надо было торопиться. Ведь на фронте погибали люди, которые, возможно, могли бы ещё жить!
Вместе со своими помощниками по лаборатории Неговский выехал на фронт. Не удастся ли ему спасти там раненых бойцов, когда все другие средства окажутся бессильными?
И вот такой момент наступил.
В один из полевых госпиталей доставили тяжело раненного бойца. Он уже умирал, хотя рана его и не была смертельной. Но у раненого были повреждены крупные сосуды, и он потерял слишком много крови.
Почти два часа боролись врачи за его жизнь. Они применили все существующие средства, но ничто не помогало. Раненый умер.
Его тело ещё лежало на операционном столе, когда в палату вошли четыре человека в халатах.
- Сколько времени прошло с момента смерти? - спросил один из них хирурга, уже снимавшего халат.
- Две минуты, - ответил тог, взглянув на часы.
- Ну, что же, тогда ещё не всё потеряно, - проговорил вошедший и начал отдавать приказания своим помощникам.
Это была научная бригада профессора Неговского. Каждый её участник заранее знал свои обязанности, потому что действовать надо было очень быстро. В распоряжении бригады были считанные минуты.
Врачи работали уверенно и чётко. Ведь они повторяли то, что каждый из них уже проделал сотни раз в лаборатории! Но как неизмеримо велика была сейчас ответственность! На этот раз речь шла не об удаче или неудаче очередного опыта: сейчас решалась судьба человека!
Снаружи доносился шум боя. Они его не слышали. От близких выстрелов вздрагивали столики с инструментами. Они не замечали. Быстрей, быстрей!…
Все приготовления к оживлению заняли ровно минуту. А ещё через полторы минуты остановившееся сердце солдата слабо вздрогнуло и забилось. Прошло ещё две с половиной минуты - и он чуть слышно вздохнул.
Битва у операционного стола была выиграна. Раненый был снова жив! Его смерть продолжалась четыре с половиной минуты.
Уже через сутки состояние оживлённого бойца настолько улучшилось, что его можно было эвакуировать в тыловой госпиталь и там продолжать лечение. А затем он совершенно поправился и каждый год празднует день своего второго рождения.
Советская наука одержала замечательную победу над смертью.
Оживление организма - эта чрезвычайно сложный научный вопрос. Здесь ещё очень много неизученного, неясного самим врачам.
Иногда оживление проходит успешно. Иногда оно оказывается неудачным. От чего это зависит? Нельзя ли найти другие, более верные способы?
А как замечательно было бы научиться успешно оживлять организм, не через пять,: а через двадцать минут после смерти! Научиться задерживать распад клеток мозга! Скольким людям можно было бы вернуть жизнь!…
И таких нерешённых вопросов ещё очень много. А ведь для того, чтобы уверенно бороться со смертью, надо прежде всего хорошо её изучить.
Именно этим и занимаются работники лаборатории экспериментальной физиологии по - оживлению организмов при Академии медицинских наук СССР.
В Советской стране драгоценна жизнь каждого человека. И советские учёные ищут всё новые и новые средства бороться со смертью и охранять человеческую жизнь.
ПЛОВУЧИЙ ДОК
Большому кораблю - большое плаванье… А чтобы это плаванье прошло хорошо, все части и механизмы, от главной машины до последней заклёпки, должны безотказно выполнять свою службу.
Поэтому в походе и на стоянке мелькают в умелых руках моряков рубанки и стамески, напильники и молотки, жёсткие щётки и мягкие кисти. Придирчивыми, внимательными глазами следят моряки за сложным корабельным хозяйством. Боцман с матросами - на палубе, механики - в машине и в трюме, штурманы - в рубке корабля.
Но ни боцман, ни механик, ни штурман не могут в море осмотреть то, что важнее всего для безопасного плавания корабля, - подводную часть судна.
Чтобы и тут всё было в порядке, время от времени каждый корабль вынимают из воды, осматривают, всё ли надёжно, всё ли прочно, и если нужно, устраняют все изъяны и дефекты, не пропуская ни одной мелочи.
Это легко сказать: вынуть корабль из воды. Корабль не игрушка, не лодка, иной корабль весит десятки тысяч тонн. Никаким краном его не поднимешь, И если бы и был такой кран, всё равно поднимать рискованно: самый прочный корабль, если его поднять за концы, может сломаться, как соломинка. Значит, нужно что-нибудь другое придумать. И придумали огромное сооружение - глубокий просторный бассейн с широкими прочными воротами. В бассейн вводят корабль, плотно затворяют ворота и начинают откачивать воду. Корабль садится на дно, а водолазы тем временем ставят подкладки, подпорки, подушки, чтобы на весь корпус равномерно ложилась страшная тяжесть корабля. А когда плотно, намертво станет корабль, тогда до конца откачивают воду и принимаются за осмотр и ремонт.
Такие бассейны называют сухими доками. А есть и плавучие доки. Вот такой плавучий док нарисовал художник Штраних.
Сухой док стоит на месте, а плавучий можно на буксире привести куда угодно и там осматривать корабли.
Плавучий док - вроде ящика без крышки и без двух боковых досок.
Дно этого ящика - огромный стальной пустотелый плот, разбитый на отдельные отсеки. В боковых стенах стоят машины, станки, сварочные аппараты, моторные лебёдки с подъёмным краном, водолазные помпы - всё, что нужно для работы с большим кораблём. Целый завод.
Док выводят на глубокое место и впускают в отсеки десятки тысяч тонн воды. Док начинает тонуть. Когда затонет на сколько нужно, в док вводят корабль. А потом начинают откачивать воду.
На картине вы видите: три корабля сразу стоят в доке.
Док - дорогое сооружение. Без дела ему стоять не годится. Поэтому все работы в доках ведутся по точному расписанию.
Круглые сутки, ни на минуту не прерываясь, идёт работа в доке. Снуют с берега на берег катера, буксиры, шлюпки. Везут материалы, части, инструменты. На самом верху сигнальщик по флажному семафору докладывает на берег, как идут дела. А оттуда с берега уже сообщили новому кораблю: «Готовьтесь, завтра ваша очередь».
А завтра снова затопят огромный док, только две низенькие стенки останутся над водой, и корабли, готовые к плаванию, уйдут туда, куда пошлёт их Родина.
В. Штраних.
С.
У СИНИХ ГОР
Рисунки А. Ливанова и В. Трофимова
Вечером Кеша достал тетрадь, очинил карандаш и принялся записывать наблюдения, сделанные в Зелёной пади. Писал он не спеша и кратко. Сперва, вспоминал все наблюдения за каждый день, потом отбирал самое главное, что будет полезно знать всем, и коротко, в нескольких словах, записывал в тетрадь.
Одна за другой страницы покрывались красивыми строчками. Кеша писал быстро, но это не портило его красивого, как почти у всех якутских школьников, почерка. Казалось, что каждая буква выписывалась отдельно, тщательно, неторопливо.
Иногда мальчик чересчур увлекался воспоминаниями. Тогда он бросал писать и принимался рисовать, будто слова были недостаточно убедительными, чтобы, выразить его мысли.
На старательно отчерченных полях появлялись: голова лося с огромными, разлапистыми рогами, упрямо бодающая дерево; хитрые лисьи мордочки, осторожно выглядывающие из-за камней; сердитая хищная птица, нападающая на белку, или длинные бородатые мхи на старой ели. Только по одним этим рисункам потом можно вспомнить всё виденное.
Антипа внимательно смотрел на работу Кента. Письмо и рисование он считал сложным делом. Его радовало, что мальчик уже
Но старый охотник всю жизнь полагался только на свою память; Она никогда не подводила его. Он старался развить память и у Кеши.
- Ты бы лучше всё в голове держал, - уговаривал он своего маленького воспитанника, - на бумаге может я места не хватить, и потерять её можно. Потом, если всё на бумаге будешь записывать, в голове что дерлать станешь? А худо, когда голова, как пустой лабаз, ничем не занята. С такой головой самым бедным человеком станешь. Берегись этого.
- В голове хорошо, а на бумаге ещё лучше, - не отрываясь от работы, спокойно заметил Кеша. - Записал - всё равно что три раза видел. Совсем не забудешь.
Кеша прочитал записи старику. Тот молча подымил трубкой. Потом неожиданно забраковал кешину работу.
- Глаз, однако, у тебя, парень, маленький, далеко не видишь, - сказал он осуждающе. - Раз тебя сюда послали, то ты должен сказать людям больше, чем они сами знают. Они тебя своими глазами считают. Значит, за всех смотреть надо.
Старый Антипа тут же заставил Кешу записать в тетрадь свои дополнительные наблюдения. Они были обширны. Казалось, зоркие глаза старого охотника видели всю тайгу насквозь. По каждому наблюдению Антипа требовал записать и вывод.
- Зайцев нет. Но могут придти зимой, - диктовал Антипа.
- Откуда вы знаете? - недоумевал Кеша. Он знал, что Антипа лучше других разбирается в тайге, может увидеть то, что не видели другие. Но как он мог предсказать приход зайцев?
Антипа показал Кеше на молодые стройные тальники:
- Видишь? Нетронутые растут.
Он срезал острым ножом талийку и показал срез.
- Ей четыре года. И зайцы не тронули. Они всегда на пятый или на шестой год на прежнее место приходят.
Кеша добросовестно записал объяснение Антипы.
- В Зелёной пади много мышей, - продолжал старый следопыт.
- А это зачем? - Кеша удивлённо посмотрел на Антипу. - Еому нужно знать, сколько в тайге мышей?
- Пиши! Так надо. Люди знают: где много мышей, там будет лисица. А лисица нужна охотнику.
Записи наблюдений старого охотника заняли больше половины тетради. Кеша сокрушённо качал головой: сколько же ему понадобится бумаги на всё лето? Он решил делать записи ещё более краткими.
Поделиться книгой: