Помоги проекту - поделись книгой:
— А что ты считаешь смешным? — Вася, похоже, обиделся всерьез. — Расскажи что-нибудь сам тогда, раз такой умный.
Джедай секунду подумал и, несколько отойдя от своих принципов, рассказал анекдот:
— Приходят исследователи к своему научному руководителю, приносят результаты измерений активности аномалии типа «воронка». Руководитель смотрит на график и спрашивает: «Ну, а где выводы, где найденные закономерности, общая формула?» Ученые отвечают: «Да как такое рассчитывать, какие там закономерности, здесь же явный странный аттрактор…» Руководитель на это сурово распоряжается: «Чтоб к завтрему расчеты были. В Зоне странного нет!»
Вася присвистнул и в задумчивости закатил глаза, вспоминая, что за хрень эти странные аттракторы, про которые рассказывали на четвертом курсе. Навскидку вспомнить не удалось.
— А про дощечки свои объясни человеческим языком, — попросил он почти жалобно. — Как так получилось, что одна старше на 40 лет?
— Ну, я ее в эту «комплешь» закинул, — терпеливо объяснил Джедай. — Она искривляет пространство-время таким образом, что там сейчас не 2019 год, а на 40 лет раньше.
— И что?.. — с непониманием спросил Вася.
— Что-что! Цирк уехал, а клоуны остались! — Джедаю надоело разжевывать совершенно очевидные вещи. — «Плешь» блуждающая, она сместилась, а спил остался в том времени и благополучно дожил до наших дней. Утром пришел я и забрал его. Что еще непонятного?
— Обалдеть, — Вася потряс головой. — Фантастика! Надо же, как бывает! — и он отправился в курилку — приходить в себя и успокаивать нервы.
— Джедай, это все очень интересно, — сказал Сахаров, пролистав тетрадь до конца. — На соседней станции, которая у «Агропрома», изучают гравиконцентраты, результаты исследований они, конечно, не афишируют, но, насколько я знаю из доверенных источников, это направление они не разрабатывали и никаких похожих выводов не получали. Хотя после вашего рассказа все, действительно, кажется простым и ясным. Совершенно непонятно, почему это раньше не пришло никому в голову…
— Бывает, — заметил Джедай. — М-полости, например, тоже совершенно по-дурацки открыли…
Сахаров с интересом посмотрел на него.
— М-полости? Вы что — астрофизик?
— Угу, в анамнезе, — подтвердил Джедай. — Очень заметно?
Сахаров нахмурился в недоумении, потом подмигнул и заговорщицки поинтересовался:
— В Крымской астрофизической обсерватории, небось, собирался работать?
— Не собирался, — покачал головой Джедай. — Я из Беларуси, а Крымская астрофизическая в другом государстве. Так что не сложилось.
— Да-а-а, — с ностальгией в голосе сочувственно протянул Сахаров и, спохватившись, спросил: — И где ж вы работаете?
— На заводе, — не вдаваясь в подробности, коротко ответил Джедай.
— Ну а в белорусских НИИ что, неужели не нужны астрофизики? У вас, насколько я знаю, с наукой получше, чем у нас в Украине…
Джедай посмотрел на него, как на умалишенного.
— Получше, — сдерживаясь, согласился он. — Но и коммунизм пока тоже не ввели. Это вам тут в Зоне платят неплохо. А снаружи все не так радужно. И семью кормить на зарплату молодого специалиста в реальных условиях невозможно.
— А у вас семья есть? — спросил Сахаров. — Не подумал бы…
— Да нет у меня никакой семьи, — с досадой ответил Джедай. — Тоже… не сложилось.
Они помолчали. Сахаров еще раз перелистал тетрадку с выводами.
— А хотите к нам на «Янтарь»? — неожиданно спросил он Джедая.
Джедай насмешливо взглянул на него.
— К вам на «Янтарь» очередь из самого Киева стоит. На десять лет вперед. Номера на ладошках записывают. И тех, кто пытается пролезть без очереди, очень не любят.
— Я договорюсь, — убежденно заявил Сахаров. — Такие люди науке нужны.
— Спасибо за предложение, — ответил Джедай. — Не обижайтесь, но у меня сейчас другие планы.
Сахаров с сожалением покивал:
— Понимаю… Вы же сталкер, у вас, наверное, несколько другие цели и задачи.
— Цели и задачи у нас тут у всех одинаковые, — угрюмо сообщил Джедай. — В Священном писании определенные.
— Как-как? — не понял ученый.
— «Счастья для всех даром», — процитировал Джедай с подчеркнутым недоумением. — Разве не так?
Сахаров посмотрел на него с недоверием — вроде, трезвый, а гонит какую-то пургу. Тем более, что обычно из Джедая слова было не вытянуть, а сегодня он что-то подозрительно разоткровенничался.
Джедая разрывали противоречивые чувства — с одной стороны, он безумно радовался, что эксперимент дал те результаты, которых он ожидал, с другой стороны — теперь пора уходить, ловить здесь больше нечего, и это вызывало грусть.
— Возьмите, — ученый со вздохом протянул Джедаю тетрадку.
— Так мне-то зачем? Я это при желании еще раз выведу. Оставьте себе, вдруг пригодится.
— Да? Спасибо. И опубликовать это разрешите?
— Да ради бога. Лишь бы удои народному хозяйству с этого были, — усмехнулся Джедай. — Только, пожалуйста, на меня в публикациях не ссылайтесь.
— Да уж понимаю, — успокоил его Сахаров. — Не сдам.
— До свидания, — сказал Джедай.
Он вышел из кабинета, медленно прошел по коридору, осматриваясь, стараясь запомнить детали, на которые раньше привычно не обращал внимания. Как здесь все изменилось за те восемь лет, что он в Зоне! Система научных исследований Зоны выросла и сформировалась на его глазах. В буквальном смысле палаточный городок превратился в полнофункциональную многоцелевую научно-исследовательскую станцию. Особенно привлекали внимание обычные черты обустроенности, мирного быта, — ухоженные комнатные растения на подоконниках, объявления о путевках в санаторий «Сосны», стенгазеты на злободневные темы в простенках между окнами, кофейный автомат, широкоформатные фотоснимки потрясающе красивых пейзажей Зоны, аккуратно развешанные по стенам лабораторий, расслабленный сисадмин, лениво играющий в «Сапера» за прозрачной перегородкой серверной-«аквариума». Джедай знал, что больше сюда никогда уже не вернется, знал, что идет по этому вестибюлю в последний раз, но прощаться насовсем не хотелось. Примета плохая.
Мимо дежуривших у ворот долговцев не получилось пройти без шума.
— Счастливо, — как можно спокойнее сказал им Джедай, но не смог удержаться и обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на здания научного городка среди живописных поросших лесом холмов.
Этого хватило, чтобы долговцы почувствовали что-то неладное.
— Джедай, тебя когда ждать-то в следующий раз? — как бы невзначай спросил Тахорг.
— Не знаю, — честно ответил Джедай. — Как получится…
— Погоди. Куда тебя Сахаров отправил на этот раз?
— Никуда. Нет у него пока для меня работы.
— Так. Значит, сам куда-то нафиг собрался?
Джедай молчал, раздумывая: врать друзьям не хотелось, правду говорить было ни к чему — это вызовет лишние вопросы, на которые не знаешь, как ответить.
— Что, на ЧАЭС, что ли? — охрипшим от волнения голосом спросил Шуруп. Точнее, озвучил догадку, которая одновременно пришла в голову всем сталкерам.
— Нет, — ответил Джедай, уловив едва слышный вздох облегчения. — Не хотел вам это рассказывать…
— Выкладывай, — мрачно потребовал Тахорг. — Предельно честно.
— В общем, я ухожу из Зоны.
— Чего-о? — глупо спросил Шуруп. — Это как это?
— Ну-у-у, это ты, брат, шутишь, — с явным облегчением усмехнулся Тахорг. — «С нашей работы сами не уходят».
— Не шучу я, — угрюмо сообщил Джедай. — Спасибо за все, и давайте прощаться.
— Ну уж, ну уж, — скептически поморщился Везучий. — Знал я одного такого, тоже все сбежать отсюда хотел. Дезертиром, кажись, звали.
— И что? — заинтересовался Джедай.
— Что-что? Погулял с месяцок в Белоруссии, и вернулся, как миленький.
— Ага, — серьезно согласился Джедай, с пониманием покивав. — И с тех пор сам не сбегает, и внукам заказал.
— Не отпустила Зона, — со значением пояснил Везучий.
— А вот меня отпустит, я волшебные слова знаю, — сообщил Джедай. — «Глубина-глубина, я не твой. Отпусти меня, Глубина!»
— Да ну, дурак ты, — с неожиданной злостью выпалил Сарыч. — Не смешно это, Джедай, понимать пора.
— Я и не смеюсь. Просто я в такие места собираюсь, где нет Зоны. Возвращаться будет некуда. Так что уж от этого я точно застрахован.
— Это где это нет Зоны? — недоверчиво спросил Шуруп. — Это куда это? На Марс, что ли?
— В рай, для благородных, — отшутился Джедай. — Я пошел, ребята. Простите, если что не так. Счастливо!
Долговцы провожали его недоумевающим взглядами, понимая, что пытаться остановить его бесполезно.
— Да блин, — с досадой ругнулся Шуруп. — Пьяный он, или обдолбанный, не видите, что ли? Вот и болтает всякую хрень. Марс, блин, какой-то… — он сплюнул.
— Про Марс — это была твоя идея, — мрачно напомнил Тахорг.
Соня мертвой хваткой вцепилась в воротник куртки Джедая, обхватив его за шею. Это было не очень-то удобно и здорово мешало обзору, но выбирать не приходилось.
Они спрятались в одном из домов заброшенной деревни, выжидая, пока стая слепых псов уйдет на безопасное расстояние. Собаки, впрочем, не торопились: копошились в подлеске за домами, взрыкивая, поскуливая и хрустя чем-то трудно разгрызаемым. Скорее всего, растаскивали тушу какого-то копытного — кабана или косули. Джедая они не замечали — он подошел тихо и встал с подветренной стороны.
У него не было никакого желания связываться со слепышами, по многим причинам: «винторез» против десятка слепых псов — штука малоэффективная, с Сонькой на руках стрелять будет трудно, да и просто не хотелось пугать дочку. Прождав так минут пятнадцать, Джедай начал замерзать, а собаки и не думали уходить — судя по всему, добычи еще оставалось порядочно. Соня сидела тихо, не подавая признаков жизни.
— Сонь, — потормошил ее Джедай и шепотом спросил: — Тебе не холодно?
Девочка отрицательно покачала головой. Джедай, однако, не очень-то ей поверил, нащупал для проверки ее ручонку, она оказалась ледяной.
— Фу ты! Как же не холодно! — он повернул к себе голову дочки. — И губы синие! Замерзла — так не молчи!
Соня протяжно, по-взрослому, вздохнула.
— Пойдем, — решил Джедай. — В обход. Нехорошо, но что делать.
Он осторожно, стараясь не хрустеть ветками, выбрался за пределы деревни, нашаривая в кармане спасительные болтики. Звуковую сигнализацию датчика движения в КПК он заблаговременно отключил, чтобы не привлечь внимания собак и прочей нежити, положившись на проверенное народное средство. Неприятные здесь места, заросло все за тридцать лет, дорог не осталось, сплошная чаща из бросовых пород типа ольхи и крушины, аномалии после каждого Выброса новые появляются…
Первый же болт, брошенный в подозрительном направлении, где Джедаю не понравилось какое-то слабое подрагивание веток, выявил небольшую «жарку», громко зашипевшую в сырых листьях и опалившую стволы деревьев на метр вокруг.
— Елки-палки, — выругался Джедай, — Сейчас сюда все эти псины сбегутся…
Он бросил следующий болт и обнаружил свежую «птичью карусель», вихрем взметнувшую в воздух палую листву и вырванные с корнем кустики черники.
— Да-а-а, Сонь… Залезли мы с тобой, — озадаченно пробормотал Джедай. — Давай-ка лучше на берег речки вернемся. Там хоть и дольше идти, но зато нет такого бурелома. Ты не боишься?
Соня с готовностью помотала головой.
— Ну и молодец, — сказал Джедай. — И правильно. Вообще ничего никогда не бойся.
Раскидав еще десяток болтиков, они выбрались из зарослей на песчаный берег извилистой речки. В темной холодной воде отражались низкие рваные облака — безнадежные, беспросветные. Порывами ветра гнало по воде желтые листья, бродили между берегами, сливаясь и меняя очертания, островки зыби.
— А раньше до Припяти «Ракеты» ходили, представляешь, Сонь? — сказал Джедай дочке. — По этой самой речке. Прямо из Мозыря, с нашего речного вокзала.
На секунду Джедаю подумалось — вот, как удобно было бы досюда добираться, если бы не авария… А если бы не авария — знал бы он вообще что-нибудь про Припять? Вряд ли. Жил бы себе спокойно, работал бы в Крымской астрофизической, встречал бы новыми трудовыми подвигами вместе со всей огромной страной очередной юбилей Октября, а в Припять, в спорткомплекс международного класса, съездил бы, может, разок на какой-нибудь межреспубликанский чемпионат по айкидо.
Посматривая в сторону леса, Джедай двинулся вдоль берега. Соня сидела тихо, не отрываясь, смотрела на воду. Справа, в буреломе кустарника шумно продирались параллельным курсом кабаны — с хрюканьем и треском ломаемых веток. Нападать желания не изъявляли, видимо, просто шли по своим делам. Джедай на всякий случай снял с плеча «винтарь» и, перехватив Соню, взял его в правую руку.
Через полчаса за очередной излучиной речки на берегу открылась знакомая песчаная коса.
— Ну, вот мы и пришли, — с облегчением вздохнул Джедай и посадил дочку на ствол поваленной ветром сосны. Соня сначала с любопытством покрутила головой, но, не найдя ничего для себя интересного, захныкала.
— Ну что ты, Сонечка? Домой хочешь? Подожди чуть-чуть, сейчас пойдем домой. Сейчас я еще разок все проверю, и пойдем.
Джедай подошел к правильному утрамбованному кругу песка, который выдавал теперешнее положение гравиконцентрата, на всякий случай кинул болт, метя точно в центр. Болт упал очень ровно, в точности как положено, и ушел глубоко в землю. Джедай раскидал еще несколько болтов, выискивая неоднородности гравитационного поля «комплеши». Все они оказались точно на расчетных местах.
— Пойдем, Сонь, — сказал Джедай, снова беря дочку на руки и поудобнее перехватывая винтовку. — Закрой глазки, сейчас будет что-то интересное.
Соня послушно зажмурилась, и Джедай, оглянувшись на темную, подернутую зябкой рябью речку, петляющую между стенами леса, шагнул в «комариную плешь».
Поделиться книгой: