Дневник Рейвенкловки [СИ]

Джулия молчала, понимая, что мне нужна тишина, чтобы прийти в себя. В этот момент на пляж заявились наши пацаны.

— О! И вы здесь! — Растус скинул футболку, желая нырнуть. — Не ожидали вас тут увидеть. А где Изи?

Джулия, вместо ответа, написала ей по ЯИТе-книге. Сестры Кэмбелл были в номере, и возмущались, что их не позвали.

Растус тяжело вздохнул и надел футболку. «Благородный» парень вызывался вернуться за ними. После небольшого совещания мальчишек, с нами остались Дэйв и Томас, а Растус, Винс и Дэниэл отправились назад за сёстрами.

— Растус уходит, Лайни. Скучать будешь? — подколол меня Винс, на что я с невозмутимым видом ответила:

— Зато Томас остаётся.

Томас смутился, немного краснея, но мне всё было всё равно.

Ребята вернулись быстро, и Растус с Дэном наперегонки рванули в воду. Не удержалась и я, несмотря на то, что порядком замёрзла. Искупавшись, я поняла, какую серьёзную ошибку совершила. Солнца зашло за горизонт, палочкой пользоваться нельзя, а мне холодно. Настолько холодно, что меня знобит и трясёт.

Джулия подскочила, пытаясь обтереть меня, но и её полотенце было мокрым и тепла не давало.

Спас ситуацию Томас. Видя, что Ралфина и Изабелла тепло одеты, Джулии не холодно, он громко озвучил:

— Девочки, никто не замёрз? Никому не нужна моя толстовка? — естественно он смотрел на меня.

Это поведение показалось мне немного странным, но я слишком замёрзла, чтобы думать об этом.

— Я, — пытаясь остановить бешенный стук зубов друг о друга, пролепетала я. Парень полез в рюкзак и протянул мне кофту. Одевшись, я вмиг согрелась.

Мы решили, что пора возвращаться — быстро стемнело. По пути зашли в маггловский магазинчик — не устояли, купили вредной маггловской еды, называемой чипсами. Вы не подумайте, волшебники тоже их любят.

Очередь оказалась огромнейшая, и мы разошлись по трём кассам. Владелец толстовки, которая согревала меня, стоял через одного человека, и уже расплачивался за свои покупки, как вдруг резко повернулся ко мне:

— Кидай свои покупки ко мне — я заплачу, — сделал он это, естественно, чтобы я не стояла в очереди, и я согласилась. У меня с собой была банковская маггловская карта, но денег не было — я не совсем понимала курс этих самых валют, бумажек, называемых долларами.

— Верну тебе деньги в Мантикоре, — улыбнулась я. — Спасибо.

Он что-то пробурчал в ответ, и я не разобрала, что именно.

— Давай уберу в свою сумку, — у меня «сумочка Гермионы», как она называлась, ведь миссис Уизли была первой, кто пустил в массовое производство вместительные сумки.

Томас не спорил, и я забрала все покупки.

В номере я быстро разделась, приняла согревающий душ, обмотавшись полотенцем. Выйдя, обнаружила, что совершенно одна в номере, отчего расслабилась.

Толстовка Тома лежала на моей кровати, я почему-то улыбнулась ей, а рядом светилась моя книга. Я открыла её — пришло сообщение от Оливии.

«Получила твою фотографию! Ты зараза — она мгновенно сгорела у меня в руке! Классный парень! Не успела уехать, а уже парня склеила? Хвалю!»

Глупо спорить, если я сижу рядом с его толстовкой? Я нахмурилась.

«Нет, просто фотография, чтобы тебя потравить», — ответила я, нарисовав ей язык.

«Как зовут-то?» — ответ пришёл незамедлительно.

«Томас».

«Хорошо, что не Эдвард!» — и рядом была смеющаяся рожица. Лив знала, как везёт мне на имя «Эд». Словно я была проклята этим именем. Я глубоко вздохнула.

Я не стала ей ничего отвечать, да и к тому же, пришло сообщение от мамы. Видимо, ей было мало того, что она довела свою дочь до истерики после прогулки.

«Почему трубку не берёшь» — так звучало её сообщение.

«Была не в номере. Звонилка осталась здесь», — коротко и сдержанно ответила я, надеясь, что этого будет достаточно.

«Где была», — тут же пришёл ответ.

Хочу сознаться — меня вымораживает, когда люди (особенно очень грамотные, написавшие ни одну диссертацию) пишут неграмотно, отвечая в ЯИТе книге. Это очень глупо. И вот честно — сейчас меня взбесил не вопрос, не дотошное желание знать каждый мой шаг, а именно вопрос без  знака ? на конце.

«На пляже», — коротко ответила я.

«Сегодня больше не плаваете».

Навозная бомба в моей голове взорвалась. Они сами сослали меня на конец лета отдыхать (здесь классно, я не спорю) и теперь указывают, что мне делать? Серьёзно?!

«Я сама разберусь, что мне делать, хорошо?» — был мой ответ. И, по-хорошему, стоило бы захлопнуть книгу, одеться, вернуть Томасу его толстовку и деньги, поблагодарить его, в конце концов, но нет! Мне надо было сидеть на кровати и доругиваться с мамой. Отличнейшее занятие!

«Я тебе не говорила что делать» и следом: «опять тебя понесло» и «сколько ненависти».

Боги, мама. Запятые! Точки! Восклицательные знаки! Ну, хоть что-то! Ну, пожалуйста! В общем, предоставляю нашу переписку, не комментируя со своей стороны, но надеюсь, что вы поймёте мои чувства.

Я: «Нет ненависти».

«Просто прошу, чтобы ты слушала меня чуточку внимательнее».

«И не пыталась что-то советовать без просьбы».

Мама: «Я лишь спросила как погода, как море, а тебя понесло».

Я: «Я не обучилась легилименции. Если это был вопрос, то можно было написать "?"».

«Если мы переписываемся, не значит, что грамотность нужно выкинуть!».

Мама: «Это был вопрос не плаваете? или не плавайте».

Я: «ВОТ И СТАВЬ "?"» — в этот момент я психанула, нарисовав текст на всю страницу, вытирая слезу, предательски покатившуюся из моего глаза.

Мама: «НЕ ПЛАВАЙТЕ вопрос не нужен и так понятно».

«Так читай правильно».

Браво! Мне семнадцать лет, а меня учат, как правильно читать! Где можно похлопать? Слёзы льются градом, но я уже не обращаю на них внимания. В этот момент я понимаю, что общаться с родителями письмами — гораздо практичнее. Письмо идёт сутки, и у тебя есть время хорошенько всё обдумать.

Я: «Это воспринялось как указ».

«Если спрашиваешь, то ставь знак вопроса!».

«Ты приказала не плавать, ибо жарко».

«В книге также действуют правила языка. Даже элементарные».

«Если точка на конце предложения упускается, но знак вопроса…».

Мама: «У тебя что-то занижено. Тебе все время кажется что тебе указывают, приказывают, ограничивают…».

Я начинала подозревать, что я до неё не достучусь. Миссис Бейкер, видимо, из вредности стала писать налепляя слова друг на друга. Я еле-еле разобрала её почерк, а, учитывая, что в глазах у меня было море слёз, читать стало сложнее. Я попыталась перевести разговор в другое русло.

Я: «Когда я позвонила, ты начала повышать на меня голос».

Мама: «Ладно отдыхай».

Поразительно, с какой лёгкостью она признала свою неправоту! (сарказм) Я бы ответила бы ей ещё, если бы в комнату не ворвался Растус:

— А Изи тут?!

Я, сидя в одном полотенце, заплаканная, тут же встрепенулась, вытерев слёзы тем, чем была укутана. То, что моё лицо обгорело, сыграло мне на пользу.

— Растус!

— Ой, извини! — парень закрывал лицо руками, пятясь к двери. Он оставил меня одну, и я передумала дальше ругаться с мамой. Тем более, «министр магии» разрешил отдыхать.

Я быстро привела себя в порядок, распустила волосы, не высушивая их. Отсчитав нужное количество денег, и взяв толстовку, я отправилась в комнату к мальчишкам. Там же нашла и девчонок.

Встретил меня Томас, и я улыбнулась ему:

— Спасибо тебе большое, спас меня от простуды, — я вернула ему деньги и кофту, чувствуя непреодолимое желание его обнять. Ну, понимаете, этому меня научил Хогвартс, и моя дружная семья Рейвенкло. Но что-то меня вовремя остановило.

Может, обещание, данное несколько дней назад, держаться от него подальше?

Он лишь улыбнулся, но промолчал.

Дэниэлу сова принесла посылку — гитару, и сейчас он с удовольствием играл на ней, а ребята, собравшись вокруг него, с удовольствием распевали песни, как волшебные известные мне, так и маггловские неизвестные.

И я как-то быстро забылась.

Штормовое предупреждение

Дни летели незаметно. С родителями я больше не общалась, ЯИТе — книгу не открывала, спрятав её вместе с звонилкой. Я решила, что хватит с меня всех этих магическо-маггловских штучек и контролирования на расстоянии. Мне захотелось по-настоящему отдохнуть, а это сложно, когда тебе постоянно треплют нервы.

Каждый день мы с новыми друзьями где-то гуляли, узнавали что-то новое. По вечерам собирались то возле костра, который сооружали при помощи магии и сухих веток прямо во дворе, или же всей толпой заваливались в комнату мальчишек. Мы веселились: распевали песни, играли в разные игры и много-много общались.

Я чувствовала себя по-настоящему счастливой, стараясь жить только сегодняшним днём. Я не думала о будущем: о возвращении домой, о том, какую истерику мне закатит миссис Бейкер — моя мама… Я не хотела об этом думать, но я прекрасно знала, что после приезда из Мантикоры, я поеду в Хогвартс. Возможно, и я не пересекусь с родителями вовсе. Для Бейкеров это обычная ситуация.

Я писала им письма, но не получала ответа. Что ж, это их дело.

Жить настоящим, не думая о плохом, на отдыхе мне понравилось. Я не думала ни о том, будем ли мы общаться с ребятами после того как вернёмся в Хогвартс, ни о каких-либо других проблемах, которые встретят меня на пороге моего дома.

Чаще всего по вечерам мы проводили время за игрой «пожиратели смерти». Один раз я была мракоборцем, и не очень хорошо справилась с ролью, перепутав пожирателя с обычным волшебником, чуть ли не грудью защищая Изабеллу, которая на тот момент была «на тёмной стороне силы». Томас был ведущим и, заметив мою ошибку, написал в воздухе волшебной палочкой: «Большой палец вверх — это пожиратель. Я думал, что ты знаешь». Сделал он это, естественно, незаметно. Меня почти слили, и у Растуса был решающий голос. Я уставилась ему в глаза, говоря:

— Раст, прошу, поверь мне, я не пожиратель.

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, я понимала, что ещё чуть-чуть и не выдержу, сердцебиение участилось, но в итоге сдался Растус, отвёл взгляд и неуверенно пробормотал:

— Голосую против Изабеллы.

Мирные волшебники победили.

В один из таких дней, после очередной прогулки, я свалилась с температурой, головной болью и полной ненавистью к окружающему миру.

Меня раздражало всё — свет, направленный мне в глаза, темнота, которая нагоняла тоску, тишина, стоящая в комнате, голоса заботливых друзей, которые пытались мне помощь и прочее.

Джулия сбегала в медпункт, что находился рядом со столовой (она быстро нашла его, так как Дэйв описал местонахождение, ведь в первые дни сам посещал лазарет), далеко внизу, попросила лекаря подняться к нам, но женщина наотрез отказалась и не дала какие-либо зелья с собой, чтобы облегчить мои страдания. Зигмунд — старший поставил мне диагноз — солнечный удар, а младший поддержал, добавив, что это акклиматизация.

До меня всегда долго доходит.

Я много пила воды, пока не смогла, наконец, встать. Волнующаяся Джулия и Ралфина, сидящая неподалёку, обеспокоенно подскочили ко мне.

— Лучше лежи!

— Нет, я пойду к злобному лекарю, выскажу всё, что думаю о ней и о её работе, — уверенно заявила я.

Отчасти злость на некомпетентность доктора заставила меня подняться. Я скучала по мадам Помфри из Хогвартса.

Мы быстро собрались — девочки всё же решили меня сопровождать, а я не стала их отговаривать. Я не очень-то была уверена, что дойду самостоятельно, без чьей-либо помощи.

На балконе нам встретился Томас, которому, видимо, не хватило места в комнате. Кто угодно мог устать от такого большого количества людей, даже если проучился несколько лет в Хогвартсе.

— Кэролайн! Как ты? — поинтересовался Томас. Мне показалось, что он даже волнуется за меня.

Если честно, я соскучилась по такому варианту моего имени.

— Паршиво, — мрачно прошептала я. — Я буду рада, если ты проводишь меня до лазарета.

Логичнее, конечно, заглянуть в комнату пацанов, позвать Растуса, но я понимала, что это раскроет меня, чего совершенно не хотелось.

К тому же, если честно, идея, что Томас будет рядом, мне понравилось больше. Женская логика. Неописуемая и неповторимая. И беспощадная. Я знаю, мне не нужно об этом повторять.

Каким-то волшебным образом рядом с нами материзовался Дэн, и мы отправились впятером. Удивительно, я неплохо стояла на ногах, хоть и меня немного штормило. Я подумала, что, если переживу эту ночь, запишусь в команду по квиддичу. Мой отец всегда об этом мечтал, устраивая мне изнурительные тренировки. Впрочем, думаю, он порадовался, будь я на Гриффиндоре. Его счастью не было предела, когда я говорила, что победил Гриффиндор, забывая, что его дочь учится на Рейвенкло.

Но это совсем другая история.

Меня стало подташнивать, когда я вспомнила о своих родителях.