Занимательная зоология

Юрий Михайлович Ралль

Занимательная зоология

Очерки из жизни степных животных

Какие звери водятся в нашей стране

На необъятных просторах нашей Родины водится около 300 различных видов зверей (если под ними понимать не вообще всех животных, а только млекопитающих). Точное количество их видов пока еще не установлено потому, что у зоологов нет единого понимания — к одному или нескольким видам принадлежат некоторые близкие между собой животные.

Среди наших зверей есть карлики, вроде крошечных землероек весом в 3–4 грамма, и такие гиганты, как полярные киты, вес которых достигает 122 тонн.

Самые простые млекопитающие — насекомоядные — представлены у нас 21 видом. К ним Относятся различные ежи, крот, выхухоль и многие землеройки. К группе рукокрылых принадлежат 39 видов летучих мышей.

Еще более многочисленны наземные хищники — 42 вида. В СССР, с его сибирскими и дальневосточными лесами, азиатскими пустынями и высокими горами встречаются довольно разнообразные хищники, От мелких куньих (соболь, куницы, хорьки, горностаи, ласки, барсуки, росомахи, выдра) до крупнейших кошек — тигра, барса, леопарда, гепарда. Немало и небольших диких кошек — степных и лесных. Довольно обильны собачьи, или псовые — волк, лисица, шакал, песец и др. Наконец, имеются медведи, гиены, еноты. Группа водных хищных (ластоногих) менее! многочисленная (13 видов), но состоит из очень ценных животных — котиков, моржей, различных тюленей. Особую интересную группу составляют китообразные с их 20 видами усатых китов, кашалотов, дельфинов.

В степях и лесах СССР до сего времени имеется много диких копытных (22 вида), от кабана, косули, оленя, различных козлов и баранов до лося и зубра.

Не имеют себе равных и по разнообразию и по общей численности зверьков — грызуны, составляющие 138 видов, или 47 % всех видов животных СССР. Среди наших грызунов имеются крошечные мыши-малютки и наиболее крупные — зайцы, дикобразы, сурки. Белки, суслики, пищухи, бобры, тушканчики, очень многочисленные мышевидные (крысы, мыши, хомяки и полевки), песчанки и ряд других составляют пестрое грызуньё население всех уголков нашей страны, от низменных пустынь до высочайших горных вершин. Соболь, куница, песец и белка, котик и выдра, сурок, крот, выхухоль, различные лисицы, зайцы и другие хищники и грызуны дают обильный ассортимент дорогих мехов, которые издавна высоко ценятся и у нас и на международных рынках.

Можно задать вопрос, до конца ли изучена фауна наших диких зверей и не будут ли найдены новые их представители? Такая возможность не исключена. В 1938 г. зоолог В. А. Селевин, работая в пустыне Бетпак-дала (Западное Прибалхашье) неожиданно обнаружил новый вид мелких мышевидных грызунов — баялычных мышей (от слова «баялык» — растение, которым питаются эти мыши). Зверьки эти оказались такими странными (у них недоразвиты и почти отсутствуют все зубы, кроме больших резцов), что зоологи долго не могли отнести этих грызунов ни к одной из известных групп. Пришлось установить для них новое подразделение (семейство). Несколько новых видов тушканчиков было найдено в среднеазиатских пустынях в период 1930-40 гг. Но подобные неожиданности возможны только в (отношении очень мелких зверьков с укромным образом жизни и вряд ли описок наших зверей, даже при самых тщательных поисках, пополнится больше чем на 3–4 вида.

Передвижения животных

Как животные находят дорогу в свои убежища?

Наблюдая за поведением суслика, издалека бегущего к своей норе, или песчанки, уверенно ныряющей головой в свое замаскированное песком подземное жилище, невольно задумываешься над тем, как эти зверьки находят нужную им дорогу?

Камышовка отлично умеет разыскивать среди непролазной чащи камыша те два-три стебелька, на которых подвешено ее гнездо. Среди сотен однообразных деревьев, в гуще еловых ветвей, похожих одна на другую, маленькая синичка мигом находит нужную ей ветку, где таится ее незаметное гнездышко.

Примеры поразительного запоминания местности хорошо известны в отношении голубей, лошадей и других домашних и диких животных. И все же способность птиц летать, широко обозревая окрестности, быстрый бег и довольно высокий рост лошадей вместе с острым зрением и превосходной механической памятью, во многом объясняют их хорошую ориентировку в пространстве. Но что можно сказать о кошке, отнесенной Ночью далеко от дома, или о собаке, украденной и привезенной на поезде за десятки километров от своего хозяина, когда и та и другая нередко находят обратную дорогу?

Какие ориентиры могут существовать для мыши или полевки, если эти зверьки, унесенные за два-три километра, оказываются способными вернуться в родную нору?

Все затруднения, связанные с отсутствием ориентиров, пришлось мне однажды пережить самому, когда, будучи в знаменитых тростниковых «крепях» Астраханского заповедника, я вздумал (Прогуляться по сплошным зарослям тростника. Смело я подошел к высокой зеленой стене, раздвинул ближайшие стебли с метелками, качающимися на высоте около трех метров, и двинулся среди их полутемной чащи под гудение миллиардов комаров. По мере того, как я углублялся в крепь, прокладывая себе дорогу, гибкие стебли смыкались за моей спиной, и через полчаса я потерял всякое представление о своем пути. Напрасно я смотрел вверх на кусочек голубого неба, кружил налево и направо, кричал, спугивая бесчисленных птиц — меня окружали тысячи однообразных упругих и шуршащих стеблей, а следы от моих ног затягивались жидкой тиной. И только добравшись до первой ветлы, я влез на дерево и осмотрелся. Найдя правильное направление, я выбрался из тростников и больше не повторял своего опасного опыта.

Точные наблюдения свидетельствуют о том, что мелкие зверьки находят нужную им дорогу неслучайно. Одна старушка пожаловалась однажды зоологу на то, что ее одолели мыши: у себя в амбаре за короткое время она поймала их 43 штуки, но, не желая убивать, относила от дома и выпускала. Зоолог заинтересовался этим фактом, поймал зверьков в амбаре, отметил их и установил, что старушка имела дело только с четырьмя мышами, которые неизменно и очень быстра возвращались обратно. С двумя из этих мышей опыты были продолжены. Шестнадцать раз относили зверьков в закрытых сосудах на расстояние до 787 метров от поселка — и всякий раз они возвращались на старое место, через срок от 5–6 часов до нескольких суток.

Интересны также наблюдения советских зоологов Б. К. Фенюка и М. В. Шейкиной, которые, выловив в скирдах 149 серых полевок, окольцевали их (подробнее о технике кольцевания см. стр. 54) и выпустили на выгон, находившийся в 2,5 километрах от скирд. Через некоторое время часть окольцованных полевок снова была выловлена именно в тех скирдах, где они находились прежде. Помимо этого, Фенюк с его сотрудниками специально изучал методом кольцевания передвижения песчанок, лесных и домовых мышей, серых хомячков. У значительной части этих грызунов оказался хорошо выраженный «инстинкт дома», который позволял им возвращаться в родные убежища с различных расстояний, в пределах 2,5 километров. В некоторых случаях, чтобы вернуться за 400 метров, полевкам требовалось всего 10 минут. Только что выпущенные грызуны иногда начинали бежать в направлении, противоположном своему убежищу, но затем меняли путь и возвращались домой.

Большие работы по кольцеванию сусликов были проведены Н, И. Калабуховым и В. В. Раевским. Кольцевались также белки, хорьки и другие мелкие животные, обнаружившие большую привязанность к своим местам обитания и способность возвращаться туда.

Явление безошибочного нахождения незнакомой дороги до сих пор не получило полной разгадки. Несомненно, что зрение, обоняние и другие чувства мелких зверьков не могут играть при этом основной роли. Зверькам явно свойственно какое-то своеобразное «компасное чувство» направления (конечно, не в смысле земного магнетизма).

В отношении мелких животных правильнее будет предположить, что их «компасное чувство» скорее напоминает особое физиологическое ощущение и отчасти мускульную и осязательную память на движения и повороты их тела в пространстве. В слабой степени такое чувство имеется у человека, который, например, проделав с закрытыми глазами сложный путь в автомашине может при большом напряжении воли приблизительно повторить обратную дорогу, смутно запомнив телесные ощущения этой поездки. Например, при переходе по лабиринтам коридоров Московского метро, не требуется закрывать и глаз, чтобы быстро запутаться в направлениях и, стоя на платформе, уже забыть, как она расположена по отношению к входу с поверхности земли. Но если заранее сосредоточиться и мысленно воспроизвести свое движение по коридорам, то можно представить истинное расположение платформы по странам света, входу или знакомым зданиям города.

Очевидно также, что это тонкое ощущение и память на передвижения собственного тела должны одновременно связываться и с чувством истекшего времени, затраченного на то или иное перемещение в пространстве.

В связи с этим, небезинтересно сравнить поведение человека и животного, находящихся в одинаковых условиях. Были проведены многочисленные опыты с помещением различных животных в искусственный лабиринт, из которого они должны были найти выход. После двух-трех неудачных попыток белые крысы уже уверенно и сразу двигались по правильному пути. Точно такой же лабиринт, но больших размеров, был построен для человека (в виде системы траншей в земле и переходов между ними). Оказалось, что правильная ориентация усваивается человеком значительно труднее и дольше, чем крысой. После того как! крыса в совершенстве овладеет уменьем находить нужную дорогу, отдельные участки лабиринта раздвигают или укорачивают, не меняя всей системы в целом. И вот то же самое животное, впущенное вновь, уже не может сразу найти выхода только потому, что изменилась длина отдельных ходов, повороты несколько передвинулись на новые места. Это доказывает, что животными руководит в этих случаях слепая механическая память.

Что касается хорошего, отчетливого знания своей норы и близких окрестностей своего жилища — этот вопрос решается значительно проще. Животные изумительно точно запоминают вид окружающих предметов. Иногда один из десятков стебельков травы, заломленный рукой человека перед входом норы лисицы или сурка, уже издали вызывает подозрение у хозяина жилища, и он долго присматривается ко входу, прежде чем решить, нет ли здесь опасности. То, что кажется глазам человека беспорядочным хаосом стеблей, составляет для мыши знакомую и понятную картину. Здесь пролегают едва заметные тропинки, находятся приметные комочки земли, подгрызенные и помятые травки, кучки помета, известные входы временных нор и много других более постоянных признаков, служащих такими же ориентирами для мышиных дорог, как для нас — здания на улицах своего города.

Так же, как и у нас, знание местности приобретается животными в результате опыта, но только значительно быстрее, Однажды я вел длительные наблюдения за норой песчанки-самки, кормившей свой выводок, и смог застать первый выход молодых зверьков на поверхность. Сперва они выглянули на полчаса и отбежали от норы едва на полметра. Ночью она уже совершили «экскурсию» в ближайший куст, находившийся в десяти метрах. С каждым днем эти путешествия захватывали все большую округу, и вскоре зверьки стали уверенно передвигаться по всему району, доступному и взрослым песчанкам.

Немалую роль в ориентировке животных играет чувство обоняния. Способность улавливать тонкие, едва заметные запахи развита у них неодинаково. Довольно плохим чутьем обладают многие грызуны. Прекрасным обонянием отличаются крупные хищники, а также различные копытные. Очень острое обоняние у некоторых пород собак, у лисицы; у волка оно несколько хуже. Бегущая лисица то и дело вертит во все стороны своей острой мордочкой, обнюхивая струйки ветра, которые несут множество понятных ей запахов. Не надеясь на тонкость своего чутья, по-иному держит себя волк: низко опустив морду, он принюхивается к поверхности земли, сохраняющей наиболее сильные запахи.

Змеи и ящерицы, с их очень плохим чутьем, выработали особый способ обоняния. Бегая и ползая по земле, они непрестанно ощупывают все предметы своим длинным раздвоенным языком. Втягивая в рот язык с мелкими прилипшими частицами, они дотрагиваются языком до внутренних носовых отверстий, ведущих в особый обонятельный мешочек. Таким образом, натыкаясь на нужный след, ящерица или змея сворачивает со своего пути и движется, ориентируясь по «пахнущей дорожке».

Сложный и бессознательный «инстинкт дома» может быть изучен до конца только путем постановки специальных биофизических опытов над различными животными.

Необычайная локация летучих мышей

Летучие мыши всегда привлекали внимание натуралистов своими интересными особенностями. Уже сам вид этих странных зверьков с большими кожистыми крыльями-перепонками, натянутыми между конечностями и туловищем, огромными складчатыми ушами и длинными измененными пальцами передних лап — достаточно своеобразен. Недаром в зоологии летучие мыши называются «хироптера», то есть «рукокрылые». Это — единственные млекопитающие, обладающие способностью к настоящему, длительному полету.

Летучие мыши малоплодовиты, но очень долголетни и в неволе нередко выживают до 15–17 лет, несмотря на то, что были пойманы уже взрослыми и что их маленькие размеры, согласно общему биологическому закону, должны были бы свидетельствовать о короткой продолжительности жизни. Уже давно установлено, что кишечник летучих мышей почти не содержит бактерий и Отличается небольшой длиной, превышая всего в полтора раза длину тела. Среди всех других млекопитающих, летучие мыши обладают самым коротким кишечником, Возможно, что причиной долголетия рукокрылых является их слабая восприимчивость к заболеваниям, отсутствие кишечных микробов, губительно действующих своими ядами на организм всех высших животных.

Летучие мыши менее всего заселяют открытые степи и связаны, главным образом, с лесистыми или горными местностями; однако, они встречаются и в степях, находя себе здесь убежища в виде чердаков зданий, перелесков и отдельных деревьев, в дуплах которых они селятся особенно охотно. Из 40 видов летучих мышей в СССР, в юго-восточных степях известны всего 3–4 вида, в том числе широко распространенные повсюду рыжая вечерница и русская усатая ночница.

Эти ночные и сумеречные зверьки поедают огромное количество вредных жуков и других насекомых, ловя их на лету. Летучие мыши залегают на зимнюю спячку, лишенные своего основного корма.

Новейшие исследования полета летучих мышей и причин их необычайной ориентировки в пространстве привели к очень интересным выводам, которые неожиданным образом связаны с последними достижениями техники радиолокации.

Несмотря на свой довольно быстрый полет, в этом отношении летучие мыши далеко уступают совершенному полету птиц, с их особой организацией всего тела, приспособленного к передвижению в воздушной среде. Однако, чувство ориентировки развито у летучих мышей значительно выше, чем у птиц. Это тем более удивительно, если учесть, что летучие мыши обладают очень плохим зрением. Более того, находясь в темном помещении, Они никогда не наталкиваются на стены и предметы и если на их пути поместить нити и проволоки с подвешенными к ним колокольчиками, то они аккуратно их облетают, к чему совсем неспособны даже ночные птицы.

Еще в конце 18-го века итальянский ученый Спаланцани лишал летучих мышей зрения, покрывал их тело лаком, чтобы ослабить чувство осязания, отрезал им язык, закрывал ноздри и уши. Оказалось, что только в последнем случае, утратив возможность слышать, летящая мышь теряла ориентировку и становилась беспомощной. Опыты показали, что именно слух играет исключительную роль в точности полета летучих мышей, хотя механизм этой слуховой Ориентировки так и оставался неизвестным. И только в 1945 г., благодаря работам американских биологов Галамбоса и Гриффина, с помощью физика Пирса, была получена разгадка этого явления.

Всем (известны тонкий писк и цыканье летучих мышей, которые они издают в полете. С помощью специального пьезокварцевого микрофона, усилителя и звуковой записи на плёнке, указанные ученые установили, что летучие мыши издают ультравысокие звуки с огромной частотой звуковых волн, от 35 тысяч до 70 тысяч колебаний в секунду. Для человеческого уха, способного воспринимать звуки с частотой всего от 50 раз до 15 тысяч в секунду, такие ультразвуки совсем не слышны.

В последние годы ультразвуковые волны были хорошо изучены в физике и технике. Если обычные низкие звуки распространяются круговыми волнами вокруг источника колебаний, то сверхчастотные звуки имеют узкую направленность в виде пучка почти параллельных «звуковых лучей». Зато, вследствие большого поглощения, эти ультракороткие волны очень быстро затухают, распространяясь на небольшие расстояния.

В основе современной радиолокации («радара», как принято называть локационные установки в Англии и Америке) лежит отражение узкого пучка коротких электромагнитных волн от далекого невидимого препятствия. Отраженный пучок воспринимается особым приемником. Дополнительные приспособления позволяют быстро определить расстояние и величину невидимого предмета (например, корабля или самолета, находящихся в тумане или под укрытием ночной темноты). Установив, что летучие мыши способны испускать ультразвуки, было естественно предположить, что именно с их помощью эти животные быстро «нащупывают» перед собой различные препятствия и успевают ловко их облетать или, наоборот, схватывать их, если речь идет о насекомых. Для окончательного доказательства требовалось подтвердить, что летучие мыши не только издают сверхвысокие звуки, но и воспринимают их своим слуховым аппаратом.

Чтобы окончательно решить этот вопрос. Галамбос и Гриффин применили физиологический опыт. Во внутреннее ухо летучей мыши был введен виток проволоки. Второй такой же виток помещали в ушной канал. Затем воспроизводился высокий ультразвук. Между обоими витками возникал переменный электрический ток с частотой, соответствовавшей частоте звука. Это послужило точным доказательством того, что ухо летучей мыши воспринимает сверхвысокие колебания.

Дополнительные исследования, которые мы здесь опускаем, позволили окончательно разъяснить поведение летучих мышей и их ориентировку с помощью ультразвуковой локации.

Итак, летающие мыши все время издают неслышные для нас звуки, часто меняя их силу и высоту. Отражаясь от препятствий, ответные звуковые волны воспринимаются животными и сигнализируют о наличии того или иного предмета. Крупные предметы дают отраженный ультразвук не далее 20-25 метров, мелкие — значительно ближе. Быстрота движений мыши позволяет ей мгновенно изменять направление полета и увертываться От столкновений.

Интересна еще одна подробность. Издавать звук и в то же время слышать его отраженное эхо невозможно, Поэтому звуки посылаются мышами не подряд, а с частыми перерывами (несколько десятков раз в секунду). Короткие промежутки молчания животные используют для того, чтобы уловить приходящие волны. Таким образом, с весьма далеких уже времен, летучие мыши пользовались основными методами локации, выработавшимися у них в процессе исторического развития и приспособления.

Указанные авторы смогли дать удовлетворительное объяснение тому факту, что летучие мыши иногда налетают на головы людей и цепляются за их волосы. Чаще всего это бывает с закрытом помещении. Оказывается, что волосы очень плохо отражают ультразвук. Для летучей мыши, ищущей в полете свободного выхода, человеческая голова представляется чем-то вроде «дырки», отверстия в стене. Поэтому летучая мышь устремляется к голове на полном разлете и не успевает увернуться, чтобы исправить свою ошибку. Замечено также, что мыши чаще ударяются о темноволосые головы, чем о светловолосые. Здесь уже играет роль также зрение. Как ни плохо видят летучие мыши, но все же, приближаясь к светловолосой голове, они способны издали заметить этот предмет и успеть изменить направление полета…

Читателям, интересующимся подробностями звуковой локации летучих мышей, можно рекомендовать статью В. А. Пумпер, опубликованную в журнале «Наука и жизнь» N 5–6 за 1946 г.

Почему и какими путями птицы улетают на зимовку?

Самой замечательной особенностью в жизни птиц являются их осенние и весенние перелеты.

Уже с давних времен человек задумывался над тем, какие причины вызывают эти правильные перекочевки, что позволяет птицам находить свои пути, бесстрашно перелетать широкие моря и бесплодные пустыни и безошибочно достигать своей цели, не обладая ничем, кроме инстинкта, выработанного многими тысячами поколений.

Приводим поэтическое описание дальнего перелета из Норвегии в Африку крошечной птички — молодой славки, которое дал известный орнитолог Гэтке:

«Наш маленький друг парит в неведомой высоте, в темнеющей синеве небес, где он, казалось бы, совершенно беспомощен; но без всяких колебаний и с полнейшей уверенностью несется он на своих нежных крылышках к далекой цели. Через несколько часов его окружает полнейший мрак; несмотря на это, он продолжает безошибочно свой полет в немом пространстве, где нет никаких дорог. Мир земной лежит, невидимый, на тысячи футов под ним. — и если бы он даже мог различить в неясных очертаниях форму суши и моря, — к чему это послужило бы? Все это ему чуждо, он никогда этого не видел и невозможно придумать, что могло бы служить ему путеводным знаком. Наступающее утро застает нашего маленького странника, может быть, на Датских островах, может быть, в северной Германии; чистя в солнечном сиянии свои перышки и разыскивая пищу, он целый день рыщет в различнейших направлениях. Но приближается вечер и с ним — час дальнейшего странствования. И вот, здесь, на чужбине, он устремляется к своей цели с той же уверенностью; ночью перелетает Альпы и на второй день отдыхает на берегах Средиземного моря. Но и здесь ему нельзя остаться: третий вечер побуждает его к новому перелету. Он не знает, как далеко простирается водное пространство, насколько отстоит тот берег, где ему можно будет успокоиться; ему не дано никакой вехи, никакого светоча, к которому он мог бы направить свой путь; и все же он снова безбоязненно расправляет свои крылья, — и только среди ни разу еще не виданных им пальм знойной Африки находит он, наконец, покой и убежище».

Это неудержимое стремление лететь в определенном направлении заставило академика Миддендорфа предположить, что птицы обладают особым магнитно-компасным чувством и что магнитный полюс земли направляет их полет. В дальнейшем перелетные пути птиц были хорошо изучены, и мысль о том, что здесь имеет значение земной магнетизм, была опровергнута, как неправильная.

В период перелетов птицы ведут себя очень разнообразно. Большинство их перед отлетом собирается в более или менее крупные стаи, порою состоящие из разнообразных видов, редкие перелетают по одиночке (кукушки, вальдшнепы, козодои).

Одни птицы летят ночью, другие — днем, третьи — в различные часы суток, в зависимости от времени отдыха и кормежки.

Только в редких случаях птицы летят на высоте более километра, обычно же высота их полета колеблется от нескольких десятков до нескольких сотен метров. Мелкие пташки летят зачастую над самой землей. Скорость полета в это время довольно различна; в общем, большинство птиц движется со скоростью 40–50 километров в час, но имеются и такие, (например, скворцы), которые развивают скорость свыше 70 километров в час. Самая маленькая из птиц — американская колибри — пересекает Мексиканский залив, протяжением более 800 километров, за одну ночь.

Различна и длина путей перелетов. Поразительный пример представляет перелет полярной крачки, гнездящейся на дальнем севере, близ полюса, на самом краю суши. После подрастания птенцов, через несколько месяцев крачки оказываются уже у другого, южного полюса, на берегу антарктического материка, за 47 тысяч километров От места своего гнездовья. Большей же частью птицы отлетают на расстояния в 3–5 тысяч километров. Эти сведения были получены точным методом кольцевания птиц — то есть, надеванием на их ноги металлических нумерованных колец, с обозначением времени и места кольцевания.

Как только устанавливается холодная северная осень, начинается кочевка птиц из умеренного пояса в более теплые страны. Первыми отлетают обитатели наиболее северных местностей и временно задерживаются, например, на нашем юго-востоке. Затем к ним присоединяются наши местные птицы.

Холод для многих птиц не страшен. Гуся держатся на замерзающих озерах до последнего момента, пока в середине озёр остается хотя бы небольшой свободный плес. В зоопарках вся водоплавающая птица прекрасно зимует при свободном содержании и только в большую непогоду ищет укрытия в специальных домиках. Наконец, наши оседлые птицы — вороны, воробьи, некоторые хищные и певчие так или иначе приспособляются к любым морозам. Имеются, конечно, и более нежные, теплолюбивые птицы, не переносящие сильного холода (хотя к нему хорошо приучаются даже тропические попугаи). Однако, смена сезонов таит в себе угрозу бескормицы для большинства птиц, и они вынуждены переселяться в страны, изобилующие кормом.

Одним из основных мест зимовки наших северных птиц служат плодородные нильские заливы, луга и поля северо-восточной Африки и побережья Средиземного моря. Неисчислимые тысячи гусей, уток, куликов, журавлей, ласточек, перепелов, бакланов и цапель, тучи мелких певчих и других самых разнообразных птиц заселяют в это время живописную долину нижнего Нила. Здесь же реет множество орлов, орланов, различных соколов и других пернатых хищников, объедаясь легко доступной добычей. Но к наступлению марта все это птичье население приходит в беспокойство и постепенно, одни — ранее, другие — позднее, стая за стаей, поднимаются в воздух и покидают гостеприимные, но чужие убежища, чтобы пуститься к родным северным краям.

Многочисленные наблюдения показали, что, хотя в основе перелетов птиц лежит могучий инстинкт, но для успешной перекочевки необходимо также участие органов чувств и подражание опытным старым птицам. При дальнем перелете птицы руководятся, главным образом, высоко развитой памятью и острым зрением. Летя в темные и туманные ночи, птицы легко сбиваются с правильного пути и находят дорогу только при наступлении ясной погоды.

С другой стороны, прежнее мнение о том, что у некоторых видов птиц молодежь способна совершать самостоятельные перелеты — оказалось ошибочным. В стаях молодых птиц всегда имеются старые опытные вожаки. Даже в тех случаях, когда летят одиночные, разрозненные птицы, они беспрестанно встречаются друг с другом на местах кормежки и в полете и бессознательно подражают одна другой. Наконец, обычно не учитывается, что далеко не все птицы находят дорогу и удачно заканчивают перелет: многие из них гибнут, не найдя необходимых условий для зимовки.

Возникновение перелетного инстинкта было связано с постепенным изменением земного климата. Уже в середине третичной эры, то есть около 25–30 миллионов лет тому назад, наступили первые различия в климате разных сезонов, стали возникать времена года. В первую очередь эти изменения коснулись северного полушария. Северные птицы были принуждены откочевывать к; югу при наступлении каждого похолодания и возвращаться назад, в места старых гнездовий, где летние условия хорошо обеспечивали их жизнь и выведение птенцов.

С наступлением четвертичной эры и особенно в ледниковую эпоху климат изменился более резко. Недалекие кочевки птиц все удлинялись и за долгий промежуток времени (около миллиона лет до наших дней) превратились в прочный инстинкт, повлиявший на все повадки и строй жизни пернатых существ. Только немногие птицы смогли приспособиться к северной зиме при оседлом образе жизни.

С течением времени северное полушарие оказалось опоясанным основными и второстепенными пролетными путями, которых твердо придерживаются современные птицы. Насколько слепа и иногда нецелесообразна эта привычка, доказывается теми фактами, когда птицы неуклонно летят более длинной или почему-либо неудобной дорогой, не зная простого и короткого пут. Это объясняется тем, что местности вдоль пролетного пути могли иметь во времена их предков совсем другой облик, чем теперь: исчезли горы и Моря, суша залилась водой, плодородные луга превратились в пустыню. Но под влиянием исторически сложившегося инстинкта птицы все еще продолжают пользоваться старыми, воображаемыми дорогами. В некоторых случаях птицы летят над морями и широкими заливами странным, изогнутым путем. Изучение морских глубин показало наличие здесь мелководья: вероятно, в далекие годы здесь существовали цепи островов, служившие местами отдыха, и птицы до сих пор инстинктивно придерживаются этого прежнего направления.

На юге РСФСР пролегают два основных пролетных пути: Черноморский и Каспийский. Первый из них имеет направление в сторону Турции и Африки, второй приводит птиц в гостеприимные заливы южного Каспия и к берегам Индийского океана.

И все же пролетные пути птиц, как и сам их инстинкт, не являются чем-то раз и навсегда неизменными. В науке известны пролетные пути, находящиеся в процессе нового установления.

В качестве примера, покойный академик М. А. Мензбир приводил перелеты розового скворца — этой интересной птицы, играющей огромную роль в истреблении азиатской саранчи. Древней родиной розовых скворцов является, вероятно, южная Индия, откуда они, — по-видимому, недавно, — расселились в Среднюю и Малую Азию и юго-восточную Европу. Эти скворцы гнездятся не ежегодно в одной и той же местности! и ведут кочевой образ жизни. Скворцы, населяющие разные страны, прилетают на зимовку в различные сроки, а их пролетные пути очень сложны и извилисты: они дробятся на отдельные ветви, затем сливаются вместе, снова дробятся и так далее. Ясно, что розовые скворцы еще продолжают широко расселяться и занимать новые территории и, в связи с этим, их пролетные пути окончательно не установились.

В других случаях прямые наблюдения показали, что весенние пролетные пути некоторых птиц вдоль реки Урал были проложены недавно и не являются законченными. «Стоит только измениться, — писал академик Мензбир, — системе лежащих здесь озер и самой реки с ее притоками. — и это скажется на ходе пролетного пути».

Таким образом, в связи с неуклонным развитием и изменением мертвой и живой природы и деятельности человека, постепенно подвергается изменениям, преобразуется и обновляется замечательное свойство птиц совершать свои далекие перелеты.

Почему журавли летают треугольником?

Журавли, уже немногочисленные в наших степях, Облюбовали для своих гнездований юго-восточные засушливые районы. Здесь держатся преимущественно журавли-красавки, птицы несколько меньшие по размерам, чем обыкновенные серые журавли. О жизни и интересных повадках этих умных общественных птиц, об их смешных танцах в брачную пору написано очень много; недаром журавль является с древних времен излюбленной птицей баснописцев.

Но редко кто знает, почему при своих далеких перелетах в южные края и обратно, журавли вытягиваются в две обычно неравные линии, сходящиеся под углом и как бы образующие треугольник.

В августе журавлей охватывает беспокойство. Они собираются в шумные стаи, которые некоторое время беспорядочно перелетают взад и вперед. А в начале сентября журавли окончательно группируются и начинают свой долгий путь по направлению к Африке. В это время многие из нас, заслышав характерное «курлыканье» летящих журавлей, поднимают глаза к небу, где на огромной высоте движутся их стаи, треугольник за треугольником, как самолеты на параде.

Журавль — крупная птица. Его крылья достигают в размахе двух метров у серого журавля и полутора метра — у красавки. Это уже довольно сильная живая летательная машина, крылья которой отбрасывают воздух, образуя воздушные вихри и завороты.

Влияние этого движения воздуха достаточно ясно ощутит каждый журавль, летящий позади своего товарища. Это ослабит его полет и вызовет дополнительные усилии. Задний птица невольно посторонится вбок до тех пор, пока не выйдет в нормальные слои воздуха.

Таким образом, при перелете целой стаи, каждый журавль, естественно, должен занять наиболее выгодное место, а все они разместятся по двум расходящимся линиям. Образующийся клин, обращенный острием вперед, напоминает обтекаемые формы автомашины и судов; он является наиболее удобной аэродинамической фигурой для движения в воздушной или водной среде. Полет журавлей и других крупных птиц в последите годы изучен нашим ученым Шулейкиным и путем вычислений и на искусственных двигающихся моделях.

Треугольником летают не только журавли, но и другие крупные общественные птицы, например, серые гуси, хотя последние также образуют в полете дугу, обращенную изгибом вперед. Наука биофизика точно объясняет причины Образования правильных фигур при движении птиц, как и многие другие явления из жизни животных.

Во главе журавлиного треугольника поочередно летят старые опытные птицы. Молодежь, подражая старикам и повинуясь движению воздушных струй, постепенно размещается в правильном порядке. С течением времени это превращается в твердую привычку, и когда после ночного отдыха стая поднимается в воздух, при первом же круге каждая птица быстро занимает свое место…

Животные, прыгающие на двух лапах

Могут ли четвероногие животные передвигаться на двух лапах? Немного подумав и вспомнив о дрессированных собаках я лошадях, читатель ответит, что могут. Но, конечно, жалкий вид собаки, делающей на задних лапах несколько неверных шагов к подачке, говорит о том, что такой неестественный способ ходьбы является для нее довольно мучительным.

Но есть ли другие четвероногие животные, для которых передвижение на двух ногах является самым обычным? Оказывается, — и были и есть.

В далекой древности именно так передвигались гигантские звероподобные ящеры-динозавры. Их сохранившиеся окаменелые скелеты хорошо показывают устройство маленьких передних лап и огромных задних. Эти вымершие чудовища шагали или прыгали на двух лапах, опираясь на толстый большой хвост.

Но немало сохранилось и теперь мелких и крупных зверей, которые неохотно опускаются на все четыре лапы и чувствуют себя более уверенно, когда их тело находится в вертикальном положении. Прежде всего это тушканчики. Некоторые из них живут в наших степях.

Очень длинные задние лапки тушканчиков составляют прочную и устойчивую опору для этих маленьких легких зверьков. Рассмотрите внимательно тушканчика на рисунке. Зверек прыгает не на всей ступне, а лишь на своих длинных пальцах, пятка же расположена высоко и в ходьбе не участвует. У тушканчиков, живущих в песках, пальцы задних лап снизу опушены густой щеткой жестких волос. Эта щетка препятствует глубокому проваливанию лапы в сыпучем песке и защищает ее от зноя пустынной накаленной почвы.

Приходилось ли вам видеть прыгающего тушканчика в вечерних сумерках или ночью при сеете фонарей автомашины? Видали ли вы и сто следы-«двойчатки» на пыльной дороге? Как стремительная низко летящая птица, быстрыми зигзагами мчится этот зверек, вытянув длинный хвост с плоской кисточкой на конце. При быстрых прыжках такой хвост, несомненно, играет роль балансира и помогает тушканчику сохранять равновесие при его молниеносных крутых поворотах.

Завидев тушканчика, ни одна собака не может устоять перед искушением догнать этого прыткого зверька. И вот начинается отчаянная погоня. Неуловимый тушканчик, перескакивая сразу метра по полтора, все время меняет направления, ускользая под носом у преследовательницы. Его фигурка, как мячик, мелькает то здесь, то там по степи, пока зверек не юркнет в подвернувшуюся норку, или сама собака, выбившись из сил, не бросит бесполезную охоту.

Такой способ бега зоологи называют «рикошетирующим»: зверек прыгает из стороны в сторону, как камешек, отталкивающийся рикошетом От препятствий. Тушканчик, спасаясь от погони, явно не успевает сообразить, куда ему следует бежать; он движется, как автомат, и именно эта способность безотчетного бега выручает его из беды. Но бывают случаи, когда зверек при этом налетает на какой-нибудь бугор и даже может разбиться от силы удара. Все же рикошетирующий бег оказался настолько полезным, что естественный отбор постепенно закрепил! эту особенность у тушканчиков.

В спокойной обстановке тушканчики иногда ненадолго опускаются на все четыре лапы и, сгорбившись, неуклюже делают несколько шажков, предпочитая опять перебираться тихими короткими прыжками или сидеть, опускаясь на задние пятки и слегка отираясь на хвост. В таком положении они поедают корм, придерживая его у рта крошечными передними ланками.

Ряд других зверьков, напоминающих тушканчиков, живет в песках Африки и других странах. Они также прыгают на двух лапах, как и австралийские кенгуру.

Как суслики расселяются через большие реки

Суслики — вреднейшие и многочисленные животные наших степей. Все знают этих небольших короткохвостых зверьков, посвистывающих у своих нор. Короткие лапки с толстыми когтями, плотное приземистое туловище изобличают в суслике хорошего землекопа, но плохого бегуна. И действительно, суслики довольно неуклюже ковыляют по степи, поэтому не представляет особой труда догнать бегущего суслика, если ему не подвернется на пути спасательная норка.

И все же суслики в изобилии заселяют огромную полосу пустынь и степей, а кое-где и продолжают занимать новые территории.

Суслики, как и многие другие животные, произошли в глубокий древности где-то в Центральной Азии. Оттуда пустынные животные постепенно расселялись на многие тысячи километров Продвигаясь на запад, суслики обосновались в степях нынешнего Казахстана, в Поволжье, на Дону и Украине, достигли Румынии и Венгрии. Огромный срок позволил этим малоподвижным грызунам оказаться так далеко от первоначальной родины. Но появление сусликов в Европе — дело более недавнего времени, измеряем его несколькими десятками тысяч лет. А заселение небольших новых районов Северного Кавказа произошло уже на глазах культурного человека. В Сальско-Целинских и Ставропольских степях это заселение продолжается и в наши дни.

Однако, на пути переселения сусликов из Азии к западу имелась большая водная преграда — широкое русло Волги. Суслики, подверженные долгой зимней спячке, не могли, очевидно, перейти эту реку по льду в зимний период (спячка сусликов продолжается Около восьми месяцев в году — от середины лета до ранней весны).

Может быть, суслики — хорошие пловцы и переплыли Волгу летом?