Помоги проекту - поделись книгой:
Никто не ответил. Молчание затянулось. Привратник, ожидающий команду открыть шлюз, усмехнулся:
– Они давно готовы, туан.
– Что ж, – сказал Мэрфи. – В таком случае, двинемся.
Выйдя наружу, Вилбур провел вторую проверку оборудования. Утечки воздуха не наблюдается. Внутреннее давление: четырнадцать целых шесть десятых. Наружное давление: ноль. Двадцать гвардейцев с мрачным видом осматривали свои тонкие мечи и арбалеты.
Руины Хатамипола белели в пяти милях по Фарасанской равнине. Солнце стояло высоко в абсолютно черном небе над кристально четким горизонтом.
В радиопереговорном устройстве Мэрфи раздался фоновый треск.
– Смотрите! Вот и он! – произнес кто-то.
Вилбур обернулся. Охранники остановились, указывая куда-то вдаль. Мэрфи показалось, что в том направлении что-то мелькнуло.
– Двигаемся дальше, – нарушил тишину Вилбур, – там ничего нет.
– Сиамбак!
– Если это и он, то лишь один!
– Где проходит один, могут появиться и остальные!
– Поэтому вас и двадцать.
– Но это безумие – выступать против сиамбаков!
– И зачем это нам? – добавил один из гвардейцев.
– А это решать мне! – сообщил ему Мэрфи и двинулся по равнине. Воины неохотно последовали за ним, что-то неразборчиво бормоча друг другу по интеркому.
Выветренные городские стены возвышались над ними, с каждым шагом заслоняя собой все большую и большую часть неба.
– Дальше мы не двинемся, – раздраженно заявил лидер отряда стражников.
– Вы были переданы в мое подчинение! – ответил ему Мэрфи. – Мы заходим в ворота.
Он провел ряд манипуляций со своей камерой и прошел под огромной аркой.
Город оказался гораздо более ветхим, чем его стены: он заметно поддался штормам, бушевавшим над ним миллионы лет. Мэрфи залюбовался открывшимся его взору руинами. Девственное поле для археологических изысканий! Трудно представить, какие чудеса могут обнаружиться после недели раскопок. Вилбур задумался было о бюджете такого предприятия, но его мечты перечеркнул возникший перед глазами образ Шифкина.
С другой стороны, трудно переоценить влияние могущих быть найденными им могил, библиотек либо музеев на престиж и популярность
Мэрфи краем глаза взглянул на одного из охранников. Он спокойно сидел на освещенном солнцем камне, если и нервничая, то успешно скрывая это. По сути, продолжал наблюдение Мэрфи, он выглядит даже мирно и расслабленно. Возможно, проблема с набором землекопов в команду не окажется такой уж и трудной...
Но что-то в облике сингалюта было определенно не так. Теперь, когда они оказались укрыты городскими стенами, этот человек открыто демонстрировал свою одежду: замечательный балахон пронзительно-синего цвета, что определенно нарушало султанский эдикт. Конечно, ему всего лишь могло быть холодно...
Вилбур почувствовал, что его волосы встали дыбом. Как ему могло быть холодно? Как он вообще может быть жив? Где его скафандр? Сингалют нежился на камне, с сардонической улыбкой уставившись на Мэрфи. На нем были тяжелые сандалии, черный тюрбан, широкие бриджи и балахон. Более ничего.
А где все остальные? Мэрфи лихорадочно огляделся по сторонам. В добрых трех милях он увидел двадцать человеческих силуэтов, отчаянно несущихся огромными прыжками в сторону Сингалюта. Все они были одеты в скафандры. Но кто этот человек? Сиамбак? Колдун? Галлюцинация?
Существо встало на ноги и пружинящей походкой приблизилось к Мэрфи. Подобно его бывшим охранникам, оно несло в руках арбалет и меч. Но как же... Может, в атмосфере здесь присутствуют следовые количества каких-то газов? Журналист бросил взгляд на индикаторы: Давление снаружи – ноль.
Появились еще двое незнакомцев с горящими глазами и румяными щеками, мягкой походкой приблизились к Мэрфи и взяли его за руку. Прикосновение ощущалось отчетливо, они были определенно материальны, и определенно не имели обустроенных вокруг голов невидимых силовых полей.
Мэрфи попытался вырвать руку:
– Проклятие, отпустите меня!
Никто, разумеется, не услышал его в вакууме. Вилбур огляделся. Человек, появившийся первым, также находился рядом и держал меч в опасной близости от поверхности скафандра. Мэрфи более не сопротивлялся. Он только быстро нажал кнопку на камере, переведя ее в режим автоматической съемки. Кассеты хватит на несколько часов записи сотни кадров в секунду и тысячи на каждый дюйм пленки.
Сиамбаки провели Мэрфи к железной двери, скрытой среди камней в двухстах ярдах. Дверь открыли, затолкнули пленника внутрь и захлопнули с ощутимым сотрясением, которое он ощутил сквозь толстые подошвы скафандра. Послышался свист. Стрелка индикатора наружного давления ожила: пять, десять, двенадцать, четырнадцать, четырнадцать с половиной. Открылась внутренняя дверь. Мэрфи подхватили чьи-то руки, втащили внутрь и отстегнули шлем его скафандра.
– Что происходит? – грозно потребовал он ответа.
Принц Али-Томюс указал пальцем на стол. Мэрфи увидел батарейку для фонарика, алюминиевую фольгу, провода, набор транзисторов, металлические трубки, разнообразные инструменты и приспособления.
– Тут все, что вам может понадобиться, – спокойно сообщил ему принц. – Приступайте к работе. Посмотрим на паралитическое оружие, которым вы бахвалились.
– Так вот оно что!
– Именно.
– Зачем вам парализаторы?
– А какая разница?
– Мне надо понять это! – Мэрфи помнил о том, что его камера регистрирует все вокруг, включая звуки и запахи.
– Я руковожу армией, – подумав, сказал Али-Томюс, – но она безоружна. Предоставьте нам оружие, и я наставлю на истинный путь Хадра, Новую Батавию и Бинг-Бохт и Сандаман!
– Как? Зачем?
– Вам достаточно знать, что это будет сделано. А теперь будьте любезны... – и он указал на стол.
Мэрфи попытался изобразить на лице улыбку:
– Похоже, я попал в знатную переделку. Предположим, что я не смогу собрать для вас оружие?
– Тогда вы будете оставаться здесь в прогрессирующе некомфортных условиях.
– Похоже, я тут надолго.
– Если дело обстоит так, – пристально поглядел на него Али-Томюс, – то мы примем меры для обеспечения вам длительного гостеприимства.
Принц подал кому-то знак. Плечи Мэрфи схватили сзади чьи-то руки, а к его лицу оказался прижат респиратор. Вилбур подумал о своей работающей камере и чуть не рассмеялся. "Тайны! Восторги! Дрожь! Восхитительный материал для
Газы душили его.
"Вот это кадры! Вот это серия!"
– Циргамеск! – восхитился Фрейберг. – Он становится больше с каждой минутой.
– Пожалуй, как раз где-то тут, – поскреб подбородок Кэтлин, – и появился Вилбуровский всадник.
– А ведь верно! Эй, стюард!
– Да, сэр?
– Мы сейчас примерно в двадцати тысячах миль от планеты, не так ли?
– В пятнадцати тысячах, сэр.
– "Звездная кавалерия!". Хорошо звучит! Интересно, что Мэрфи успел напридумывать о своих дурацких суевериях?
Кэтлин, который все это время смотрел в огромный иллюминатор, ответил сдавленным хриплым голосом:
– Почему бы не задать этот вопрос ему лично?
– А?
– Спросите у него лично! Вот он – снаружи, сидит на каком-то существе...
– Это, должно быть, привидение... – прошептал Фрейберг. – Человек без скафандра... Этого не может быть!
– Смотрите! Он увидел нас...
Мэрфи уставился на них во все глаза. Очевидно, он был удивлен не меньше. Он помахал им рукой. Кэтлин с опаской отшатнулся.
Фрейберг нарушил тишину:
– Он оседлал не существо. Это какой-то гибрид ракетного ранца и детской педальной машины со стременами!
– И он направляется к стыковочному узлу нашего корабля!
Вилбур Мэрфи сидел в капитанской каюте, дыша осторожно, словно пробуя воздух на вкус.
– Как вы? – не выдержал Фрейберг.
– В порядке. Немного жжет в легких.
– Неудивительно! – проворчал судовой врач. – Я никогда не видел ничего подобного.
– И как вы себя ощущали? – спросил Кэтлин.
– Там все навевает жуткое одиночество и ощущение пустоты. Воздух только выходит из ваших легких, никогда не поступая внутрь. Престранное ощущение. И вам не хватает ощущения ветра, обдувающего вашу кожу. Никогда прежде не обращал на это внимания. Оказывается, воздух – он как... как шелк, как взбитые сливки – у него есть фактура...
– Вам не было холодно? Ведь предполагается, что температура космического пространства – абсолютный нуль!
– Космическое пространство это ничто. Оно не горячее и не холодное. Когда вы под солнечными лучами, вы нагреваетесь. Но в тени лучше: вы не теряете тепло путем конвекции, а излучение и испарение пота обеспечивают вам комфортную прохладу.
– Все равно я ничего не понимаю, – пробормотал Фрейберг. – Этот принц Али, он вроде как повстанец, не так ли?
– В общем и целом я его не виню. Нормальному человеку, вынужденному жить под этими куполами, приходится тем или иным образом выпускать пар. Принц Али придумал себе священный военный поход. Полагаю, это даже было ему под силу – по крайней мере, в масштабах Циргэймса-Три.
– Но население других куполов значительно больше!
– Если дело доходит до драки, – прокашлявшись, продолжил Мэрфи, – один сиамбак с легкостью справляется с двадцатью противниками в скафандрах. Небольшая рана почти не помешает ему, а вот скафандр маленький надрез в нем заставит вывернуться наизнанку. Вместе с содержимым.
– Что ж, – вмешался в разговор капитан, – полагаю, теперь Комитет охраны мира отправит сюда команду для наведения порядка.
– А что случилось после того, как вы очнулись от действия хлороформа? – спросил Кэтлин.
– В общем и целом я не почувствовал ничего особенного. Ощущалось что-то чужеродное на груди, но я не обратил на это особого внимания – был все еще порядком одурманен. Как выяснилось позже, я находился в середине процесса декомпрессии. Весь процесс у них длится восемь часов, давление снижается по два фунта в час, медленно и осторожно, чтобы не вызвать кессонной болезни.
– Вы находились там же, где встретились с Али?
– Да, это и была их декомпрессионная камера. Им пришлось сделать меня сиамбаком – в противном случае им было бы негде меня держать. Довольно скоро туман в моей голове прояснился в достаточной степени, и я разглядел, что к моей груди прикреплен этот аппарат. – Мэрфи кивнул на устройство, лежащее на столе. – Я опознал кислородный баллон, увидел, как по пластиковым трубкам течет кровь – голубая из моего тела в похожую на карбюратор сборку, красная – назад в кровоток, и предназначение этой конструкции стало доходить до меня. Углекислый газ все еще выдыхается сиамбаком обычным образом, но кровь, поступающая в левое предсердие, перенаправляется через карбюратор и насыщается кислородом. У человека пропадает нужда вдыхать. Устройство обеспечивает приток кислорода, а декомпрессионная камера приучает его организм к отсутствию наружного давления. Необходимо помнить только об одном – ни к чему не прикасаться открытой кожей. Если предмет находится на солнце, вы заработаете ожог, если в тени, то разрыв тканей. Во всех остальных аспектах вы свободны как птица.
– А как вам удалось сбежать?
– Я заметил эти ракетные мотоциклы и начал размышлять. В Сингалют вернуться я не мог – я был бы тут же схвачен и линчеван как сиамбак. До другой планеты было не добраться – не хватит топлива. Однако я помнил, когда к планете прибывает следующий корабль; я сообщил охраннику, что выйду на минуту, подбежал к одному из ракетных мотоциклов и захватил его. Так что все получилось исключительно просто.
– Ну что же, Вилбур, – расплылся в улыбке Фрейберг, – это замечательный материал, отличная пленка! Возможно, мы растянем ее на два часа!
– Одна мысль все же не дает мне покоя, – задумчиво проговорил Кэтлин. – Кого стюард видел в космосе в первый раз?
Мэрфи пожал плечами:
– Возможно, кто-то решил порезвиться. Небольшой перебор с содержанием кислорода в крови – и вас уже неудержимо тянет на разнообразные дурачества. А может, это был кто-то, кто решил что с него хватит священных войн. Помните сиамбака в клетке? Когда Али-Томюс проходил мимо него, они посмотрели друг другу в глаза, и тогда принц слегка улыбнулся. А что, если этот сиамбак и пытался убежать на корабль? Беглеца приняли на борт и передали султану, а тот решил публично покарать его.
– Интересно, что теперь султан сделает с Али?
Мэрфи покачал головой:
– На месте принца я бы постарался побыстрее исчезнуть.
Поделиться книгой: