Звезд не хватит на всех

– Немного лучше. Вероятность дождаться деблокирующего флота, сохранив боеспособность, около двадцати процентов. Наши потери составят не менее семидесяти процентов наземных войск. Аэрокосмическая компонента будет уничтожена полностью. Потери местных армий оценить сложнее. Многое зависит от того, в какой момент они перестанут быть организованной силой и начнут разбегаться. Но не менее восьмидесяти процентов.

Генерал молчал больше минуты. Так вляпаться в конце карьеры он никак не ожидал.

–Так, – наконец принял решение Кентий. Бой в космосе принимать не будем. Корветы остаются на орбите до обнаружения противника. Если это только разведка – уничтожить. Если основные силы – немедленная посадка на планету. Пусть работают в качестве зенитного прикрытия транспортов в точках высадки. Флагману немедленно приготовиться к посадке. Выполнять.

– Разрешите, господин генерал? – старший аналитик все еще стоял, повернувшись к командующему.

– Что у вас, лид-капитан?

– Есть еще результаты по третьему варианту. Разрешите доложить.

– Да зачем? Он же невыполним. Для чего нам эти фантазии.

– Целиком он действительно невыполним, – стоял на своем аналитик. – Но, возможно, хоть какие-то элементы из этого сценария можно использовать.

–У вас две минуты, лид-капитан. Мне нужно готовиться к бою.

– Вероятность дождаться помощи с потерей половины личного состава и техники близка к сорока процентам. – быстро заговорил старший аналитик. – Местные потеряют около семидесяти процентов войск. Города и инфраструктура уцелеют примерно на шестьдесят процентов.

Доклад генерала озадачил.

–За счет чего такое повышение эффективности?

– У местных есть оружие с неплохими показателями воздействия на цель, но их системы наведения никуда не годятся. Их управляемые боеприпасы в неповрежденную технику кронсов просто не попадут, поскольку будут мгновенно сбиты с курса средствами радиоэлектронной борьбы. Но это не все. Значительная часть их оружия использует неуправляемые боеприпасы, но при этом обеспечивает высокую плотность огня. Носители этого оружия имеют низкую мобильность и легко могут быть уничтожены кронсами. Но если прикрыть их, помочь в наведении на цель и дать возможность отстреляться, результат может быть весьма впечатляющим. Похожая ситуация с их авиацией. У местных есть даже гиперзвуковые системы, имеющие все шансы попасть в цель. Но нужно помочь в подавлении средств РЭБ кронсов. И так почти по всем родам войск. Даже их ствольная артиллерия при стрельбе металлическими болванками представляет опасность для наземной техники. Такой снаряд трудно сжечь на подлете. Нужно испарить кусок металла весом около десяти килограммов, летящий со скоростью полтора километра в секунду. Десяток таких попаданий, и защитного поля нет. Но им надо дать выстрелить. Для этого нужны маскировочные поля нашего уровня.

Полковник задумчиво посмотрел на невысокого лид-капитана. Умирать в этом захолустье непонятно за что ему совершенно не хотелось. Что там будет дальше, в конце концов, не так важно. Дадут Старшие императору с ноги под его венценосный зад или нет, ему, генералу Кентию, будет уже глубоко безразлично, если он в это время будет развеян горсткой пепла по ветру этой забытой богом планеты. А плазменный заряд, он, знаете ли, прекрасно справляется с функцией мгновенной кремации. Надо выжить и сохранить своих людей. Приказ… Его тоже нужно выполнить. Но вот Старшие… Да пошли бы они. Главное, чтобы не заблокировали управление боевыми системами, поганцы вездесущие. Вот тогда точно кранты. А гнев императора он как-нибудь переживет.

– Думайте, лид-капитан. Времени у вас один час. Мы должны сделать максимум из того, что вы перечислили. Но так, чтобы нас не вырубили. На остальное плевать. Полная ответственность на мне. Выжмите из ситуации все возможное. И невозможное тоже выжмите. И быть вам тогда лид-майором досрочно.

* * *

5 мая 2028 года.

США, Вашингтон

Президентский противоатомный бункер

– Господа, я жду вашей оценки ситуации.

– Госпожа президент, разрешите начать мне? – уже пожилой, но сухой и жилистый министр обороны слегка кивнул в сторону главы самого могущественного государства планеты.

– Мы все вас внимательно слушаем, Майк.

Министр окинул взглядом осунувшиеся от усталости и недосыпа лица своих коллег по Кабинету президента Соединенных Штатов.

– Положение сложилось крайне неприятное. И прежде всего для меня, госпожа президент. Впервые за многие десятки лет министр обороны в моем лице вынужден говорить президенту США, что потенциальный противник однозначно сильнее нас. Подавляюще сильнее, – министр немного помолчал, глядя в глаза президенту, но, не дождавшись комментариев, продолжил, – Но хуже всего то, что совершенно очевидно это не единственный потенциальный противник.

– Это нам уже известно, господин министр, переходите к сути.

– Прошу прощения, госпожа президент, преамбула была необходима для пояснения моего понимания ситуации. Итак, умники из нашей разведки считают, что в ближайшее время нам следует ждать новых гостей с весьма недружественным визитом. С высокой вероятностью они вступят в бой с уже известными нам чужими, причем полем боя станет наша планета. Помешать такому развитию событий мы не в состоянии, но у нас есть несколько возможных вариантов действий. Первое: мы можем присоединиться к высадившимся у нас чужакам и вместе с ними всей мощью нашего оружия встретить третью силу. Мне этот вариант не нравится. В моем департаменте сформировалось мнение, что поведение чужаков лишь имитирует желание защитить нас от внешней агрессии. На самом же деле они хотят втянуть нас в предстоящий конфликт на своей стороне. Аналитики считают, что чужаков мало, и они выбрали нашу планету лишь как удобное место для обороны против превосходящих сил противника. Мы им глубоко безразличны. На эту точку зрения работает и то, что они не желают вступать с нами в контакт. Второй вариант наших действий предполагает одновременно с появлением третьей силы ударить по уже известным нам чужим. Здесь есть плюс, связанный с тем, что, скорее всего, мы окажемся на стороне победителей в выгодной позиции союзника. Но есть и минусы. Мы ничего не знаем о третьей силе. Известные нам чужаки, по крайней мере, люди, а кто к нам летит, мы совершенно не представляем. И, наконец, последний вариант, который мне наиболее близок. Мы не вмешиваемся в конфликт до тех пор, пока одна из сторон не проявит прямой агрессии против Соединенных Штатов. Наши космические объекты и заморские территории не в счет. Случайные удары тоже можно простить. Реагировать в этом варианте нужно только на прямую агрессию против нашей национальной территории.

– Спасибо, Майк. Ваша точка зрения понятна. Кто еще желает высказаться?

– Позвольте мне, госпожа президент, – произнес директор ЦРУ и, получив в ответ легкий кивок главы государства, продолжил, – Я бы хотел дополнить слова министра обороны двумя пунктами, не зависящими от того, какой вариант действий мы выберем. Во-первых, мы должны вернуть на территорию США и в наши воды максимум войск и единиц флота. В текущей ситуации войска США должны защищать только нашу страну.

Президент посмотрела на министра обороны.

– Ваше мнение, Майк?

– Мы это уже делаем. Все наши авианосцы уже спешат домой. Авиация тоже. Наземные войска мы почти наверняка не успеем передислоцировать. Но процесс начат.

– Как реагируют на это наши союзники в Европе?

– Резко отрицательно, естественно, – вступил в дискуссию госсекретарь. – Но в такой момент это несущественно.

– Чем вы мне нравитесь, Стивен, так это способностью буквально двумя словами описать глубинную суть ситуации. – усмехнулась президент.

– С вашего позволения, я продолжу, – вернул разговор в прежнее русло директор ЦРУ. – Итак, второй важный момент. Мы можем обещать европейцам и китайцам все, что угодно, но их нужно убедить действовать так же, как и мы, какой бы вариант мы ни выбрали.

– А русские?

– А что русские? У нас на них не так много рычагов влияния. По нашим данным они уже приняли свое решение, и будут выступать на стороне уже прилетевших чужаков. Своих союзников, я уверен, они будут склонять к таким же действиям. Если их активная позиция приведет к тому, что основной удар третьей силы придется именно на них, я буду только рад, как и все мы, я полагаю.

– Несомненно, – госсекретарь позволил себе легкую улыбку. – Пусть поработают щитом и громоотводом, как и всегда. А вот с европейскими союзниками будет непросто. Трудно одновременно обещать помощь и выводить войска. Но у нас есть еще много крючков, за которые можно подергать их ведущих политиков. Никуда не денутся. С Китаем тоже попробуем решить, хотя там не все так однозначно. Но деньги любят и коммунисты, да и с порочащими связями у тамошних высоких руководителей тоже все в порядке, так что поле для работы имеется.

– Хорошо. Я вас поняла, Стивен. Пора принимать решение, господа. – президент внимательно оглядела всех участников совещания. – Есть еще желающие высказаться?

Если кто-то и желал еще что-нибудь сказать, под взглядом этой женщины, сделанной, по слухам, из кобальтового сплава, таковое желание он сразу утратил.

– Ну что ж, господа, в таком случае решение принято. Мы не вмешиваемся в конфликт чужих до момента прямой агрессии против национальной территории США. Европейцев и Китай склоняем к аналогичной позиции, используя любые средства. Все войска, какие возможно, возвращаем на родину в максимально сжатые сроки. Особенно это касается авиации и флота. Места посадки чужих объектов максимально берем под контроль силами армии, но пока без агрессии, естественно. Совещание окончено. Все могут приступать к выполнению своих прямых обязанностей.

Президент поднялась со своего кресла и покинула зал совещаний. Глядя ей вслед, директор ЦРУ подумал, что зря сомневался в этой женщине, отдавая свой голос за ее соперника на президентских выборах. Интересы своей страны она понимала на интуитивном, уровне.

* * *

6 мая 2028 г. 18 часов 40 минут.

Московская область.

Поселок Ногинск-9.

Главный центр разведки космической обстановки.

– Связь со спутником Космос-2520 потеряна! – озвучил майор Девятов мигающее красным сообщение на своем терминале.

Секунд через десять прошло новое оповещение:

– Потеряна связь со спутником Радуга 1М-3.

Дальше сигналы о потере спутников пошли валом. Девятов уже не проговаривал их, а просто вывел сводку на общий обзорный экран.

Чужие корабли на орбите пришли в движение. Их метки на радарах потускнели и размазались. Около трети вообще исчезли. Посты визуального наблюдения доложили о ярких вспышках, на высоте от трехсот до пятисот километров над северной Финляндией и в районе Красноярска.

Полковник Киселев секунд тридцать мрачно переваривал поступающие доклады, потом активировал канал экстренной связи с президентом. Соединение установилось почти мгновенно.

– Что у вас, полковник?

– Наблюдаем бой в ближнем космическом пространстве. Потеряно уже тридцать семь наших спутников различного назначения. В основном на геостационарных орбитах. Полный пакет данных вам отправлен.

– Организуйте непрерывную передачу данных в правительственный бункер.

– Выполнено.

– Мы в состоянии определить, где противник, а где союзники?

– Да, но с высокой вероятностью ошибки. Обе стороны применяют средства маскировки. Мы видим их крайне нечетко. Я не исключаю, что на наших радарах вообще ложные цели.

– Все противоспутниковое оружие привести в полную боевую готовность. Но без моей команды огонь не открывать.

Президент прервал связь, видимо отвлекшись на доклады других подчиненных.

Внезапно картинка на терминалах дрогнула, мигнула и вновь обрела четкость. Совершенно небывалую четкость. Количество отметок увеличилось втрое. При этом примерно четверть из них стали распознаваться с пометкой «свой», что казалось совершенно невозможным.

– Девятов, что происходит? – резкий вопрос полковника Киселева вывел майора из состояния ступора.

– Точного ответа у меня нет, но, похоже, нашу сеть взломали и сливают в нее информацию. Или на приемные антенны наших радиолокаторов кто-то направленным излучением скидывает информацию о целях. Они передают такой же сигнал, как при отражении лучей наших собственных радаров от целей, но полностью отфильтрованный от помех. Вот только кто это делает? Это могут быть и союзники, и враги.

– Вызов по красной линии. – сообщил голос искусственного интеллекта базы. – Президент России. Включаю трансляцию.

– Полковник, доложите обстановку.

– Мы получаем внешнее целеуказание. Данные поступают прямо в нашу сеть или на наши радиолокаторы. Источник неизвестен. Возможна дезинформация.

– У нас есть возможность это проверить?

Киселев задумался.

– Товарищ полковник, разрешите? – обратился к своему непосредственному начальнику Девятов.

– Докладывайте. – полковник слегка повернулся в сторону майора. Выражение его лица при этом было не слишком приветливым. Не то, чтобы действия Девятова сильно нарушали субординацию, хотя, конечно, нарушали. Да и традиции требовали от подчиненного докладывать свои соображения начальнику не в присутствии высшего руководства. С другой стороны, полковник понимал, что время не ждет, поэтому предпочел стерпеть нарушение.

– Отсюда мы видим только ближний космос. – начал Девятов. – В нем нет объектов, которые мы могли бы уверенно отнести к кораблям союзников или, наоборот, врагов. В результате, мы не можем проверить, соответствует ли информация на радарах действительности. Но на земле и в атмосфере таких объектов много. Имеет смысл запросить летчиков. Своими радиолокаторами они фиксируют авиацию и наземную технику «наших» чужаков. При этом они уже знают силуэты машин союзников и точно смогут сказать, правильно ли ставится метка «свой» в сливаемой нам информации.

Президент молча кивнул и отвернулся от экрана, отдавая какие-то распоряжения. Канал связи он отключать не стал. Через несколько минут он вновь появился перед камерой.

– Информация подтверждается. Передайте координаты целей батареям и воздушным носителям противоспутниковых ракет. По готовности доложить.

– Выполняю. – полковник совершил несколько быстрых манипуляций со своим пультом. – Над Красноярском зафиксировано тридцать четыре цели. Предположительно корабли врага. К пуску готова пятьдесят одна ракета. Над Финляндией семьдесят пять целей. Туда дотянутся только тридцать две наши ракеты.

– Запросите у финнов разрешение на наш удар по целям над их территорией. – отдал Президент распоряжение, повернувшись к кому-то за пределами поля зрения камеры.

– Поступают новые данные. Корабли союзников отступают и входят в атмосферу. Противник их преследует.

Президент не раздумывал ни секунды:

– Немедленный пуск ракет по целям над Красноярском. Отход союзников необходимо прикрыть всеми имеющимися средствами.

– Есть. – полковник снова погрузился в работу со своим пультом. – Цели распределены. Команда на пуск прошла… Все ракеты ушли к целям. Подлетное время десять-двенадцать минут.

В оперативном зале повисла напряженная тишина. Майор Девятов видел на своем мониторе, что обе стороны, ведущие бой на границе атмосферы и космоса, несут потери. Метки кораблей врага гасли примерно вдвое чаще, чем маркеры союзников.

– Президент Финляндии дал добро на удар нашими ракетами. – нарушил тишину голос главнокомандующего. Полковник, действуйте.

– Есть… Пуск произведен.

– Фиксируем противодействие противника. – доложил Девятов, резюмируя данные со своего монитора. Пять… нет, уже восемь ракет, идущих к красноярским целям, потеряны. Ближайшим к целям ракетам лететь еще три минуты. Новые данные: потеряно семнадцать ракет.

В принципе, все это можно было и не озвучивать. Сводная информация отображалась на большом обзорном экране, но традиция дублировать ключевые данные голосом была вбита в головы операторов десятками учений.

– Одна минута до контакта. Потеряно тридцать пять ракет.

Все находящиеся в зале прекрасно понимали, что противоспутниковые ракеты не рассчитаны на уничтожение быстро маневрирующих целей. Спутники не совершают маневров уклонения и тем более не сбивают летящие в них ракеты. Поэтому и активное маневрирование на подлете к цели в такие ракеты разработчики не закладывали. Ждать от них высокой эффективности было глупо. Но вот отвлечь противника от отступающих кораблей союзников, можно было надеяться.

– Потеряно сорок восемь ракет… Есть контакт с целью. Подрыв боевой части. Поражения цели не наблюдаю. Еще контакт… Подрыв… Цель уничтожена.

– Вы уверены в уничтожении цели? – в голосе президента сквозило сомнение.

– Сразу после попадания нашей ракеты цель потеряла четкость на радаре и исчезла. Было ли это следствием подрыва боеголовки или просто совпадением, установить нет возможности. По этим целям ведь не только мы ведем огонь. Но в том, что попадание было, сомнений нет.

– Что с последней ракетой?

– Сбита противником. Все ракеты, выпущенные по финским целям, тоже потеряны еще на подлете.

– Ну что ж, – невесело произнес президент. – на данном этапе мы сделали все, что было в наших силах…

– Внимание, новые цели. – снова вклинился Девятов. – Более тысячи. Количество растет. Идентифицированы, как вражеские. Все наши спутники сбиты. МКС и китайская станция уничтожены. На радарах видны обломки, падающие в атмосферу.

* * *

6 мая 2028 года

Земля. Окрестности города Тверь.

Место посадки флагмана сводного десантного флота Империи.

Генерал Кентий мрачно наблюдал, как на тактической голограмме его немногочисленные боевые корабли пытаются атаковать авангард флота кронсов. Первые вражеские отметки появились на сканерах дальнего действия около получаса назад. Сначала Кентий надеялся, что это только разведка, и у него будет еще какое-то время до подхода основных сил противника. Но не срослось. Количество обнаруженных кораблей врага постоянно росло, и вскоре стало ясно, что даже с авангардом врага ВКС десантного полка справиться не смогут.

Тем временем кронсы тоже обнаружили противника. Завязалось несколько встречных схваток, и почти сразу генерал приказал своим кораблям отступать и садиться на планету.