- ...Конечно, случившееся в Техасе - это ужасно, - добавил он. - Это кошмарная, неописуемая трагедия, так что нельзя ставить это в один ряд с несколькими удачными решениями на рынке, которые я мог предпринять. Никто не хочет наживаться на таком.
Я постаралась не закатить глаза.
Журналистка фыркнула.
- Удачные решения? Хорошие дни? Я вас умоляю. Четыреста миллионов на тупой удаче? Вы знаете, что вас теперь называют Рок-Звездой Уолл-Стрит? Что существуют веб-сайты, посвящённые разгадыванию стратегии, которой вы покоряете рынок фьючерсов?
Он широко улыбнулся.
- Конечно, я это знаю. Я же здесь, не так ли?
И вновь я подавила желание закатить глаза.
Репортёр фыркнула - наполовину с юмором, наполовину с недоверием.
Я бы на её месте сделала то же самое.
Блэк уже отходил от неё, крепко стискивая мою руку ладонью и держа меня перед собой, между своим телом и Ковбоем.
Он пренебрежительно отмахнулся от неё, обернувшись.
- У нас правда нет времени, мисс. Простите.
- Кто ваша подруга, которую вы там прячете, мистер Блэк? - крикнула она ему, когда мы пошли прочь. - Она ваша девушка?
Блэк остановился, повернув голову.
Когда он посмотрел на меня, его лицо на мгновение сделалось серьёзным, губы слегка поджались. Затем он обернулся к журналистке, слабая улыбка вновь виднелась в уголках его губ.
- Нет, - сказал он.
Не сказав больше ни слова, Блэк повернулся к ней спиной, ведя меня через толпу. Как только Ковбой и Декс оказались перед нами, расчищая более широкий путь, Блэк привлёк меня к себе, положив обе руки мне на плечи и скользнув ко мне ближе, чтобы мы шагали почти как один человек. Что-то в его энергии сделалось более плотным, как только он так сделал, и что бы это ни было, казалось, что это не давало репортёрам приблизиться к нам обоим, но особенно ко мне.
Фыркнув, я не ответила.
Он добавил:
Взглянув на него, я не ответила.
На мгновение почувствовав его там - имею в виду, настоящего Блэка под маской знаменитости - я поймала себя на том, что сосредотачиваюсь на нем. Обдумывая сказанное им и выражение, которое я увидела на его лице перед тем, как он ответил на последний вопрос женщины, я попыталась решить, как у него дела.
Блэк определённо вёл себя так, будто все в порядке. Он вёл себя так большую часть времени, но вот что странно, чем веселее были его наружные манеры, тем сильнее я сомневалась, что этот фасад был настоящим.
Я невольно осознавала защитнический настрой, исходивший от Блэка даже здесь, пока он торопил меня миновать те последние несколько шагов от обочины до стеклянных дверей студии. Эта интенсивность от кого-то другого могла бы быть удушающей и даже нервирующей.
Однако от него, должна сказать, мне она нравилась. Мне она очень нравилась.
Больше, чем нравилась. По правде говоря, я жаждала её.
Что касалось наших физических отношений - а также той части наших отношений, где мы делили «свет», как он называл экстрасенсорную энергию, которая склонна занимать значительное место в нашей сексуальной жизни - он неделями продолжал держать меня на расстоянии вытянутой руки.
Я понимала, правда, понимала. По крайней мере, это понимала логичная часть моего разума.
Блэк прошёл через ад. Он сейчас как никогда имел право на физическую свободу. В той тюрьме его неделями принудительно лишали этой свободы.
Но менее рациональная часть моего разума была куда менее... ну,
Какая бы часть меня ни кричала об этом, она не казалась мне особенно понимающей потребность Блэка в личном пространстве.
Просто пребывание в его свете те несколько драгоценных секунд сумело расслабить что-то во мне настолько сильно, что я бы даже смутилась, если бы могла заставить себя переживать на этот счёт. Я чувствовала те свои части, которые хотели от Блэка этого, которые требовали, чтобы он дал мне почувствовать себя, тогда как мой логичный разум продолжал бороться с чистой агрессией, скрывавшейся за этим порывом.
И все же я почувствовала, как он вновь слегка отстраняется.
Как только он это сделал, мне пришлось прикусить губу, чтобы не сорваться на него.
Я все ещё боролась с этими противоречивыми стремлениями, когда мы вошли через вращающиеся стеклянные двери, выплюнувшие нас в устеленное коврами двухэтажное лобби. Массивная люстра свешивалась из середины круглой мозаики в центре потолка. Слева от нас стоял стол администратора и билетная касса, а также гардероб и охрана.
Я знала, что через два часа или около того то же самое лобби будет кишеть людьми. Мы проезжали мимо очереди по дороге сюда, так что я знала, зал будет переполнен. Блэк сказал мне, что некоторые занимали очередь с середины дня. Очевидно, корпоративные билеты в три раза подскочили в цене с тех пор, как Блэка заявили в качестве гостя.
Мысль об этом вызвала очередной укол паники.
Заставив свой разум сдержаться, я окинула взглядом лестницы, подмечая те, что вели к темно-красным двойным дверям в аудиторию. Я все ещё глазела по сторонам, когда от двери донеслись очередные крики - несколько репортёров попытались пробиться в лобби через охрану.
Фаррадэй поймал меня за руку.
Я думала, он оттаскивает меня от шумихи снаружи, но он удивил меня, притянув в объятия и поцеловав в щеку.
- Так рад видеть тебя, Мириам, - просиял он, держа меня за руку. - В Сан-Франциско я ужасно по тебе скучал. Ты выглядишь великолепно, как обычно! Прямо-таки светишься, моя дорогая! И что за очаровательный костюм сегодня на тебе.
Я посмотрела на свою длинную юбку и блузку с глубоким круглым декольте. По правде говоря, учитывая все фанфары снаружи, я чувствовала себя одетой совершенно неуместно. Мне стоило прислушаться к модному консультанту Блэка, Джонасу, который хотел, чтобы я надела золотистое мини-платье - вероятно, под цвет глаз Блэка. Однако эта проклятая штука вынуждала меня чувствовать себя полуголой, особенно когда свет падал сзади.
Когда я опешила и подняла взгляд, Блэк нахмурился, из его выражения ушло все веселье.
Блэк продолжал нависать надо мной, но Фаррадэй, казалось, едва замечал. Его глаза не отрывались от моих, когда я повернулась лицом к низкому мужчине, и меня тронуло, что они едва не увлажнились.
До меня только дошло, что я не видела его во плоти с самого аэропорта в Бангкоке.
Как только эта мысль отложилась в сознании, я тоже его обняла. Может, даже крепче, чем стоило.
Фаррадэй улыбнулся ещё шире, когда я отпустила его спину.
Затем он повернулся, скользнув справа от меня и подцепив мою руку своей.
- У них там в задней части подносы с десертами, - доверительно сообщил он мне на ухо, ведя по красному узорчатому ковру. - Некоторые из них на удивление хороши.
Вспомнив наш совместный завтрак в Бангкоке, я рассмеялась.
- Я так понимаю, ты добилась не очень больших успехов в усмирении его выходок? - сказал он потом, украдкой закатывая глаза на Блэка и улыбаясь, пока вёл нас к боковой двери на лестницы. - Я сказал ему держаться тише воды, ниже травы, и вот как он мне отплатил? Две недели здесь, и он уже планирует собственные пресс-конференции, и на каждом шагу за ним следуют проклятые папарацци? Я думал, ты собиралась научить его, как вести себя нормально?
Я рассмеялась.
- Серьёзно? Ты свалишь это на меня?
- Нет, - Фаррадэй вздохнул. - К сожалению, подозреваю, «нормально» никогда не будет присутствовать в репертуаре Квентина.
Я снова рассмеялась, и Фаррадэй улыбнулся мне.
Сжав мою руку, он наклонился поближе, чтобы Блэк его не услышал.
- Я смотрю, он также все ещё притворяется, что ты - не его девушка, - пробормотал он. - Я бы забил на это, Мириам. Правда. Он тебя обожает, знаешь ли. Честно, если бы я не знал тебя, и не знал, что ты можешь с ним справиться, я бы беспокоился из-за того,
Я улыбнулась, стараясь не выдать реакцию на лице.
Иисусе.
Как Фаррадэй мог не знать?
Я думала, что вся команда Блэка знала, особенно после Луизианы.
Блэк приказал им по какой-то причине ничего не говорить Фаррадэю? Он использовал для таких вопросов другого адвоката? Я знала, что Фаррадэй разбирался с криминальными вопросами, а также с некоторыми деловыми сделками Блэка. Неужели личными финансами Блэка занималась совершенно другая команда людей?
Фаррадэй фыркнул, видимо, не заметив в моей реакции ничего странного.
- Считай себя везучей, моя дорогая, - улыбаясь, он провёл меня через очередную дверь, которую открыл перед нами охранник. - Помоги Господь той бедной женщине, которую он все же
Усмехнувшись, когда я выдавила улыбку, он бросил на меня более серьёзный взгляд.
- По правде говоря, мы
Я печально обернулась через плечо, взглянув на Блэка, который шёл в нескольких шагах от нас вместе с Ковбоем, они оба переговаривались, а Блэк плавно жестикулировал одной рукой.
Я гадала, в чем там дело.
Я гадала, скажет ли Блэк мне правду, если я спрошу.
Судя по его лицу и более настороженному ощущению его света, это что-то серьёзное.
Как раз когда я подумала об этом, он широко улыбнулся одному из администраторов студии, тепло хлопнув рукой и наклонившись поближе, чтобы сказать что-то на ухо. Мужчина рассмеялся, его лицо на мгновение отразило удивление, затем он улыбнулся ещё шире, в ответ ударив Блэка по руке.
Мой муж, знаменитость.
- Действительно, - запоздало пробормотала я Фаррадэю. - Помоги Господь всем нам.
Я на самом деле не собиралась говорить этого вслух.
Фаррадэй расхохотался, запрокинув голову и прижав мою руку к своему боку. Все ещё широко улыбаясь, он похлопал меня по руке.
- Действительно, моя дорогая, действительно, - сказал он, посмеиваясь.
Отбросив мысли от Блэка в дальний угол своего сознания - насколько это получилось - я сжала руку Фаррадэя в ответ и улыбнулась, когда мы вошли в закулисье студии.
Глава 2. Ток-шоу
Задолго до того, как уйти из дома в пятнадцать лет, Ковбой выучил, что если стоять достаточно неподвижно, то для большинства людей ты делаешься невидимым.
Притаившись в тёмном проёме в одном конце телевизионного павильона звукозаписи, он применил эту правду на практике.
Освещённая часть сцены находилась справа от него, где три разные камеры были наведены на более тёмную часть пола сразу за аркой ярких прожекторов. Большая часть работающей команды, которую он видел, находилась перед сценой и собралась вместе, надев наушники и вглядываясь в мониторы. Ковбой получил идентификационные бейджи по всем лицам, кроме нескольких; остальных он подтвердил через экстрасенсов и через того другого копа из Сан-Франциско, Ника.
Пока что никто не делал ничего подозрительного. Те, что не сосредоточились на каком-то текущем задании, уткнулись в телефоны.
И все же радар Ковбоя был скорее в активном режиме, нежели в пассивном.
Подумав об этом, он взглянул в другую сторону сцены, ища Мири.
Он все ещё её не видел. Он знал, что в данный момент доктор Мириам Фокс не являлась напрямую его ответственностью, но в студии бродило слишком много людей; для него здесь было слишком открытое пространство, даже со всеми мерами предосторожности, которые предпринял Блэк. По правде говоря, Ковбою совсем не нравилось, что она здесь, и к ней никто не приставлен.
Кто-то, помимо самого Блэка, в смысле.
Выбросив эту мысль из головы, Ковбой сосредоточился обратно на том, за что ему платили - по крайней мере, в данный момент.
Аудитория студии занимала большую часть его обзора, отчасти из-за угла и высоты потолка, но в основном из-за числа людей, заполнявших крутые ряды сидений. Просканировав ряды лиц до двойных дверей на самом верху V-образной трибуны, он сделал ментальные пометки о каждом, кто казался ему потенциальной проблемой или хотя бы знаком вопроса.
Последние двадцать минут или около того он наблюдал, как люди заходят через эти двери, и заметил всего несколько, попадавших в эти две категории.
Он сверился с часами. После секундного колебания он поднёс рукав к губам.
- Эй, - произнёс он в закреплённый там микрофон, прочистив горло. - Энджел, любовь моя? Ты все ещё в лобби?