Чистильщик

–Хорошо. Евгений Сергеевич, у вас по-моему дела, идите, занимайтесь ими, а мы пока с молодым человеком побеседуем о жизни и может быть о будущей учебе.

Учебе? Х-ха! Чему они в этих стенах его могут научить? Единственное, что без преувеличения и по-настоящему было ценным в «Лесу» брежневского периода, так это обучение иностранным языкам. За три года обучения, бывших оперов из контрразведывательных подразделений на местах или провинциальных выпускников неязыковых ВУЗов, молоденькие преподавательницы, в основном, дочери действующих или бывших разведчиков, старались научить бегло говорить и писать по-иностранному, а в остальном дело обстояло кисло. Учебники, по которым готовили контингент, уже к восьмидесятому году морально устарели, а по ним все продолжали «клепать» кадры. Учеба! У смежников бы почерпнули опыта, и то толку было бы больше. Каретников знал не понаслышке, что после прихода выпускника в центральный аппарат разведки, ему сразу советовали забыть всю ерунду, которой его научили в институте, и немедленно начинали переучивать в соответствии с реальными требованиями конкретного подразделения, а это, как не крути, затратно по времени. Ну-ну!

–Познакомимся?

–Каретников, Михаил. Вчерашний школьник, подавший документы на поступление в военное училище.

–Генерал Аксенов, Николай Николаевич…

Аксенов… Аксенов… Нет, не помнит такого!

Генерал предложил присесть за стол, сам устроился напротив. «Основную» беседу начинать явно не торопился, все больше интересовался семьей и учебой в школе. Рассказ построил по схеме человека усредненного развития. Получалось без проблем. Если и дальше так пойдет, то можно ожидать того, что как привезли, так и отправят обратно. Хотя, неизвестно, что о нем мог наплести Забияка, и как воспринимает их общение этот, явно умный ПГУшник.

Самым неожиданным поворотом событий, стало то, что генерал из внутреннего кармана достал… кругляш светлого, серебристого металла со знакомым рисунком на его лицевой стороне и славянскими письменами Белоярова завета. Науз положил на стол перед Михаилом. Каретников чуть не поперхнулся на слове, замолчав, тупо смотрел на медальон.

–Ну?

Услышал вопрос, добравшийся до сознания не сразу. Потянувшись, извлек с груди предмет опознавания Варны, через голову выпростал шнурок, положив свой кругляш рядом.

–Здравствуй, брат. Я боярин из рода Аксы.

–Здравствуй, брат. Я боярин из рода…

–Я знаю, ты потомок боярина Будая.

–Откуда…

–Знаю. С главой волхвов недавно общаться пришлось. Вот он-то, как раз и попросил взять молодого перевертыша под крыло. Ха-ха! А, тут еще как удачно вышло, Забияка мой, бобик доморощенный, тебя в «Контору» пытается протащить. Вот и пришлось…

–Слушай, – оборвал собеседника. – Очень бы не хотелось в Комитет влезать.

–Это почему же?

Кажется, обиделся генерал. Пояснил:

–«Течет» ваша «Контора». Причем не хило так течет. Ты в каком году оборотился?

–В марте шестьдесят девятого, на острове Даманский.

–Во-от! А, я, в две тысячи семнадцатом в Сирии.

–Слышал. Вагул кое-что рассказал.

–Вагул?

–Главный у волхвов. Егор Данилович, дай боги ему долгих лет жизни!

–Так вот, должен понимать, сколько воды утекло с тех пор, как ты переродился. У вас предателей в рядах, как на Жучке блох. Даже в «Лесу» один высоко взлетевший окопался и сдает всех, кто через ворота КПП перешагнет.

–Кто?

На Николая страшно смотреть стало, действительно распереживался человек. А, как иначе? В собственном доме грязью зарос! Поседеть ему уже не светит, и так весь седой, а вот Кондрашка хватить… Нет! Мужик крепкий. Сдюжит.

–Кто?

–Освобожденный секретарь парткома Института полковник Пигузов. Насколько помню, завербован ЦРУ в семьдесят шестом, разоблачен и будет расстрелян в восемьдесят шестом. Сейчас спецслужбы противника имеют доступ ко всем личным данным слушателей.

–Т-твою ж мать!

–А я о чем?

Генерал справился с навалившейся информацией. Глаза как у волка, хищные и пронзительные. Такой точно, загрызть может.

–Еще кто?

–Ну-у, ты спросил! Всех не упомню, но…

–Ты кем по той жизни был?

–А тебе не сказали?

–Нет.

–Твоим коллегой из смежного ведомства. ГРУ ГШа.

–Значит, многое должен помнить.

Каретников вздохнул, приводя мысли на нужный лад.

–Ты как, записывать, или запоминать будешь.

–Пока послушаю, а там поработаем с тобой.

–Ну, слушай.

Закрыл глаза, вспоминал, перебирая в памяти оперативные сводки, выжимки, аналитику, монотонно заговорил:

–Владимир Ипполитович Ветров, подполковник ПГУ КГБ.

–Ветров?

Понятно, что даже подозрения в адрес такого человека во многом невозможны, и именно это позволяло некоторое время заниматься подрывной деятельностью. Истоки предательства стоит искать во Франции, куда его отправили с целью научно-технической разведки. Он должен был искать ученых, которые лояльны к СССР, и выведывать о новых разработках. Фактически он связался с ученым Жаком Прево, но не знал, что тот сотрудничал со спецслужбами Франции. Так что сам Ветров оказался в поле интересов.

А объектом он был интересным, учитывая его любовь к роскоши, а также спиртным напиткам. Вскоре он каким-то образом разбивает служебный автомобиль, и просит Прево о помощи, дабы власти не узнали. Тот соглашается, и считает, что теперь-то Ветров, что называется, «в кармане». Однако машину починили, но срок командировки Ветрова подошел к концу, и воспользоваться тем, что он теперь в долгу, спецслужбы Франции не сумели.

После этого Ветрова отправляют в Канаду, где он смог себя полностью компрометировать. Очевидно, это было связано с пристрастием к алкоголю, дорогим вещам и машинам или же он допустил какую-то другую ошибку.

В общем, его оставили в Союзе, причем на достаточно серьезной должности. В его задачи входил анализ научно-технической информации, которая поступала из-за рубежа. Ведь был у человека опыт, вот и решили использовать, но контролировать.

В восемьдесят первом году ему надоела такая скучная жизнь, и он решается пойти на сделку с французской разведкой. Находит представителя Французской фирмы «Шлюмберже» и через него тайно передает письмо к Жаку Прево. Там уже значится то, что он согласен, за определенную плату, передавать секретные сведения.

Понятное дело, что Французы пошли на сделку, и таким образом осуществлялась контрразведка, причем, не только во Франции, но и во многих странах мира. В общей сложности, в прошлой жизни Каретникова, Ветров передал спецслужбам около четырех тысяч секретных документов, включая списки агентов СССР, которые работали под видом «дипломатов» по всему миру.

Затем Ветров полностью раскрыл схему работы научно-технической разведки СССР. И назвал семьдесят имен, которые являлись источниками для советской разведки в разных странах мира, то есть иностранные агенты СССР, а также четыреста пятьдесят сотрудников разведки СССР.

После предоставленной информации большая часть людей, которая значилась в списках, была выслана из этих стран. В период деятельности как агента Франции, Ветрова так и не раскрыли. Произошел странный инцидент: Ветров в своей машине с любовницей пил шампанское, а ему в лобовое стекло постучал сотрудник КГБ. Что он ему сказал, понять сложно, однако Ветров его зарезал ножом. Такой вот был человек.

–Задержат его сразу, а затем осудят на пятнадцать лет с лишением воинского звания и наград. Спустя два года выяснится, что господин Ветров был сотрудником западных спецслужб. Утечка информации. В итоге его дело переквалифицируют в «Измену Родине», и уже на новом судебном заседании приговорят к смертной казни. – Закончил повествование по фигуранту Каретников.

–Дальше.

–Да-альше. Дальше, подполковник внешней разведки Морозов. Примерно сейчас, работает в Италии… Полковник внешней разведки Ощенко. В семидесятых работал в Англии, а с восемьдесят пятого выедет во Францию. Он должен будет вернуться в Москву в девяносто втором году, но исчезнет вместе с семьей, попросит политического убежища в Англии. По его наводке арестуют ваших троих крупных разведчиков КГБ во Франции. Также из Парижа вышлют четверых дипломатов. Ну и в Англии арестуют нескольких агентов… Шеймов – офицер шифровальщик, этим все сказано. В восемьдесят пятом сбежит на Запад… Офицер ПГУ Кузичкин… Макаров… Воронцов… Сотрудник внешней контрразведки Юрченко. Резидент в Италию. Выйдет на контакт с сотрудниками ЦРУ в Риме. Те переправят его в США.

–Вот Юрченко не трожь! – вздыбился собеседник.

–Ясно. Значит правда, что готовите и проведете операцию по прикрытию агента Эймса, а то мы все больше по слухам анализ проводили.

–Прикуси язык.

–Понял, не дурак!..

Закончили разговор, когда из-за промежутка оконных штор глядела на них ночная темнота.

–Ого! Двенадцатый час ночи. Сейчас тебя все же покормят и спать определят, а мне еще в Москву ехать. Значит так, завтра после обеда жду тебя в этом же кабинете. Забияке скажу, чтоб особо не светил тебя на территории…

Новая встреча с товарищем генералом состоялась, вот только на лице Белоярового боярина Михаил смог прочесть, раздражение. Значит, не смог коллега найти общий язык с начальством, поэтому был не в духах. Спросил:

–Что, все так плохо?

Структура центрального аппарата внешней разведки включала в себя, прежде всего, руководство управления, начальника ПГУ КГБ СССР, его зама по географическим регионам – по Американскому континенту, Европе, Азии, Ближнему Востоку, и коллегию ПГУ КГБ. Имелись так же, административно-технические подразделения – секретариат, отдел кадров, управления, линейные, то есть, географические отделы и службы.

Со своей «болью» Аксенов и пошел с утра к начальнику управления внешней контрразведки КГБ. Ссылаясь на достоверные источники, доложил ему расклад по имеющейся информации на сегодняшний день, включая ту, что в ближайшем окружении председателя КГБ Юрия Владимировича Андропова действует агент одной из западных разведок, который располагает возможностями проводить кадровые перестановки в КГБ на довольно высоком уровне. ЦРУ крайне заинтересовано в том, чтобы использовать «крота» для продвижения своей агентуры в подразделениях КГБ на руководящие должности.

–Ну, и?

–Сказал, что источник готов предпринять усилия к тому, чтобы получить через имеющиеся у него каналы дополнительные данные, которые позволили бы установить и разоблачить этого агента. Выслушав, Калугин пообещал, по этому вопросу связаться с заместителем начальника внешней разведки, курирующим работу по Северной Америке. Перед обедом меня снова вызвали на беседу и генерал устроил настоящую выволочку. Мол, на пустом месте поднимаю панику. «Объяснил политику», в окружении председателя нет, и не может быть «крота».

–Калугин, говоришь?

–Да.

–Олега Даниловича Калугина, осенью этого года переведут в Питер, тьфу т-ты запамятовал, в Ленинград, на работу заместителем начальника управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области. А это, как ты понимаешь, понижение в должности. В восемьдесят седьмом он окажется в резерве «Комитета». В восемьдесят девятом, на пенсии. В две тысячи втором, на основании подтвержденных фактов, по приговору Мосгорсуда Олег Калугин будет лишен звания генерал-майора и всех государственных наград. Мосгорсуд признает бывшего генерала КГБ Калугина виновным в госизмене и приговорит его к пятнадцати годам лишения свободы в колонии строгого режима. Только ведь с девяносто пятого года, Калугин будет припеваючи проживать в США. А в две тысячи третьем, получит американское гражданство.

–Боже, куда мир катится?.. Михаил, ты иди пока. Вон, хоть с Забиякой можешь пообщаться, а то он в толк не возьмет, почему у меня к тебе такой интерес возник. Вот и развей какой-нибудь байкой его смутные подозрения. Мне подумать нужно.

–Николай, мне бы вечером домой позвонить?

–Позвонишь…

Генерал ПГУ КГБ Аксенов, не смог бы стать тем, кем был, если бы, не являлся перевертышем. Вторая жизнь, как новая кожа у змеи после «линьки», захватила его с потрохами, заставила ценить ее, но в то же время, и испытывать здоровый кураж, напополам с риском. Боярин даже в первой своей жизни был смелым человеком, способным принимать решения и нести за них ответственность. Вторая жизнь пошла не по прежней стезе офицера-пограничника, а вильнув хвостом, бросила его на штурм новых рубежей. Род Аксы всегда был мощным, многолюдным, ну и естественно пользовался уважением в своей, незаметной простым смертным, среде. Направили, дали толчок.

Молодой офицер, пройдя годичное обучение в разведывательной школе, был командирован на работу в Пакистан под дипломатическим прикрытием. Важность Пакистана для разведки в то время определялась участием этой страны в военно-политических блоках СЕНТО и СЕАТО, теснейшими связями с США, конфликтными отношениями с соседней Индией и сближением с Китаем. Чрезвычайный интерес представляла и многочисленная американская колония в Индии – военные советники, дипломаты, разведчики, журналисты. Приобретение источников в американских объектах было важнейшей задачей всех зарубежных резидентур КГБ, и в этом контексте Пакистану отводилось далеко не последнее место.

В шестьдесят пятом году вспыхнула пакистано-индийская война. По инициативе Советского Союза руководители конфликтующих сторон, президент Пакистана Айюб Хан и премьер-министр Индии Шастри встретились в Ташкенте. Ташкентская конференция стала крупным дипломатическим успехом советской стороны и председательствовавшего на ней Косыгина. За вклад в подготовку конференции Аксенов был повышен в должности, а его агентура, начав работать, дала результаты.

Карьерная лестница покорилась, Николай Николаевич поднялся по ней на несколько ступеней. Он назначен резидентом КГБ в Индии. За время этой командировки произошла очередная индийско-пакистанская война, завершившаяся расчленением Пакистана и созданием Бангладеш, вводилось чрезвычайное положение в Индии. Пристального внимания требовала деятельность американских представителей в Индии, ибо на протяжении десятилетий США оставались главным противником Советского Союза и основным объектом устремлений советской разведки. Чрезвычайную важность в тот период представляли отношения Индии с Китаем. Работа резидентуры по основным направлениям положительно оценивалась Центром и политическим руководством СССР.

По окончанию шестилетней командировки, Аксенов получает приказ готовиться к работе в Иране. Он снова резидент. Иранское руководство было твердо намерено не допускать усиления влияния северного соседа. Ввод советских войск в Афганистан в декабре семьдесят девятого года стал причиной заметного охлаждения ирано-советских отношений и поводом для неоднократных налетов на советское посольство. Резидентура несла потери, условия для работы с источниками были чрезвычайно сложными, и тем не менее Москва получала достоверную и актуальную разведывательную информацию. Но… Как часто в жизни происходит это «НО». По подложному английскому паспорту, бежал через Турцию на Запад сотрудник резидентуры. Последствия предательства удалось частично локализовать, немногие источники, о которых мог знать предатель, были выведены из-под удара, однако моральный и политический ущерб был велик.

Каковы бы ни были причины и обстоятельства чрезвычайных происшествий, резидент несет полную ответственность за все, происходящее в резидентуре. О бегстве предателя было доложено Брежневу. «Ну что ж, – сказал Леонид Ильич, – это война, а на войне без потерь не бывает». Аксенова возвращают в Москву, где он работает несколько месяцев в штабном подразделении при начальнике ПГУ и затем назначается заместителем начальника одного из управлений разведки. С начала этого года, генерал три раза побывал в командировке в воюющем Кабуле.

Теперь выходит, что он всю жизнь защищал Родину за пределами ее рубежей, а враг не дремал, тихо подкрался изнутри, чтоб сделать ядовитый укус. По словам перевертыша, им осталось существовать меньше десяти лет. Потом все!..

Обдумав ситуацию, принял решение. Отступать поздно. Потянулся за телефонной трубкой, на диске телефона набрал номер. Длинные гудки растянулись на минуты ожидания.

–Слушаю! – послышался голос на другом конце провода.

–Василий Кузьмич, это Аксенов. Здравствуй.

–О! Генерал! Здравия желаю!

Ровным, спокойным голосом требовательно сообщил:

–Кузьмич, ты мне нужен. Срочно.

Голос Кузьмича из разухабисто-бравурного, сразу стал серьезным.

–Когда? Куда?

–Выезжай немедленно. Заимка номер четыре. Пакет с распоряжением передаст Забияка.

–Понял.

Вот, кажется и все, что пока можно сделать в таких условиях!

Глава вторая

С устранением причины, возможно исчезнет и следствие

От «первого» Головко вышел в расстроенных чувствах. Уже месяц минул с того времени, как «стал» на должность. Сам не ожидал такого, карьера поползла вверх, практически самый молодой среди областных вторых секретарей, да еще в таком «теплом» месте, как Ворошиловградский Обком партии. Область по всем показателям одна из первых, а значит – почет, уважение, награды, ну и естественно благосостояние. Все хорошо, да только старые ошибки кандалами на ногах повисли. Вернее одна ошибка… И угораздило же его клюнуть на «красивую куклу», которая не разделяла его устремлений. Да и не любил ее Алексей. Понял после первого года супружеской жизни.

В голове прокрутился разговор с «первым»…

–Алексей Кузьмич, вам может показаться, что ваша личная жизнь, касается только вас. Так бы оно и было, если б вы работали слесарем на заводе, или в шахте рубили уголек. Вас тогда можно было вызвать на парткомиссию, пропесочить слегка, чтоб жизнь медом не казалась, а дальше сами решали, как жить дальше. При вашей должности никто не даст пачкать партию, а уж тем более, я. Вы поняли, что я имею в виду?

–Уже донесли? – даже голос ослаб, готов был «дать петуха», но нотки возмущения «главный» все же услышал. – Быстро у вас…

–Теперь уже у нас с вами. И, не забывайтесь! Еще чего не хватало, чтоб второй секретарь Обкома партии при законной жене ходил по блядям!